Воровской попаданец

      В тот вечер меня раздражало всё: молчаливость Мериона, глупые шутки Террелл, моя неспособность заговорить с ней по поводу скорого выбора фракции и, более всего, крайняя избалованность вампирской принцессы. Злоба не находила выхода и скапливалась у меня на душе, капля за каплей. Вчера в той крипте я умудрилась насадить на меч пару драугров, но этого мне не хватило надолго. Оставалось только с угрюмым выражением лица сидеть у костра на очередном привале, размышляя о грядущих проблемах, и периодически проверять ловушки, расставленные в надежде поймать хоть какую-нибудь животинку на ужин.        — Какой ты красивый!        — Спасибо.        — Я не тебе, Мерион, — презрительно прошипела я своему эльфийскому другу, — а ему!       В руки мне угодил рыжий кролик, пойманный нами пару минут назад с помощью простой петли. Глаза-бусинки испуганно озирались, а миниатюрный носик непрерывно принюхивался. Я бы оставила его себе в качестве домашнего питомца, но кушать хотелось больше.        — Раньше бегали кролики гораздо крупнее! — негодовал Мерион, вгрызаясь в жареную лапку между фразами. — Да и вообще, раньше было лучше: полная власть меров, сильный Доминион…        — Не существовало никакой Империи, — добавила та самая Серана, которую мы вызволили из саркофага день назад.        — Людей жрали драконы, а какие-то даэдропоклонники приносили женщин в жертву. Воистину, раньше было лучше! — с очевидным сарказмом сказала я, помешав старичкам ностальгировать. Вампирша открыла рот в замешательстве и, казалось, захотела что-то ответить, но попросту не найдя слов, отвернулась и сделала вид, что её это совсем не касается.       Вдалеке, за туманом, поднявшимся над морем, темнел замок Волкихар. Расстановка голосов три против одного определила, что честь грести на лодке дотуда принадлежит единственному мужчине в нашей компании. Вручив альтмеру атрибуты власти — два длинных весла, мы залезли в судёнышко и стали дружно надеяться, что нас не смоет в море. От воды веяло адским холодом, дул северный ветер, и пальцы, стоило их вытащить из перчаток, мёрзли, теряя подвижность. Если в замке будет тоже холодно, думала я, то стоит ещё подумать о Страже Рассвета. К счастью, там оказалось сносно даже для простого теплокровного человека.       Впервые я увидела этот зал во всей красе, и он значительно отличался от его жалкой копии, изображённой в игре. Ровная каменная кладка стен, многочисленные балконы, открывавшие вид на главное помещение замка, огромные люстры, висевшие под самым потолком. Каждая вещь тут обладала какой-то неповторимой величественностью. По обеим сторонам сидели волкихарские вампиры разных мастей, которые не обратили на наше появление особого внимания, по-прежнему предавались праздности и продолжали свою трапезу. Трапезничали они, кажется, частями человеческих тел. В голове всплыли омерзительные воспоминания о святилище Намиры, а по спине пробежал холодок и затряслись поджилки. «Придётся с этим мириться, — с поразительной чёрствостью убеждала я себя, — чтобы в один день это всё стало моим».        — Чего-о-о-о-о?! — заверещала подруга, едва услышав моё согласие касательно предложения Харкона. Я не нашла времени и сил поговорить с ней о своих намерениях. Придётся расплатиться за это сейчас.        — Не глупи! Ты будешь мстить всем вампирам за жалкого кошака?! — выдала я единственное, что тогда пришло на ум.        — Жалкого кошака?! — сорвалась на крик Террелл. В тот момент последние вампиры отвлеклись от своих бесцельных занятий и принялись наблюдать за действом, происходящим посреди зала. — Знаешь, что? Иди ты к чёрту!       Мне более не хотелось переубеждать её или останавливать. Я молча провожала девушку взглядом, пока та семимильными шагами направлялась к выходу. Из друзей, тем более, таких хаотичных, получаются самые страшные враги. Но ничего делать со своей оплошностью я не пожелала. Если Мериону было достаточно намекнуть, и он сразу согласился, то с Террелл пришлось бы упорно работать.        — Значит, ты даруешь силу нам обоим? — уточнила я, заглянув монстру прямо в чёрные глаза. Выглядел Харкон в этой форме, конечно, не ахти. Я, правда, в таком обличие буду выглядеть столь же отвратно: серо-зелёная кожа, натянутая, будто после десятой пластической операции, какие-то обрубки крыльев и острые когти. Да наплевать! — Я пойду первой.       Я ещё ничего не успела понять, как моё обездвиженное тело цепкой хваткой обхватили руки и крылья лорда-вампира, не позволяя мне сдвинуться ни на миллиметр. Острая боль стрелой пронзила шею. Тьма и холод вмиг захватили моё сознание.       Она настигает меня снова и снова. Никакие извилистые тропы, хитрости или прятки за деревьями не спасают меня. На последнем издыхании я подбегаю к обрыву, мешкаю, паникую и опять попадаюсь в ловушку Тени. Нескончаемый кошмар совершает ещё один виток. И вновь я оказываюсь у пропасти. Разворачиваюсь и заношу кулак в надежде хотя бы треснуть противника напоследок.       Очнулась я от того, что во сне рассекла рукой воздух. Вокруг царил полумрак. Приподняв голову с каменного пола, на который бессознательную меня небрежно бросили, видимо, слуги Харкона, я окинула взглядом комнату, в которой находилась. Тот самый Собор, и в его дальнем краю красовался алтарь Молагу Балу, освещаемый слабым светом мутных окон, вделанных высоко в стены. Мерион лежал неподалёку в позе а-ля морская звезда. Мной овладело беспокойство: по лору не каждый переживал объятия вампира. Если кровь Драконорожденного могла дать мне какое-никакое преимущество, то мой талморский друг мог похвастаться, разве что, собственной живучестью. Умрёт — будет очередной косяк на моём счету.       На локтях я подтянулась вперёд и, перебирая предплечьями, быстро подползла к остроухому. Как-то странно осунулось его лицо… Осталось только нащупать пульс, если он вообще должен быть у новоиспечённого вампира. Стоило мне прикоснуться к запястью товарища, как он вздрогнул и раскрыл глаза. Две ярко светящихся, словно у кошки, радужки уставились в потолок, затем медленно съехали вниз и остановились взглядом на мне. Чертыхнувшись и конкретно струхнув, я моментально вскочила на ноги и попятилась назад. Новоявленный Мерион, как и прежде, молчал и не сводил с меня горящих глаз. Наткнувшись ещё на кого-то живого, я резко развернулась. Стоит отдать должное, до этого Харкона не было ни видно, ни слышно. «П-п-п-прошу прощения!» — еле выдавила я из себя.        — Наконец-то. Примите мантию вампира-лорда, и я научу вас владеть новыми силами.       Никакой кнопки Z тут не было и в помине. Я беспомощно смотрела на Харкона и Мериона, с легкостью перевоплотившегося в уродливого гоблиноподобного монстра и выглядевшего ныне даже хуже, чем после той попойки у Дьярви.        — Может, нет у меня никаких сил…        — Сосредоточься! — внезапно зарычал мой компаньон. Признаться, от испуга я растерялась, чуть не подпрыгнув.        — Не могу! — огрызнулась я и, протерев нос, тихо добавила: — Тьфу, пыльно у вас тут как-то.       Давясь воздухом, я долго сопротивлялась. Тем не менее, такое желание трудно побороть. «Апчхи!» — вырвалось у меня. Всё произошло мгновенно, против моей воли. Тело, полюбившееся мне за год, заменила отвратительная туша с когтистыми лапами и зеленоватой морщинистой кожей. Не знаю, как это работает, особенно с заменой одежды. Если сильно об этом думать, то можно голову сломать, так и не найдя ответа.        — Что-то не чувствую… — заговорила я и сразу запнулась, услышав свой новый, утробный голос, бравший начало откуда-то из груди. — А как сделать обратно?        — Да, да, мы проделаем эту туфту с чашей, — отмахивалась я от Гарана, — ты вот только скажи, где можно поспать перед дорогой?       После двух превращений, туда и обратно, я чувствовала себя точно, как выжатый лимон. Эта сила, эта магия не давалась мне легко, мне трудно было её уразуметь. С обычными заклинаниями из книжек, оставляющих в голове готовое решение после внимательного прочтения, совладать мне было гораздо легче.        — В гробу в подвале, — почти односложно ответил волкихарец.        — Нет-нет, подожди, у вас обычных спален, что ли, нет?       Идея спать в гробу мне казалась вполне обоснованной, раз вампир — это нежить, но, в любом случае, мне она не нравилась. К тому же, разве придворные не могут иметь хотя бы собственную кровать?        — Все спят в гробах, — отрезал Гаран.       Через десять минут споров я всё-таки одержала победу. Спальни нашлись, и их было немало — просто в течение веков ими никто не пользовался. С нехилым усилием я провернула ключ и толкнула дверь вовнутрь. Затхлый воздух ворвался в лёгкие, а обступивший вокруг мрак давил на глаза. В кромешной темноте мало что видно, даже вампиру. Единственные ставни в комнате оставались плотно закрытыми и не пропускали ни кванта света. Каждая вещь тут, от пола до застеленной постели, за долгие годы покрылась махровым слоем пыли.       В углу, кажется, что-то пошевелилось. Осторожно и последовательно продвигаясь вглубь спальни, я жадно вглядывалась во всё, что хоть чуточку освещалось призванным магическим светом. По мере удаления от выхода паутины становилось только больше. Наконец я заметила: сверху за мной следило четыре пары маленьких блестящих глаз.        — Мерион!        — Да? — высунулся из-за двери мой остроухий друг.        — Тут паук! С мою ладонь.        — Всего-то? — усмехнулся альтмер.        — Убей его!       Мерион вздохнул и пробормотал что-то вроде: «Женщины…» Затем подошёл ко мне, снял кинжал с пояса и, встав на носки сапог, поддел членистоногую тварь. Паук шмякнулся на пол, и нога эльфа настигла его до того, как он смог скрыться.        — И чего ты испугалась? Тот морозный паук в пещере был гораздо больше.       Альтмер отшагнул, и моему взору предстал полуживой восьминогий, поломанный и залитый собственной же склизкой лимфой. Я ощутила подкатывающую тошноту.        — Живучий, гад! — прошипел мой друг и ещё пару раз стукнул по членистоногому, пока тот не перестал шевелиться совсем, после чего продолжил:        — Я помню, лет тридцать назад мы под руководством капитана Ателлора остановились в одной пещере на ночлег. Там нас и ждал громадный паук, футов на двадцать. В общем, пока мы его убивали, он перекусил головы двоим нашим.        — Ага, — жалобно пропищала я. Хоть мне и не понятно, сколько же это в метрах, двадцать футов, воображение додумало всё за меня.        — Ты бледная какая-то.        — Это вампиризм, — поспешила заверить я убийцу пауков.       Обстоятельства снова одержали верх надо мной: пока в комнате не будет убрано, придётся спать в неудобном и тесном гробу.