* * *
Перед тем как уйти, Твайлайт четко и ясно дала мне понять, что в отличии от Флаттершай, мне по какой-то причине удалось избежать побочных эффектов заклятья Старлайт, и что пегаска нуждается в постельном режиме, заботе и уходе, собственно, как и все гости, присутствовавшие на балу. На всякий случай она даже оставила книгу, где подробно описывалось заклятье, с которым набедокурила её ученица и профилактика его последствий. — Ан, ты все понял? — в который раз спрашивала Твайлайт, собирая походную сумочку. — Более чем, — кивнул я. — Я заскочу к вам вечерком, к тому времени Флаттершай должно полегчать. Не оставляй её, пожалуйста. — Ни за что на свете, — вновь кивнул я. — До встречи! — До встречи…* * *
Как только я проводил принцессу дружбы за порог, я немедленно решил ознакомиться со всеми подробностями того злосчастного заклинания. Схватив зубами толстый и жесткий переплет, я поднялся на второй этаж и, усевшись прямо перед кроватью, развернул книгу на закладке. Меня очень даже заинтересовало заклятье, способное вырубить сознание нескольких сотен… пони, заставив их уснуть непробудным сном. «Конфидас» — заклятье переубеждения? С кем же этот единорог так поспорил-то? Ох, вот-вот, самое интересное: «… не стоит пренебрегать с количеством затрачиваемых сил, ибо заклятье весьма требовательное». Чуть ниже маленьким шрифтом было написано: «чрезмерное использование магической силы может вызвать побочные эффекты: головокружение, потерю сознания, нарушение моторики, а так же частичную потерю памяти». Что ж, похоже, один единорог любит беглое чтение. Слепая она, что ли? — Память потерять? — взволновано воскликнул я. — Эй-эй, Флат! Флат, ты меня помнишь? Эй, проснись, пожалуйста! — Ан, иди ругайся с Твайлайт в другую комнату, я сплю… — пробормотала пегаска, спрятав глазки от солнечных лучей, — голова болит… — Слава Селестии, — с облегчением выдохнул я. Отстранившись от кровати, я подошел к окну и задернул занавески. — Я сейчас поменяю полотенце и сбегаю за лекарством к Зекоре. — У меня есть, не уходи, пожалуйста… — еле слышно проговорила пегаска. — Как скажешь, сейчас всё найду. Как только я подошел к Флаттершай, чтобы стянуть с её лба полотенце, два желтеньких копытца, быстро выскользнув из под одеяла, обвились вокруг моего и потянули меня к кровати. — Не уходи… Нет, не нужно думать, что сейчас меня беспокоило то самое чувство. Сердце гнало кровь в привычном для него режиме, дыхание было ровным и спокойным, сознание ясным, а мысли рациональными и упорядоченными. Организм довольно быстро адаптировался к новым эмоциям и впечатлениям, поэтому сейчас я был невероятно спокойным и уравновешенным. Могу смело сказать, что мне было очень приятно слышать подобные слова от этой пегаски. Насколько я понял, ей нравилось быть рядом со мной, а мне рядом с ней, а большего для счастья и не нужно… «Победить в гонках зазнавшуюся голубую пегаску», — прошептало вдруг сознание. Да, непременно, но это подождет. — Как скажешь, — вновь произнес я, усевшись перед кроватью.* * *
Так я и просидел до самого вечера. Читал книгу, есть не хотелось, пить тоже. Флаттершай все лежала на кровати, обхватив своими копытами мою шею. Теплое, размеренное дыхание пегаски беспрерывно согревало мое левое ухо. Спустя некоторое время Флаттершай окончательно прижалась грудью к моему затылку. В отличие от той ночи, сейчас она, хоть и отчасти, но была в сознании, и, что стоит заметить, ничуть не стеснялась подобной «близости». Выходит, не такая уж ты и скромница, да? Так или иначе, мне было очень приятно, что кто-то в этом мире питал ко мне такие тёплые чувства. Ведь я уже говорил, более того, утверждал, что не заслуживаю к себе такого отношения. Я даже в мыслях предположить не мог, что за все мои злодеяния, совершенные в далеком прошлом, Вселенная мне отплатит этим. Отложив в сторону жесткий переплет, я запрокинул голову на пушистую грудь и на мгновение задумался… о себе. На миг я вспомнил всю свою жизнь, две тысячи лет промелькнули в сознании в мгновение ока. Такая простая, неприметная цифра с тремя нулями, за которой прятался целый мир! Мать твою, две тысячи! Две тысячи четыреста, если быть точным, поправил я себя. Любой маг позавидовал бы! Как я с ума не сошел? Хотя… глупый вопрос. Затем я попытался представить, что весь этот колоссальный сгусток воспоминаний, что вся эта громадная вселенная, спрятанная в одной голове, сейчас лежит перед копытцами маленькой пегаски, которая даже в мыслях представить не может, что перед ней находится… и она это любит? Мои размышления ненароком подвели меня к одному очень страшному вопросу, который некогда уже беспокоил меня: «Зачем я здесь?», «Зачем меня оставили?». Нет, я ни в коем случае, конечно же, не огорчен имеющимся результатом, но все же! Я ведь уже сыграл свою роль! Неужели Вселенной так наскучило её существование, что она забавы ради решила выдернуть негодяя из одного мира, понаблюдать, за тем, как он сдохнет, спасая другой, а затем, сохранив ему жизнь, обратить в пони, чтобы он беззаботно жил, гуляя с цветными кобылками и распевая веселые песенки? Нет уж, так не бывает, дудки! Бред кобылы сивой! Слишком хорошо, слишком складно! Оттого и жутко. А может всё потому, что одной пегаске было бы без меня грустно? Да, хоть это и чертовски глупо, но этот вариант меня устраивает. Более того, я хочу, чтобы всё так и было. Пожалуй, на этом сегодня стоит остановиться. Я прекрасно понимаю, что подобные размышления вряд ли приведут меня к чему-то… знаете, просто хотел напомнить себе о том, кто я. — А ведь есть лучше меня, — произнес я на выдохе, повернувшись к Флаттершай, — в красивой обертке, без кошмаров внутри… И все же я рад, что я здесь. Сижу сейчас у кровати, мою шею заботливо прижимает к себе копытце моей драгоценной Флаттершай, что ещё нужно для счастья? Да, без тебя мне бы было очень плохо… «хоть ты и кобылка», — невольно ухмыльнулся я. Короткая пепельная шерсть у виска на мгновение соприкоснулась с горячей щекой пегаски. — Так боюсь тебя ранить, — произнес я, наверное, с самой нелепейшей улыбкой в мире.* * *
Как только солнце спряталось за горизонтом, Твайлайт, как и обещала, навестила нас. Пришла она не одна, а с Рейнбоу, телескопом, термосом и теплым пледом. Как оказалось, сегодняшний вечер обещал подарить нам незабываемые впечатления. Оторвать от меня Флаттершай никому так и не удалось, так что до зеленого холма я нес пегаску на своем хребте. Своевременно расстелив на земле плед, и, разлив по кружкам чай, мы принялись, разинув рты, наблюдать за волшебной игрой света. Десятки сверкающих комет каскадом сыпались из-за облаков, окрашивая их в цвета радуги, и меркли достигая горизонта. Твайлайт постоянно бегала от нас к телескопу, стараясь одновременно наблюдать, делать записи и, беседуя с нами, разливать нам на копыта горячий чай. Спустя час на небесной арене появился «гвоздь программы». Да, было бы не плохо, если бы перед нами чудеснейшим образом появилась Колоратура со своим концертом, но речь не о ней. Почерневшее небо рассекала напополам громадная треххвостая комета, спешившая за своими подругами. К сожалению, к этому моменту Рейнбоу с Флаттершай уже спали вместе на одном заблудившемся облачке, что приволокло к нам прохладным ночным ветром. — Что-то мне подсказывает, что Рейнбоу здесь не просто так, — сказал я, отставив опустевшую чашку. — Ну да, я заранее попросила её, чтобы она затащила Флаттершай на облако, подальше от нас, — невозмутимо произнесла Твайлайт, усевшись рядом со мной. Она отряхнула плед и накрыла нас им с головой. — Ох, прости, на самом деле я просто хотела убедиться, что между ними не осталось разногласий, — спохватилась Твайлайт, укутывая дрожащие копытца в плед. — Первый вариант звучит убедительнее… — Ты думаешь, я тебя так легко отдам? — вдруг спросила кобылка. — Прости, что ты только что сказала? — Что я. Тебя. Ей. Не отдам, — раздельно произнесла Твайлайт, прищурив хитрые глазки. — Придавишь меня своим королевским крупом и скажешь Флат, что отныне я твоя подушка? — Дурак, не говори так! — пихнул меня аликорн. — Это не смешно! — Да ладно тебе! Я же шучу… — ехидно улыбнулся я. — Ну знаешь, в крайнем случае ты всегда можешь меня убить… — Что?! — Я не обижусь, честно. На этой ноте мои приключения не оканчивались. Эх, если бы я только знал, что ждет меня впереди…* * *
Очнувшись во мраке, я оказался посреди руин, мерцали аварийные огни, обнаруживая весь ужас, случившийся внутри. Железные двери кают были вывернуты, вырваны с петель, разорваны, как и мрачные силуэты, стонущие в темных углах. Могильный холод щекотал спину, проникая в легкие, пробуждал тело ото сна, заставляя его подняться, дабы оно не пополнило ряды усопших. Свернув за угол, взгляд застыл — темный коридор, ведущий в никуда, был переполнен гуляющими тенями. Без единой доли сомнения я пошагал вперед… шел, не останавливаясь. Отчетливо были слышны размеренные шаги… не мои. За спиной что-то скрежетало, во мраке оживало железо, стучали поршни… крадется. С каждым тяжелым вздохом оно приближалось, сжимая в стальных тисках сознание. Страх впитывался в кровь, распространяясь по всему телу, заставлял дрожать каждую клеточку. Знаю, что оборачиваться нельзя… и оно знает, что я не обернусь.* * *
Сон. Простой сон, подумал я, как только нарастающее напряжение заставило меня пробудиться. Сердце так громко и отчетливо стучало в ушах, что я даже на секунду подумал, что на втором этаже кто-то настойчиво колотил молотком по упрямому гвоздю. Кровь сожрала так много кислорода, что мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы отдышаться. Открыв глаза, я очутился на кушетке, накрытый теплым пледом, приблизительно в том самом положении, в котором и заснул. За окном вершило свой ход по небу ночное светило, лениво стрекотал в кустах полусонный кузнечик — эквестрийская ночь во всей её красе. Что эта Твайлайт в чай подмешала? — Приснится же… — буркнул я, поднимаясь с кушетки. В горле пересохло, язык болтался во рту, как дохлая рыба. Схватив зубами плед, я натянул его на плечи и, стараясь не производить копытами никакого шума, пошагал на кухню. Обычно мои сны всегда были связаны с прошлым, этот — не исключение. Та картина — крушение «Ходящего», ужасные последствия падения исполина, державшего в страхе все мировые флотилии. Такая жалкая и убогая, ничем не отличающаяся от других, гибель. Стоит отметить, что несмотря на уютную домашнюю обстановку, меня не покидало чувство тревоги. И не зря. Добравшись до чайника, спрятавшегося под одной полкой, я прильнул губами к шершавому носику, принявшись с жадностью поглощать всё его содержимое. Я бы без труда так и опустошил бы его за пару секунд, если бы только не приметил у двери силуэт крылатой кобылки. — Флат? — поперхнулся я. — Ты чего не спишь? Темная фигура пегаски стояла прямо у порога, не двигалась, казалось, даже не дышала. Вернув чайник на место, я поправил плед и сделал один шажок к Флаттершай. Ноль внимания, молчит. — Флат, это ты? — настороженно спросил я, приблизившись. Те же изгибы мордочки, те же крылья, длинная челка, запах цветов — без сомнения это была пегаска по имени Флаттершай. Только вот что-то с ней было не так. На мои вопросы, как собственно, и на мое присутствие она не обращала абсолютно никакого внимания. Странно? Не то слово, конечно же! Но по-настоящему жутко мне стало после того, как я заметил, что один бирюзовый глаз был открыт, пристально смотрел прямо на меня, не моргал. — Флаттершай, что-то случилось? — спросил я, медленно и осторожно пятясь назад. Вдруг пегаска так резко дернулась, что я даже дрогнул от неожиданности, желтое копыто толкнуло дверь, и в следующее мгновение темный силуэт пегаски скрылся за порогом. И что это… что это было? — Флаттершай! — крикнул я вслед отдаляющейся фигуре. И опять же никакой реакции, даже ухом не повела! Да что это с ней? Ни слова не проронила, ни звука! Хотел я было шагнуть за порог, как на втором этаже вдруг раздался какой-то шум, застучали копыта. По скрипящим ступенькам вдруг кто-то начал спускаться. — Ан, ты меня звал? — послышался сонный голосок Флаттершай.* * *
Довольно неприятный сон вышел. Открыв глаза, я очутился на кушетке, накрытый теплым пледом, приблизительно в том самом положении, в котором и заснул. За окном вершило свой ход по небу ночное светило, лениво стрекотал в кустах полусонный кузнечик — эквестрийская ночь во всей её красе. Прежде чем подняться, я вытянул шею, и, дождавшись, когда зрение свыкнется с темнотой, внимательно осмотрел комнату. Не было никаких аварийных огней, никаких безмолвных силуэтов, бродящих среди ночи, не было ничего, что могло бы меня смутить. Лишь до боли знакомые полки, печь, кухонный столик с парочкой низеньких табуреток, на которых я привык умещать круп во время завтрака. Уютная домашняя обстановка, не вызывающая никаких тревожных чувств. Хоть это все и выглядело довольно убедительно, на всякий случай я все же больно прикусил нижнюю губу. — Больше не буду пить этот чай, — сползая с кушетки, произнес я, — однозначно. Схватив зубами плед, я натянул его на плечи и лениво пошагал вверх по лестнице, те две скрипящие ступеньки я перешагнул. Бесшумно пробравшись мимо кровати, на которой спокойно и безмятежно сопела Флаттершай, я поочередно подошел к каждому окну, проверил каждую шторку и каждый уголок. Нет, я не был параноиком, но лишний раз проявить осторожность, думаю, никогда не будет лишним. Быстро прочесав весь периметр комнаты, я вышел на балкон, чтобы окончательно убедиться в том, что все мои опасения были напрасны. Осмотрев окрестности со своего наблюдательного пункта, я сделал глубокий выдох и, подняв голову, закрыл глаза, дабы позволить ночной прохладе выветрить все дурные мысли. Но, прежде чем я успел с ними расстаться, моё внимание привлёк еле слышный звук стрекозиных крыльев. Пугающе резко позади меня что-то приземлилось, не успев повернуться, я оказался скован по-настоящему стальной хваткой. В следующее мгновение я почувствовал, как по моей шее побежали чьи-то теплые слезинки. — Наконец-то я тебя нашла… — послышался нежный шепот, слегка отдающий в хрип. — К-кризалис? — дернулся я, попытавшись вырваться из объятий. Королева оборотней испуганно попятилась назад, дырявое копыто ненароком зацепилось за плед и стащило его с меня. Кризалис попыталась избавиться от него при помощи магии, но тем самым лишь порвала его и, запутавшись, грохнулась на пол, хорошенько приложившись, при этом, головой об угол. — Ты не рад меня видеть? — чуть ли не плача, спросила она. — Нет-нет, что Вы! — тут же выдал я. — Просто… Вы меня напугали, я не ожидал встретить Вас здесь… Быстро поднявшись с пола, Кризалис, неуклюже спотыкаясь из-за приставучего пледика, подскакала ко мне и вновь обхватила черными копытами. Растрепанная зеленая грива чуть не залезла мне в глаза. — Я так рада, что с тобой всё… — королева оборотней вдруг осеклась и отпрянула от меня, — ах, да, вижу, ты изменился? Мне было довольно сложно тебя найти из-за твоего нового… образа. — Да, как ты уже заметила, я избавился от того ужасного тела, от той проклятой оболочки, — произнес я, — хочу сказать, что… — Замолчи! — вдруг зашипела Кризалис, выгнув спину дугой. — Как ты можешь так говорить? Ты был прекрасен! Мы с тобой были… хочешь сказать, что я тоже? Что проклятая оболочка твоей королевы так ужасна? Дернул же меня чёрт за язык… — Нет-нет! Что Вы! — заговорил я, опустив голову. — Прости, Кризалис, я не хотел сказать ничего подобного… я бы отдал… — Что? — вдруг опешила она, — Отдал? Что отдал бы? — Простите… — Ничего, — черная грудь сделала глубокий выдох, — я вижу, что тебе удалось найти себя среди них. Грустный взгляд зеленых глаз застыл на кровати, в которой безмятежно продолжала спать пегаска. В следующее мгновение застрекотали изорванные полупрозрачные крылья. — Я знаю, что я лишняя, — произнесла Кризалис, поднимаясь в воздух, — всегда была… — Постой! — схватил я королеву за дырявое копыто. — Если ты вот так улетишь, я тебя не прощу! — Что ты сказал? — У меня есть одна замечательная идея, и ты не можешь просто так отказаться! — Эй, пусти меня! — сопротивлялась Кризалис. — Как ты со мной разговариваешь? — Да брось ты! Ты же сама говорила, что мечтала об этом! Я уверен, тебе понравится!