***
Ввиду отсутствия в таверне окон как таковых, было очень сложно определить время суток. Я продрала слипшиеся веки, взглянула на стоявший рядом с кроватью комод и вздохнула от облегчения. Короткая свеча, которая удерживалась причудливым когтистым подсвечником, полностью догорела, оставив восковые подтёки. Благодаря тусклому свету, прорывавшемуся через щель закрытой двери, вампирские глаза хорошо различали каждый предмет обстановки в комнате. На сей раз гипноз Мирака не увёл меня в дальние дали к очередному святилищу. Умывшись в стоявшем на стуле тазике и напялив на себя броню с прорехой, от души проделанной челиком в маске-осьминожке, я вышла в главный зал. Судя по всему, было уже где-то за полдень. Местные бездельники потихоньку стекались сюда за выпивкой и соответствующей компанией. Кузена пока не было. Наверное, столь долгий и насыщенный событиями поход совсем измотал его, и теперь он спит без задних ног. Я выскочила на улицу, привычно зажмурившись от яркого света, и принялась выискивать взглядом и слухом кузницу. Через несколько минут чутьё совместно со скудной памятью привели меня в нужное место. Мужчина средних лет раскалил заготовку для меча, положил на наковальню и увлечённо заколошматил по ней молотом, до последнего не замечая моей скромной персоны, загородившей проход в кузню. После неловкого «Э-хем» он всё же отвлёкся от работы. — Чем могу помочь? Я расцепила руки, скрещенные на груди, и навела указательные пальцы на брешь в нагруднике. — Во имя богов… Сначала мне подумалось, что дикое удивление вызвано размером дыры в броне, а не тем, что она Соловьиная. Затем я случайно посмотрела на косяк двери и безошибочно определила там теневую метку Гильдии. — Да, это Соловьиная броня. Я Лина, из Гильдии. Кузнец проморгался, снова взглянул на меня и представился: — Я Гловер Меллори. Как там Делвин? Было очень тяжело привести пришедшую на ум фразу «Старый хрыч не сдох ещё, притом зачем-то неловко подкатывает к женщинам, словно школьник какой-то» в более-менее обтекаемый вид, поэтому я непринуждённо ответила: — Нормально. Он кивнул, подошёл поближе и уставился на нагрудник, время от времени почёсывая подбородок. Чувствую себя весьма неудобно. — Тысяча пятьсот. Не сдержав эмоций, я поморщилась. — А можно скинуть как согильдийцу? — Как согильдийцу — тысяча семьсот. Не так давно приходил ко мне такой. Втёрся в доверие и украл мой рецепт улучшения костяной брони. — Хорошо, тысяча пятьсот золотых как незнакомцу, — проворчала я, поражённо вздохнув. Кузнец был явно доволен собой. Ещё бы. Нагреть кого-то на полторы тысячи не каждый день получается. Вот будет забавно, если результат починки не оправдает моих ожиданий и на месте дыры будет заплата из дешёвой кожи, притом какого-нибудь ядовитого цвета. Или же от нагрудника останется один бронелифчик, прям в жанре дешёвого фэнтези. — У тебя есть во что переодеться? — уже более учтиво спросил он. — Эм… нет. Через пару минут мужчина вернулся с одеждой типичного данмерского пошива. Ходят тут некоторые в подобном шмотье. Рубашка, слегка поношенная красная туника, пояс и странные штаны-шаровары, которые заправляются в сапоги. М-да, выбирать не приходится. — Приходи за своей бронёй через месяц. — А что, раньше никак? — Я единственный кузнец во всём городе. Хочешь пораньше — плати дополнительно. Меня внаглую разводили, а иного выхода из положения не предвиделось. Даже штопаю я так себе. Надеюсь, он мастер своего дела и полторы тысячи звенящих монеток перешли к нему не зря. Ради этого стоит подождать. Про себя я называла свои «обновки» костюмом позора, но, тем не менее, косых взглядов на себе не отметила. В другом мире из такого фасона шмоток делали пижамы. К моему возвращению в таверну посетителей стало несколько больше. Часть из них объединилась в компании за немногочисленными столиками и громко переговаривалась между собой, иногда добавляя в речь вкрапления данмерского языка. Вскоре загремели игральные кости. Я отвернулась от всеобщего мероприятия и закатила глаза. Игроки не то что бы сильно отличались финансовым благополучием. Какие-то обыкновенные работяги и пара стражников. Ладно, хотя бы Дьярви среди них не было. Путь к моей комнате лежал рядом с его комнатой, и, словно подсознательно почуяв что-то неладное, я мимоходом постучалась к нему. Тишина. В душу закралась мысль, что братец снова отправился лунатить к святилищу Мирака. Носком сапога я подтолкнула дверь, которая очень кстати оказалась открытой, и зашла внутрь. Зрение почти мгновенно адаптировалось к мраку. Дьяр был на месте, в своей кровати, укрытый топорно сшитым одеялом из разных кусков меха. Что-то в его виде и звуках дыхания меня встревожило. Когда он тяжело закашлял, всё стало предельно ясно. Накануне он целые сутки полураздетый пробегал по холоду. Этого следовало ожидать. «Воды», — захрипел норд, открыв глаза, отчего я перепугалась и вылетела из комнаты, не закрыв за собой дверь. Неторопливость, с которой тавернщик обычно нёс еду и выпивку, меня нервировала. Я переключилась на размышления о том, как помочь братцу не двинуть кони от простуды в таких-то средневековых реалиях. Из того, что мне известно, можно сделать вывод: зелье и заклинание лечения несильно поможет, раз последнее не справилось с отравленной раной у Террелл. Вот блин, а если у него не просто простуда, а воспаление лёгких какое-нибудь? Я протяжно заныла. Данмер, подававший еду, счёл такой звук признаком недовольства сервисом и откуда-то из глубин кухни протянул: «Сейча-а-ас». Увы, я совершенно не представляю, как лечиться, если тебя забросило на тысячу лет назад и под рукой нет даже аспирина. Однако, в игре существовало какое-то универсальное зелье исцеления болезней. Стоило бы поискать его у здешних торговцев. Надеюсь, оно на деле не окажется лишь игровой условностью. Оставив для брата тарелку и кружку на табурете, я окончательно убедилась, что он снова уснул, и ушла, на сей раз тихонечко закрыв за собой дверь. За следующие полчаса мне пришлось пробежаться по всему городскому рынку, но каждый торговец либо отрицательно крутил башкой, либо отнекивался или же отмахивался рукой. Будь мы в Солитьюде, ещё можно было бы что-нибудь найти. А это всего-то Воронья Скала — место обитания преимущественно нищих данмеров, которые зелье исцеления могут позволить себе разве что в кредит. Тем более, вряд ли тут найдётся толковый врачеватель или кто там у них. В таверне я с размаху села за ближайший стол, ссутулилась и закрыла лицо руками, чтобы никто посторонний не видел моих эмоций. Что же делать теперь? Ждать, выздоровеет ли Дьярви или болезнь заберёт его в могилу? Укусить его и почти со стопроцентной вероятностью получить трэлла? Почему мне вообще приходится выбирать между плохим и очень плохим… — Ты в порядке? Я едва не подпрыгнула, когда чья-то рука деликатно потрепала меня за плечо. Передо мной сидел парень-данмер, пожалуй, мой ровесник. Хотя по мерам трудно определить. Видимо, он тут и раньше был, просто я бесцеремонно вторглась в его пространство, даже этого не заметив. — Да, в порядке. Кое-что заставило меня опять посмотреть на парня. У него были светло-серые глаза или, выражаясь более поэтично, глаза цвета стали и пасмурного неба. В сочетании с обыкновенной для тёмных эльфов пепельной кожей и чёрными волосами выглядело поразительно. Тем более, посреди сплошь красноглазых сородичей: у кого-то краснота была светлее, у кого-то, как у меня, темнее, приближенная к бордовому. А этот… Возможно, в его роду затесался какой-нибудь норд или имперец. Впрочем, неважно. Я отвернулась и, встав из-за стола, ушла в комнату, чтобы до вечера и полночи заниматься бессмысленным самокопанием и грызть себя сожалениями. Надо было взять тех двоих идиотов из замка, как предлагал альтмер, и при первой опасности пустить их в расход. Надо было оставить Дьяра дома, в конце концов.***
Утро наступило слишком быстро. Я созрела, чтобы пойти к брату и предложить единственный, как мне казалось, разумный вариант. Захватила новую порцию еды и питья, ввалилась к нему и, присев на край кровати, растолкала. — Ты как? — Сама как думаешь? — просипел он, приподнявшись. — О, думала я много. И вот придумала: можно тебя укусить. Это должно избавить тебя от болезни. Правда, я пока умею делать только трэллов… Норд молчал, неодобрительно нахмурив брови. — Но с тобой я постараюсь не накосячить. А если всё-таки выйдет осечка — обязательно потом исправим! Сделаем тебя крутым вампиром. Или вообще вылечим. Ну ты согласен? — Что? Нет! — по выражению лица кузена можно было сказать, что он, как минимум, прифигел. — Почему? — Я не собираюсь менять одну болезнь на другую! — Как знаешь, Дьяр. Но прошу тебя, пораскинь мозгами чуточку. Что же это будет за баллада о Драконорожденном? Сходил к Седобородым, побывал в Совнгарде при жизни, сразился с Алдуином, а потом умер от простуды на краю земли? — Через пару дней я поправлюсь. Упрямый баран. Одна часть меня считала, что раз таков его выбор, мне остаётся лишь смириться. Другая часть хотела превратить братца в трэлла насильно. В итоге я нашла между ними компромисс: подождать, вдруг действительно это всего на пару дней. Ха-ха. Трудно сказать, сколько я продремала за столиком таверны, коротая время, пока меня не побеспокоил уже знакомый молодой тёмный эльф своим появлением и сдавленным «Привет». — Привет. — Я забыл вчера представиться. Эрвас. — Лина. После короткого знакомства мы оба наблюдали за чужим весельем в задумчивом молчании, пока парень с чего-то не решился продолжить разговор: — Давно ты здесь? — Не знаю. Дня четыре. Или пять. А, может, целую неделю. Я была не очень настроена на поддержание диалога и, полагаю, мой скорбный внешний вид об этом тоже мог рассказать. То ли данмер с красивыми глазами этого в упор не замечал, то ли зачем-то пытался меня приободрить. — Так ты не помнишь? — Слушай, Эрвас, — начала я с наездом, но потом чуть смягчилась. — В округе творятся странные вещи. Какие-то камни, святилища, к которым постоянно ходят люди, словно под каким-то заклятием. Ничего похожего не видел? — Нет. Значит, парень тоже находился под гипнозом Мирака. Вероятно, до сих пор под ним находится, а я сижу здесь и занимаюсь ерундой вместо того, чтобы исправить его положение. — Вставай. Пойдём прогуляемся. Юноша неохотно последовал за мной, постоянно озираясь по сторонам на всём пути, будто сейчас кто-то выскочит из-за угла и отожмёт из его кармана те пять золотых, что у него есть. В общей сложности шли мы недолго. На берегу напротив пирса показался камень Всесоздателя с прилегающими к нему сооружениями. — Узнаёшь? — спросила я, указывая пальцем прямо на незавершённый монумент. — Да. Камень здесь был всегда. — А эти арки? Строительные материалы? Хочешь сказать, что они тоже здесь были всегда? — Я не помню. — Давай подойдём поближе, вдруг вспомнишь. — Мне не по себе, — растерянно пролепетал тёмный эльф и попятился назад. — Теперь ты понимаешь? Он вытаращился на строение и, создавалось ощущение, уже совсем не обращал внимания на меня. — Всё, хватит с тебя на сегодня, — с иронией сказала я, потащив Эрваса в обратном направлении за шиворот рубахи, чтобы он ненароком не повторил ошибку Дьярви.***
День тянулся за днём, брату едва ли становилось лучше. Вдобавок зелья крови заканчивались быстрее, чем я рассчитывала, хоть я набрала их с лихвой на целых три месяца вперёд. Да, вампиры тоже заедают стресс. После испытанного откровения молодой данмер долго не решался заговорить со мной снова. Просто здоровался кивком, присаживался рядом и втихую пил свой дрянной эль, потом так же прощался. Видимо, он счёл, что всё-таки приятнее провести время в безмолвии со странной эльфийкой-ровесницей, чем в одиночестве или с игроками в азартные игры. Я слегка наклонила голову на бок, заглянула парню в глаза и, скрепя сердце, задала ему волновавший меня вопрос: — Кто твои родители? Вероятно, не очень тактично спрашивать такое, когда вы едва знакомы. Но мне было почти жизненно необходимо унять собственное любопытство. Ответ порядком разочаровал. — Не знаю. Меня нашли портовые рабочие на корабле. Они меня и вырастили. — Теперь ты, значит, тоже портовый рабочий? — Да, — коротко произнёс он, отпил из горла бутыли и продолжил. — А ты чем занимаешься? — Можно сказать, я наёмница. — Опасное занятие. Зато интереснее моего. У тебя наверняка найдётся множество историй. «Это уж точно, — подумала я про себя, — только вот с трудом найдётся то, что можно и стоит рассказывать такому, как ты». — Было дело, в Маркарте мне встретилась община каннибалов. В остальном же так, обычная рутинная работёнка. Опустив почти все существенные подробности, я поведала ему про случай со служителями Намиры и про то, как я якобы отпустила их, строго наказав больше таким не заниматься (а не покрошила часть из них в салат на адреналине, пока остальные разбегались). Данмер жадно выхватывал каждое слово из наплетённого бреда. — У тебя же наверняка найдётся ещё история, — взмолился он, когда рассказ закончился. — Может быть, завтра вспомню ещё что-нибудь. Кстати, я знакома с Драконорожденным, героем из нордских легенд и пророчеств. Могу тебя тоже с ним познакомить. В серых глазах юноши промелькнул странный огонёк. Вряд ли он хоть сколько-нибудь знал, что это за Драконорожденность такая, но явно не собирался упускать возможности повстречаться с чем-то новым. — У меня есть идея, как ещё тебя повеселить. Правда, теперь нужно пройтись за город. — Но Лина! Там может быть опасно! — Ага. В случае чего, побудешь дамой в беде, которую мне придётся спасать. Видимо, шутка ему не понравилась. Он лишь пожал плечами. Я дождалась момента, когда городские стены остались далеко позади нас, развернулась к тащившемуся за мной парню и снова к нему обратилась: — Готова поспорить, никто из твоих товарищей не смог бы призвать из Обливиона и пару стрел. Заклинание ледяного атронаха в своё время давалось мне много легче заклинания грозового атронаха. Я закрыла глаза, опустила голову, представив антропоморфную глыбу льда перед собой, и руками совершила жесты, прочно закрепившиеся в памяти. Рядом послышался сдавленный стон. Разомкнув веки, первым делом я увидела призванного низшего даэдра, ждущего моего приказа, затем — оцепеневшего от ужаса Эрваса. — Он не причинит тебе вреда. Можешь даже погладить его, если хочешь. — Лучше не н-н-надо. Я зацепилась за глыбу, которая представляла распрямлённое подобие руки атронаха, подтянулась и присела. Бр-р-р, холодно. «Давай, покрутись». Хотя громадный кусок льда сам по себе не мог выказывать никаких эмоций, я почувствовала исходящую от него злобу. Вероятно, атронах ожидал, что его призывают расколоть черепа парочке смертных, а не поразвлекаться. Тем не менее, он был вынужден подчиниться моему мысленному приказу и разок повернуться вокруг своей оси, удерживая меня на руке. Наблюдавший за происходящим данмер расслабился, и его худощавое лицо осветилось восхищением. Столь восторженного взгляда на себе я ещё не ощущала. Одновременно неловко и жаль, что зритель у меня один. Но кто знает, как бы городские жители отреагировали на мой выпендрёж.***
Сейчас Таня съязвила бы, мол, мне интересно общаться только с кем-то старше меня раза в три. Однако, это не совсем справедливое утверждение. Просто парень был глуповат и обделён всяческой эрудицией, что в его положении неудивительно. Я больше ничего не рассказывала ему про свои приключения, а он мог говорить исключительно о портовом деле, грузовых кораблях и хождении судов в разные сезоны. Мне было настолько наплевать, что сложно описать. — Обычно, в начале месяца Руки дождя грузовые корабли из Хай Рока охотнее берут на борт пассажиров, нежели в зимнее время. А вот разгружать корабли нам приходится круглый год. Кажется, мальчишка упоминал уже о чём-то подобном, но другими словами. Постепенно его речь превратилась для меня в фоновой бубнёж. Я погрузилась в воспоминания из прошлой жизни, навеянные общением с самим же Эрвасом и его манерой повествования. Несмотря на школьную форму, делавшую очертания моей фигуры похожими на шкаф-пенал, я наслаждалась тем, как выгляжу, заглядываясь на своё отражение в витринах всяких магазинов, встречавшихся по дороге от школы до дома. Тогда было сложно представить, что мне предстоит жить в другом теле, несильно отличающемся по комплекции, но радикально — по цвету кожи и глаз. Октябрь выдался весьма тёплым. На полпути я стянула с себя пиджак мышиного цвета с чересчур широкими лацканами и уродливым гербом «Лицей №2», повесила его на руку и, не успев посмотреть, что там впереди по курсу, на полном ходу влетела в человека. Есть две модели поведения в данной ситуации: «Ты что, деби-и-ил?» и «Ой, извините, пожалуйста». Я посмотрела чуть наверх и, увидев щуплого парня в весёлом бело-красном свитере, не смогла определиться, к какой же модели стоит прибегнуть. Он будто бы не заметил столкновения. — Ты чего? — Умели же раньше делать машины, — сказал молодой человек с придыханием. — Какая красота. Я закрутила головой в поисках подходящего автомобиля и, заметив старенький BMW у тротуара, ответила: — Да, действительно. — ЗИЛ сто пятьдесят восемь. Автобус вмещает шестьдесят человек, представь себе. Жаль, что хозяин его так запустил. — М-м-м… Яс-с-с-сно. Ну бывай. Я уже обогнула его и прошла чуть дальше, пытаясь выкинуть короткий диалог из головы. Меня окликнули: — Стой! Как тебя зовут? — Лена. — Я Миша. — Понятно. Он увязался за мной и после ненадолго затянувшегося молчания проворчал: — Эх… И ведь какую страну развалили, негодяи. Я, почему-то вспомнив проходившую на третьем и четвёртом уроке историю, простодушно спросила: — Римскую империю-то? После пятисекундного наблюдения за кислой миной до меня дошло, что речь шла о той сказочной стране с самым вкусным в мире мороженым. — Тебе сколько лет? — попыталась выведать я максимально снисходительным тоном. — Семнадцать, — ответил он, не распознав в моём вопросе никакого негативного подтекста. — Учишься? — Да, на историческом. Первый курс. Студент-историк. Блин, даже Хатико не вызывает столько жалости. — А ты? Какой класс? — Десятый год школонии. — К нам в десятом классе приходила другая училка истории. Занижала мне оценки, за то, что я с ней спорил, — зачем-то сказал мне парень. — Не сомневаюсь, — пробухтела я. — Тебе куда сейчас идти? Он, в общем-то, указал в ту сторону, откуда мы шли, а потом добавил: — Я не против тебя проводить. — Тогда давай поторопимся. Мне надо успеть убраться и приготовить что-нибудь к приходу родителей. — Ты правда примерный ребёнок? — полюбопытствовал Миша с отчётливой насмешкой. — Ага. Когда хочу выпросить что-нибудь. Например, новенький планшет. К тому дню я основательно подготовилась. Даже получила несколько пятёрок подряд по ненавистной литературе — научилась скатывать сочинения не из одного источника, а сразу с трёх. — Ну, Миха, играешь во что-нибудь? По счастью, он без проблем сменил тему разговора, и весь оставшийся отрезок пути дался мне легче. Мы трындели лишь о компьютерных игрушках, об их деградации в донатные доильни и о тупых, но весёлых модах. Поначалу я пожалела, что обменялась с ним контактами. В виртуальной беседе новый знакомый решил вернуться к левой повестке и едва не потопил меня всякими видосиками про марксизм, ленинизм и прочие -измы для чайников, перемежая их обзорами на всякую «антисоветчину». В одном из таких «обзоров» был совсем уж откровенный кринж: два пожилых мужика по очереди нажимали на резиновых свинок и дико с этого ржали. На последующие присылаемые видео я отвечала улыбающимся смайлом, перестав смотреть их даже по отдельным кадрам. Как итог, Миша, отчаялся обратить меня в свою веру, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Если вынести за скобки всю непонятную ностальгию по стране, в которой он не жил, то оставался вполне обычный мальчишка. Нельзя же отказывать человеку в праве на тараканов в голове. Как-то он скинул скриншоты своего Скайрима с модом, заменяющим все статуи Талоса на памятники Ленину, и мне почему-то это тоже показалось смешным. От шутки про декоммунизацию Скайрима Талмором я воздержалась. На всякий случай. Интересно, он вернулся в наш мир? Или всё?.. В той или иной вариации, я снова и снова задаюсь этим вопросом каждый день, но ответа на него получить никак не могу. Мир новый, а проблема старая: есть ли жизнь после смерти. Ненадолго прервав мои размышления, в таверну вошёл мужчина-норд средних лет в дорожной одежде и остановился в центре зала. Сначала я не приметила его и продолжала притворяться, будто слушаю Эрваса. Мало ли людей тут ходят. — …В прошлом году наши стражники случайно обнаружили контрабанду Балморской сини. Дорогой и очень редкий наркотик такой. Кто-то решил провезти его через половину Тамриэля посреди груза с кожами. — Что сделали с капитаном того корабля? — В тюрьме Вороньей Скалы всего одна камера. Остальное растащили на переплавку. Так что не знаю. — А с контрабандой? — ехидно полюбопытствовала я. — Нам не говорили. Изъяли, наверное. — В пользу главы города? — Может быть, — данмер негромко рассмеялся. На поверхность стола передо мной шлёпнулся свёрнутый кусок пергамента с восковой печатью, заставив машинально отпрянуть. Норд удалился так же бесшумно, как появился, не оставив шанса осведомиться кто он такой и что это за письмо. Отколупав ногтем печать, я развернула свёрток и приступила к чтению.Вынужден сообщить, что на днях в замок прибыл первый отряд новобранцев из числа диких вампиров. Лорд поручил заниматься их рекрутингом незадолго до твоего отъезда. Многие в замке не готовы терпеть соседство с дикими вампирами. Это противно самому нашему естеству. Не говоря уже о том, что им никак нельзя доверять. Также лорд публично избрал нескольких представителей, которые, по его умыслу, должны связываться с вампирами Скайрима от его лица и объединять их под своим началом. Настоятельно советую вернуться и уладить ситуацию, пока она не переросла в нечто худшее. Или пока нынешний властитель замка окончательно не устранил возможность занять его место.
Хоть отправитель записки не представился из мер предосторожности, я сразу поняла, кто он, но опять забыла, как его зовут. Ан нет, вспомнила. Гаран Марети. Надоедливый лорный непись, которого я обязала писать доносы. Как же, по его мнению, я должна уладить ситуацию? Прийти и сказать: «Здаров, пацаны, вечеринка закончена, все по домам»? Лучше бы так называемая правая рука лорда в следующий раз предложила мне решение «под ключ». На минуточку я представила, как врываюсь в Волкихар вместе с кучкой своих невесть откуда взявшихся сторонников. Альтмер, подобно карикатурному злодею, в панике верещит: «Вы ничего не добьётесь! Это мой замок!» На что я отвечаю: «Из твоего здесь только этот гроб». А дальше либо принимаю капитуляцию, либо мы сплавляем его по морю в том же гробу. Предположим, я решу поехать поставить эльфийского выскочку на место. Путешествие от замка на Солстхейм либо наоборот занимает недели три. Значит, в самом оптимальном случае, вернуться сюда возможно только через полтора месяца. За это время Дьярви успеет оклематься, хотя лучше я подожду, покуда альтмерский идиот наиграется в генералиссимуса, разобьёт Стражу Рассвета и что он там ещё хотел. Сгоняю обратно за луком Ауриэля и приду на всё готовенькое, показав, кто тут босс. Разве что надо собрать массовку повнушительнее, а то из лука я попаду лишь в противника в двух шагах от меня. — Над чем ты смеёшься? Только сейчас заметила, что глупо похихикиваю. — Письмо от кого-то важного? Никогда не видел такую печать, — настойчиво выпытывал Эрвас. — Ага. Советник из моего замка отправил, — без задней мысли ответила я, слишком увлекшись перечитыванием письма и запоминанием деталей, чтобы следить за своей речью. — У тебя есть замок? — Ну да. — Откуда? Ты же обычная наёмница. — А как бы ещё я заработала на него, м? Из моих уст это звучало излишне претенциозно, словно «В восемнадцать лет у меня уже есть свой замок. А чего добился ты?» Да-да, парень, ты сейчас общаешься с дочкой маминой подруги. Умолк. Вроде отделалась, фух. Я просмотрела текст с изящно выведенными буквами в последний раз и, свернув пергамент, спрятала его в карман. — Забери меня с собой! — внезапно взмолился он, заставив оторопеть от неожиданности и ненадолго забыть, как дышать. — Начнём с того, что мы не так давно знакомы, — монотонно заговорила я. — Пару недель или около того. — Пожалуйста! Я больше не могу здесь оставаться! Юный данмер не сдерживался и почти что кричал. Окружающие с любопытством заоглядывались на нас. — Тише! — шикнула я. — Давай поговорим у меня в комнате. Он покорно проследовал за мной. Захлопнув дверь изнутри, я продолжила: — Ты не представляешь, о чём просишь. Это не замок, а долбаный осиный улей. — Мне всё равно. Я устал бороться за существование. Каждое утро просыпаюсь и жалею о том, что мать меня не удавила, а бросила на том проклятом корабле. — Ты серьёзно думаешь, что там тебе будет лучше? Если ты вдруг кому-то не угодишь… моя протекция может оказаться бесполезной. Найдут тебя с кинжалом в затылке, а кто-то скажет, что так оно и было. — Лина, я с ранних лет едва зарабатываю себе на хлеб. Считаю каждый септим. Я здесь сгину, как и многие до меня. Большинство из нас обречено на голод, болезни и нищету. Повезёт, если доживу до семидесяти. Почувствуй себя человеком, ха. Я отошла чуть подальше и внимательно оглядела его с головы до ног. Обыкновенная подпоясанная рубаха, потрёпанные штаны и истоптанные башмаки. Сам он, нельзя сказать, что был совсем тощим, но излишеств в еде и в комфорте себе явно позволить не мог. Состарится — а стареют тут быстро даже данмеры — и умрёт от хрипунца или ещё каких-нибудь местных заболеваний. — В замке у каждого есть своё назначение. Кто-то занимается вопросами снабжения, кто-то — кузнечным делом. Есть портной, алхимик, колдун, командующий отрядами. А чем ты будешь заниматься? Что ты умеешь? Ящики носить? — Я готов учиться. То ли в тот миг мной овладела жалость к парню, то ли я захотела почувствовать себя героем. Может, всё сразу. — Одной готовности учиться недостаточно. Тебе придётся измениться. С этим я, конечно, могу помочь. — Я готов, — повторил он. — Боюсь, ты не понимаешь. Мои желания станут твоими желаниями, моя печаль — твоей печалью. Если я захочу убить кого-то, ты пойдёшь и убьёшь. У тебя больше не будет своей воли, и весь смысл жизни для тебя будет во служении. Эрвас замялся, но, к моему разочарованию, в упор проигнорировал намёки. Ему сгодится хоть ходить на голове двадцать пять часов в сутки, только бы вырваться с Солстхейма. — Мне придётся сделать тебя своим трэллом-вампиром, дурень. — Я принимаю условия, — глухо отозвался юноша, наклонил голову и потянул за ворот одежды, обнажив шею. Мне стоило немалых усилий сдержаться, чтобы не кинуться на человека, добровольно предлагающего свою кровь, и не испить его досуха прямо сейчас. В уме пришлось держать факт, что той ещё задачкой окажется вынести бледный труп через таверну и через охраняемые городские ворота. — Ты вообще на всё согласен, да? — шутливо спросила я, всё ещё подавляя жажду. Человеческое постепенно вытеснялось чем-то иным. — Вряд ли ты была на моём месте. — Не была. Посчастливилось. Эрвас не отводил от меня умоляющих серых глаз. В какой-то момент я сдалась. — Ладно. Раз ты профессиональный носильщик… Может быть, сгодишься в качестве оруженосца. Не смотри на меня так, сейчас я тебя кусать не буду. Это целая церемония, она требует подготовки. — Конечно, — он выпрямился и расплылся в искренней улыбке. — Я не подведу тебя. Выполню ли я обещание? Мне хотелось лишь завершить дела с Мираком и втихую покинуть остров. Сейчас же мучительная жажда, разгоревшаяся из-за выходки данмера, заставляла думать о том, как её удовлетворить, а не о каких-то там обещаниях. К тому же, я опасалась, что не смогу взять из парня ровно столько крови, сколько нужно, и попросту его прикончу. Прежде чем создавать трэлла, нужно насытиться. Выйти на охоту. — Спасибо! — воскликнул мальчишка, опрометью подскочив ближе и схватив огрубевшими руками мои ладони. Точно, ведь в магическом Средневековье ограничить личное пространство можно только посредством огненного плаща. Мы оказались приблизительно одного роста, поэтому, чтобы стрельнуть в него уничтожающим взглядом, достаточно было поглядеть прямо. Тёмный эльф зарделся румянцем, каким-то чудом проявившимся на пепельной коже, и высвободил мои руки. Я мысленно бранила саму себя: «Проболталась о замке. Ну кто тебя за язык тянул?!» — Не растрезвонь в своём порту то, о чём мы сегодня говорили. Он молча кивнул и вышел в зал после меня. — Дьярви! Норд скривился над стойкой и, по-видимому, ждал заказанного ужина. Было отрадно видеть, что он всё-таки поправляется и иногда выбирается из тавернской комнаты-конуры. — Смотри. Это тот герой нордских легенд, Драконорожденный, о котором я тебе говорила. Разумеется, Драконорожденный после дней болезни являл собой не самое впечатляющее зрелище — тёмные круги под глазами, слипшиеся волосы и щетина, уже больше похожая на неухоженную бороду. Сказать, что мой без пяти минут трэлл выглядел разочарованным, значит, ничего не сказать. Кузен аналогично посмотрел на парня с выражением лица, в котором читалось «А это ещё что за хмырь?», однако, вслух ничего не произнёс. Надеюсь, про замок данмер нафантазирует точно в такой же манере и передумает покидать родной город ради непонятно чего. — Короче, как я уже говорила, это Дьярви. Дьярви, это Эрвас. — Ага, понятно, — пробормотал братец и, сграбастав тарелку с едой, устроился за одним из столов. — А что умеют делать Драконорожденные? — осторожно осведомился юноша, выждав момента, когда Довакин утолил голод, похлюпал носом, прокашлялся и стал выглядеть слегка радушнее. — У неё спроси. Она тоже… — Большой специалист по Драконорожденным, да, — я резко перебила Дьяра. — С помощью своего голоса эти люди могут повергать толпы врагов, призывать огонь и ещё много чего интересного. — Ого! А ты можешь показать? — теперь всё внимание данмера было приковано к новому герою. Норд хитро оскалился и громогласно заявил: — Только если ты со мной выпьешь. Сестра не хочет со мной пить. — Да ты задолбал, — прошипела я. — Сестра? — непонимающе вопрошал Эрвас, уставившись на меня. — Двоюродная. — А-а-а… Ясно. Хорошо, я выпью, но совсем чуть-чуть. Завтра утром должен прибыть ещё один грузовой корабль. — Ты! Принеси нам эля! — крикнул брат тавернщику. С эля они как-то быстро перешли на суджамму, разливая её по кружкам. Я не понимала, зачем здесь ещё нахожусь, но точно понимала, что ненавижу алкоголь и скуму, слабость к которым питают мои знакомые. Парни болтали о какой-то ерунде. Типа как несправедливо роскошно живётся магам, а им, честным работягам, приходится лишь щёлкать зубами. Надо бы взять и отнять у магов нажитое, а потом поделить между бедствующими. Второй раз за день я вспомнила Мишу. — Меня тоже скоро ждёт жизнь получше, — тёмного эльфа порядком развезло, и он тихонько раскачивался взад-вперёд. — Лина обещала сделать меня её оруженосцем! И забрать в свой замок. Я гневно стукнула данмера под столом по ноге. — Вот как… — Дьярви загадочно улыбнулся. Забавно, учитывая то, что про замок ему пока не известно. — Что ещё Лина тебе обещала? Теперь сапогом по ноге досталось Дьяру. — Больше ничего. Удивительно, что про вампиризм не сболтнул. Или успел забыть? — Маловато как-то. — Маловато? — с изумлением переспросил Эрвас. — Смотри. Я вот женатый человек. Осталось сестрёнку пристроить. — Ты себя-то не смог пристроить, тупой увалень, — я мигом вскипела. — Не ты ли на днях заглядывался на скаалку из деревни? — Вот видишь, какая она злая. Не хватает ей мужика. Спокойно. Всего-то старый добрый троллинг сватовством, причём с первым встречным. — Хм… А в этом есть смысл, — я наигранно задумалась. — Значит, твоей Изольде тоже мужика не хватает. Кажется, добила его, заставив побагроветь, не моя фраза, а ехидный смех нашего нового знакомого. — Ты напился или как? Надо блеснуть ту’умом перед парнем, а он уже еле сидит. Норд кивнул, сунул пару бутылок в руки эльфу, себе тоже оставил и, покинув таверну, уверенно повёл нас к песчаной косе, где стоял злополучный камень Всесоздателя. Страх данмера к сооружению, построенному в честь Мирака, стремительно сменился нездоровым любопытством. Дело близилось к закату, и пока никто не трудился над монументом, как в тот день, когда мы приплыли. Видимо, власть драконьего жреца ослабла после устроенного погрома в храме. — Встань туда, — скомандовал Дьярви. Эрвас доплёлся до указанной точки, встал и с энтузиазмом на физиономии наблюдал за Драконорожденным. — Дьяр, ты же не собрался… «Фус!» Парня сбило с ног и протащило по песку на несколько метров. — Ты вообще сбрендил, да? — Он просил, чтобы я показал Крик, — пробурчал кузен, уперев руки в бока. — Я и… — Со мной всё хорошо! — протараторил бедняга, по-прежнему лёжа на земле. — Вот видишь. Иди. Дай нам ещё развлечься. После такого оскорбительно бесцеремонного предложения убраться восвояси мне захотелось применить на кузена тот же самый ту’ум, правда, чтобы он состоял из всех трёх слов. Через пару секунд я придумала для него кое-что гораздо болезненнее. — Вы хотите ещё развлечься? Сказали бы сразу. У меня есть идея. — Я в деле! — крикнул эльф, между делом отряхиваясь от песка. Довакин, в отличие от него, не проявил ни капли энтузиазма. Лишь подозрительно покосился на меня. — Обещаю, будет весело. Меня научили кое-чему на родине. Но для этого понадобится вся выпивка, что у вас есть. — Ну уж нет. — Ой, Дьяр, когда я тебя обманывала? — Вообще-то… — Какой скучный Драконорожденный, — огорчённо с заплетающимся языком отметил для себя юный данмер. Весьма кстати вслух. — Ладно, — процедил сквозь зубы брат, — только пусть он несёт. Я едва не начала ликовать раньше необходимого и, когда куча бутылок оказалась в охапке у Эрваса, сообщила норду: — Подожди нас здесь. Мы ненадолго. Дойдя летящей походкой до постройки культистов и убедившись, что Дьярви нас не видит, я вытряхнула первый попавшийся ящик с инструментами и поставила его перед обескураженным эльфом. — Сложи сюда. Он особо не возражал и с грохотом свалил бутылки в коробку. — Потише! — прошипела я. — Теперь поищи молоток и гвозди. Больше ничего не трогай! Парень проявил себя чрезвычайно эффективным принеси-подай и уже через пару минут держал наготове всё необходимое. — Заколоти этот ящик. — Ты уверена? — он опасливо поднял на меня глаза. — Больше, чем когда-либо. Чтобы развеять его последние сомнения, пришлось прибегнуть к не очень честному приёму. Я ласково улыбнулась, словно мне в самом деле до него было какое-то дело, и поправила его растрёпанные волосы, заведя прядь за острое ухо. Юноша смутился, порозовел, но, главное, сделал ровно то, что нужно, попав молотком по пальцам всего-то пару раз. — Пойдём отнесём это подальше, чтобы брат не видел. Когда заполненный и запечатанный ящик очутился у кромки воды, я отогнала Эрваса, судя по всему, начинавшего что-то подозревать, на безопасную дистанцию и закричала: — Дьярви! Иди сюда! Быстрее! Вскоре кузен показался из-за камня Всесоздателя. Готова поспорить, он собрался закрыть деревянную коробку своим телом, когда заметил её на берегу и понял, что к чему. Не успел. «Фус-ро-да!» Ящик закрутился в воздухе и, пролетев приличное расстояние в сторону заката, плюхнулся в воду, в аккурат между качающихся морских волн. Норд беспомощно забегал вдоль берега туда-сюда, тяжело кашляя. С учётом того, что сейчас отлив, навряд ли он вернёт свою выпивку. — Вот тебе развлечение. Я повернулась и собралась уйти, чтобы оставить их двоих, но испуганный, равно как удивлённый, взор серых глаз вынудил меня притормозить. — Так ты тоже… — договорить он по какой-то причине не смог.