Вопреки

                    Коробка на крыше корвета — молчаливый укор. Игорь берёт в руки, хмыкает — не приняла. Мыслите вы ограничено, Виктория Сергеевна. То, что от чистого сердца, за подачку принимаете. И не поленилась ведь, приехала.       — Это от тебя?       Она подходит медленно, в глазах снова лёд.       — Ну, я как лучше хотел. Просто дружеская благодарность.       — Только материальным умеешь благодарить? — губы Вики кривятся презрительно. Игорь плечами небрежно — не спорит.       — Я не знаю… Мне просто некому подарки дарить. А иногда хочется.       Если может и хочет — почему нет? Этого Игорь понять не может. Как и холода звенящего, что волнами от неё исходит. На простую мелочь, на попытку приятно сделать, такая реакция.       — Больше не делай так никогда. От некоторых подарков бывает только хуже.       — Окей. — Спорить с ней себе дороже. Каждый раз как на стену глухую, стоит ли биться?       — Давай хоть до работы довезу, — последняя попытка лёд растопить, что с утра глаза сковал васильковые.       — На метро быстрее, — бросает отрывисто, уходит, не оборачиваясь.       — Пожалуйста, — бормочет Игорь вполголоса. Уговаривать нет смысла. Да и желания тоже. Ей не понять его, ему и пытаться в её голову влезть не стоит.       У отдела пусто, час ранний, и Игорь не спешит в кабинет душный — к багажнику подходит, но только открыть успевает, за спиной звук клаксона знакомый. Откуда? Машины вереницей. Дорогие. Редкие. И каждая перед ним на секунду замирает — к ногам мусора мешки, снова и снова.       — С добрым утром!.. Игорёчек, это тебе!..       Последней едет Лера — за рулём тот же парень, которого в клубе обхаживала. На дверь кабриолета ладони кладёт, улыбается нежно.       — Доброе утро, мусор. — Последний пакет летит под ноги, на ботинки.       — Спасибо, — улыбается Игорь насмешливо. Кивает сотруднику, что мимо идёт, веселясь от происходящего. Но только последняя машина со двора выезжает, и улыбка с губ вниз ползёт, смывается. Не друзья они ему и не были никогда, но отчего на душе кошки так скребут отчаянно? Не противно, не обидно даже, как-то… гадко. Мерзко.       — Хоть мусор научились выкидывать, — произносит громко, носком туфли от себя пакет отбрасывая. Конечно же, ему всё равно, разве может быть иначе? И взгляды любопытные, которыми провожают следователи в курилке — пусть обломятся — мажору всё ни по чём.       Только чужеродность свою кожей ощущает. Казалось, получается, налаживается, но нет. Здесь навсегда инородный элемент.       — Доброе утро, — с порога. Даня и Жека взгляды короткие в его сторону, и тут же отворачиваются. Вика молчит. Что и требовалось доказать.       — А в ответ тишина, — вздыхая констатирует, улыбнуться пытается, но губы дрожат, не желают в улыбку складываться.       — О, мент родился! — восклицает Игорь, чтобы хоть как-то тишину эту гнетущую развеять, но под ледяным взглядом васильковым осекается.       — Доброе утро!       Криминалист, как ветер надежды, в кабинет входит, папку перед Викой на стол.       — Результаты вскрытия по Карасёву. В целом ничего особенного. Самоубийство.       — Вы сказали «в целом»?       Вика и сама не знает, зачем к словам цепляется. Закрыть дело, забыть о нём. Игорь не виноват, Карасёв вскрыл себе вены сам. Но почему теперь докопаться до правды хочется отчаянно? Может, от того, что перед внутренним взором взгляд мутно-зелёный стоит, а в голове слова, тихие, отчаянные. Нежданная исповедь. Она ведь чувствует, не надо даже оборачиваться — он подобрался, в Ивана Петровича глазами впивается.       — Да, есть нюанс. Я его в отчёте не отразил.       — И что же?       — Кровь. Её меньше, чем должно быть вне тела. Горячая ванна… Крови он должен был потерять меньше, не намного, на грани погрешности, но всё-таки. Неофициально я хотел это отметить.       — И что это значит? — Игорь пальцы сжимает нервно, надеяться на след уже страшно.       — Ты здесь не следователь, без тебя спросят, — Даня тут же недовольно.       — Вопрос правильный, — спокойно говорит Вика, всё ещё в сторону Игоря не глядя.       — Значит, что сердце могло остановиться раньше. До того, как были вскрыты вены. Минут пять-десять.       — Но после остановки сердца он навряд ли бы себе вены вскрыл, — вступает Жека.       — Ну, я бы не делал поспешных выводов по поводу убийства, всё оно очень тоненько. Я могу ошибиться.       — А что могло вызвать остановку сердца? От лекарства, инъекции? — допытывается Жека, хмуря брови.       — На теле следов инъекции нет, я всё внимательно изучил. Родинки и тому подобное… — Иван Петрович размышляет вслух, сам бы внимания не обратил, мелочь ведь. — Правда…       — Следы могут быть на месте шрамов от порезов, — говорит Даня.       — Совершенно верно.       — В крови? — спрашивает Вика, заранее зная ответ.       — В крови ничего нет. По крайней мере, на моём уровне.       — Что значит «на вашем»? — Игорь слушает внимательно, в голове мыслей круговорот.       — Есть вещества, которые очень сложно определить в наших условиях. Почти невозможно, нужны серьёзные лаборатории. Это всё, что я хотел сказать. В квартире больше ничего интересного нет. Следов взлома нет, отпечатки только двоих человек.       — Карасёва и мажора? — Даня подаётся вперёд.       — И Игоря, — соглашается Иван Петрович. — Есть пара отпечатков.       — Время смерти? — Даня словно след почуял, вцепился мёртвой хваткой.       — Около восьми, может раньше, может позже, тут сложно точно сказать. Я не знаю точную температуру воды в ванне.       — А Игорёк наш как раз в это время нагрянул, да?       — Ну, выводы без меня. Моё дело факты.       — Спасибо, Иван Петрович, — отвечает Вика, продолжая фотографию убитого в руках держать.       — Всё, чем мог, — вздыхает криминалист, поднимаясь и выходя из кабинета. И снова тишина. Вика начинает медленно, глаз с фото не сводя.       — Ну что, у нас появился неожиданный свидетель, видевший подозрительного человека.       Жека на Даню взгляд удивлённый, тот губы в полоску тонкую — не забыла. Хочет дело раскрыть, или за безопасность мажора переживает так сильно?       — Мне кажется, тот, кто его нашёл, должен съездить и привезти сюда, допросить, фоторобот составить. Да, Дань?       Он за её спиной кивает нехотя. И кто за язык тянул?       — Так точно, — цедит нехотя.       — Выполняйте. — Вика, наконец, к нему вполоборота, смотрит холодно, пристально.       — Есть, — сухо бросает Даня и, не оборачиваясь, из кабинета выходит. Воздух звенит напряжением, густым, тяжёлым. Игорь на Вику с интересом слабым — неужели из-за его подарка голубки поссорились? Неплохая компенсация за лобовое стекло разбитое.       — Вик, я… — начинает Жека, но она обрывает холодно:       — Какие-то вопросы, Жек?       Он усмехается едва заметно, головой качает, на рабочее место возвращаясь.       — У меня есть вопрос. — Игорь смотрит серьёзно, глаз не отводя. — А можно анализ в другом месте сделать?       — В смысле? — Вика хмурится непонятливо.       — Ну, в лаборатории получше.       Жека улыбается насмешливо, с Игоря на Вику взгляд переводит, чтобы шутку поддержала.       — Если только в ФСБ, — отвечает она. — Но нас туда не пустят.       — Это вас… не пустят, — нарочито небрежно тянет Игорь, не в силах отказать себе в удовольствии, насладиться взглядами: изумлённым и недовольным так откровенно, что смеяться хочется.       — Ты можешь устроить это? — Вика, кажется, впервые за утро на него по-настоящему внимательно смотрит.       — Попытка не пытка, — Игорь пожимает плечами, но знает точно, не знает даже — уверен — получится. Не откажут. Пойдут навстречу. В его мире всё решают не только деньги, связи тоже поддерживать надо правильные. Только зачем объяснять, если показать лучше?       Вика удивлена настолько, что даже с ним вместе ехать соглашается, без споров и попыток указать на место. Игорь лишь один звонок делает. Прямой. И через час у входа в парк две машины чёрные тормозят, одна с охраной.       — Они? — Вика нервничает — впервые с людьми такого уровня работать. На Игоря смотрит, и вроде удивляться нечему — он неизменно спокоен, расслаблен, да и чего ему нервничать? Но спокойствие это и её странным образом успокаивает.       — Похоже на то, — отвечает Игорь, добавляет вполголоса: — Сергей Фёдорович.       От мужчины, что идёт к ним навстречу, издалека веет уверенностью в себе и своих силах. Идёт, по сторонам не глядя, полы пиджака слегка развеваются, за спиной охрана безмолвная, но не невидимая.       — Привет Игорь. — Рукопожатие крепкое, улыбка дружеская — за деньги не купить такую. — Эта очаровательная спутница твоя жена?       — Начальник, — Игорь косится на Вику, добавляет, опомнившись: — Виктория Сергеевна.       — Добрый день. — Взгляд в её сторону мимолётный, но оценивающий. — Слышал, пошёл на работу?       — Служу в полиции, — Игорь улыбается криво.       — Ну, удивил. В любом случае это нужное дело. Нужнее, чем по офисам штаны протирать. Как отец? Я его давно не видел, со дня рождения.       — Нормально. — Сердце бег разгоняет, в голове мысль впервые, пугающая — вдруг откажет? — Помните, вы мне оставили свой телефон.       — Я всё помню, иначе начальником не стал бы, — продолжает улыбаться Сергей Фёдорович, но, взволнованный взгляд Игоря ловя, подбирается. — Тебе нужна помощь?       — Если возможно. — Игорь говорит быстро, уверенно, а у самого ладони вспотели так, что хочется о брюки вытереть жестом нервным. — Нужно заключение вашей лаборатории о наличии любых веществ в крови. Прежде всего — вызывающих остановку сердца. Можно это сделать быстро?       — Ну, для сына Соколовского всё можно, — уголок рта Сергея Фёдоровича ползёт вверх, и Игорь зеркально повторяет, облегчённо улыбаясь. — Поляков, займись, — охраннику не глядя. — Передадите ему образец крови.       — У нас с собой, — тут же отвечает Игорь, Вика сумочку открывает.       — Ну если всё, то разрешите откланяться. Передавай привет отцу и успехов по службе.       — А как вы с нами свяжетесь? — бросает вслед Полякову Вика.       — Не волнуйтесь, я вас найду, — отвечает он, догоняя начальство.       Игорь улыбается облегчённо, будто камень с души. На свой страх и риск действовал, и получилось ведь, а мог и отказать. Такого человека ради мелочи от дела отнимать — шутка ли? Только в его мире связи по прежнему крепкая валюта. Порой дороже денег.       — А знаешь, я бы осмотрел квартиру Карасёва, — задумчиво говорит Игорь, провожая их взглядом.       — Там уже всё до тебя осмотрели.       — Я — нет. — Игорь к Вике поворачивается. — И ты нет.