С крученого рога аликорна сорвалось мощное заклятье. Пурпурный луч прошелся по моим барьерам и исчез где-то в пряничной крыше одного домика. Как я и думал, за свою глупость эквестрийцы заплатят соответствующую цену. После, Твайлайт взмахнула крыльями и всадила три сиреневых копья в зеленый щит. Останавливаться она не собиралась, теперь-то не я один был целью её атак. Крутанувшись в полете штопором, она срезала искрящимся лучом несколько соломенных крыш.
В это же мгновение зазвучали голоса. Леденящие душу крики, что улицы Понивилля слышали впервые, ещё надолго останутся в памяти жителей городка, тем, кто переживет эту ночь, они будут служить страшным напоминанием о минувших днях. Но самое страшное зрелище было впереди, если, конечно же, друзья Твайлайт каким-то чудесным образом не воззовут к её сознанию и не помогут ей взять вверх над злой волей, в чем, собственно, я очень сомневаюсь.
Состояние моего организма ухудшалось с каждой минутой ещё после падения с башни Кантерлота. Затягивать бой не следовало, а тем более размениваться с аликорном маломощными заклятьями. Два пальца правой руки стукнули пару раз по левому запястью — вся мощность реактора направилась на орудия, активировалось универсальное управление. Левая рука в миг ощетинилась острыми железными креплениями, по которым принялась гулять смешанная энергия — десять процентов от общей мощности.
Как только цель оказалась в перекрестии, я сделал два быстрых выстрела. Первый снаряд разорвался в двух метрах от цели, взрывная волна ударила по крыльям Твайлайт, заставив её на мгновение сбавить скорость. Второй снаряд рванул прямо перед сиреневым носом и отбросил аликорна в одну из дымящихся крыш. Хотел бы я сказать «задел», только вот прямо перед самым взрывом тело лжепринцессы окружила сиреневая аура — вторая и последняя линия обороны любого мага.
— Ан! — вдруг стукнулась о мое бедро Флаттершай. — Не рань её, это же наша подруга!
— Если бы хотел её ранить — сделал бы это уже давно! — сказал я. — Я пытаюсь оглушить её! Осторожно!
В нашу сторону катился громадный вал сиреневой энергии, сминающий твердь и деревянные строения. На его пути оказались несколько стражников и две замешкавшиеся пони ванильного и бирюзового окраса. Очередной парный залп оторвал часть громадной волны, которой их чуть не накрыло. От губительных осколков пурпура их спасла вовремя подоспевшая Старлайт, бирюзовый луч с её рога в миг заставил заклятье развеяться.
— Твайлайт Спаркл, прекрати это немедленно! — выкрикнула она. — Иначе я буду вынуждена сообщить об этом Селестии!
Ответом был град сфер, что взрыл землю возле копыт единорога. Старлайт заслонила себя и группу пони барьером. Неужели она до сих пор ничего не поняла? Или же, может, поняла, только вот верить отказывалась?
— Старлайт, уведи из города всех пони! — выкрикнул я. — И сообщи принцессам о том, что первый человек выжил, и что именно он сейчас контролирует сознание Твайлайт!
— Первый человек? — удивилась Старлайт. — Но он же погиб!
— Похоже, что по его просьбе твоя подружка использовала на себе заклятье переноса сознания!
Спустя пару мгновений сиреневый аликорн вновь встал на крыло. Вытягивая на крученом роге столб красного пламени с соломенной крыши, он быстро набирал высоту. Из полыхающего домика немедленно выбежали две пони с нотами на боках. Через мгновение на меня обрушился шквал огненных снарядов. Флаттершай, что стояла прямо позади меня, испуганно глядела на то, как со страшным шипением разбивались атаки её подруги о зеленые барьеры. Но атака предназначалась не для меня одного. Ночной Понивиль в мгновение ока озарило яркое пламя, огненный дождь валил всюду. Старлайт накрыла бирюзовым барьером очередную группу пони и вместе с ними двинулась в сторону леса.
— Флатт, а тебе не пора ли? — спросил я быстро у пегаски.
— Я… я не знаю… — дрожащим голоском отвечала она.
— Ты будешь только мешать! Иди вместе со Старлайт, она выведет тебя из Понивилля!
— Нет! — неожиданно выкрикнула Флаттершай. — Это же моя подруга! Ей нужна моя помощь!
— Она тебя скорее убьет, нежели подпустит к себе!
Вдруг прямо позади желтой пегаски из яркой сиреневой вспышки возник силуэт белоглазого аликорна. Едко-красное копье пролетело прямо над головой Флаттершай и без труда пробилось через барьер левой руки, жгучие языки пламени ударили мне прямо в лицо. Вслед за ними, в образовавшуюся брешь, метнулся рой пурпурных осколков, впившихся мне в руку, шею и грудь. Тонюсенький лучик света, что сбил меня с ног и протащил по земле, завершил атаку, и аликорн вновь принялся крушить городок. На поцарапанной стеклянной панели отобразился анализ повреждений и состояние всех систем, энергия реактора опустилась до шестидесяти процентов.
— Ан, Ан, ты в порядке? — тут же упала на меня Флаттершай.
Над головой пегаски тут же промелькнуло несколько пурпурных линий, и желтые копытца ненароком вдавили пару осколков, застрявших меж ребер.
— Думаю, отвечать «да» — бессмысленно, — прошипел я.
Плоть и железные крепления на левой руке обгорели, а сквозь рваные дыры в плаще сочилась горячая кровь.
— Неужели нельзя ничего сделать? — проплакала Флаттершай.
— Можно, — ответил я, — только мне придется основательно надрать кому-то зад, больше никак!
— Никак? — испуганно посмотрела на меня пегаска.
— Выбирай: либо я продолжаю играть с ней в игрушки и умираю так ничего и не сделав, либо…
— Ладно! — незамедлительно ответила Флаттершай.
— Хорошо, — кивнул я и поднялся с земли, — только у меня есть одна просьба.
— Какая?
— Отвернись, тебе не понравится то, что я сейчас сделаю.
* * *
Железного адмирала боялись не меньше, чем и его корабля. «Ходящий» был идеальным оружием террора, воздушным судном нового поколения, несокрушимым и неуловимым. О сверхтяжелом воздушном линкоре ходило множество слухов, до поры он был простой легендой. В старых пивных трактирах громадный красноглазый оскал был любимой историей заядлых пьяниц, что изо дня в день рассказывали о нем снова и снова за очередной стакан выпивки. Легенда стала былью после того, как «Ходящий» разгромил «Туманный флот» повстанцев, которым командовал легендарный адмирал Хореш. Спустя лишь первые десять минут боя неизвестный корабль уничтожил около пятнадцати тяжелых галеонов и взял на абордаж флагман сопротивления. Из едкого огня механической пасти, что сминала массивные борта, явился лишь один.
* * *
С премерзким звуком начала рваться плоть, распоров кожу, показались из-под ребер сверкающие пластины, что в миг окрасились в красный. Лицо ощетинилось железом, со звонким щелчком выдвинулась звериная челюсть и зафиксировалась десятком креплений. Поочередно сверкнули побагровевшие клыки, неживой глаз оказался заключенным в объятиях металлического бутона. Позвонок с громким хрустом вытянулся и неестественно искривился, после сузилась грудная клетка. Мое тело целиком покрылось железной щетиной. Реактор начал прогонять по металлу энергию, поглощать её, приумножать и вновь гнать по кругу. Если не растрачивать накапливаемую энергию, в итоге он выдаст настолько мощный энергетический импульс, что его просто-напросто разорвет от перегрузки. Ещё одна опасность — это перегрев. Металл в груди способен выдержать невероятно высокие температуры, а вот сердце… Во избежание летального исхода универсальная система управления была полностью автоматизирована. Йими был разработан целый комплекс специальных программ по противодействию «вредоносным эффектам» данной формы.
— А-ан… что… что с тобой? — вдруг послышался тонкий голосок.
Флаттершай стояла позади и с ужасом смотрела на мое, так скажем, «преображение». Любопытная кобыла, черт бы её побрал, просил же не пялиться!
— Ан, это ты? — испуганно пятилась она назад.
Не говоря ни слова, я медленно подошел к дрожащей пегаске, вжавшейся спиной в деревянную дверцу, и наклонился. Окровавленная ладонь металлического монстра застыла перед её мордочкой. То, что сейчас со мной произошло, прекрасно подходило для описания природы человека. В каждом живет монстр — это не новость, только вот не каждый способен его усмирить. Вдруг Флаттершай положила свое копытце мне на ладонь. Ха, прелестная картина — маленькая пегаска — дитя мира, нетронутого злобой, соприкасается с отродьем, чудищем, чей облик призван внушать страх и заставлять сердца его жертв трепетать. Хотя, говорить об этом мире «нетронутый» сейчас было не верно.
— Это не ты… — прошептала кобылка.
— Моя дорогая Флаттершай, — проскрежетало железо в моей глотке, — иногда, чтобы спасти что-то хорошее, нужно сделать что-то очень плохое. Я несказанно рад тому, что мне выпала возможность вернуть тебе долг.
Позади меня вновь из ниоткуда появился белоглазый аликорн. Заклятье, что в тот же миг сорвалось с его рога отскочило от моего плеча и врезалось в каменную стену. Пострадала лишь кожаная накидка, железная пластина, в которой на скорости циркулировала смешанная энергия, без труда отразила атаку.
— Даже сейчас, когда ты стал монстром! Не человеком! — крикнула Твайлайт. — От тебя все равно не отвернулись!
— Щекотно, — прошипел я, — можешь сильнее?
— Хочешь разозлить меня? — воскликнул аликорн. — Ладно! Тебе не понравится то, что будет дальше!
— Что ж, тогда позволь и я покажу тебе свою вселенную, разожженную искоркой гнева.
