***
В виндхельмской таверне на удивление было тихо. Никаких пьяных ссор, бездарных бардов или искоса поглядывающих Братьев Бури. Лишь приглушенная беседа двух наёмников и периодический стук пивных кружек по столам. — Я не пью, Дьяр. — Ха! С каких это пор? Я предпочла промолчать. Рано или поздно он догадается о моём вампиризме, но пока работали отговорки вроде «я поем попозже» или «а я вообще-то не голодная», признаваться не было нужды. Братец купил аж три бутылки медовухи, схватил их в охапку и закрылся в снятой комнатке. Кажется, норд совсем пошёл вразнос. Одну бутылку ещё можно понять. Выбрался из-под контроля жены, значит. Неужели надо было предложить взять её с нами? Интересно, он пьёт от безделья или, как Террелл, пытается запить горечь бесперспективной жизни? Вчера был Драконорожденным, спасителем мира, а сегодня — никто. Просто Дьярви, тан Вайтрана без особых привилегий и обязанностей. Таково предназначение Довакина — выполнить свой долг перед Тамриэлем и сгинуть? Я раскинулась на кровати и при тусклом свете свечей принялась изучать, что же за экстравагантное заклинание выдумал Артерандил. М-да. Это не простая книжка из торговой лавки, которую ты рассматриваешь, как схему-стереограмму, и тебе в какой-то момент становится всё понятно. В записях были зарисовки, какие-то ключевые слова, выведенные неряшливым почерком, порядок мыслей и действий. Впрочем, как и с любой магией, тут требовалось живое воображение и сила воли. Я подумала о Дьярви в соседней комнате, о том, как мультяшный мухомор на ножках увещевает его отказаться от алкоголя, азартных игр и работы с небезопасными условиями труда. За стенкой раздался стеклянный звон. Не удержавшись, я бросилась смотреть, что там происходит. Норд, свесив ноги с кровати, вылупился на пустое место на полу. По ходу, у меня вышло заклинание не иллюзии, а галлюцинации. Хотя попробуй их отличи. Как его снимать, я не прочитала. Или там совсем такого не было? — Дьяр, что случилось? — осторожно спросила я. — Ты их не видишь? — Кого? Норд отвёл взгляд от точки на полу и посмотрел на меня. — Они говорят, что я какой-то там «алконавт» и неудачник. Заклинание — просто жесть. Это не дословное изложение моих мыслей, но суть маленькие наколдованные ребята уловили верно, добавив собственного креатива. — Исчезли! Только что были здесь! Я едва не рассмеялась. Возможно, таким пранком мне удастся отвадить его от алкоголя раз и навсегда. От пьяного Довакина мне вреда больше, чем пользы. — Слушай, то, что ты сейчас увидел, у нас на родине называют «белочкой». — Но там, откуда ты родом, нет белок! — Ты абсолютно прав. Но это не значит, что мы про них не знаем. Подловил меня. Надо быть осмотрительнее с народными выражениями. Иначе можно нарваться на неудобные вопросы. Я невольно представила, как отправляю сообщение с подобным содержанием: «Гаран! Это Лина. Короче, собери народ и пришей этого альтмерского гандона. Да, от тела надо избавиться. Деньги найдёшь в тумбочке». Как оно исказится в процессе передачи? В любом случае, адресат удивится. Особенно, если в нужный момент я подумаю не о самом данмере-волкихарце, а об высокоэльфьем злыдне, засевшем в замке вместо меня. Магия — весьма тонкая материя, в ней нужна предельная ясность мысли. Жаль, чатиться с подругой не получится — заклинание отожрало слишком много сил на Дьярви, а он находился всего лишь в соседней комнате.***
«Я на рынок и потом в доки. Буду ждать тебя там», — услышала я сквозь сон. «Да-да. Ещё пять минут…» Прошло пять минут или пятьдесят — не знаю. Я оторвала себя от постели, второпях оделась, расчесалась стыренным гребнем, собрала вещи в одну большую сумку, закрепила ножны и арбалет на поясе и освободила помещение. По неудачному стечению обстоятельств мой путь до пристани лежал через квартал тёмных эльфов. При моём приближении компания из четырёх данмеров замолкла и проводила меня взглядом. Стоило идти с Дьярви. Так, спокойно. В конце концов, я их сородич, а не голый нордский стражник с плакатом «I HATE DUNMERS». Руки в карманы, капюшон на глаза и ни на кого не смотрим. Дорогу мне перерезал пацан ростом где-то мне по грудь. Серая кожа, острые уши, ярко-красные глаза. Не дав мне оправиться от удивления, он завалил меня вопросами, сопровождая их активной жестикуляцией: — Ой, а вы не отсюда, да? А уже полдень? А как пройти до «Нового Гнисиса», не знаете? — Нет, — прошипела я и, обойдя мальчишку, опустила глаза в пол и двинулась дальше. Пройдя несколько метров, я поняла, что было не так. С левого бока, подле ножен, пропал один из моих увесистых кошелей. По очевидным причинам я не доверяла деньги Дьяру. Похоже, зря. Первый эльфийский ребёнок, которого я увидела за полтора года в Скайриме. И он меня обворовал. — Стой! Гадёныш!.. Одолеть расстояние между нами можно было за пару вампирских прыжков, но я боялась не совладать собой и убить его на глазах безучастных свидетелей. Пришлось погнаться за ним, постепенно сокращая дистанцию. Данмерка, несущаяся за ребёнком и поправляющая на бегу лямку сумки, должно быть, представляла забавное зрелище. Я почти сцапала его за шиворот, но мальчишка вовремя юркнул за угол. — Ма-а-ам! Мама! — он домчался до двери какой-то лачуги и принялся в неё тарабанить. — Мама тебе не поможет. Либо ты вернёшь мне мой кошелёк, либо придётся решить нашу проблему по-другому. Дверь распахнулась. На пороге стояла молодая данмерка. На её лице не проскочило ни капли удивления, когда она улицезрела подвешенного за шкирку сына, трепыхающегося и извивающегося. — Эландис! Я говорила тебе не красть у наших. Милостью Азуры, простите его! От постановки вопроса я оторопела. Замечательно, у тёмных эльфов красть нельзя, а у норда, имперца, босмера и прочих — пожалуйста? — Но она не отсюда! — возмущался парень, безуспешно силясь вырваться из моей хватки. — Пусть вернёт мои деньги. — Да-да, конечно. Эландис? Я разжала руку, позволив мальчишке наконец приземлиться. — Простите, сэра. Он протянул мне кошель и забежал в дом. Слов напоследок — во всяком случае приличных — у меня не нашлось. Долбаный Ульфрик. Запустил район данмеров в своей столице так, что он превратился в настоящее гетто. А Террелл хотела идти воевать за него и за звание нордского военачальника, которое в конечном итоге ничего не даёт. Серьёзно, Тань? Я ускорила шаг, проходя мимо аргонианского блока в доках. Не хватало, чтобы тут тоже ко мне кто-то пристал, учитывая непростые отношения рептилоидов и тёмных эльфов. — Лина! — окликнул меня Дьярви. — Ты чего так долго? — Нечаянно забрела в «Квартал серых». Кузен округлил глаза. Выглядело так, будто он готов разразиться поучительной тирадой о том, что нельзя маленькой хрупкой девушке гулять в подобных местах одной, но в итоге его хватило только на следующее: — В порт можно войти через западные ворота тоже. — «Северная дева» никуда не идёт, — упрямился капитан парусного судёнышка, зачем-то обитого щитами на скандинавский манер. — Придуркам в масках с осьминожками ты тоже так сказал? Трижды? — Я не… — начал он и сразу запнулся, когда Дьярви, отойдя от всех канонов Довакина, сцапал его за грудки и прижал к мачте. Весь экипаж корабля, находившийся на палубе, моментально уставился на нас. — Мой брат настоятельно рекомендует тебе изменить своё мнение. — Хорошо, мы поплывём на Солстхейм! Отпустите! Дьяр удовлетворённо улыбнулся, поставил напуганного норда обратно и оглянулся на меня, словно ища одобрения или похвалы. — Умеешь ты убеждать, — лукаво усмехнулась я, похлопав его по плечу.***
Друг напротив друга мы устроились между огромными ящиками с неизвестным грузом. Дьярви, как всегда, предлагал мне бутылку медовухи. Я по-прежнему отказывалась: «Нет-нет, настроение сегодня не то. Нет, даже глоточек не хочу». — Я эту броню заказал у самого Йорлунда Серой Гривы, — с неподдельной гордостью сообщил он, доставая вторую бутыль из-за ворота кирасы. — Тебе не кажется, с учётом вчерашнего, что тебе пора бы закругляться с выпивкой? — осторожно поинтересовалась я. — А-а-ах. Это всё пойло в той таверне. Больше ни ногой туда. Вот я сегодня купил — смотри — черновересковый мёд. Дороговат, но стоит того, — его речь начинала потихоньку становиться сумбурной. Не он наклюкался, а спиртное было плохое. Ну конечно. Не имело смысла надеяться, что мой трюк возымеет действие. Кстати, про черновересковый мёд. Чёрный Вереск. Надо разузнать у Бриньольфа, кому из наследников сейчас принадлежит бизнес их мамашки. Также, разумеется, стоит к ним наведаться, стребовать процент от выручки, погрозиться «поставить на счётчик». Чтобы жизнь, кхм, мёдом не казалась. Я откинулась спиной на ящик и прикрыла глаза. Мерная морская качка убаюкивала меня, а также оказалась истинным мучением для братца, который вскоре вскочил и, едва добежав, свесился за борт. Члены команды злорадно поглядывали ему в спину. — Ты сегодня не напьёшься, Дьяр. Даже не пытайся. Похоже, он принял это как вызов, отпив из горла в очередной раз, и через пару секунд согнулся снова, извергая содержимое желудка в море. Во мне закипало раздражение, хотя раньше мне бы показалось это забавным. Я нашла какую-то тряпку, опустила в бадью с ледяной водой и протянула ему. — Приложи к башке и сиди смирно. В кое-то веки он послушался, но теперь я тоже чувствую себя паршиво. Попросила поехать со мной, помочь в крайне важном и опасном мероприятии, а бестолковый норд использовал это как возможность улизнуть из-под надзора жены и нажраться на всю жизнь вперёд. Будто выкрала неразумного ребёнка из семьи. — Сколько ещё плыть? От горизонта до горизонта не виднелось ни клочка земли, отчего мне становилось неуютно. Никогда не выходила в открытое море прежде. — Полдня, — ответил кто-то.***
Я крутила головой в разные стороны, желая разглядеть сквозь спускающиеся сумерки всё и сразу: высокие городские стены, причудливые данмерские домишки, рассыпанные от побережья до вершины каменистого холма, величественный силуэт Красной горы вдалеке и странной формы обелиск, окружённый изогнутыми балками, вокруг которого хлопотали люди. Когда кораблик привязали к причалу, Дьярви первым рванулся на твёрдую землю, отпихивая всех, кто попадался ему на пути. — Шлем забыл! А, фиг с тобой, сама возьму. Стоило мне сойти с палубы, ощутить ногами устойчивую поверхность и чуть походить, как нам с братом навстречу со своей немногочисленной свитой вышел престарелый данмер в нордском кафтане. — Вы, оба. Я вас не знаю — значит, вы впервые в Вороньей Скале. — Давайте договоримся на берегу: мы приехали надавать леща Мираку и тем чувакам в масках тоже. — Хорошо. В любом случае, прошу вас запомнить, что Воронья Скала — территория Дома Редоран. Это Морровинд, а не Скайрим… — Ага. Я вообще тоже родом из Морровинда. Понимаю, догадаться сложно. Тёмный эльф горестно вздохнул и уступил мне дорогу, потом обратился к капитану прибывшего корабля: — Гьялунд, а я уж начал думать, куда ты подевался. — Пойдём в таверну. Ты отдохнёшь, наберёшься сил, протрезвеешь, а завтра мы уже выясним, что тут происходит. Кузен слушался меня ровно до того момента, как посмотрел на тот обелиск, и затем зачем-то уверенно направился к унылой сходке загипнотизированных окрестных жителей. — Хорошо, хочешь прогуляться — давай прогуляемся. Норд дотопал до монумента, смерил его подозрительным взглядом и спросил у меня, как будто я должна быть в курсе: — Что это такое? Что они строят? — Понятия не имею. Не стоит тут задерживаться. Мужчина боязливо приблизился к сердцевине сооружения — Камню Всесоздателя — и, точно находясь под забвением, прикоснулся к нему ладонью. — Нет! — сдавленно пискнула я. — Да чтоб тебя! Глаза Дьярви вмиг сделались абсолютно пустыми. Он обошёл меня по дуге, словно я просто препятствие на его пути, наподобие тех деревянных балок, сложенных неподалёку, и взял один из молотков и несколько гвоздей. Затем, будто не первый день здесь работает, отправился закреплять строительные леса на пару с каким-то местным. Отчаявшись звать, я прыгнула ему на спину, понадеявшись оттащить его. Он круто повернулся, сбросив меня, и как ни в чём не бывало понёс следующую доску. — Очни-и-ись! — взвыла я и выписала братцу увесистую пощёчину. Контролировать вампирскую силищу мне удавалось с переменным успехом. На сей раз не повезло. Дьяр пошатнулся и через пару секунд рухнул навзничь. Голова всегда была его наислабейшим местом, во всех смыслах. — Ой… Прости! Я каялась вслух, трясла норда за плечи, ругала его беспечность, даже вылила на него всю воду из бурдюка. Без толку. Ровное дыхание, отчётливый пульс, но сознания нет. — Так-так. Интересно. Что тут у нас? Ух ты. Сейчас я едва не послала на «три весёлых» того самого ворчливого старикашку из Телванни. По крайней мере, окрашенная в яркий красный и оранжевый роба волшебника не характеризовала его как обычного данмера. — Ты не похожа на остальных. Могу я спросить, что ты здесь делаешь? Как же он невовремя. Побыстрее бы отвязался, учитывая то, что мы с ним всё равно встретимся позже. — Мы с братом приехали искать Мирака. На словах «мы с братом» маг издал иронический смешок и ещё раз взглянул на Дьярви. — Мирак мёртв уже тысячи лет. Однако, ближе к центру острова есть развалины его старого храма. На твоем месте я бы туда заглянул. — Спасибо, — брякнула я, продолжив хлопать отключившегося норда по щекам. Он очнулся через несколько минут, растерянно посмотрел на меня и резко встал, покачиваясь. — Что произошло? — Давай дойдём до таверны наконец, и я тебе всё объясню. Когда мы оказались в «Пьяном нетче» и заплатили за комнаты на две недели вперёд, мужик внезапно забыл, что ему нужны были какие-то там разъяснения и первым же делом разузнал у хозяина, найдётся ли у него чего-нибудь выпить. Я с унынием наблюдала, как кузен выпивает по кружке суджаммы — одну за другой, — мучительно морщась с каждым залпом и совсем ничем не закусывая. — Дьяр, я слышала, некоторые Драконорожденные могли подчинять себе драконов. Но вот чтобы они могли отрастить себе новую печень — ни разу. Прекращай. Дятел игнорировал меня. Намеренно. — Если с утра опять застану тебя с бутылкой — пеняй на себя. Он сделал прощальный жест ручкой, пытаясь побыстрее от меня избавиться, словно от назойливой мухи. Я ничего ему больше не сказала. Какой смысл? Как и в случае с Террелл, только напрасно распинаюсь. Пусть поможет мне с Мираком и после окончательно спивается, раз так хочется. Закрывшись в своей комнате, я сбросила с себя одежду и, завалившись на кровать, сиюминутно уснула.***
«Руки твои были пусты». Руки наши были пусты. «Ныне он даст им дело». Ныне он даст им дело. «Тогда весь мир услышит». Тогда весь мир услышит. «Ночью к тебе вернётся». Погодите-ка, что вернётся? Или кто? «То, что днём было украдено». А, ну тогда понятно. Та-а-ак. Чего это у меня в руках какой-то молоток? Я им активно размахиваю, со знанием дела. В своей жизни ни гвоздя не забила. Аж смешно. Бр-р-р… Холодно-то как! Проснись, проснись! Я словно выпала из липкого дурмана в жестокую действительность. Грандиозные серокаменные своды, возведённые по кругу, знакомой формы чёрный обелиск в центре. Храм Мирака, вне всяких сомнений. — Только у меня выдался шанс нормально поспать, как ты пригнал меня на стройку! От досады я пнула близлежащий ящик. Меня переполнило дичайшее желание как-нибудь напакостить прямо сейчас. Взяв с деревянной стойки с инструментами какое-то зубило, я подошла к уже выстроенным каменным аркам с чётким желанием нацарапать на одной из них парочку нелестных слов касательно Мирака. Нельзя было назвать мои намерения вандализмом, ведь вандализм — это то, что наваяли здесь его служители. Стоило мне сделать первую засечку, как все окружающие внезапно прекратили работу и как один уставились на меня. — Простите. Я тут дизайнер. Новенькая. Они о чём-то покумекали коллективным разумом и вернулись к прежним занятиям. Мой взгляд зацепился за мужчину, сосредоточенно трудившегося напильником над деревянными досками. — Дьярви! — закричала я и помчалась к нему. Он, казалось, отреагировал и чуть повернул голову, но затем принялся выравнивать дерево с ещё большим усердием. В отличие от братца, я отделалась одним оставленным где-то плащом и не до конца застёгнутыми крючками, делавшими мою Соловьиную броню не бронёй, а откровенным нарядом наподобие вечернего платья с открытой спиной. У меня автопилот сработал получше. — Послушай! Там в таверне медовуха со скидкой! Тридцать процентов! Нет, для тебя вообще бесплатно! Врезать ему и попробовать «перезагрузить» опять я не решалась — слишком боялась покалечить. — Проснись! Ау-у-у! Идти разбираться с почитателями Мирака, а также с примитивными и в то же время смертельными ловушками храма, в одиночку у меня нет ни малейшего желания. — Что за… — внезапно пришедший в себя норд явно собирался выругаться, но испуганно вытаращился на громоздкие сооружения вокруг Камня Всесоздателя. — У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. — Начинай с плохой, — пробубнил Дьярви, опережая мой вопрос. — Мирак снова тебя подчинил. И меня тоже. Нельзя точно сказать, как долго мы тут морозили свой зад. Кузен ошарашенно посмотрел вниз, на себя, обнаружив, что стоит в одном поддоспешнике, льняных штанах и непонятно откуда взявшихся ботинках, причем совершенно разных. — А хорошая новость? — Мы на месте. Это храм Мирака. Дьярви в своей манере провёл рукой по голове, взлохматив волосы, и раздосадовано проворчал: — У меня нет оружия. — Можно одолжить вон у него. Всё равно он не похож на добропорядочного данмера. Согласившись с моим доводом, брат бережно вытащил стальной меч из чужих ножен, остановился и с опасением покосился на широкоплечую женщину в тяжёлой броне, скрывавшуюся за одной из каменных колонн. Долго же пришлось ей ждать. — Что привело вас сюда? Зачем вы здесь? — Ты кто такая, даэдра тебя побери? — Остынь, — постаралась сказать я предельно ласково и деликатно опустила его руку с протянутым вперёд клинком. — Прости, у нас выдалось не очень доброе утро. Я Лина, а это — Дьярви. — Я Фрея из племени скаалов.***
— Опять пещера! — чуть ли не завыл братец. Как я его понимаю. Сама возмущалась, проходя игровую копию этой вселенной. Теперь надо ещё ножками протопать. Никогда не понимала, к чему ставить нажимные пластины-ловушки в помещениях, где люди появляются значительно чаще, чем раз в сто лет. В конце концов, мы находились внутри действующего храма Мирака, а не в гробнице занюханного нордского военачальника, помершего пару тысяч лет назад. Следя за каждым своим шагом, мы продвигались всё глубже. Два служителя-калеки, которым «посчастливилось» появиться не в том месте не в то время, не оказались серьёзной проблемой. Дьярви свирепо огрел одного из культистов эфесом по голове, пока тот ничего не понял, и рассёк ему грудь. Я поднырнула под кисть с готовым заклинанием огненного шара и пронзила правый бок другого сектанта. Горячая кровь обагрила ладони, и сдерживать жажду, которая решила проявить себя по какой-то причине именно сейчас, стало почти невыносимо. — Пойдём, — брат дружески потрепал меня по плечу, выведя из ступора. Мы вышли в большой зал с лестницей, уходящей вглубь подземелья. Под потолком среди горящих жаровен висели клетки с истлевшими телами. Стало жутковато. В виртуальном Солстхейме они, как и всё остальное, не выглядели столь натуралистично. «Это не игра», да-да, сама об этом как-то говорила. — Я даже думать боюсь о том, что здесь происходило. Кто были те несчастные, кого запирали в этих клетках? — широкоплечая женщина-скаал задавала вопросы, ответы на которые уже никак не узнать. — Каким пыткам подвергал их Мирак? Делал он это по приказу драконов или по собственному желанию? Ещё парочка. Маловато. У культистов кадровый голод и всех, кого могли, они уже выслали за мной в Скайрим? Разве что… Это разминка. Кузен, не сильно распаляясь, отвесил пинка первому подобравшемуся воину с кинжалом. Прямо как в фильме про триста спартанцев. О-оу. Вот зачем нужны перила. Фрея, видимо, решив не отставать по брутальности от Дьяра, рубанула второго топором по голове. Древние нордские захоронения, хоть довелось мне в них побывать всего пару раз, заставляли держать ушки на макушке. Ведь мертвяк в каком-нибудь из упокоищных ниш в стене может оказаться не совсем мертвяком. «Буэ-э-э?» Да-да, ты мне тоже не очень-то нравишься. Едва я успела затыкать Охладителем заторможенный ходячий труп, которому заблагорассудилось откинуть крышку саркофага на меня, как на нас высыпал десяток жмуриков посолиднее. «Йол». Драугры вспыхнули, как спички. То, что сделал брат, было невероятно логично, но теперь к нам плелась куча горящих мумий. От поднявшейся вони зарезало глаза. — Дьяр, если ты не знаешь ту’ум, который их сейчас же потушит, то я на тебя очень обижусь. Норд помотал головой. Я бесшумно выругалась, сняла арбалет с пояса и, зарядив его, нацелилась на хромающего и спотыкающегося, но упорно волочившегося навстречу мне драугра. Болт вылетел из направляющей и вонзился точно в лоб, окончательно упокоив мертвяка. «Один». Перезарядив арбалет за пару секунд, я выстрелила в следующего. «Два». Третий подобрался уже совсем близко, времени брать его на мушку не оставалось. Заклинание молнии заставило припасть древненордского воителя на колено. Теперь промахнуться невозможно. «Три». Дьярви попеременно отпихивал тлеющих драугров и лавировал между ними, рубя наотмашь. «Четыре». Промазала. Арбалетный болт звонко отлетел от стены подземелья. Стрелять по движущимся целям, очевидно, сложнее, чем по ящикам. Отложив арбалет в освободившуюся нишу, я схватила оставленный меч и бросилась вызволять кузена из затруднительного положения. Поранится ещё, без брони. Стоило мне начать подкрадываться сзади к одному из напавших на братца, как передо мной материализовалась Фрея, на топорах протащив двоих активно сопротивляющихся драугров. Поразительная женщина. Дьярви явно разделял мои эмоции. Чуть удар булавой не пропустил, дурак. Внезапно посреди боя я осознала, что светящиеся синим глазницы мертвяков похожи на индикаторы включения. Пока горят — бей что есть мочи, когда погаснут — тогда можно успокоиться. Когда полчище драугров в зале истощилось, я собрала болты, пересчитала их и вручила чрезмерно любопытствующему кузену свой арбалет, заранее разрядив из мер предосторожности. Он рассмотрел загадочное орудие со всех возможных ракурсов, пару раз что-то задумчиво промычал и вернул со словами: «С луками проще». Понятно, почему арбалеты так и не получили широкого распространения в Тамриэле. Местные чересчур скептически относятся ко всему новому. По мере спуска вглубь храм Мирака всё меньше напоминал нордское подземелье и всё больше — креатив клинического психопата. Если жрец-отступник хотел выразить презрение драконам, то мог бы разрисовать стены храма карикатурами, например, а не пускать драконьи кости на фурнитуру и стропила, удерживающие потолок. Пусть антураж и был нерасполагающим, в отсутствие противников и даже примитивнейших ловушек я расслабилась, потеряла бдительность и проворно выпрыгнула через арку в следующий зал. Теперь понятно, куда подевались остальные культисты. «Не смей сомневаться в господине». «Я не сомневался! Мне непонятно, к чему такая спешка! Хоть кто-то из вас знает, как долго ещё ждать возвращения Мирака?» Не появись наша компашка в нужный миг, то тот инакомыслящий мужчина был бы неминуемо растерзан своими товарищами, собравшимися вокруг него. Мы уставились на них, они — на нас, и все провели вот так несколько секунд. В полнейшей тишине. Когда на нас обрушилась обильная мешанина заклинаний различных стихий, все устремились врассыпную по укрытиям, но вскоре поток огненных шаров и ледяных копий иссяк. Я слышала их приближающиеся шаркающие шаги, тихий лязг доставаемых из ножен кинжалов, прерывистое дыхание каждого из них. Чутьё ночного хищника даёт мне преимущество, о чём они пока не догадываются. На миг мне стало интересно: какие эмоции скрываются за теми странными масками? Страх, злоба или, наоборот, воинственное воодушевление? Вероятно, последнее. У меня уже сложилось впечатление, что почитатели Мирака только и рады погибнуть за своего живого — насколько это возможно — бога. Вложив стрелу в ложе арбалета, я насторожила слух и приготовилась вынырнуть из-за колонны, чтобы подстрелить культиста, некстати подступившего почти вплотную. План потерпел крах ровно в ту секунду, когда моя «команда поддержки» в едином порыве метнулась из своих укрытий прямо в гущу битвы. Два воина с грубым, но эффективным стилем боя. Мне становилось слегка завидно при виде такой беспечности и безрассудства. Как будто бы забыла, как сама ломилась раздавать тумаков каждому, кто встанет у меня на пути, наивно полагая, что попала в какую-то проработанную до мелочей виртуальную реальность. Опасливо выглянув из-за угла, я принялась выискивать цель. В суетливом мельтешении тел, облачённых в тёмные робы, было трудно выхватить кого-то определённого. Нацелившись на противника, который двигался не столь резво, в отличие от своих товарищей, я нажала на спусковой крючок. Убивать дальнобойным оружием было в разы легче, и дело не в технике использования, а в психологическом аспекте: арбалет исключал контакт с жертвой лицом к лицу. Удовлетворённо выдохнув, я дёрнулась, намереваясь укрыться за колонной снова и перезарядиться, но в последний миг мой взгляд зацепился за неприметного культиста, который подобно мне бил исподтишка. Он призывал заклинание льда на своей ладони, и оно точно предназначалось для Дьярви, чересчур увлеченного кромсанием врагов и пляшущего между ними в одном поддоспешнике. Я ошибалась. Моё безрассудство всё ещё тут. Надо было сообразить выдернуть одного из сектантов и использовать его в качестве живого щита, а не бросаться закрывать кузена собой. Увесистый удар в грудь заставил меня упасть плашмя. Сначала было почти не больно, только дышать стало гораздо тяжелее. Я машинально запустила огненный шар в противника, решившего не упустить возможность добить меня, и, неуклюже перебирая локтями, отползла к ближайшей стенке, прочь от разгоревшейся с новой силой бойни. Дьярви рассвирепел по-настоящему и с истошным рёвом, схожим со звериным, понёсся прямиком на ранившего меня служителя Мирака. За пару мгновений он настиг культиста, попятившегося назад и неудачно шлёпнувшегося на пол, растерянного и перепуганного, взмахнул мечом. Клинок оказался слишком тупым и застрял в шее. Драконорожденного это не остановило, и он рубил, пока не отсёк голову уже не подававшему признаков жизни врагу. Давно не видела его таким. Я бы сейчас застонала от ужаса, но, когда из груди торчит крупный осколок льда, всё остальное становится не столь существенным. Прежде норд словно игрался с противником, дразнил и разделывался с каждым по одному, а теперь приступил к их жестокому истреблению всерьёз. К нему присоединилась и наша новая знакомая. Жадно хватая ртом воздух, я ощупала место ранения. Ледышка пробила лёгкое, чуть ниже ключицы. Для вампира не смертельно, однако, Дьярви пока не понял, что его такая непохожая сестрёнка — вампир, да к тому же из древнего клана. Я потянула за обломок и едва не отключилась от резкой боли, пронзавшей насквозь. Шок прошёл, и все неприятные ощущения усилились многократно. «Давай, соберись, всего один рывок», — тщетно уговаривала я себя и вскоре отказалась от всяческих попыток извлечь осколок самостоятельно. Битву завершил Дьяр, приподняв бездыханного культиста над собой. Из спины убитого выглянуло окровавленное лезвие. Было что-то необъяснимо безумное в перекошенном лице брата. Впрочем, он резко переменился, когда опустил тело и повернулся ко мне. Ох, счастье-то какое, мне не придётся ждать, что лёд растает сам. Дьярви присел рядом со мной. На его светло-голубые глаза, полные сожаления, наворачивались слёзы. Мне стало даже чуточку смешно. Вжился в роль старшего брата по полной. — Вытащи из меня эту штуковину, пожалуйста, — сказала я, натянуто улыбаясь и в душе борясь с желанием выкрикнуть что-нибудь схожее по смыслу, но нецензурное. — Может, сначала найдём целителя? — спросил он дрожащим голосом. — Я тебя умоляю. При несколько ином раскладе мне бы уже не помог никакой целитель. — Что это значит? «Да хватит уже нюни распускать, дурак, просто вытащи из меня долбаную ледышку!» — я уже была готова завопить, насколько осталось объёма лёгких. — Ты ещё не догадался?! Он озадаченно взглянул на меня и помотал головой. — Я не ем человеческую пищу, закрываюсь от солнца капюшоном, остаюсь жива после, казалось бы, смертельных ранений. Кто я? Несмотря на весьма досаждающую ноющую боль, мне хотелось, чтобы мой дорогой тугодум сообразил как-нибудь сам. — М-м-м… Вампир? — Бинго! Умничка! — Но когда ты… — Давай об этом потом, хорошо? — я невольно посмотрела на женщину-скаала, наблюдавшую за нами с нескрываемой скукой. Дьярви деликатно подхватил меня за затылок и рывком выдернул злосчастный осколок. Ногти сами собой заскребли по земле, и на мгновение захотелось что-нибудь закусить. Желательно, сонную артерию одного из павших культистов. Когда приступ кашля утих, оставив ощутимый металлический привкус во рту, я, совсем не обращая внимания на вопросы братишки из жанра «Что ты делаешь? Ты куда?», подползла к ближайшему служителю Мирака и стянула с него, точнее, с неё маску. — Нордка. Бледновата, но сгодится, — изложила я с какой-то неясной целью собственные мысли во всеуслышание и впилась в ещё тёплую шею.***
Брат временами боязливо косился на меня и, тем не менее, везде стремился вылезти вперёд. Даже в одиночку преодолел тот механизм-препятствие с раскачивающимися лезвиями — не без помощи ту’ума, конечно, — и переключил рычаг. Возможно, он старался оберегать меня. Или же не хотел в лишний раз столкнуться с моей новой сущностью. «Рано или поздно он всё равно бы узнал», — подбадривала я саму себя. Менее досадно не становилось, особенно, на фоне бросавшейся в глаза бреши в нагруднике Соловьиной брони. Надеюсь, местный кузнец сможет её починить. Подвешенный на верёвочках исполинский скелет дракона, видимо, служил своего рода предупреждением всем добравшимся до этого зала со стеной Слов. — И что тут написано? — спросила я у брата, вглядываясь в массив выщербленного в камне текста, не в силах сосредоточить внимание на каких-то отдельных символах. Уже начинает казаться, что я взаправду не Довакин, а просто примазалась. — «Мощь», — ответил Дьярви, указывая на нижнюю часть стелы. — Теперь вижу. Хм… Муль! Подожди, призрачные перчатки? Серьёзно? А где всё остальное? — Крики состоят из трёх слов, — деловито отметил норд, будто напоминая мне забытую прописную истину. — Наверное, где-то есть ещё две стены. Ответить мне было нечем. Часть Криков я так и не удосужилась не то что проверить, а даже открыть, играя за своего данмера-маговоина. В списке заброшенных числилась несуразица вроде «Дружбы со зверями», «Гармонии Кин» и, оказывается, полупрозрачные перчатки с RGB-стайлингом. «Ав дилон», — послышалось из саркофага слева. «Дир волан», — последовало справа. «Болаг аз, мал лир!» — в довершение раздалось откуда-то за спиной. Ничего не понятно, но очень интересно. Настолько интересно, что я едва поймала древнюю нордскую воительницу за трухлявое запястье, когда она очутилась передо мной и занесла топор. — Брось! Нельзя! На сердитые выкрики драугрша отреагировала хуком свободного кулака в мой мягкий бок. Я впала в неистовство и дважды двинула ей в незакрывающуюся челюсть. Скосив голову набок, мумия прошипела что-то нечленораздельное, задёргала мертвецкой рукой с топором и попыталась цапнуть меня за шею. Так-с, бокс, тем более женский, не входил в мои планы. Я оттолкнула её, получив фору в пару секунд, как можно быстрее вынула меч из ножен и обратным хватом всадила клинок. Глаза-огоньки померкли, и бывшая охранительница драконьего жреца грохнулась на пол. В другом конце зала соревновались за звание самого искусного и сурового воина два претендента: норд с позаимствованным мечом и представительница племени скаалов с двумя топорами. Ни за что не признаюсь Дьярви, кто из них заслужил этот титул на самом деле.***
Кузен осторожно поддел толстую обложку Чёрной книги мизинчиком, перелистнул первую страницу и принялся водить глазами по ровным строчкам текста. — Белиберда. Я украдкой выглянула из-за могучего плеча братишки, прочла абзац и сошлась с ним во мнении. Обещанного эффекта щупалец, переносящих в другое измерение, тоже пока не замечено. — Давай позже решим, что с этим делать, — заключила я, захлопнув тяжёлый переплёт. — Держи. Норд неохотно взял книженцию, и уже через пару секунд она выскользнула у него из рук, стукнулась о каменные плиты и раскрылась где-то посередине, предоставляя взору нетронутые страницы. — Растяпа… куда буквы подевал? Дьярви испуганно уставился на меня, с чего-то восприняв мою претензию всерьёз. Не дожидаясь его излишних объяснений, я нависла над артефактом, пристально изучая каждую его шероховатость. Словно под действием моего взгляда, на пергаменте один за другим проступили чернильные пятна и на мгновение застыли, заставляя насторожиться ещё больше. Я успела разве что пискнуть, когда чёрные щупальца, подобно своеобразным змеям в атаке, «прыгнули» на меня. Глаза открылись сами собой. Поодаль, посреди серых каменных плит и колонн, над которыми нависло пасмурное небо с зеленоватым оттенком, застыл силуэт мужчины в окружении двух бесформенных искателей и целого дракона. Тишина нестерпимо давила на уши, побуждая активнее искать выход отсюда. Только я собралась отползти и скрыться за башенкой, сложенной из полусгнивших книг, как боковым зрением заметила: что-то материализовалось рядом со мной. Изрядно шокированный Дьярви приподнялся, заозирался вокруг и вскоре уставился на меня, явно в надежде на объяснение или хотя бы подсказку. «За мной». — ЧТО?! Зря понадеялась, что братец сможет прочитать по губам. — Прости, я вдруг подумал, что оглох, — виновато добавил он, когда выражение моего лица стремительно переменилось с решительного на ошалелое. Реакция таинственного мужчины в знакомой маске-осьминожке не могла заставить долго себя ждать. — Кто вы? Как смеете врываться сюда? Его хрипловатый голос резал слух посильнее, чем недоумелый выкрик Дьяра. Лицо бывшего драконьего жреца было полностью закрыто, через прорези не виднелось даже глаз. — Сейчас… Погоди… Я вскочила, похлопала по карманам в поисках злополучного письма, вытянула кусочек пергамента и, развернув, показала его умолкнувшему жрецу. — Тут моё имя есть. А, про какого-то Мирака тоже говорится, и что он будет доволен. Нашла на теле сектанта одного. Уже в третий раз. Хотела бы я взглянуть на их волшебный ксерокс, но знаю, что после истории с Ноктюрнал и договором, распечатанном на листке A4, ничему уже не удивлюсь. — Значит, ты из Драконорожденных. И он тоже. Я догадывался, что вас двое. Всю его реплику передразнила свободной рукой в такт речи. Как-то само собой вышло. — От вашей руки пал Алдуин. Отлично. Я и сам бы мог убить его тогда, когда ещё бродил по земле. Но я решил пойти другим путём. Неожиданно для меня кузен загоготал. Глупо и в то же время весьма искренне. — Глупцы! Вы даже не представляете себе, какими силами владеют Драконорожденные на самом деле! «Муль-ква-див!» На нём появилась знакомая полупрозрачная броня Рыцаря Радуги с козлиными рогами на голове и черепушкой дракона между ног. Пожалуй, полный комплект не так уж мне и нужен. — Всё, что ли? Гогот сбоку возобновился. — Это царство вам не по зубам. У вас здесь нет власти. И Солстхейм тоже скоро будет моим — это только вопрос времени. — Может, снимешь маску уже? Хотя бы узнаю, как выглядит будущий правитель всея Тамриэля. — Лина, вдруг ему есть что скрывать… — нехарактерно для него вкрадчиво и с шутливыми нотками произнёс Дьярви. — Продолжай. — Не всем же нордам быть такими, как я? Понимаешь? «Тупыми?» — в тот же миг подумала я, но, по счастливому стечению обстоятельств, не озвучила и просто взглянула на него в анфас. Выглядит он неплохо, даже немножко благородно, несмотря на своё давнее увлечение алкоголем. От скромности тоже не помрёт. Сплошные плюсы. — Скоро жители острова закончат строить мне храм, и я наконец вернусь домой, — мужчина развернулся на месте и торопливо направился к припаркованному уродливому дракону, разрывая дистанцию между нами. Я бросилась за ним и почти мгновенно шлёпнулась на землю, получив болезненный разряд тока в спину. Он улетел, но обещал вернуться.***
Проклятые скрипты. Мало того, что не удастся досрочно закрыть квест, так ещё омерзительное ощущение от ударов магическим электричеством до потери сознания никак меня не покинет. Больше огорчало то, что Мирак оказался совершенно невосприимчив к троллингу. Похоже, за несколько тысяч лет он всё это уже слышал. Проваливаясь в мокрый снег, я плелась за братом, а он в свою очередь плёлся за Фреей-неписью-воительницей, которая благодаря количеству надетой экипировки успешно удерживала равновесие и прокладывала путь. Вскоре за очередным подъёмом вдалеке показались маленькие домики, плотно усеянные вокруг того, что можно было бы назвать центральной площадью деревни. — Вам следует отправиться к Заставе Сиринга. Узнайте там слово и используйте это знание у Камня Ветра. Дьярви прям-таки излучал энтузиазм, когда понял, что придётся снова куда-то сходить, с кем-то сразиться и просто оказаться в гуще событий. Волей-неволей я задумалась: чем он, бедняга, займётся, когда квесты закончатся? Вернётся домой колоть дрова и носить воду? Захочет ли возвращаться вообще? Похоже, ему скучно в этом мире точно так же, как мне, хотя другого мира он и не знал. Ни с кем не попрощавшись, мы побрели куда-то в предположительном направлении к Вороньей Скале. Едва мы вышли за пределы деревни, как брат резко остановился и развернулся, будто забыл что-то. Не сразу до меня дошло. — Э-э-э, нет-нет, — я встала перед ним, загородив вид удаляющейся Фреи, и разразилась тирадой. — Ты женат. Я не позволю тебе совершить то, о чём ты потом будешь жалеть. К тому же, я не уверена, что у вас это взаимно. Игра регламентировала, что у Довакина будет супруг или супруга и предоставляла список возможных вариантов. Но вот про любовников или какие-то мимолётные увлечения там ничего не было. — Хотя она лучше, чем Дельфина. «Ну или Изольда», — мысленно дополнила я, заметив, что Дьяр как-то занервничал после моего замечания. Такой выбор пассии вызывал всё больше недоумения. Между ним-помешанным-воителем и ей-почти-торговкой было столько же общего, как, например, между кланом Волкихар и приятной компанией. Очень скоро я почувствовала отличную возможность напакостить Изольде и не сдержала гаденькой улыбки. — Хотя знаешь, иди. Пригласи её… на охоту. — На охоту? — зачем-то уточнил кузен. Вероятно, решил, что я подшучиваю над ним. — Да, на охоту. Или как вы, норды, там развлекаетесь. Его хватило только на глухое «Гхм». Стушевавшись, Дьярви отвернулся, и мы молча отправились на запад.***
— Давай просто пойдём вдоль берега. Когда-нибудь доберёмся до города. Продрогшего норда, одетого не по погоде и постукивающего зубами при каждом порыве ветра, «когда-нибудь» не устраивало. На счастье, каменные стены Вороньей Скалы показались сразу, как мы спустились к побережью. Тогда же на горизонте появился данмер в костяной броне, окружённый тремя человекоподобными созданиями. Формы, напоминавшие грубо вытесанную из камня статую, и тусклое красноватое свечение напомнили мне о порождениях пепла. Позабыв про холод и усталость, Дьярви с мечом наперевес самоотверженно кинулся на подмогу. До последнего я надеялась, что кузен не заметит клочка пергамента, торчащего из одной кучки пепла. Напрасно. — Форт Морозного Мотылька, — пробурчал он, в задумчивости сведя брови вместе. — По дороге мы видели какой-то старый форт. Надо сходить проверить. — Ой, да брось ты. До него топать часа три. К тому же, нечего решать проблемы за других. — Лина, это наш долг как Драконорожденных. — Для меня существует разве что денежный долг. — Тогда я пойду один. — Ла-а-а-адно, давай проверим, что там такое, — проскрипела я, словно в самом деле почувствовав какой-то долг. Только перед Дьярви. Он-то мне помог.***
— Теперь мы вернёмся в город? Мне не хочется ночевать здесь. Распластанный труп имперского генерала лежал посреди главного зала форта в компании бывших порождений пепла. Можно ведь подумать, что на этом месте разразилась поистине грандиозная битва. Несмотря на значительно превосходящие силы противника, герои одержали сокрушительную победу, избавив близлежащее поселение от нависшей смертельной угрозы. Правда же невероятно скучна: грозовой атронах, призванный Довакиншей-данмеркой, на пару с Довакином-нордом провели успешную операцию по ликвидации вражеских сил в захваченном форте. Никто даже не успел ничего понять, в том числе нападавшие. — Да, молот ничего такой. Зачётненький. Покрутив трофейное оружие с хаотичным зачарованием в руках, норд разочарованно вздохнул и высказал совершенно нехарактерную для него мысль: — Он не идёт ни в какое сравнение с треклятой магией. То ли я ещё умею, когда хочу просто отоспаться. — Ой, Дьяр, сожалеть о потерянных возможностях будем в таверне. Только сначала заглянем за наградой.