— Чего встал? Заходи быстрее!
Довакин послушался, молча зашёл и недоуменно уставился на то, как я снова судорожно схватила арбалет со столика и трясущимися руками закрыла нас на ключ.
— Где тебя носило так долго?
— Я был у скаалов. Ты не нашла записку?
— Нашла, — сухо ответила я и, бросив на него уничижительный взгляд, плюхнулась обратно на стул, поставленный напротив входа.
— Что случилось?
— Он здесь, на острове! Я едва не попалась ему на глаза вчера вечером!
— Кто, кому?
— Альтмеру, — мне было неприятно называть его по имени, поэтому я просто надеюсь, что Дьярви сам догадается, о ком речь. Общих знакомых среди альтмеров у нас не много. — Он приехал расквитаться со мной.
— А, этот. Кровосос, да? Мы убьём его первыми.
— Он не один. С ним точно двое его дружков. Может, ещё кто-то.
— Троим вампирам мы с тобой точно дадим отпор. Кто они такие, чтобы тягаться с двумя Довакинами?
Я устало вздохнула и, постаравшись расслабиться, положила арбалет себе на колени. Надо собраться с мыслями. Рано или поздно меня найдут.
— Стой! — шикнула я вслед братцу, который приземлил свой драгоценный зачарованный молот у порога и уже собирался идти вглубь дома. — К нам кто-то идёт.
Если знаешь человека достаточно давно, то можешь узнать его по поступи. К сожалению, мне было трудно сказать, принадлежали ли глухие шаги высокому эльфу, который идёт по мою душу, но я была уверена, что это был мужчина.
Вскоре в дверь решительно постучали. Норд встрепенулся и схватился за древко оружия.
«Молчи», — попыталась обозначить я мимикой.
— Дьярви, ты здесь? — игривый женский голос почему-то звучал весьма знакомо. Всё это ввело меня в диссонанс.
Как же Довакин изменился в лице! Даже молот отложил обратно.
— Сейчас выйду!
В два прыжка преодолев расстояние от порога до стола с ключом и обратно, влюблённый дурак открыл дверь настежь. Я возмущённо развела руками, но раздражение быстро сменилось крайней степени удивлением. Фрея пришла к нему. Сама, на своих двоих.
— Здравствуй, — непривычно весёлая воительница выглянула Дьяру за плечо и помахала мне.
— Привет, — неловко ответила я, будучи окончательно сбитой с толку. Теперь понятно, почему я перепутала её с мужчиной — в полной стальной броне можно ходить только на пятку.
— Мы отойдём поговорить, — известил Драконорожденный, прямо излучая счастье. Он никогда не умел скрывать эмоции.
— Ага…
Ещё несколько минут я растерянно залипала в одну точку где-то посреди комнаты. Парочка удалилась достаточно далеко, и разобрать что-нибудь связное было уже нереально. Речь смешалась с фоновым шумом снаружи. Ах да, надо закрыться.
Зачем я здесь сижу? Что это поменяет? Чисто извожу себя, потенциально лишая возможности оказать достойный отпор. Нужно подумать, как из жертвы превратиться в охотника, но желательно это делать на свежую голову.
Я ослабила тетиву арбалета, не убирая болт из направляющей, и поплелась вниз, к своей кровати. В такие моменты она особо мягкая и ласковая. Однако, сон обернулся всего лишь непродолжительной дремотой, прерванной очередным настойчивым стуком. Ну, разумеется. Я забыла отпереть замок, чтобы Дьярви мог сам зайти обратно.
— Иду!
С ножнами подмышкой и арбалетом в руке я доковыляла до входа и провернула ключ. Тем временем голос снаружи спокойно уведомил:
— Мне надо спросить кое о чём у Дьярви.
— Ого, продуктивная неделька у него выдалась, — не удержалась я от комментария, распахнув створку и увидев молодую данмерскую девушку едва старше меня.
— Где можно его найти?
— Он отошёл побеседовать со скаалкой, вряд ли ушёл далеко.
Зачем мне его прикрывать? Пусть сам разбирается со своими любовными связями. Он взрослый мальчик, должен уметь мириться с последствиями своих решений.
Если честно, я со сладостным предвкушением ожидала услышать крик и ругань, сопровождающие сцену ревности, но этого не случилось ни через минуту, ни через десять. Мой интерес ко всей истории также угас. Сейчас есть вещи поважнее.
Я достала зелье крови из заначки и выпила его залпом, надеясь, что оно отчасти снимет усталость. Мне нужно зелье магического восстановления, которое не продаётся на каждом углу. Или отдых — тоже вполне себе решение.
Кто-то снова некстати приближался. Шаги на сей раз тихие, осторожные, словно кто-то боится оставлять даже следы на земле. Мне уже было всё равно, если это не альтмер. Пусть хоть сюда вломятся воры и попробуют ограбить. Вскоре стало отчётливо слышно тяжёлое дыхание за дверью. Кто бы там ни находился, он либо устал больше моего, либо испытывает сильный стресс. Неизвестный сделал глубокий вдох, замер и…
— Открыто! — выпалила я одновременно со стуком, на всякий случай положив руку на арбалет. Вот почему паломничество к моему, простите, нашему дому должно было набрать такие обороты именно сегодня?
— Чего-о-о… — я невольно подорвалась с места. — Не знаю, что там у вас происходит, но Дьярви… М-да… знать не хочу. Он где-то снаружи.
У входа с ноги на ногу переминался скромно одетый данмер. Примерный возраст понять сложно, но достаточно молодой, чтобы бесстыдно пялиться и оценивать его внешность. Его глазки забегали направо-налево, будто лихорадочно ища какого-нибудь прибежища.
— Я с тобой говорю.
Он наконец совершил усилие и посмотрел на меня. Я упёрла одну руку в бок, другой по-прежнему держа арбалет, и вопросительно уставилась на него. Под испытующим взглядом рыжеволосый тёмный эльф промямлил:
— Думаю, я тебя как раз ищу.
— Что? Ты письмо принёс?
— Нет, — на миг он, похоже, напугался ещё больше. — Сестра сказала, что мне стоит с тобой познакомиться. А ей сказал тот норд.
Я иронично усмехнулась. И свою личную жизнь устроил, и мне помогает. Какой молодец всё-таки Дьярви!
— Хорошо, проходи.
Данмер сделал пару шажков, остановился посреди комнаты, словно намереваясь дальше там стоять, и заозирался по сторонам.
— Присаживайся.
Я указала на второй стул у столика, прикрыла дверь, которую он почему-то не догадался закрыть за собой сам.
— Ты что, в лифте родился? Дверь закрывать за собой не научили?
Парень, похоже, порывался что-то ответить, но я просто недовольно цокнула и присела рядом.
— Рассказывай, кто ты, откуда? Чем занимаешься по жизни?
Он нервно сглотнул и покосился на арбалет на моих коленках.
— А, не переживай насчёт этого. Всего лишь мера предосторожности.
По-моему, его это ничуть не привело в спокойствие. Молодой эльф задёргал ногой и исподлобья посмотрел на меня.
— Вот видишь, арбалет на столе перед тобой. Теперь мы спокойно поговорим, познакомимся, — я максимально старалась выглядеть доброжелательной.
— Я родился почти двадцать лет назад и всё время жил в Вороньей Скале. Наши с сестрой родители умерли совсем недавно. Теперь мы пытаемся заработать что-то с фермы, которая нам от них досталась. Иногда получается. Сестра настаивает, что мне пора задуматься о женитьбе. Поэтому я здесь.
Он натянуто выдавил улыбку. Видно, что юноша рассказывал заученный текст абсолютно механически.
— Что же вы там выращиваете?
— Где?
— На ферме.
— Всякое. Пепельные бататы, например.
В какой-то момент он необъяснимо стал мне неприятен. Тоненькие усики и узкая бородка, дергающиеся синхронно с его пухлыми губами, почему-то наводили на мысли о тараканах из ночлежки Хельги. Бр-р-р-р!
Эрвас — семь из десяти. Нет, девять — два балла за красивые глаза, в которых можно утонуть. Этому если поставить тройку, то уже будет с натяжкой. Кстати, а как его зовут?
— Как эта вещица работает? — данмер резко перескочил с темы, осторожно показав пальцем на арбалет.
— В ложе кладёшь специальную стрелу — болт называется. Он тут уже есть. Потом натягиваешь тетиву за этот выступ и, когда потребуется, давишь на спусковой крючок. Убойная штука.
Для демонстрации я взвела тетиву, зафиксировав её в замке, и подвинула оружие вперёд.
— Можно? — спросил он, протягивая руки.
К своей глупости я не возразила и молча передала ему «вещицу». Он прищурился, некоторое время рассматривая плечи и тетиву, потом наставил направляющую в сторону противоположной стены и зачем-то нажал на спусковой крючок. Арбалетный болт со свистом вылетел и воткнулся между камнями в кладке стены.
— Ты вообще придурок?! Положи на место и даже не прикасайся!
— Прости! Не знаю, зачем это сделал.
Я шипя выругалась и, отвернувшись от парня, пошла вызволять застрявший болт из стены. Сделать это так, чтобы не сломать древко, оказалось весьма непросто.
Может, Дьярви вдруг поменял своё мнение насчёт вампиризма и просто прислал мне лишние пять литров крови? Как можно было вообразить, что у нас с этим умственно неполноценным парнем возникнет какая-то химия?
Только болт начал поддаваться, как мне послышался тихий скрежет металла по дереву и неспешные шаги позади. Наступая на носки, данмер крадучись приближался ко мне. Сильнее всего его выдавало судорожное сипящее дыхание.
— Ты отложишь этот подсвечник и сядешь обратно, — сказала я, не оборачиваясь. — Даю пять секунд. Время пошло.
Он набрал воздуха и замер. Я уже видела тень злополучного волшебного подсвечника, нависшего надо мной. Ублюдок рассчитывал, что один стремительный замах — и со мной будет покончено.
— Две секунды.
Оставшееся время истекло почти мгновенно. Я круто развернулась, выбила канделябр из его кисти и, перехватив предплечье, с силой дёрнула его. Тёмный эльф потерял равновесие и рухнул вытянутой рукой вперёд. Оказавшись на полу, он истошно закричал и покатился вбок, прижав плечо к телу.
— Уже забыла, какие вы хрупкие. Да заткнись наконец!
Данмер не затихал. Казалось, заорал даже громче: настолько, что мне заложило уши.
— Эй. Эй! Посмотри на меня! — я наклонилась прямо над ним.
Он стиснул зубы в болезненном оскале и вытаращился красными глазами, готовый слушать.
— Скажи: женщина, что приходила перед тобой, —
она твоя сестра?
Захлёбываясь стоном, он неохотно кивнул.
— Скажи.
— Да.
Я выпрямилась, взяла арбалет со стола и вернулась за недоизвлечённым болтом в стене.
— Где твоя сестра сейчас?
— Отвлекает норда, пока я не вернусь.
— Ты вернёшься, а потом что?
Мерзавец не отвечал. Я наконец выдернула болт и повернулась обратно к гостю, заряжая арбалет. Здоровую руку он просунул куда-то за пазуху и, к моему удивлению, вытащил оттуда не кинжальчик какой-нибудь, а пузырёк с тёмной жидкостью. Вскоре субстанция, к его разочарованию, тоже оказалась у меня.
— Так что потом?
Эльф жадно потянулся за пузырём и слегка коснулся меня тонкими кривыми пальцами. Они были ледяными. Я откупорила пробку и узнала тот сладковато-горький аромат по первым ноткам. Скума. Тотчас меня охватила злоба и неодолимое отвращение. Больше алкашей ненавижу разве что торчков.
— Верни!
Снова наклонившись над ним, я выписала ему звонкую оплеуху. Тот заскулил и неестественно изогнулся, придерживая парализованную руку.
— Мне опять повторить вопрос или сам вспомнишь?
Казалось, он меня вообще не слышал.
— Хорошо, — я помахала бутыльком скумы перед его носом. — Ты мне скажешь, в чём заключался ваш план, и я отдам тебе твою дозу.
— Я бы избавился от тебя, — он мигом стал сговорчивее. — Потом мы оба заманили бы сюда норда и избавились от него тоже. После вынесли бы отсюда всё ценное.
— Откуда вы знали, что найдёте у нас, чем поживиться?
— Норд сам рассказал.
— Прям так и было: «Привет, у меня полно дорогих вещей, заходите на огонёк»?
— Сначала он искал кого-то для своей кузины, но после пары кружек в таверне разболтал и кое-что о вашем новом поместье.
Данмер закусил губу, перевернулся со спины на здоровое плечо, пристально следя за мной. Я кисло улыбнулась, подошла к двери и, откупорив пузырёк со скумой, вылила его за порог до последней капли. В пепельную почву жидкость впиталась моментально.
— Но ты обещала вернуть!
— С чего ты взял, что я сдержу обещание, данное такой мрази?
— Мне надо снять боль! Ты чудовище!
— У тебя искажённое понятие морали. Я сделала много зла, но вот в чём уверена точно: это не я чудовище, а ты. Думал, разобьёшь башку слабой худой девушке вон тем канделябром и пришьёшь потом её брата?
— Прости.
— Что?
— Прости меня!
Я присела на колени рядом. Он подтянулся и привстал на локте так, что его лицо оказалось передо мной.
— Не прощу. Но, возможно, мы можем помочь друг другу. Скажу по секрету: мой братец сам балуется скумой. Я видела, где его заначка, могу с тобой поделиться. Если расскажешь, кто ваши сообщники.
— У нас нет сообщников!
Я недовольно цокнула языком и уже порывалась встать.
— У нас правда нет сообщников! Поверь мне!
— Поверить? Тебе?
— Сестра всегда говорила, что нам незачем делиться добычей с другими. Мы сами справимся.
— Ладно. Кого вы ещё ограбили? Скольких убили?
— Двоих, — эльф ненадолго задумался. — Мужчину и женщину. У них была всего сотня монет, хватило лишь на две дозы и пару бататов. Я не хотел их убивать, так получилось.
— Что с родителями? Что с фермой?
— Родители правда умерли. Ферму мы давно продали.
— Ясно.
— Подожди! Я же рассказал тебе всё, что ты хотела! — взмолился он, когда я поднялась, перешагнула через него и схватила меч в ножнах, прислонённый к стене.
— Мне надо привязать ножны к поясу, что ты сразу раскудахтался? А-а-а-а… Ты про скуму?
Его глаза на миг загорелись, будто переломанная в основании рука обязательно излечится от дурмана.
— Да, насчёт этого… Я тебе соврала. Опять. Тобой, нариком, проще манипулировать, чем трёхлетним ребёнком.
Он опустил голову и затрясся от беззвучных рыданий. Слипшиеся рыжие волосы падали на блестящий от пота лоб. От едва сдерживаемой злобы меня бросило в дрожь. Душегуб смеет ещё плакать. Какой он жалкий, мне хотелось его раздавить. Думаю, червяк сам понимает, как выглядит.
— Вставай. Пойдём искать твою сестру. Если ты только не хочешь вытереть собой полы во всём доме, что меня тоже устроит, — на этих словах я протянула ему руку, но, когда он попытался за неё схватиться, резко отвела в сторону.
Убийца долгое время не мог подняться сам: то мешал болезненный перелом, то общая слабость, то что-нибудь ещё. Потеряв терпение, я подняла его за шкирку и швырнула так, чтобы он столкнулся с дверью и своим же телом её открыл.
— Блин! Открывается вовнутрь! Никак не могу привыкнуть. Надо знак повесить, как в магазинах.
— Даэдра бы тебя побрали…
— Что ты там мямлишь?
Он промолчал, словно испытывая мою выдержку. Снова взяв его за шкирку, как нашкодившего кота, я поставила его на ноги и подобрала другой рукой арбалет.
В компании двух женщин Дьярви нашёлся достаточно быстро. Он возбуждённо рассказывал про себя любимого и свои подвиги. О чём бы ещё.
— Дракон завис в воздухе, прямо подо мной! Машет крыльями, поливает стражников внизу огнём. Те носу не могут высунуть, попрятались кто куда! Ну, я немножко подумал и перелез через ограду башни. Спрыгнул прямо на него. Хорошо, что падать было не долго. Схватился за один из его шипов — они вот такенные, — на этих словах Драконорожденный развёл ладони, демонстрируя размер. — А там подтянулся, вытащил меч и всадил ему под крыло. Дракон меня чуть не стряхнул тогда.
Интересно, насколько Дьяр приукрасил действительность. В его способностях рассказчика, равно как и воина, я нисколько не сомневалась. Впрочем, завидев меня в компании с пошатывающимся данмером, который придерживал безвольно повисшую руку, он осёкся.
— Свидание не удалось. Меня попытались убить.
Трудно понять, кто больше разгневался: Довакин или сестрица того неудачника. Я продолжила:
— Тебе надо меньше трепать языком. Эти два нарика хотели прикончить нас по очереди и вынести всё ценное, о чём ты им там похвастался.
Данмерка, воспользовавшись неразберихой, резко кинулась к тому, кто был ближе — к Фрее. Я отпихнула её брата от себя так, что он распластался на земле, и наставила арбалет на неё, но было уже поздно. Та, встав позади, приставила кинжал к шее скаалки, а выстрелить мне не хватало уверенности.
— У вас один кинжал на двоих? Хороши разбойники. Другой на дозу выменяли?
Девушка явно не оценила моей язвительности. Острое ощерившееся лицо наводило на мысли о стервятниках.
— У тебя подруга моего двоюродного брата, у меня — твой родной брат. Как считаешь, кто в более выигрышном положении?
— Мне безразлично, что станет с этим слабаком. Хочешь — убей его.
— Замётано, — ответила я, пожав плечами, и устремила арбалет на медленно уползающего тёмного эльфа. Поразительно. На её роже ничего не дрогнуло. Семейка психов.
— Стреляй в неё. Всесоздатель направит твою руку, — вмешалась Фрея.
Направит, но вот куда?
«Гол-Ха!» — ту’ум прогремел так, что, казалось, его звук отражается одновременно от всех стен, усиливая громкость. Крик «Подчинение воли». Очень сообразительно со стороны Дьярви.
Взгляд данмерки вмиг сделался пустым и она, послушно отняв кинжал от белоснежной шеи скаалки, отступила назад. Не преминув возможностью, я повернула оружие и нажала на крючок. Тетива хлопнула, и болт в считанные мгновения угодил эльфийке точно в лоб. С широко раскрытыми глазами она упала замертво.
— Долго твоя милая будет так стоять?
— Не знаю. Я в первый раз использовал этот Крик с двумя словами, — ответил Довакин.
— Подожди. Разве ты не говорил, что Чёрная книга показала тебе, как использовать ту’ум, чтобы не задевать союзников?
— А, это… — он неловко замялся и умолк. Под моим тяжёлым взором молчание было недолгим. — Я перечитал Чёрную книгу, пока ты не видела. Оттуда узнал, как найти подход к… Фрее. Но утерял секрет осторожного ту’ума, будто его никогда не было в моей голове.
— Умеешь ты расставлять приоритеты.
Оставшийся в живых данмер изменил направление движения и пополз к бездыханному телу своей сестры, тихо проливая слёзы и сопли.
— О, спасибо, что напомнил, дружище! Дружище фигурально, конечно. Так-то ты очень скоро отправишься следом за ней, — я вприпрыжку добежала до трупа и выдернула болт, оставивший мелкую дырку на залитом кровью лице покойной.
— Это ты его так?
— Да, а кто ж ещё? Пусть скажет спасибо, что у него не открытый перелом. Хотя то, скорее, моя недоработка.
Я вытащила меч из ножен. В округе не было никого, кроме нас четверых. Притом Фрея застряла в бессознательном состоянии на неопределённый срок. Можно спокойно приводить приговор в действие.
— Имей смелость посмотреть на того, кто принесёт тебе смерть.
Он никак не отреагировал, упрямо продолжая ползти, отталкиваясь подвижным локтем. Лишь когда я встала у него на пути, он остановился и бросил на меня взгляд, полный презрения, словно это на его жизнь покушались.
— Ты можешь вылечить его заклинанием?
Я вытаращилась на Дьярви соответственно его вопросу: как на умалишённого.
— Думаю, что могу. Но не стану. Всё равно сдохнет.
— Я приведу стражников. Пусть расскажет о своих преступлениях, а они его уже осудят.
— Как пожелаешь. Только ты знаешь, какое тут правосудие. Десять дней тюрьмы, а потом выдворят из города. Там он ещё кого-нибудь грохнет.
Вот так я и осталась сторожить троих: нарика недобитого, стремительно хладеющий труп и Фрею, застывшую как истукан. Будто у меня своих проблем нет.
— Я возьму плащ твоей сестры. Ей он всё равно уже без надобности, а мне надо на чём-нибудь посидеть, пока жду.
Данмер подвинулся ближе, кряхтя от боли.
— Ещё раз шевельнёшься — отрежу тебе что-нибудь.
— Ты чудовище.
— Что ж, начнём с языка. Ай! Братцу нужно, чтобы ты что-то там рассказал. Тогда начнём с пальцев на ногах.
— Я разбираюсь в людях.
— Продавцов скумы ты безошибочно определяешь, это я уже поняла. Насчёт остального — сомневаюсь.
— Я видел, как ты убила её. Ты получаешь наслаждение от убийств.
— Ага, давайте послушаем утырка, который замочил двоих человек ради ста септимов и хотел угандошить меня подсвечником. Или сестра которого и бровью не повела, когда его собирались добить. Кстати, она тебя заждалась.
— Чудовище.
— Да что ты заладил? Другие слова позабыл?
Он содрогнулся от еле сдерживаемых рыданий и подтянулся на ещё один шажок к мёртвой сестре. Безумно захотелось пнуть его в бок, чтобы переломать ему ещё что-нибудь. Чудом удалось сдержаться.
— Конечно, мне не в первой убивать. Наверное, я правда вошла во вкус. Это было неизбежно. Но, в отличие от вас, я не трогаю невиновных. Ох… — дыхание перехватило от отвращения при взгляде на его зарёванную физиономию. — Вечно такие, как ты, себя жалеют. Начинают лить слёзы, когда их прижали. Но сколько слёз ты пролил по своим жертвам? То-то же.
Крыть пленнику явно было нечем. Он бессильно уткнулся рожей в землю — самая подходящая ему поза.
— Дам тебе один совет, — я наклонилась и обратилась к нему ласковым полушёпотом. — Когда тебя заведут в камеру и бросят под ноги полотенце, обязательно наклонись и подними его. Так тебя сочтут за бывалого и сразу зауважают.
Никогда бы не подумала, что премудрости, которые я слышала от обывателей Крысиной норы, мне когда-нибудь пригодятся.
— У тебя получилось, — взволнованно и весьма некстати произнесла очнувшаяся от ту’ума Фрея, оглянувшись на мёртвую эльфийку.
— Спасибо Дьяру. Без него всё могло бы закончиться гораздо хуже.
***
Стража без лишних вопросов унесла труп и не совсем бережно потащила обмякшего данмера. Конечно, слова дважды спасителей и почётных граждан Вороньей Скалы всегда будут звучать убедительнее, хоть на этот раз мне даже не пришлось врать.
«Какой это всё абсурд», — прошептала я, закрыв за собой дверь, и схватилась за голову, постепенно опустив ладони на лицо. Контактирую с данмерами так близко всего несколько недель — и уже их ненавижу. Здешнее общество неизлечимо больно.
Захотелось окунуться в море или, по крайней мере, набрать свежей воды в бадью, чтобы отмыться от всей этой мерзости. Быстро смирившись с тем, что оставаться в доме придётся по меньшей мере до момента возвращения Дьярви, я бросила меч и арбалет на кровать и, устроившись рядом, уткнулась лицом в подушку. Всё больше чувствую себя загнанной в угол крысой, отчаянно отбивающейся от нападок всех вокруг.
Соберись! Если тебе суждено встретить смертный бой, то пусть это будет выглядеть достойно.
Чтобы как-то забыться, я переключилась на самые яркие воспоминания из прошлого, пусть теперь они и отдавали по большей части горечью.
Никогда не любила чужие дни рождения — несколько дней ломаешь голову над подарком и всё равно останавливаешься на варианте, который не сильно впечатляет.
Так было со мной в день рождения Миши. По иронии он совпадал с православным Рождеством, что озвучить вслух помешанному на советской идеологии парню было бы всё равно что помахать красной тряпкой перед быком. Зато для его родственников это было самое удачное стечение обстоятельств: покупаешь подарок сразу на Новый год, Рождество и день рождения.
Утро седьмого января. Я со скрипом отпрашиваюсь у родителей «к подруге» и забегаю в книжный. Хватаю первую попавшуюся книгу — что-то там про противостояние КГБ с другими спецслужбами. Сколько в таких книгах промилле правды — хороший вопрос. Вряд ли намного больше, чем преподают на истфаке.
Почти бегом добираюсь до автобуса, который довезёт меня к нужному месту. На всякий случай сверяюсь с картами. Надо приехать к часу, и я буду как всегда впритык.
В целом район был мне знаком. Здесь жили пара моих одноклассников, к которым мы с Таней заходили в гости. Пролетев три лестничных площадки в подъезде типовой хрущёвки, я поправила воротник дублёнки, прилизала волосы и тыкнула накрашенным ногтем в звонок. Это же та квартира?
— С днём рождения! — воскликнула я и сразу протянула подарок, едва парень встретил меня на пороге. — Теперь по закону ты полностью дееспособный. Можешь пойти взять микрозайм или набить татуху.
— Спасибо, — смущённо ответил Миша и жестом пригласил меня внутрь. Он вежливо помог мне снять верхнюю одежду и оставил её на уже переполненной вешалке у входа.
Пройдя вперёд по коридору, я зашла в единственную жилую комнату. Кто бы мог подумать, что однушка способна вместить столько человек. Скромное убранство было распределено вдоль стен, а посреди стоял праздничный стол, вокруг которого уже крутились парни и девушки — вероятно, его товарищи по учёбе.
— А где твоя мама? — спросила я, заметив и слегка ужаснувшись, что в комнате — пусть и просторной — две кровати.
— Сегодня она на смене.
— Ясно. Всем привет, я Лена.
— Привет. Петя.
— Лиза.
— Саша.
На Александре мой процесс запоминания прекратился. Нельзя вот так взять и выучить имена семи человек, которых ты видишь впервые.
— Присаживайся, — странноватая девушка с ярко окрашенными красными волосами мило улыбнулась, предлагая сесть за стол. Остальные вернулись к своим обсуждениям сессии, преподавателей и всякого университетского. — Миша говорил, что ты в десятом классе учишься.
— Ага, — коротко ответила я, заглядываясь на салаты, расставленные вдоль стола. Надеюсь, они не с новогодней ночи. В любом случае, его мама наготовила кучу еды. Мои родители не стали бы париться ради тех, кто просто пришёл пожрать нахаляву.
— Куда учиться пойдёшь после одиннадцатого?
— Думаю в политех на ракетостроительный.
— Ого. Серьёзная девочка.
— По мне не скажешь? — спросила я, неловко посмеявшись.
— Да что там такого, — вмешался полноватый юноша. — Все нынешние разработки так или иначе делаются по советским чертежам. Перерисовывай, что есть, и получай зарплату.
Ну да, чуваку, изучающему гуманитарные науки, виднее, как работают инженеры-баллистики. Ой, а история — наука вообще?
— Можешь у папы моего спросить, он работает в этой области. Думаю, он с тобой не согласится. Хотя вряд ты от него много услышишь — гостайна.
Пока что Мишин однокурсник прикусил язык. Про то, насколько плохо или хорошо обстояло дело с отечественным военным ракетостроением, мне сложно судить. Иногда отец брюзжал, что университеты сейчас выпускают совсем дебилов, но моё-то образование он точно возьмёт под личный контроль. Это меня пугало, если честно.
В компании быстро нашёлся мастер открывания бутылок. Впрочем, на шампанском он сплоховал. Пробка вылетела раньше времени и закончила своё движение в стеклянном абажуре. Было весело наблюдать, как ребята пытались её оттуда извлечь. В процессе на день рождения заявились ещё двое гостей.
Сомелье их курса стал разливать алкоголь по бокалам. Когда очередь дошла до меня, я возразила:
— Не надо. Если родители спалят, то прополощут мне все мозги.
— Из-за одного бокала не спалят. Если что, у меня есть жвачка.
Позже я опытным путём выяснила, что шампанское на редкость кислое, так что вопрос с запахом алкоголя решился сам собой.
Когда мы наконец расселись (сам именинник устроился рядом со мной), кто-то всё-таки рискнул пошутить:
— С днём Конституции Ганы! С Рождеством! А, и с днём рождения тебя тоже, Миш.
Поржав и постукавшись бокалами, все вернулись к привычной болтовне. Постепенно градус дискуссии и абсурда повышался, и вот пошли темы про восстановление Советского Союза: обязательно в границах 1945-го года, не зря же «деды воевали».
— Думаю, мы когда-нибудь вернёмся к СССР или его подобию. Демократия чужда для России, так что по-другому быть не может, — подытожил Михаил.
— Не факт. Люди сейчас другие, им всё это благополучие страны — до лампочки. Лишь бы было чем набить свой кошелёк и живот.
— Народ можно перевоспитать, как сделала это Советская власть после Империи. Просвещение, в том числе, принудительное может дать результат. Даже на, казалось, потерянных людях.
Я аккуратно прикрыла рот рукой, чтобы скрыть лукавую улыбку. Им такое на парах рассказывают?
— Интересно, что об этом скажет поколение помоложе? — собеседник моего друга глядел на меня в упор. Не отвертеться.
Я поняла, что за одно неверно брошенное слово меня растерзают. Или же оставят на десерт вместо тортика. Надо быть предельно осторожной в своих формулировках, но соглашаться с их позицией также не хочется.
— Поколение помоложе… Ну ты сказал тоже! Миша вот всего на полтора года меня старше, мой день рождения в июне.
— Да, я неправильно выразился.
— Что про историю и исторические процессы… История имеет свойство повторяться, но не в её исходном виде, — я повторила где-то услышанные слова и опередила юношу, только он открыл рот, чтобы что-то возразить или добавить. — Ой, забыла, что ничего не сказала в честь сегодняшнего именинника. Миша… Спасибо тебе за то, что познакомил меня сегодня с множеством своих одногруппников… однокурсников? Товарищей! — придумывать приходилось на ходу, поэтому вместо паузы я подняла бокал с шампанским вверх. — Вот… Надеюсь, вы все будете поддерживать друг друга во время учёбы и, главное, после неё. Тебе в этом точно поможет твоё умение расположить к себе.
«Искусство лить из пустого в порожнее» — Е.В. Клементьева. Завершив свою тираду, я отхлебнула из бокала и зажмурилась. Будто уксус подмешали.
— Спасибо, — тихо сказал он, выждал несколько секунд и совершенно неожиданно для меня коротко поцеловал в губы, словно то был привычный дежурный поцелуй. Моим сиюминутным желанием стало влепить пощёчину. Ты что вообще себе позволяешь, скотина? Я отпрянула, оглянулась и не заметила какой-либо значительной реакции окружающих. Все продолжали трындеть о своём. Понятно. Сто процентов, он наплёл своим товарищам, что я его девушка. Мы с ним вживую виделись до того два раза — в день, когда познакомились, и в начале декабря в кафешке, перед его универскими зачётами. Остальное время переписывались. Он уже себе что-то напридумывал.
— У тебя мой блеск для губ остался. Вытри.
Резко встав, я вышла, закрылась в ванной, и посмотрела на себя в зеркало. Мои щёки и лоб стали пунцовыми. Бросило в жар. Не так я себе представляла свой первый поцелуй. Я вытерла остатки блеска и наложила новый, насколько это было возможно сделать дрожащими руками.
— Всё в порядке? — Миша с видом виноватого щенка ждал меня на выходе из ванной.
— Да, — холодно ответила я и, вернувшись обратно в комнату, заняла своё место.
Сборище студентов-первокурсников продолжало свои бесплодные дискуссии об узких аспектах истории той самой страны и её потенциальном возрождении. В какой-то момент, ближе к вечеру, я обратила внимания на отрывок речи самого виновника торжества:
«Железный занавес существовал не просто так. Конечно, капиталистическая экспансия Запада — реальная проблема, с которой Союз до восьмидесятых годов справлялся успешно. Если бы не Горбачёв, то справлялся бы по сей день. Но просто представь: попадёт обычный человек в красивую разукрашенную Америку. Клюнет на эту обёртку, не понимая, что внутри не конфета, а что-то похуже. Разболтает всё таким же обычным людям и начнёт прививать им какие-нибудь неправильные мысли. А там и до развала страны недалеко — хотя сам знаешь».
Я грустно наблюдала, как в моём недопитом бокале с шампанским плавала дохлая дрозофила. Вышла бы неплохая иллюстрация для броуновского движения, если отбросить избыточный размер мошки. Надо найти себе занятие поинтереснее. Я загуглила bullshit bingo на телефоне и активно начала его заполнять, скрасив себе часик.
Теперь зауважала точные науки ещё больше. E=mc² и производная от sin(x) равна cos(x) вне зависимости от того, как на это смотрит партия или изучающий человек.
Когда кто-то обсуждал, пойти ли России по пути Китая или по собственному уникальному пути, я мучилась выбором: заказать такси или позвонить отцу, чтобы он заехал за мной. Такси в праздники стоит дорого, придётся просить ещё карманных денег. Я представила недовольное лицо отца, который прогревал машину на морозе целых (!) десять минут, и то, как он гневно посмотрит на меня поверх своих узких очков, если поймёт, что я соврала и ездила не к подруге. Нет, лучше вызову такси.
Тортик с химозным чаем сделал неприятное менее заметным. Может, приколоться и спросить: «Есть ли у кого-нибудь зарядка для Айфона?» Ладно-ладно, у меня самой не Айфон.
Постепенно гости начинали расходиться. Пришёл и мой черёд: на часах было почти семь. Натыкав текущий адрес и адрес дома в приложении, я дождалась, пока такси будет подъезжать, коротко известила, что мне пора и вышла в коридор. Миша провожал.
— Ты очень красивая, — «вовремя» заметил он, когда помог накинуть мне дублёнку.
— Спасибо, я знаю.
Он приблизился вплотную, приложил ладонь к моей щеке и наклонившись поцеловал меня — теперь как полагается, жадно и чувственно. Попытавшись насладиться моментом, я неуклюже закинула руки ему за шею, но через несколько секунд отцепилась, взяла свою сумку и выбежала, коротко попрощавшись.
Через неделю молчания парень попросил о встрече и вместо ожидаемого «извини — мне очень жаль — это была ошибка» признался в любви.
Насчёт роз я была полностью солидарна с Маяковским. В остальном знаменитое стихотворение не находило отклика в моей душе. Мягко говоря. Пятьдесят одна красная роза. Я полдня обрезала тупым ножом низ стебля, чтобы растянуть их агонию в вазе, а после поставила на подоконник в своей комнате. Когда родители приходили домой, мне приходилось задёргивать занавеску, чтобы они не увидели.
Для Миши такой букет стоил, наверное, невероятных денег. Сам он заверял, что сложив стипендию и деньги с подработки, купить такой букет «норм». Широкий жест произвёл на меня впечатление и в какой-то момент я обнаружила, что уже с нетерпением жду следующей встречи.
Одно знаю точно: если мы когда-нибудь увидимся снова, то между нами уже ничего не будет, даже товарищеского общения. Если посмотреть трезво: не стоило ожидать, что он защитит меня, смертельно рискуя своей жизнью; все те истории про жертвующих собой ради любимой парней — просто-напросто сказки для маленьких девочек. В минуты опасности почти каждый спасает себя любимого. Но вот совершенно посторонний мужик почему-то мне помог.
***
За три предыдущих раза я поняла, что пробовать угадать человека по шагам — пустая затея. Тем не менее, сейчас что-то насторожило меня особенно сильно. Можно ли назвать это предчувствием?
Сон как рукой сняло. Подобрав оружие с кровати, я на полусогнутых ногах добежала до выхода и села в засаде, выставив арбалет наготове. Только заметила, что забыла его зарядить после той данмерки, чтоб её!
— Не заперто, — прокомментировал мужчина снаружи. Его голос был мне уже знаком. С альтмером были два его верных болванчика.
Стараясь в лишний раз не дышать, я потянулась за болтом в поясной сумке и ненароком задела локтем молот, оставленный Дьярви прямо у порога. Дурак никогда не научится ставить вещи на место! Сердце пропустило пару ударов от оглушающего металлического грохота. В следующую секунду в дом ворвались сразу трое.
Я бы спокойнее восприняла появление смерти с косой, но всё же, пытаясь сохранить достоинство, встала с корточек и распрямилась, пнув стихийный молот в сторонку под стол.
— Я ожидал немного другого приёма, — съехидничал высокий эльф, оценивающе посмотрев на меня, встречающую его с наставленным арбалетом. Убрав ладонь с рукояти меча, он играючи вскинул руки.
— Твои ожидания — твои проблемы.
— Действительно, — он весело рассмеялся. Ах, ему смешно!
— Пришёл избавиться от меня? Ну давай, вперёд. Ты не первый за сегодня.
— Ты всё не так поняла, — снисходительно улыбнулся альтмер и опустил руки, увидев, что с арбалетом я блефую. — Нам нужно всего-то обсудить кое-что.
— Поэтому ты припёрся в такую даль? С этими двумя? Чтобы обсудить кое-что?
— Хочешь — верь, хочешь — нет. Так мы поговорим?
— Пусть они подождут снаружи.
Он махнул рукой. Один из его спутников передал ему какой-то свёрток из тёмной ткани, коротко поклонился и вышел. Второй последовал за ним же.
— Пойдём ко мне в комнату, в ней нас не будет слышно, — я положила арбалет на стол и пригласила его идти впереди. Мой замысел был прост: там есть где развернуться в случае, если придётся призвать атронаха.
