***
Немногословность Мериона, едва не восхищавшая ранее, теперь лишь усугубляла моё угнетённое состояние. Бесконечные трудности, сожаления и разочарования постепенно сводят с ума, а единственный, кто может меня отвлечь, сейчас занят собственными мыслями. О чём он сам думает, думает ли вообще? Возможно, этот остроухий, словно дроид, просто удачно запрограммирован следовать за мной, собирать информацию, развёрнуто отвечать в свою очередь на мои конкретные вопросы и творить ерунду время от времени, а я стараюсь не замечать? Если же он действительно живой, то его альтмерскому величеству, очевидно, не интересно наше общение. Да почему я переживаю ещё и о нём? Тут кое-кто прикидывается моими земными «друзьями», одного из них уже пришили, а вторая сильно рискует. Мне чудятся говорящие грибы на ножках*, которые, мало того, угрожают расправой. Накануне я выпила у незнакомого нордского мужчины все пять литров крови. Мирак послал убийц вовсе не за Дьярви. Атеса выкрала какое-то там ожерелье, но свалили всё на меня. Неразговорчивость спутника, пожалуй, меньшая моя проблема. — Расскажешь всё-таки, кто это был? И зачем ты ему понадобилась? Будто мысли прочитал. Обмозговав пару секунд, как бы уместить в минимум слов максимум информации, я ответила: — Прежняя хозяйка моего данмерского тела стырила семейную реликвию жениха. А судить за это собираются меня. Невольная мысль о том, что может вытворить столь прожжённая особа в моём мире, в случае своего рода обмена телами, заставила поёжиться и крепче закутаться в меховый воротник. — Если будешь сидеть в замке Волкихар, то до тебя никогда не доберутся. Я сама не против пожить в изоляции тысячу лет, хотя с трудом представляю такой срок: он несоизмерим с восьмьюдесятью годами человеческой жизни. Как бы то ни было, мне придётся разделаться с Харконом и Мираком, прежде чем уходить на покой. — Мерион, а у тебя была жена? Не знала способа поддержать и зацепиться за удачно завязавшуюся беседу, а тут неловкий вопрос всплыл сам собой. — Да. — О-о-о… Опиши её. — Пшеничные волосы… золотистая кожа, жёлтые глаза, высокие скулы, — с равнодушием ответил Мерион, перечислив основные внешние характеристики персоны, с которой раньше делил постель. Кажется, сейчас он описал половину всех ныне живущих альтмерских женщин. Остальные пятьдесят процентов отличаются всего-навсего янтарным цветом глаз. — А что в ней особенного? — задала я тот же самый вопрос, аккуратно сменив формулировку. — Предки Лорринэль — эльфийские маги-мудрецы. — Я имею в виду немного не то. Как бы ты отличил её от других? «Ну, или как она отличается от других», — додумала я про себя. — Не понял. В итоге я отмахнулась рукой, объявив наш разговор оконченным. Не стоило ожидать любовной привязанности от представителя меркантильной расы, повёрнутой на династических браках.***
— Я могу поговорить с Харконом один, — негодующе проворчал ушастый, когда сообразил, что на встречу с лордом пойдёт в компании. Ого, собственные амбиции… — Чашу вернули мы оба. — Хорошо, иди сама. …От которых он с лёгкостью отказался, стоило чуть возразить ему. — Тогда покажи-ка этот арбалет кузнецу, — не растерялась я и быстро выдала товарищу дело, которым хотела изначально заняться сама, — мне нужен такой, но лучше. Я мало представляла, где находятся покои Харкона в этой огромной полупустой твердыне и продвигалась вперёд, исходя из принципа «дальше — лучше» и отсчитывая повороты от своей комнаты. Коридоры становились менее приветливыми, более захламлёнными. Уткнувшись в тупик, я вернулась в главный зал и, спросив дорогу у неблагосклонного волкихарского старожила, узнала, что «повелитель Харкон, к которому следует относиться с должным почтением, отдыхает в комнате прямо по коридору и налево». — Это ты. Присядь. Опасливо оглянувшись по сторонам минималистично устроенной комнаты, я прошмыгнула к приготовленному для меня креслу у камина. Нечто вселяло первобытный страх при виде хозяина замка. Побуждало свернуться в клубок и забиться в угол под влиянием леденящего трепета. В люминесцирующих глазах высшего вампира словно отражалась вселенская тьма. «Надо кончать его быстрее», — нечаянно подумалось мне, едва не вырвавшись наружу словами. — А где альтмер? — Отдыхает, — выдала я первое пришедшее на ум. — С твоей стороны было благоразумно явиться без него. Повисло неловкое молчание, в завершении которого Харкон учтиво жестом предложил кубок, доверху наполненный человеческой кровью, которая волшебным образом ещё и не сворачивалась. Изо всех сил не подавая вида того, как же это омерзительно, я приняла предложение и выпила фужер до дна под бдительным надзором. — Это правда, я благодарен вам… тебе за спасение моей дочери. Но это не вся правда. Сочувственно покивав и выслушав уже известный мне сюжет о Тирании Солнца, о пророчестве в Древнем Свитке, я лицемерно поблагодарила властителя за оказанную честь, соблюдая придворный этикет. Осталось выслушать от Харкона аналогичное в главном зале, взять Мериона с Сераной в охапку и ринуться вперёд к победе. Хорошо знать всё заранее и ощущать в связи с этим комплекс бога. Вопреки моим ожиданиям и надеждам, вампирской принцессы не было в зале ни во время речи лорда, ни непосредственно после неё. Семимильными шагами обойдя населённую половину замка и не обнаружив присутствия сей благородной дамы, я закономерно направилась поискать её с внешней стороны: может, человек захотел подышать свежим морским воздухом? Кто-то говорит, неожиданности и сюрпризы жизни прекрасны. В моём случае они, как правило, расстраивают или выводят из себя. Особенно, когда не до них. И, в частности, когда они выпрыгивают из-за угла. — Какого хрена?! Ты что творишь вообще?! — верещала я в ярости, пока эльф оттеснял меня к ближайшей стене. Что он, собственно, творит, мне было понятно. Я бы всецело разделила порывы моего непутёвого дружка и не выражала никаких возмущений, если бы искала до этого полчаса его, а не Серану. Весьма невовремя. Почувствовав крепкую мужскую кисть на своём бедре, я окончательно пришла в бешенство и резко оттолкнула домогавшегося, уперевшись ладонями ему в грудь. Попыток получить желаемое он не прекратил, буквально вжимая меня спиной в ледяную каменную кладку. — Где принцесса? Ответа не последовало. — Где принцесса, Мерион? — повторила я вопрос, замахиваясь освободившейся рукой для выписывания смачной отрезвляющей пощёчины. — Она ушла прямо перед твоим возвращением, — констатировал альтмер, ослабив натиск. — Вы говорили вместе с ней и с лордом, разве нет? — Нет… — задумчиво проронила я и, едва пришло осознание грядущей катастрофы, вырвалась из цепких объятий. — О чём вы беседовали? — спросил остроухий, пытаясь угнаться за мной. — О тебе, Мерион, исключительно о тебе! — с едким сарказмом бросила я между фразами, поминающими Серану с её матерью.***
Уламывать пришлось долго, но в итоге Харкон согласился выделить персонал из пятнадцати кровососов низшего сословия под наше с длинноухим командование. Правда, на пару месяцев, в «знак доверия и благодарности» за возвращение Гематитовой Чаши, плюс его драгоценной дочурки. О предательстве своего отпрыска высший вампир пока не догадывался. Мой замысел основывался на предположении, что Серана ушла к Стражам Рассвета, подслушав перед тем наш с владельцем замка разговор. Вряд ли она покинула крепость без чётких намерений. Хотя я до конца не понимала, почему девушка предпочла смыться, доверившись Террелл, а не мне или Мериону. Полагаю, эдакий поворот событий самый лорный: принцесса с большим радушием должна относиться к охотникам на вампиров, нежели к окружению папаши. К несчастью, Татьяна знает не меньше меня, я же впарила ей эту злосчастную игру. Подруга может сразу направиться в Ледяную пещеру за хвалёным Луком Ауриэля, срезав увлекательные квесты с поиском Жреца Мотылька и макулатуры, а также растрезвонить информацию союзникам. Остаётся надеяться: она, как и я, не имеет понятия, где находится эта пещера, или не рискнёт идти наперекор «квестовой ветке», а ещё тот монах будет проезжать мимо нашей засады. Со временем чувство того, что вся моя затея накроется медным тазом, усиливалось и всё сильнее напрягало. «Ведь это не тупой заскриптованный мир! Наверное». За пару дней мы добрались до Драконьего Моста, тогда-то началось тягостное ожидание, сопровождаемое лишь гробовым молчанием пятнадцати волкихарцев. У них реплики не прописаны? Эти ребята, жившие сотнями лет вместе дружной семьёй, воспринимают меня и Мериона чужаками? Или, как вариант, они смиренно наблюдают за реалити-шоу, разыгравшимся между нами обоими. Чтобы скоротать сменяющие друг друга дни, я научила спутника некоторым земным играм на бумаге (за её неимением в ход шёл пергамент и выдранные из книг листы). Погодите, мы используем буквы русского алфавита или мне так только видится? — Бэ-Семь. — Ранен. Вглянувшись в криво разлинованное от руки поле и заметив несоответствие, я решила уточнить: — Это у тебя трёхпалубник? — Да… — Тогда ты должен сказать «убит». Недовольно хмыкнув, приятель пробормотал: — Предыдущая игра лучше. — Крестики-нолики? — Ага. — Ты дурак, что ли? Слишком скучная и тривиальная игра превратится в нереально сложную, когда ты растеряешь внимательность. Таким образом Мерион выигрывал в «крестики-нолики» у меня чаще, чем в прочие игры. — Давай лучше в «Виселицу», — вздохнула я, подсаживаясь рядом.***
— Знаешь, как появились эти луны? — Может, слепились из осколков несколько миллиардов лет назад? Зрелище двух огромных спутников Нирна, плывущих по ясному ночному небу, захватывало дух и располагало к романтической обстановке. Я лениво разлеглась в невысокой траве, наслаждаясь видом и отчасти обществом господина М. Он, подтянувшись поближе ко мне, ткнул пальцем сначала на меньшую луну на западе, затем на большую чуть восточнее и глубокомысленно сказал: — Говорят, что это плоть «Мёртвого бога», Лорхана. Другие боги наказали его за создание Нирна. — Сколько там тебе лет, реликт? А всё веришь в сказки! — Я не верю в сказки. Лорхан, вождь древних людей, был сражён рыцарем эльфийского бога Ауриэля. — Опя-я-ять, — протяжно застонала я, — прости, но ваши боги — полная несуразица! — Возможно, такой взгляд тебе ими суждён. Кажется, у меня начался нервный тик на религиозной почве. Обратить в веру пытается по-тихому или захотел поспорить? Неважно. — Умолкни, — прошипела я, подобравшись к собеседнику вплотную и предчувствуя продолжение начатого в замке. Верун сощурил светящиеся янтарные глаза, прекрасно понимая ход моих мыслей и ожидая каких-то действий, но вскоре перехватил инициативу, приобнял сзади и уверенно притянул к себе. Головокружительное упоение. Бережно удерживая на весу моё расслабленное тело, мужчина перевернулся и, нависнув надо мной, впился пылким поцелуем. Никогда бы не подумала, что альтмера может обуревать столь чувственная страсть, казалось, они все холодные и сдержанные. Странное возбуждение, немного сковавшее мышцы, овладело мной, подталкивая к чему-то большему. Правда, это блаженство продолжалось не так долго, как хотелось бы. Через пару минут он отстранился и спокойно прилёг рядом. Уж не знаю, что он там думает и чувствует, но мне захотелось раздосадовано повозмущаться: «А ещё?» Позже я оправдывала наше с Мерионом обоюдное влечение наивной мыслью, что по человеческим меркам ему около двадцати пяти-тридцати и что не такая у нас великая разница в возрасте. Очевидно, мои родители лично открутили бы ему башку за домогательства — засудить уже не смогли бы. А потом бы отреклись от меня, узнав о моих свершениях. К счастью, находятся они в совсем другой вселенной, нет нужды и желания хоть чуточку о них задумываться. — Прошу прощения… Видимо, этот молодой на вид парень (называть таковым его трудно — настоящий возраст любого вампира может исчисляться тысячелетиями), выскочивший из-за деревьев, прежде ожидал логического завершения подобных ласк и последующей возможности доложиться. — Мы поймали Жреца. — А я тебе говорила! — воскликнула я, вскочив и подбадривающе стукнув товарища по плечу, скорее, успокаивая себя таким образом после месяца призрачной надежды на успех. — Он явится! Порой удивительно, с какой готовностью остроухий полагается на меня. Тем больше становился страх подвести его рано или поздно. — Чего он припёрся в такую рань? Пофиг. Как там сделать трэлла? На этом можно было бы завершить нашу миссию. Действительно, Жрец Мотылька у нас, по велению Харкона. По возвращению в замок мой авторитет только укрепится. Однако, какой в том смысл? Ведь необходимый Древний Свиток принадлежит вражеской стороне. Террелл с принцессой, если моя логика по-прежнему верна, сели бедняге на хвост и будут проходить здесь со дня на день. — Я не понимаю, почему нам нельзя уйти сейчас? — Ты доверился мне тогда, доверься сейчас, — слегка раздражённо отрезала я. Не хочу ему прям всё объяснять. Альтмеру пришлось лишь молча согласиться с безотказным аргументом.***
Восторг от того, что я снова оказалась права, чувствовался недолго. «Подруга» догадалась прихватить с собой массовку. Думаем мы с ней в одинаковом ключе. — Сколько их? После непродолжительной паузы эльф ответил: — Сорок три. Не считая тех двоих. Итак, сорок три вооружённых консервных банки отделяло меня от Древнего Свитка. — Отдайте нам Жреца! — прорезался знакомый голос откуда-то из толпы. Лукаво оскалившись, я лёгким движением извлекла меч из ножен и, указав его острием в сторону маячившей Сераны, отдала короткий приказ: — Добудьте Свиток! Реакция противника последовала незамедлительно: первый арбалетный болт со свистом прилетел волкихарцу в голову, моментально убив его и положив начало большому хаосу. По численности воинов мы проигрывали втрое. Уверив себя, мол, за ними количество, а за нами — качество, я решилась на довольно опрометчивый шаг: незаметно обогнуть поле битвы по дуге и в одиночку зайти с тыла, где отсиживались две известные кикиморы. Несомненно, всё сложилось не так просто. — Трое на одну девушку? Храбрецы… — Убьём вампирское отродье! Охотники наступали, постепенно оттесняя меня в глушь, дальше от союзников. В очередном приступе контролируемой паники ту’ум вспомнился сам собой: «Йол!» Выглядело эффектно, действия, помимо дружного мужицкого гогота, не возымело. Поток жаркого пламени пронёсся вперёд, но не достиг цели. «Давай, думай! Ты выходила и не из таких передряг. Призвать атронаха для отвлечения внимания и убежать? Гениально». Сначала стоит настичь любительницу носить весьма дорогой антиквар за спиной, а потом уж разбираться с последствиями, вынимая остальные заклинания из рукава. Я бежала со всех ног — вряд ли хиленький грозовой атронах даст изрядную фору. Характерно короткая стрела арбалета просвистела мимо моего уха и уткнулась в ствол ближайшего дерева, подстёгивая ускорить темп, но быстрее попросту некуда. Зато теперь цель видна достаточно отчётливо. Секунд двадцать бега — и я вырву этот свиток, словно знамя вражеского лагеря. Увесистый толчок, следующий сразу за ним. Острая режущая боль пронзила верхнюю часть спины. Раньше такое попадание угробило бы меня в мгновение ока. После третьего болта, вонзившегося куда-то в шею, не чувствовалось совсем ничего. Ноги подкосились сами собой, а тело, не подчиняясь вовсе, безвольно рухнуло на землю. Так умирают вампиры?