***
Пробуждение началось с рассуждений «А что дальше?», только с требованием конкретики. Час икс неумолимо приближается. Я вернусь с Мерионом и его дружками в замок — это почти неизбежно. Мы сделаем вид, что едины как никогда и желаем одного и того же — объединения всех вампиров под своим господством. Всё, как ему нужно. Возможно, он будет таскать меня с собой на бесконечные встречи с дикими вампирами, где надо натягивать улыбку, пожимать руки и давать невыполнимые обещания. В «свободное» время мы будем разбегаться по своим делам. Он — разгребать внутриполитический бардак, а я — гонять балду и собирать сплетни. Никакие важные вопросы и.о. лорда мне не доверит. Главное, чтобы он не установил надо мной круглосуточный надзор. Это многократно осложнит общение с моими сторонниками. Я облачилась в традиционные данмерские одежды из шкафа — просторные штаны, длинная рубаха и ярко-жёлтая туника. Сойдёт для дома. Теперь необходимо сесть и сосредоточиться. Пожалуй, изложить некоторые соображения на пергаменте. Так или иначе, всё замыкается на Гаране. Без него трудновато организовать свержение диктатора. Приключись с ним что, поиск союзников и сбрасывание альтмера с трона займёт у меня годы. Если вообще что-то выгорит. Увы, взять и забить его толпой — самый нежелательный вариант. Так можно нечаянно положить начало резне, в которую втянутся даже самые инертные. Тогда никакой речи об уничтожении Стражи Рассвета уже не будет. Придётся долго зализывать раны. Пока высокий эльф мне нужен живым, но загнанным под сапог. Насчёт тех самых охотников на вампиров… Я тоже вижу в них угрозу. Но в гипотетических дебатах с Мерионом продолжу настаивать, что он зря нагнетает. На публике подвергну критике любое положение его политики, даже если с ним согласна или нечего предложить взамен. За добрый час раздумий из-под пера не вышло ни закорючки. Размышления переключились на кое-что сопряжённое: как шифровать послания. В случае с аборигенами, видимо, никак. Собственные заметки можно записывать шифром Цезаря. Из того, что удалось выяснить, если в буквенном ряду нет смысла, для местных он становится нечитаемым. Хоть для чего-то сгодится школьная информатика. Я макнула кончик пера в чернильницу и стала заново выводить русский алфавит. «А, Б, В, Г…» Так, а вдруг шифр переложится на всеобщий? Будет сдвиг алфавита тамриэлика. Обхохочешься просто. Ладно, данную догадку проверим позже. Едва завершив с буквами и их порядковыми номерами, я услышала грохот оставленных металлических тарелок и побросала весь пергамент в ящик поверх свитков заклинаний. Зашёл один человек. Медленный чеканный шаг. Значит, не Дьярви. Недолго длилось моё уединение. Давай обойдёмся без истерик, увещевала я саму себя. Хозяин своего положения не будет визжать, проклинать и кидаться с оружием. Нужно говорить спокойно, чётко и холодно. Как назло, вспомнился тот жуткий дремора с полутораметровым мечом и его призыватель с разбитой черепушкой. На двойной стук в дверь я ответила сквозь зубы: — Похвально, что ты по-прежнему соблюдаешь рамки приличия. Похоже, он воспринял мои слова как приглашение и всего через пару мгновений стоял на пороге комнаты. Я мельком взглянула на гостя, подтвердила своё предположение и отвернулась, уставившись на пустой стол, но немного погодя снова посмотрела на него и закричала: — Выйди и сними долбаную обувь! Это тебе не хлев, в котором ты родился! Выбесил меня с первой секунды. Не для того я вчера здесь подметала, чтобы этот дикарь разрушил мой уют и натоптал. Высокий эльф, а по сути такой же варвар, как остальные. — Я действительно провинился перед тобой. Мне жаль, — безэмоционально сказал он, когда сложил что-то на кровати и остановился у меня за спиной. — Вы только послушайте. Ему жаль, — повторила я полным возмущения шёпотом и уткнулась лицом в ладони. — Тебе не причинили вреда? — Нет, спасибо за беспокойство. Если не считать кинжала в бедро, конечно, но это произошло, уже когда я перевоплотилась. Не переживай, те двое мертвы. Хочешь убедиться — пойдём покажу. — Мне важно, чтобы ты знала: я не смог бы себе простить, если бы с тобой что-то случилось. — Хватит размазывать сопли по стеклу! — закричала я, взорвавшись гневом, и сорвалась с места. Всё самообладание накрылось медным тазом. — По твоей милости меня опять куда-то утащили! Ты мне ничего объяснить не хочешь, твою мать?! Руки сами тянулись к его шее. Я представляла, как обхватываю её обеими кистями и надавливаю со всей силы. Пришлось в лишний раз себя одёрнуть. — Обещаю, вечером я тебе всё расскажу. Больше никакой лжи или умалчивания. Оранжевые глаза смотрели в мою сторону, но будто сквозь меня. Стоит ли промолчать или дать явно знать, о чём мне теперь известно? Нет, пусть сам вывернет душу. Помогать не буду. — Просишь дать время, чтобы выдумать враньё получше? — Я очень устал. Мне нужно отдохнуть, прежде чем заново пережить то, что я похоронил в себе многие годы назад. — Что ты там в себе мог похоронить? Остатки совести и достоинства? Альтмер ушёл в глухую оборону. Вот это да… Не язвит, не огрызается. Как подменили. Перехотелось наезжать на него, пока он не проронил следующую фразу: — Поделюсь всем, что тебя заинтересует. Только не задавай вопросов, ответ на которые не пожелаешь услышать. — Да что с тобой не так? — раздосадовано вздохнула я. — Ты ведь такой мудак не нарочно? Эльф задумчиво потирал лицо, поросшее мелкой щетиной. Потухший взгляд. Опущенные плечи и ссутулившаяся спина, словно бремя вины навалилось на них физическим грузом. Расстёгнутый ворот брони, наверняка уже душившей его. В тусклом освещении соломенные волосы казались серыми. Он правда устал. В тот момент меня будто громом поразило. При всём его прошлом так он и должен выглядеть. Изнеможённый, раскаивающийся и смиренный. — Вероятно, я не умею общаться с людьми. Никогда не умел. — Вопрос был риторический. — До того, как я уйду, позволь показать кое-что, — он продолжил, перескочив с темы на тему, и подошёл к оставленным вещам. — Тут твой меч, арбалет с болтами и кинжал. Всё в целости и сохранности. — Если ждёшь моей благодарности, то зря. Это ты их у меня отобрал. — Вот этот меч я нашёл в покоях Харкона, — альтмер протянул мне оружие, один в один похожее на катану или на Эбонитовый клинок, которым подруга однажды меня чуть не зарубила. — Акавирский стиль. Я сначала подумал, что он церемониальный, но никто не стал бы зачаровывать церемониальное оружие. Хотел оставить его себе как запасной, но так как твой прежний меч пришёл в негодность, можешь взять его. Потом мы изготовим для тебя что-нибудь более подходящее. Я вытянула оружие перед собой и вытащила из длинных узких ножен. Баланс у него совсем другой. Режущая кромка только с одной стороны. Кривизна клинка предполагает нанесение преимущественно рубящих ударов, хотя острый конец также есть. Не то, к чему я привыкла, но лежит в руке приятнее эльфийских мечей. К тому же прежний необходимо вернуть Дьяру. — Ещё успеешь потренироваться и опробовать, — добавил он, наблюдая за короткими замахами катаной. — Последнее, что я тебе принёс. Надень сегодня, если понравится. В руках очутилась аккуратно уложенная стопка. Женский вариант волкихарского чёрного с багровым одеяния. Допустим, богаче отделанный — не помню серебристых вставок у других. Перчатки тоже есть. — Давно ты с собой девчачьи шмотки таскаешь? — Я их взял для того, чтобы ты облачилась в них перед возвращением в замок. — Кхм. Вроде как мой размерчик. Значит, ты не просто лапал меня, а снимал мерки. Не перестаёшь удивлять меня, о-о-очень дальновидно. — Тебе всегда надо опошлить. — Ах, я опошляю? — спросила я с притворным негодованием и отложила одежду на тумбочку. — А ты бы как это назвал? Высокий эльф невесело ухмыльнулся и, не произнеся ни слова, проследовал к выходу. У дверей комнаты он остановился, будто забыл что-то, и повернулся боком. — И да, Лена. С учётом всех обстоятельств, было бы крайне разумно оставить случившееся сугубо между нами и не упоминать в беседах с другими личностями, даже которым ты всецело доверяешь. — Нормально сказать не можешь? — Не говори Дьярви о том, что произошло. Обалдеть. Выучил, как его зовут. А меня опять назвал по настоящему имени. Чуть ли не корёжит всякий раз, ничего не могу с собой поделать. «Не говори Дьярви». Мерион обязан мне всем, но просит об очередном одолжении. Почему-то предсказуемо. Едва входная дверь захлопнулась, я кинулась к столу, достала письменные принадлежности и начала методично перекладывать мысли на пергамент, который всё стерпит. История с дезертирством и убийством своих же подчинённых станет неплохим подспорьем в том, чтобы пошатнуть репутацию альтмера. Можно увязать её с провалом в стычке со Стражей Рассвета, потерей Свитка и уничтожением почти всего отряда, вверенного нам Харконом. У меня есть благовидное оправдание: нет опыта и сам остроухий мешал. Не давал раскрыться потенциалу, во. Кто осмелится заявить, что было не совсем так, быстро окажется в яме. Пока зашифровала тезисы, успела их заучить. Теперь спрячу от любопытных глаз. Нужно попытаться отдохнуть. Вечер обещает быть насыщенным, мне нужна вся проницательность и предельная внимательность.***
На всякий случай я приоткрыла входную дверь и выглянула наружу. Солнце зашло, но небо пока сохраняло синеву. Вечером — это когда вообще? До полуночи, что ли? Будем ли считать, что он уже опоздал? Окей. Посмотрим, что там с одеждой. Порадуем бедняжку, не каждый день рассказываешь о собственных злодеяниях. Пусть только не отвлекается. Обычные тёмные штаны, расшитая рубашка под низ, но смущал внешний корсет, который в одиночку не затянешь. Возможно, в том и замысел. А ещё под такое одеяние нужна подходящая обувь. Взять её он не догадался. «Мужлан», — разочарованно бросила я и принялась переодеваться. Придётся пойти в сапогах от Соловьиной брони. Кое-как получилось пролезть даже в корсет. Жаль, нет зеркала или какой-нибудь начищенной до блеска посуды. Интересно увидеть, как смотрится на мне со стороны. Найдя в комоде странные штуки, отдалённо похожие на шпильки для волос, я разделила свою шевелюру на несколько прядей и нагромоздила одну на другую, закручивая и вслепую закрепляя. Худо-бедно подобие вечерней причёски. Не забываем о главном — об оружии. Меч Харкона неплохо сочетается со строгим волкихарским прикидом. Так, ну вроде бы всё. Осталось попросить подзатянуть мне корсет и накинуть плащ сверху. Я прошлась взад-вперёд, вспомнила про перчатки и, запихнув их в карманы, вытащила оружие из ножен. Из-за узкого клинка метр с лишним в длину это занимает больше времени, чем с другими. Может быть критично. Острие, когда меч лежал на поясе, почти доходило до щиколотки. Больше подошло бы альтмеру, он повыше. Взмах. Ещё один. Рассекающий удар. Даже сопротивления воздуха не чувствовалось. Я кружилась с оружием в беспорядочном танце, занимая всю площадь комнаты. В конце концов под раздачу попал один из волшебных канделябров, с искрами разлетевшийся на половинки. Такими темпами к концу моего пребывания на острове в доме не останется мебели совсем. Не успела я повторить самой себе в десятый раз «Где этого козла черти носят?», как услышала его шаги и вышла навстречу. Вот он, при полном параде. Встал и ждёт. Привёл себя и наряд в порядок, зачесал короткие волосы назад. Надел маску самодовольства и невозмутимости. — Надо подогнать кое-где, но в целом одеяние хорошо сидит на тебе. — Делаешь из меня не пойми кого… Затяни корсет, я сама не справлюсь. — Вдохни и выпрямись. Остроухий отложил свёрток с тканью и ещё чем-то, зашёл за спину и потянул за пару верёвок шнуровки. Свободы движений стало заметно меньше. Завязав узлы, он загнал их под края, после чего вернулся в исходное место. Велев ждать снаружи, я спустилась за плащом и дала себе минуту на передышку. Надеюсь, мои старания и страдания окупятся. Блин, не наклониться даже толком. Когда я заперла дом и повернулась к нему, он приглашающе подал свободную правую руку. Точёное лицо не меняло выражения. Высокие эльфы рождаются такими эмоционально мёртвыми? Или их учат безупречно скрывать всё, что на душе? Я взяла его под локоть, фальшиво улыбнулась и, когда он повёл меня, игриво спросила, чтобы задать тон последующему разговору: — У нас свидание? — Смотря что ты под этим понимаешь. — Мы идём под руку, оба вырядились. Поздний вечер. Думаю, что да. А если да, то ты мог хотя бы принести мне цветов. — Я не мальчишка, чтобы бегать по полям и рвать всё, что выглядит красивее сорняка. — Дьярви вот собрал для своей девушки букетик. Ничего, не ущемился. — Ты хочешь в подарок что-то символическое. Я тебя услышал. — И это я ещё опошляю… Он просто невыносим. Раньше тоже был не милаха, но с получением вожделенной власти оскотинился вконец. Оттого так приятно, когда альтмер срывается. Мне любопытно, что он выкинет в следующий раз, но также немножечко страшно. — Только не говори, что мы идём к камню стихий. — Там красивый вид. Но я открыт к предложениям. Логичный выбор, хоть предсказуемый. Сколько же всего там уже произошло. Ненароком вспомнился Эрвас, которого Дьяр протащил ту’умом по песку. Что у норда тогда было в башке? А если бы парень переломался? Странно, после той подлянки у меня осталась к нему эмпатия. Мимо проплывали однотипные данмерские домишки-землянки. Скучно вот так идти и молчать. Не люблю светские беседы, но они лучше, чем напряжённая тишина, словно перед бурей. — Капитан Анедиос, значит? — Мерион Энсильмо Иртальф Анедиос, — официозно представился он, подтянув руку, за которую я держалась, и прижав её к груди. — Три имени, помимо фамилии. Не жирно? — Второе и третье имя — от отца и деда. Этими именами, как и фамилией, я более не имею права представляться. — Клементьева Елена Владимировна, — моё ФИО на фоне четырёх экзотических слов, которые фиг упомнишь, прозвучало весьма скромно. — Первая — фамилия, потом имя, потом отчество. Соответственно, Владимир — мой отец. Он озадаченно улыбнулся мне. Для него моё полное имя должно звучать таким же причудливым хаосом звуков, как и его нагромождение слов для меня. — Тут они меня зовут Атесой, я говорила. Насчёт фамилии — хэ-зэ. Капитан Бей-Своих-и-Беги кивнул и снова ушёл в себя. Обычно он чуть более отзывчивый. Ох, ладно. Невозможно тащить всё общение в соло. Дойдём до места, он попробует отбрехаться, а там я нанесу ему болезненный удар. В переносном смысле, конечно. На полпути длинноухий опять подтянул руку и двумя пальцами расстегнул воротник. Волнуется. Хорошо. Меня это как раз успокаивает. Пусть помаринуется в таком состоянии. Некоторые из редких проходивших мимо тёмных эльфов укоризненно на нас пялились. Занятно, что, если поменять исходные данные? Например, если бы ни у меня, ни у Мериона не было оружия на виду? Или всё было бы так же, кроме того, что я стала бы альтмеркой с типичным для них лошадиным лицом, а мой спутник — данмером? О, моё любимое. Если бы я была статной женщиной данмерских шестидесяти пяти, а он — миловидным альтмерским юношей восемнадцати лет? Внезапно офицеришка сменил направление движения, завёл меня за угол одного из песчано-каменных зданий и остановился, высвободив плечо и встав передо мной. Мне стало некомфортно. Что он задумал? Я добавила себе напускного спокойствия, скрестила предплечья на груди и посмотрела поверх него. — Есть ещё кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой сегодня. — Это никак не подождёт? Мы почти пришли. Он вздохнул и качнул головой в знак согласия. Светящиеся глаза, видневшиеся из-под светлых ресниц, уставились куда-то под ноги. Я удовлетворённо промычала. Это он не в своей тарелке. Пока что всё идёт, как мне нужно. — Альтмер пристаёт к тебе? Вопрос от постороннего выбил меня из колеи. Я растерянно подняла взгляд на незнакомого тёмного эльфа. Достаточно зрелый, прилично одетый, держит ладонь на эфесе меча. — Иди по своим делам. — Заткнись, я не с тобой разговаривал, — рявкнул на моего компаньона мужчина. Поразительная и достойная восхищения готовность вписаться за невесть кого. Понятно, что расовая неприязнь тут сыграла первостепенную роль. — Всё в порядке, — заверила я, вежливо оскалившись. — Вино ударило в голову, вот мы и вышли подышать. Когда незнакомец исчез из поля зрения, я с явной претензией покрутила ладонью у виска. Мерион лишь небрежно отмахнулся. Теперь мы шли порознь. Так легче. Не требуется играть роль психологической поддержки жертве собственного высокомерия.***
Я таращилась на причудливые сооружения вокруг Камня Всесоздателя в паре десятков метров от нас. Вокруг только тихое море, ночное небо и куча песка. Без аборигенов, поневоле несущих службу у строящегося новодела. Умиротворяющая атмосфера, идеально подходящая для уединения. Ощущалось бы взаправду, как свидание. Увы, всё очернялось предчувствием грандиозного выноса мозга. Не зря ему приспичило о чём-то перетереть до прибытия сюда. — Это суджамма? Тебе-то она зачем? — Если смешать зелье крови с алкоголем в нужном соотношении, то получившуюся смесь можно пить. Узнал от Вербранда вчера, — объяснил высокий эльф, не отрываясь от увлекательного процесса расстилания холщовой ткани. Ути-пути, боится запачкать вампирский костюмчик. — Тебе надо меньше времени проводить с нордами. Правда. Одни вредные привычки перенимаешь. — Пожалуйста, сядь. Нам предстоит долгий разговор. Я приняла приглашение и вскоре расположилась на уголке постеленного покрывала, сняв пояс и застыв в так называемой позе лотоса. Он устроился рядом, буквально в нескольких сантиметрах, подогнув ноги в коленях и подобрав бутыль с выпивкой. Когда я потянулась, чтобы выхватить пойло с целью дегустации, альтмер переложил его в другую руку и с полной серьёзностью донёс: — Сначала дело. — Жаль, мне даже деться отсюда некуда. Ну давай, начинай. — Мы перехватили это послание утром, на пути от твоего дома. Доставлял трэлл из замка. Читай. Вслух. Он достал пергамент с расклеенной печатью и протянул мне. Я, отчаянно уповая на то, что это забавный розыгрыш, и там всего лишь какая-нибудь открытка, развернула короткий листок и начала озвучивать, не ознакомившись с текстом предварительно.Миледи! В соответствии с Вашим приказом мы сообщаем, что закончили необходимые приготовления и теперь ждём Вашего возвращения. По Вашему прибытию задуманное будет исполнено в обговоренном до отъезда порядке. Да положит это начало Вашему безраздельному правлению и нашему общему процветанию.
Я ещё разок осмотрела письмецо под заклинанием света и нервно рассмеялась. Кто бы то ни был, он заставил Мериона всполошиться. Я его поблагодарю, а потом прикажу обезглавить за подлость. — Я знаю, что вы с Марети задумали, — его обвинение резануло, как ножом по сердцу, но также раззадорило меня сильнее. — Едва я вернусь в замок, мне конец. Вы захлопните свою ловушку. — О, нет! Нас раскрыли! Повторяю, нас раскрыли! — я возбуждённо защебетала в рукав, будто у меня там жучок. — Давай, шут гороховый, что ещё выяснил? — Веселишься? Я закрывал глаза на то, что он передаёт тебе какие-то сведения. Мой осведомитель настоятельно рекомендовал ознакомиться с их содержанием прежде, чем они пойдут дальше. Больше поблажек с моей стороны ты не дождёшься. У него, значит, тоже есть свой стукач. Прелесть. Ох, а каким тоном и.о. лорда разговаривает… Заслушаешься. Сдержанный и одновременно властный. Я шутливо похлопала его по щеке. Всё равно что по плечо засунула руку в клетку с тигром, но мне было необходимо. — Капитан Анедиос. Ой, лорд Анедиос. Что ж вы так рубите с плеча? Ничему не научились из ошибки своего начальника? В той скумовой заварушке в Валенвуде. — Объяснись. Сейчас же. — Начну с того, что читать чужие письма неприлично. Мне очень стыдно за тебя. Прям плакать охота. Но мне надо быть снисходительнее: ты воспитывался обезьянами, только с длинными ушами и титулом. Не стоит ожидать многого от животного. Оно подчиняется страстям и инстинктам. — Учти, всему приходит конец, в том числе, моему терпению. Он правда закипает. Вижу по напряжённым скулам и сощуренным глазам. Восхитительно. Его нервы натянуты подобно скрипичным струнам. — Да, хорошо. Я попросила Гарана докладывать о твоих действиях. На этом всё. Мужик так-то твердит, что он вне политики. А ещё в письме не его почерк. Даже если писал кто-то под диктовку, то подчеркну, что мы общаемся на ты. Я не страдаю твоим тщеславием. — Тогда кто отправитель? — Ты правда настолько скудоумный, что за слепой яростью и испугом ничего не видишь? Или у тебя такие методы допроса? Я не пленный босмер, со мной понежнее надо. О, поняла. Ты попросил кого-то из своих дружков написать эту ерунду, чтобы проверить меня? — Хватит. Я уже сделал свои выводы. Мне нужно услышать твою версию. — Оно предназначалось для твоих глаз, а не моих. Иначе трэлл скорее съел бы его, чем отдал тебе. Кто-то использовал тот факт, что Гаран докладывается мне, и знал, что ты поедешь сюда. Удобно, чтобы столкнуть нас лбами. Теперь чувствую, будто оправдываюсь перед ним. Если честно, поставила бы на его «осведомителя». По крайней мере, с него стоит начать. Хотя плевать на крысу, мы с Мерионом действительно конкуренты. — Будем считать, что я тебе поверил, — он устало вздохнул, сбавив градус напряжения, и покачал головой. — Всё? Дай сюда, хочу выпить. Я выдернула бутылку из его хватки, откупорила и сделала пару глотков. Привычный запах железа почти полностью перекрывался спиртом. На удивление «коктейль» не попросился обратно наверх. Ощущение лёгкого опьянения наступило почти моментально. В смертном состоянии меня так дурманило от двух-трёх бокалов вина. Высокий эльф тоже подзаправился, после чего попытался пошутить: — Можно было бы использовать кровь твоего братца, но, боюсь, нас двоих он бы точно не пережил. Старается разрядить обстановку. Нелепо выходит. — Не отвлекайся. Солдат-талморец, который меня похитил. Выкладывай. — Мы не закончили насчёт наших разногласий. — Да что теперь? Я пришла сюда разузнать, с чего вдруг мне приходится подчищать за тобой хвосты. А ты меня истязаешь пустой болтовнёй. — Имей терпение. Надоело-надоело-надоело. Лучше бы на его месте сейчас сидели Дьярви с Фреей. Готова побыть третьим лишним и время от времени отворачиваться поглядеть на море или на неполные луны Нирна. Да даже в одиночку есть чем насладиться. Отличная возможность поплескаться в воде. Потренироваться с мечом. Призывать атронахов. Проораться, в конце концов. — Ты считаешь, что я незаслуженно занял место лорда. Что оно твоё и только твоё по праву. Я в твоей картине мира недостойный узурпатор, который не готов делиться властью. Несмотря на то, что ты больше не попытаешься убить меня в здравом рассудке, моя гибель окажется для тебя весьма кстати. Конечно, многие тоже не прочь стравить нас двоих, а потом расправиться с выжившим. Мы чужаки в их окружении, которые никому не нужны, и так будет ещё очень долго. — Зачем эти нотации? Альтмер отложил выпивку настолько далеко, что мне никак не дотянуться. Ходит вокруг да около, прежде чем стукнуть меня обухом по затылку. Фигурально выражаясь. Вгонит в сон даже акулу, а она-то никогда не спит. — Есть несколько способов покончить с нашим соперничеством. Мы можем вцепиться друг другу в глотки. Или один изгонит другого. Меня не устраивает ни первый, ни второй вариант. Всё же я бы предпочёл оставить в стороне наши с тобой распри и объединиться. Официально. Речь о контракте? Ага, а гарантом его исполнения выступит сам Молаг Бал, наверное. Спокойно, дай ему раскрыть свою мысль. Потом можно будет выдохнуть или запаниковать в полную силу. — Нам придётся взять новую фамилию, — утверждающе сказал он, чтобы у меня вообще не осталось никаких сомнений и путей к отступлению. Я опустила голову и поднесла кулак ко рту, чтобы подавить вырывающийся стон ужаса. Приди он с предложением ко мне три месяца назад, пока у нас была общая цель и одинаковый статус изгоев, то было бы о чём поговорить. Сейчас это почти что ультиматум: «Играй по моим правилам, перестань раскачивать лодку — или пожалеешь. Видишь, как я к тебе благосклонен? Будешь моей любимой игрушкой!» Зараза, прокусила палец до крови. Все эти мучения ради несчастного вампирского ковена, шёл бы он лесом. — Ты забыл упомянуть четвёртый вариант. Если я откажусь, то ты выстроишь вокруг меня тюрьму. В общем-то, от третьего незначительно отличается. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Золотое правило, но я бы ему не последовала. Будь моя воля, он бы отправился в изгнание в тот же Валенвуд вечно пить кровь дорогих его сердцу лесных эльфов. — Обдумай всё тщательно. Я твой единственный союзник, а ты мой, пусть ты этого пока что не понимаешь. Дурацкий корсет не позволял перенести центр тяжести в удобную точку. Я сорвалась с места, словно ошпаренная, и чуть не пропорола песок носом. Из-за слабого опьянения происходящее отдавало вымыслом. Узурпатор, каким он мне действительно виделся, продолжал сидеть в паре метров. Внешне безразличный и спокойный. Два огонька поблёскивали, точно инфракрасные камеры, и изучающе рассматривали меня. Да катись он со своей фамилией! — Когда мне было семь лет, я притащила домой котёнка с улицы. Мать меня отругала, но котёнка мы всё-таки оставили. Назвали Рыжиком. Он вырос большим и красивым, — я прервалась на несколько секунд, чтобы выстроить в уме дальнейшее повествование, и прошлась туда-сюда. — Как-то он заболел, и ему пришлось давать лекарства. Они горькие, поэтому сначала мы подмешивали таблетки ему в паштет. Он приноровился их выплёвывать даже оттуда. В итоге мы запихивали лекарства ему в рот через силу и ходили с царапинами. — К чему ты мне это рассказываешь? — К тому, что Рыжик знал, где подвох, и делал всё на своих условиях до последнего. А у меня больше мозгов, чем у грёбаного кота! Ты думал, я услышу предложение руки в твоей отвратной подаче и мигом соглашусь? Потом ещё буду радостно скакать вокруг тебя, как собачонка? — Я оказываю тебе услугу. В твоем мире, может быть, всё по-другому, но тут никто не позарится на нагулянную девку. Секрет хорошего оскорбления в том, чтобы оппонент его заслуживал, а не просто напрашивался. Мерион, кажется, за свою удивительно долгую для такого проходимца жизнь так и не понял. В других обстоятельствах я бы проигнорировала его выпад, но он посмел критиковать девушку за её происхождение, когда ей уже досталось ото всех. Атеса, это за тебя. Я подпрыгнула к нему и выписала хлёсткую пощёчину. Вторую пощёчину слева он перенёс не столь стойко и, схватив меня за оба предплечья, рывком дёрнул на себя. Мы снова оказались на одном уровне. К жжению пальцев от удара добавилась саднящая боль в коленках от падения. — Да, у родителей Атесы случилась интрижка. Но в моем мире у меня есть родители, которые друг другу приходятся законными мужем и женой. Я у них единственный ребенок, и они меня планировали. А ещё в моем мире есть контрацепция и безопасные аборты. Понимаешь, к чему я веду? Нет? Так вот. У тебя был старший брат, который наследовал титул. Старшая сестра тоже была, насколько помню. Ты оказался никому не нужен. У нас ты бы никогда не родился. Мама с папой послали тебя в армию. Так у вас принято вместо аборта. — Тебе не занимать смелости, если ты смеешь говорить мне подобные вещи в лицо. — Короче. Научись мириться с отказом и отпусти меня. Он разжал кисти, позволив мне отпрянуть и подняться на ноги. Разум и эмоции вступили в конфликт, пробуя решить, какую стратегию поведения выбирать дальше. Эмоции диктовали уколоть его больнее. Разум убеждал развернуться и уйти. — Ты меня всегда держала за дурака, я не питаю иллюзий. Да, письмо не твоё, но это ничего не меняет. Ты попытаешься от меня избавиться. Чужими руками, ведь ты предпочитаешь свалить всю грязную работу на кого-то другого. Запомни: если у меня ничего не останется, то я сделаю всё, что потребуется, чтобы у тебя также ничего не осталось. — Прекрасно, — процедила я, — такой вариант меня полностью устроит. Главное, чтобы ты угодил на положенное тебе место — на задворки жизни или в гроб. Забавно. Прежде у меня были мысли сбежать. Жить у Дьярви и Изольды на чердаке. Если у них его нет, то под кроватью. Впрочем, меня там уже находили, скверная идея. Приехали. Теперь ненавижу проклятого высокого эльфа больше, чем люблю себя. Организовать и увидеть его падение воочию — дело принципа. — Я тебя не отпускал. Он сидел всё там же, оставаясь единственной, кроме камня стихий, статичной точкой в окружающем пространстве. Я повернулась обратно и почувствовала, как сжимаю зубы. Окажись между ними что угодно, даже металлический прут, он бы разломался надвое. Ладно, всё равно пришлось бы возвращаться за мечом. — Хватит. Ты мне не указ. — Я обещал тебе рассказать, что случилось после той битвы тридцать лет назад, и я намерен сдержать обещание. — Мне и так уже всё известно. Ты предатель. Предатель своей семьи, своей страны и своих людей, которых ты погубил. Все, кто оказываются рядом с тобой, погибают. От твоей же руки. Не собираюсь становиться следующей жертвой. Что так смотришь? Я знаю, что ты сделал там, в Хаммерфелле. Ты поубивал всех выживших подчинённых и сбежал. Конечно же я спросила у того солдафона, что вы не поделили! Он был достаточно любезен и всё выложил. Мерион угрюмо потупился и что-то прошептал. На альтмерском, наверное. Какая разница. Ведёт себя, как положено вести припёртому к стенке. — Я умолчала кое о чём. На самом деле, у нас многие по сей день верят в бога и в то, что хорошие люди после смерти попадают в рай, а плохие — в ад. Я атеист и думаю, что после смерти нас ждёт лишь пустота. Всё же из-за таких тварей, как ты, мне хочется надеяться, что ад существует. Что ты там окажешься, и будешь вариться в котле до конца времён. Жгучий гнев резко иссяк, израсходовав топливо до последней капли. Он молча уставился на меня, всем видом как бы выражая: «Ну, закончила наконец?» — Да, я убил их. Но не так, как разрисовал тебе тот выродок. Сядь обратно и выслушай. Я беспомощно всплеснула руками и согласилась. Он хлебнул ещё алкогольной смеси и поставил передо со мной. Нет, на сей раз воздержусь. Сначала дело. Его же слова. Молчание длилось и длилось. В какой-то момент я нетерпеливо протянула «И-и-и?», но, не дождавшись отклика, помахала ладонью перед его лицом, потом пощёлкала пальцами. Немигающий взор устремился на Камень Всесоздателя и никак не реагировал на мои действия. Вскорости загипнотизированный эльф поднялся и направился прямиком к недостроенному святилищу Мирака. На принудительные работы. Удачно соскочил с темы, урод. В топ-5 способов уйти от неудобного разговора его подход упрочнился на вершине. Я увлечённо наблюдала за тем, как дезертир-страдалец, перепрофилировавшись в трудолюбивого ремесленника, укладывал формованные камни на основания новых столбиков. Через полчаса подтянулись другие. Вся выпивка досталась мне. Пусть называется кроводжамма. А то вещь есть, а слова нет. Может, раздобудем его любимый бренди. Будет кровенди. Что я несу… Нужно очистить камень сразу, как Дьярви вернётся. Осталось не так уж много. В два подхода запасы алкоголя иссякли. Впервые за продолжительное время мне полегчало. Я вытянула левую руку, сделав её направляющей для броска, и замахнулась правой, держа бутылку за горлышко. Не-а, не буду мусорить и бить стекло. Меня-то не ушастые обезьяны воспитывали. Я разлеглась в полный рост на постеленной ткани и периодически поворачивалась поглядеть, что там у работяг происходит. Опять затянули дурацкий стих. Надо отвлечься. Отпустить всё то, что сказано и услышано сегодня.***
Перед глазами встали старые фотографии родителей. Все они были сделаны по единому образцу постсоветского пространства, и из них вырисовывалось однотипное слайд-шоу. Где-то юные мать с отцом только недавно познакомились и сидят рядом друг с другом посреди других таких же пар на непонятном застолье в бедноватом окружении. Не могла понять, что моя мать в нём нашла тогда: заурядный худощавый очкарик с угрюмым взглядом. Она всегда была красивее, и характер у неё получше. Кажется, в запечатлённый момент отец ещё учился в аспирантуре. Вроде бы они познакомились через общих друзей. Да, точно. Я помню некоторых, они тоже были на той фотографии. Родители продолжали общаться с ними до самого переезда. Дальше в альбоме шли запечатлённые мгновения с их свадьбы: сперва обмен кольцами, затем отец в костюме на размер больше выносит мать на руках из ЗАГСа. Потом в воображаемой презентации идёт первая фотография с моим присутствием, датированная двумя годами позже: озадаченный отец с новорожденным ребёнком-свёртком и усталая мать с парой букетов цветов на выписке из роддома. Дальше, так как я главный герой своей истории, следуют только фото, связанные со мной: мы поехали на море, меня ведут в первый класс, мы в новой квартире с голыми стенами — эту фотку, сделанную на телефон, мать тоже распечатала. Не хватает ещё нескольких изображений для полноты картины. Во-первых, где я на выпускном в школе, будь она неладна. Во-вторых, выпуск из университета через пять лет с дипломом — обязательно красным, иначе отец не простит. Плюс корочка, минус психическое здоровье. В-третьих, где я в белом платье рядом с каким-нибудь парнем. Возможно, из коллег. Главное, чтобы он был покладистый. Конкурента я не потерплю. Мысль закольцевалась. Я пришла ровно к тому же, с чего начинала: брак и соперничество. Вспомнились слова Тани про то, что Мерион рассматривает меня как глуповатый инкубатор для эльфят. В какой-то мере она права. Его фраза про происхождение Атесы — вообще верх мерзости. Тут убивают за меньшее. Окей, не буду лукавить, после его визита утром я примеряла его фамилию к своему имени. Точнее, ко всем трём. Чуть-чуть. Однократно — его имя к своей фамилии. В итоге прописала себе реальный фейспалм за подобное баловство. Выглядит он очень молодым и привлекательным, но уже прожил втрое или вчетверо больше меня. Природа пытается ввести меня в заблуждение. Долбаные эльфы со своими нелепо длинными жизнями! Не-е-е, пусть идёт подкатывает к ровесницам по астрономическим годам. Там весьма кстати у очередной бабки в Вайтране мужа похоронили. Захлебнулся медовухой, наверное. Нужно отрефлексировать, как так получилось, что у меня каждое достижение, каждое завоевание и победа просачиваются сквозь пальцы, словно песок или пепел Красной Горы. Допустим, я всё ещё не последний человек в Гильдии. Хоть до инициации главой не дотянула. Чересчур уныло и рискованно, а из всех требований я прохожу только по умению вскрывать замки — слишком примитивные они тут. Интересно, а Бриньольф теперь реально платит своим ворам зарплату? Идея оплаты не за заказ, а за месяц уже кажется не столь разумной. По неизвестной мне причине у меня появились силы Драконорожденного, но они же работают абы как. Незнакомый пацан берёт и просто так выкачивает из моего тела всю ману, заклеймив печатью антимагии. Может, он был нанят муженьком Атесы. Может, нет. Но факт, что до сих пор у меня проблемы со сложными заклинаниями. Сначала меня похищает непонятный придурок, который хочет посмотреть на мои расчудесные силы Драконорожденного, потом — попаданец-талморец. После них — дядька, нанятый семьёй Атесы, а затем обычные талморцы. Никого не упустила? После попаданца-талморца я решаю заделаться главой вампирского клана, чтобы огородиться от опасностей внешнего мира, и всё идёт более-менее по плану, пока не вмешивается… Ай, опять возвращаюсь к нему! Один шаг вперёд, десять — назад. Понятно, почему Харкон дал силу нам обоим сразу. Он предвидел, что мы перегрызёмся. Возмо-о-ожно… К чёрту. Мне нужен ещё алкоголь. Заснув со сладкими грёзами о выпивке, я очнулась к рассвету, услышав упорядоченное шарканье пары десятков ног. «Стахановцы» закончили с работой на сегодня и дружным строем двинулись по домам. Второпях свернув покрывало, я нагнала и вклинилась в группу зомбированных жителей Вороньей Скалы, пристроившись за Мерионом. Приходилось бороться с головокружением и вливаться в коллектив на ходу: проговаривать затянутые мантры про то, что мир вспомнит и руки больше не будут пусты. Так волнующе! Что испытывают загипнотизированные сразу после пробуждения? Какой период между возвращением домой и прояснением сознания? Что они после такого испытывают? Он вспомнит, на чём прервался наш разговор? Поворот, ещё поворот. Люди и, преимущественно, данмеры расходились по улочкам, ведущим к рассыпанным по холмам убогим домикам. Стало совсем тихо. Конечно, воздавать хвалу Мираку веселее в компании. Спустя какое-то время последний посторонний отделился, и мы с высоким эльфом остались одни. Я юркнула за ним в знакомую таверну, спустилась по лестнице и проследовала до комнаты, где мой поход завершился хлопком двери перед носом. Даже на ключ закрылся. Вот кто по-настоящему дорожит личным пространством. — Открой! — прокричала я, похлопав ладонью по деревянной створке. Судя по звукам, он повесил оружие куда-то на тумбочку или стул, скинул сапоги и рухнул на кровать. Вдруг альтмер пришёл в чувство, но прикидывается зомбированным? Сейчас проверим. Я распустила причёску, которая уже должна была порядком истрепаться без моих стараний, поочерёдно вытащила шпильки и присела напротив дверного замка. Первой удерживаем цилиндр, вторую просовываем вовнутрь и давим на штифт. Исключительное везение, что меня не ограбили в этой же самой таверне. Едва что-то начало поддаваться, как противоположная дверь с протяжным скрипом открылась. Интересное, наверное, зрелище: я с растрёпанными волосами на корточках ковыряю замок. Рядом лежит горстка шпилек, половина из которых сломаны, и меч на свёртке ткани. Даже не знаю, что сказать. — Мои глаза выше. Не нужно обладать выдающейся проницательностью, чтобы разглядеть в оскале Вербранда искреннее и неподдельное исступление. Спешил со всех ног, лишь бы прошипеть гневно и коротко: — Убирайся. — Мне надо к Мериону. Срочно. — Подождёшь, пока лорд сам не удостоит тебя вниманием. Волкихарец не шутит. Вижу, что готов снова протащить меня за шкирку и выкинуть куда-нибудь на улицу. Я обидчиво оттопырила губы уточкой и захлопала глазками. Его не проймёшь. — Да-да. Хорошо. Тогда помоги мне подняться. — Сама поднимешься. Или доползёшь. По пути протрезвеешь. — Какая же ты гнида. С нескрываемым упоением он наблюдал, как я карабкаюсь по стеночке и впопыхах собираю свои вещи. Ничего, ты у меня ещё попляшешь. — Мои зелья крови закончились. Поделись. — Только если я тебя больше здесь не увижу. Я показала непристойный жест ему в спину. Всё было в порядке с моими запасами. Мне неудержимо хотелось вынести дверь в комнату его альтмерского величества. Теперь шумно и с ноги. Назло. Он не успеет помешать. К счастью, от опрометчивых действий меня уберёг другой волкихарец, решивший ворваться в наш переполох. Безбородая физиономия «молодого» вампира, в отличие от физиономии товарища, не выражала ничего, кроме полнейшей скуки. Заметив, как я неловко прячу кисть с вытянутым средним пальцем, он ехидно ухмыльнулся и обратился к Вербранду вглубь его каморки: — Вы всё ещё друг друга не поубивали? Удивительно. — Вот, — надоедливый Мерионов холуй протянул мне пузырь с густой красной жидкостью. — А ты проследи, чтобы она нашла, где выход. Я блаженно обнимала зелье крови, булькавшее в такт моим шагам. Мой путь пролегал через коридор спален и завершался ближайшим столиком пустующей таверны. — Мне надо передохнуть. Громила пожал плечами, заняв соседний стул. Он что, всерьёз взялся присмотреть за мной? — Ты так и собираешься тут сидеть? — Я провожу тебя, когда будешь готова идти. — До дома? Да брось! Тебе больше заняться нечем? — я откинулась на спинку и, раздражённо постучав костяшками по дереву, вновь выпрямилась. — Твой повелитель не давал прямого приказа. Он сегодня вообще не в состоянии отдавать приказы. Спасибо камню стихий. Пользуйся информацией, как пожелаешь. В карманах оказались одни оставленные с вечера перчатки. Ни септима. Досадно, забыла переложить из Соловьиной брони. — Ты всё ещё здесь? Тогда сходи купи суджамму. Я намешаю нам с зельем крови. — Думаю, тебе хватит. — Твоё дело не думать, а делать! — выпалила я и поспешно прикрыла лицо, постыдившись собственной чрезмерной реакции. — Для второго по значимости человека в клане ты ведёшь себя недостойно. Хорошо, что никто не видит. Очередной недоумок меня поучает. Это закончится когда-нибудь? — Да что ты говоришь? А я вот застала, как ты и твой дружок драили полы по приказу Дьярви. Хочешь, растрезвоню всем в замке? Орм невнятно хмыкнул, отвернувшись. Второй по значимости человек в клане, значит. Все мы знаем, кто первый. Его слова — намеренно или нет — прозвучали, как ядовитый укол. Напоминание об унизительном положении невольника. — Послушай, — я сказала вполголоса и, как могла, смягчила тон. — У меня достаточно недругов. Не хотелось бы обзавестись ещё одним, но покровитель мне тоже не нужен. Я вознамерилась положить свою ладонь на его как знак примирения, что было бы обычной психологической уловкой, однако вовремя заприметила знакомые лица у подножия лестницы и переключилась на них: — О, Дьярви, Фрея! Давайте к нам! Лёгок на помине. Драконорожденный галантно отодвинул стул, позволив своей пассии удобно устроиться по правую сторону от меня. Сам он уселся напротив и, сведя пальцы вместе, вопрошающе уставился. Понятно. Мы помешали. Не знаю, чему конкретно, но точно помешали. — Кое-кто подсказал, что с парой ухищрений вампир всё-таки может выпить. Половина нужного состава у меня уже имеется, — я потрясла заменителем крови, довольно заурчав. — Осталось, чтобы кто-нибудь купил суджамму. — Конечно, сестрёнка. Волкихарец попытался что-то возразить. Довакин не удостоил его даже коротким взглядом. Фрея сонно осматривала убранство данмерской таверны. Она тут впервые? Братец только догадался сводить её выпить? Во даёт. Хотя куда ему торопиться. Хм. Вроде я что-то говорила себе о том, что надо сходить очистить Камень Всесоздателя, едва встречу Дьярви? До того, как уснула. Да-а-а… — Кхм. Нам бы сходить сначала к камню стихий. У нашего талморца чуть мозги не спеклись из-за него, — я сделала ударение на слово «нашего», и через несколько секунд врубилась, что кузен-то не в контексте. — Не хочу, чтобы нас опять поработил Мирак и заставил читать те жуткие стишки. Давай, час туда, час обратно. Потом вернёмся и напьёмся. — Ты вспомнила об этом именно сейчас? — вмешался Орм, недовольно скривившись. Одарив его полным высокомерия взором, я накрутила локон на палец и многократно кивнула вместо скупого и ничего не значащего «Ага». Драконорожденный тоже не испытывал особого восторга от моего внезапного порыва разобраться с не столь животрепещущей проблемой, но отмолчался.