Воровской попаданец

      Видимо, командира заинтересовало, что же я могу ему предложить, и через пару минут он уже отпирал ключом дверь моей камеры. Какая самоуверенность! Пожалуй, на его бы месте я бы заходила в камеру к эльфу только в последнюю очередь. Но пока всё идёт так, как мне надо, я не пророню ни слова. Наконец коренастый черноволосый мужчина с устрашающим диагональным шрамом на половину лица зашёл внутрь. И да, мой план был прост до безобразия.        — Твоя вода, эльф, — презрительно прошипел он, двинув собачью миску с водой в мою сторону. — Я слушаю предложение.       Слегка потянув время распитием воды и попытками скрыть своё отвращение, я, ехидно улыбнувшись, сказала:        — Я выхожу отсюда, а ты остаешься в живых. Как тебе?        В ответ коммандос разразился зловещим смехом и после буркнул что-то обидное в мой адрес.        — А если так?       По мановению руки, спрятанной за моей спиной, позади норда через пару мгновений материализовался ледяной атронах. В ушах зазвенело, а голову пронзила резкая боль. Больше сегодня я за магию не возьмусь. А пока что…буду держаться.       Хоть и ни один мускул не дрогнул на его лице, в глазах командира стражи можно было увидеть подобие страха. Или зачаток разума, тут уж как посмотреть. Выдавив из себя смешок, я приказала: «Дай мне своё оружие». Молча сняв ножны с пояса, командир передал оружие мне.        — А ты не так безрассуден, как мне казалось ранее. Повернись спиной.        — Воровское отродье! — грубо бросил норд, но не посмел ослушаться меня.        Вынув меч из ножен, я осторожно подошла к нему сзади и приставила меч к горлу. В броне он должен быть довольно-таки неуклюж, так что ему не сбросить меня просто так.        — Двигай, — буркнула я, направляя его левой рукой.       Верно утверждение, что для магии нужна практика, практика и ещё раз практика. С каждым разом атронах воспринимал мои указы всё лучше и лучше. Глыба льда передвигалась без особого сопротивления, послушно прикрывая меня с тыла. Наверху, словно по чьей-то команде, собирались стражники.        — Ни шагу дальше! Иначе я его прирежу! — выкрикнула я, пребывая на тот момент в несколько не адекватном состоянии.       Я пятилась назад, утаскивая командира за собой, пока не наткнулась ногой на ступеньку лестницы, ведущей наружу. Рука, державшая меч навесу, онемела от усталости, самое время что-то предпринять. Резко оттолкнув от себя глупого норда, я развернулась и помчалась вверх по лестнице. Позади послышалось что-то вроде: «Догоните эту тварь!» Потом — звуки трескающегося льда. Атронах отлично сослужил свою службу.       Я бежала через узкие улочки к Крысиной норе, так быстро, как никогда раньше, не убавив темп даже тогда, когда поняла, что оторвалась от погони. Времени и воздуха, чтобы отдышаться, было мало. Я не имела права медлить.       В «Буйной фляге» жизнь шла мирным течением. Никто явно не ожидал увидеть меня в таком состоянии, вломившуюся в их спокойный быт.        — Собирайтесь! Сейчас же! — закричала я.        — Подожди, что случилось? Где Бриньольф? — спросил Делвин настолько спокойным тоном, что меня это слегка разозлило.        — Скоро они будут здесь!        — Кто «они»?        — Чертовы стражники всей своей сворой!        — Но у нас же…        — В Рифтене новый командир стражи. Неожиданно, правда?        — Хорошо, расскажешь всё позже.       Пока все в спешке собирали вещи, я объясняла Делвину свой план. По завершению сборов мы разделяемся на три группы: одну ведет Делвин через главный ход, другую — Карлия через тайный ход, за ней веду третью группу я, чтобы привлекать меньше внимания и, в случае чего, не попасться всем сразу. В конечном итоге мы все идём через южные ворота Рифтена, а потом час пешком до поместья семьи Чёрный Вереск на юге. Там — будь что будет. Один человек остаётся дежурить поблизости и следить за обстановкой, другой выдвинется за Леголасом в Солитьюд.       Я была приятно удивлена готовностью всех вокруг выполнять мои распоряжения, хотя, конечно, не все были довольны подобной спешкой. Уже через двадцать минут люди были в полном сборе (наворовать успели пока что немного, но это исправимо), и мы начали потихоньку выдвигаться. Странное чувство, будто какой-то бредовый сон овладевает мной, из которого совсем нет выхода. Ещё утром моя жизнь была беззаботной, а теперь, чтобы просуществовать подольше, приходится исхитряться.       Всю дорогу, что я прокладывала по картографической памяти, меня занимала одна мысль: что делать с рыжеволосым? Вызволить его из тюрьмы и спасти от казни? Но ведь только несколько часов назад он убил бы меня, если бы не те же стражники. Пожалуй, спасать от неминуемой смерти я его буду не из чисто гуманных соображений, а ради поддержания авторитета в Гильдии. К моему сожалению, гениальных и простых путей решения проблемы я не в состоянии придумать.       Нам легко удалось занять поместье, при этом не пролив ни капли крови. Узнав, что им никто выдавать заработок больше не будет, и несколько поломавшись, наёмники за скромную плату согласились покинуть дом в ближайшее время. Пока всё шло гладко.        — Погоди, то есть, ты хочешь сказать, что вас подставили? Хемминг был давно мертв к тому времени, как вы ворвались внутрь? — расспрашивал меня Делвин, словно разыскивая логические трещины в моём рассказе.        — Да! Всё случилось так неожиданно! Боги, я до сих пор не могу отойти! Мне очень неприятно вспоминать это, Делвин, извини. Но одно я могу сказать точно: у Гильдии появились серьёзные враги!       Моё актёрское мастерство меня не подводило уже…с утра. Но с последним своим утверждением я согласна. У Гильдии есть враг. Иначе, как объяснить резкий разрыв всех отношений с властью? Смена командира стражи, приказ о ликвидации, так просто отданный ярлом, которому, казалось бы, плевать на всё?        — Значит, у нас снова проблемы. Не в первой для Гильдии, правда? — на этой фразе Делвин засмеялся, и в его смехе, кажется, была слышна горькая ирония. — Кто бы это ни был, он пожалеет, что связался с нами. Однако, что же мы будем делать с Бриньольфом? Что ему угрожает?        — Сейчас он в тюрьме, но…скорее всего, его повесят на закате.       В воздухе повисло неловкое молчание. Коллега-вор, должно быть, хотел что-то сказать, но дело доходило только до еле заметного подергивания уголков рта. Да, нехорошо получилось. Далее инициативу на себя взяла я:        — Итак, продолжаем? Определённо, тебе моя затея не понравится. Я даже соглашусь с твоей, если она вдруг окажется напорядок лучше.       Не оказалась. ***       Если смотреть по небу, сейчас примерно шесть часов вечера, небо пожелтело — скоро закат. Порт Рифтена понемногу пустел, люди, наслышанные о публичной казни в этот день, медленно стекались в город в ожидании зрелищ. Проникнуть в город для пяти человек не проблема. Весь мой план держался на двух отменных лучниках — Карлии и лесном эльфе Не-Помню-Его-Имя — и двух наёмниках из поместья, служащих для подстраховки. Ах, да, ещё на дурацкой уверенности в том, что моя провокация сработает, и сработает так, как нам надо. При лучшем стечении обстоятельств получится отличное представление. С тяжёлым грузом на душе и такой же парой железных мечей на поясе я, накинув капюшон и повязав тканевую маску, чтобы скрыть лицо в тени до поры до времени, вела свою малочисленную группу за собой.       Посреди рыночной площади стояла наскоро сколоченная виселица. Вокруг уже собралась разномастная толпа — от владельцев шикарных городских поместий до нищих попрошаек. Все желали увидеть смерть того, кто их обворовывал всё это время: взимал долю с доходов или украл однажды единственную вазу. Палач, как и полагается, стоял на постаменте и ждал, когда приведут его жертву. Приказав всем занять свои оговоренные заранее позиции на крышах и за углами домов, я скрылась среди разъярённого народа.       Ждать нам пришлось недолго. Через пять минут в моем поле зрения оказался отряд стражников, протискивавшийся сквозь толпу. В плотном кольце «защитников закона» я увидела те самые ярко рыжие волосы. Усмехнувшись, про себя отметила, что не знай я Бриньольфа до этого, то определённо бы подумала по такой шевелюре, что сие есть женщина. Мысли меня уносили далеко в земное Средневековье, приводя к факту существования тогдашней инквизиции. Рыжих там особо не любили.       Вот его приводят к виселице. Потухший взгляд, ни капли надежды в зелёных глазах. Появляется капитан стражи. Кричит что-то в адрес кровожадной толпе. Все слова слились в одну бессмысленную кашу у меня в голове. Палач накидывает верёвку на шею. Пора!        — Эй, ты! Да, ты! Капитан стражи! — закричала я, скинув с себя капюшон. Вмиг народ вблизи меня расступился, образовав ровный круг. Теперь настал момент истины. — Я предлагаю тебе кое-что интересное! Сделку, если позволишь так выразиться…        — Я не заключаю никаких сделок с ворами! — перебил меня норд.        — О, но ты даже не дослушал! Так вот, я предлагаю сразиться на мечах. До первой крови, конечно! Прольётся моя кровь — ты казнишь нас обоих. Твоя — отпускаешь с миром меня и этого мужчину, и больше ты нас, уверяю, не увидишь.       Безусловно, я не думаю, что капитан стражи в случае чего сдержит обещание. Теперь я полагаюсь только на помощь моих спутников.        — Что такое? Испугался? Меня? Маленькую эльфийку? Иди сюда! Давай, покажи, на что ты способен! — кричала я. Норд ухмыльнулся и, достав до боли знакомый мне меч из своих ножен, прошёл через расступившуюся толпу, переходя в наступление.       Некоторое время мы ходили кругами, выжидая, когда один из нас предпримет действия, чтобы дать другому возможность контратаковать. Довольно трудно смотреть за каждым движением противника, при этом ещё и имея с ним зрительный контакт.        — Надо же! Знакомый меч! Должно быть, ты не заметил, что рукоятка предназначена для женской руки. Значит, мой суровый друг, она пришлась тебе впору, — демонстративно проскандировала я. Честно говоря, рукоять Охладителя была широковата для меня, но, раз я играю на публику, говорить можно всё, что душе угодно. Вокруг послышался одобрительный смех.       Этот капитанишка играется со мной. Тянет время, ждёт, когда я потеряю бдительность. И молчит. Продержаться ещё чуть-чуть… Адреналин уже бьёт в голову, руки начинают дрожать. Если норд попадёт по мне зачарованным Охладителем, оставив даже мелкую царапину, — мне несдобровать.        — Откуда у тебя этот шрам? — спросила я, снова провоцируя своего оппонента под одобрительные возгласы, — жена проучила кухонным ножом? За измену?       Пожалуй, я не ожидала такого резкого и сильного выпада. Не поняв, как это случилось, и, возможно, среагировав на резкий крик противника, я парировала атаку и моментально отступила, понимая, что после следующего такого удара я просто выроню меч из рук, что будет означать поражение. За долю секунды я вскинула руку вверх, описав ею полукруг в воздухе. В тот же момент послышался отчётливый свист стрелы, прилетевшей сверху. Норд резко вскрикнул и упал. Левое колено было насквозь пробито стрелой. Послышались крики, кто-то уже разбегался по углам.       Достав второй меч, я сделала шаг вперёд к пораженному и скрестила ножницами оружие у его головы.        — До первой крови. Только я не говорила, что её буду обязательно проливать я. Отпустите рыжего, иначе…ну, вы знаете!       Несмотря на чрезвычайное положение, приказ для рифтенских стражников был превыше всего. До него они стояли, как немые истуканы. М-да. А мне казалось, что побледневший и трясущийся капитан не был в состоянии уже что-либо сказать. Собрав все свои последние силы, он, давясь воздухом, произнес: «Повесить ублюдка».       Мне много пришлось убивать за всё время моей жизни в Скайриме. Это уже стало неотъемлемой частью моего существования. Убей — или убьют тебя. В любом случае, каждое убийство было необходимостью, способом выживания. Все садистские наклонности были более-менее оправданы местью или прямой угрозой существованию. Было ли это ещё одним убийством во имя той самой мести? Или что-то другое? Тьма, рвущаяся из глубины моей души? Обезглавливание я всегда вносила в список самых ужасных смертей. Чёрт. Словно меня заменили кем-то другим. Я не принадлежу самой себе больше. Это слишком жестоко даже для меня.        — Так будет с каждым, кто встанет у нас на пути, — вполголоса произнесла я, будто не своими устами. Но необходимость спасти Бриньольфу жизнь вернула меня к прежнему состоянию. — Нируин, стреляй!