Cinderella Girl

      Тоненькая корочка льда с едва уловимым хрустом треснула под высоким каблуком, когда я ступила на мощеную плиткой дорожку. Извиваясь между заиндевевшими кустиками каких-то диковинных вечнозеленых растений, дорожка вела к парадному входу загородной виллы на берегу моря. В морозном воздухе, звеня, раздавались отдаленные отзвуки музыки и смеха. Поежившись, я поплотнее завернулась в короткую белую шубку, сомневаясь, что она хоть сколько-нибудь грела. Скорее она была красивым, безумно дорогим, но совершенно бесполезным при пятиградусном морозе атрибутом светских раутов. Хорошо, что мы не в Финляндии.       За спиной кто-то недовольно зафырчал. Я закатила глаза. С того происшествия в магазине Цзытао словно подменили на его прежнюю версию, потому что он огрызался и шипел на меня по любому поводу и по возможности всячески избегал долгих разговоров и нахождения со мной в одном помещении. Меня это не на шутку бесило, и я чувствовала себя без вины виноватой. Весь вчерашний вечер я проклинала парня и саму себя за то, что согласилась участвовать в его авантюре, а вместо благодарности совершенно неожиданно получила новую порцию тычков и упреков в свой адрес.       Три коротких стука в дверь комнаты. Не успела я ответить, как та распахнулась, и я, отвлекшись от созерцания серебристой материи разложенного на покрывале купленного накануне нового платья, узрела Цзытао, нагруженного двумя пакетами из брендовых магазинов. В одном явно угадывалась обувная коробка, а из другого, большого, выглядывал белый мех.       – Примерь, – сухо скомандовал он и бросил пакеты на кровать.       – Что… – вопросительно подняв брови начала я, но он не дал мне сказать и слова.       – Ты глухая? – парень бросил на меня короткий колючий взгляд и тотчас отвернулся. – Или, может быть, собралась очаровать всех домашними тапками и синим от холода носом?       С этими словами Цзытао вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью, а я осталась одна в компании кучи дорогой одежды, которая была мне не нужна, и своего собственного возмущения, которое, казалось, темными клубами расползалось от меня по воздуху.       В следующую секунду я дрожащими от негодования руками выудила из прикроватной тумбочки две аккуратные коробочки. Воспользовавшись часом свободного времени сегодня днем, я тайком наведалась в пару магазинов, ведомая странным порывом купить что-нибудь для него. Позже, сидя в своей комнате и аккуратно прикасаясь к красиво сложенному галстуку из серо-стальной дорогой ткани и серебряным запонкам, предвкушала момент, когда смогу, наконец, отдать ему свой спонтанный подарок. Странное покалывающее чувство разливалось в тот момент где-то в районе сердца. Вероятно, ему нет дела, будет ли его костюм сочетаться с моим платьем, но мне хотелось, чтобы и он получил что-нибудь от меня в ответ.       Теперь же во мне клокотало желание запустить какой-нибудь из этих коробок, а то и двумя сразу, в Цзытао.       Вдохнув поглубже, я растянула губы в подобии улыбки и пару раз постучала в его дверь.       – Чего еще? – довольно грубо отозвался парень, и я, сочтя это за разрешение войти, толкнула дверь.       Он сидел за столом спиной ко мне и даже не потрудился повернуться. Я молча подошла и поставила коробочки на стол рядом с Цзытао. Тот вскинул голову и наконец-то посмотрел на меня.       – Что это?       – Да так, ничего, – я лучезарно улыбнулась и сощурила глаза. Мне понравилось замешательство, что я увидела на его лице.       – Чжан?       – Придавила б тебя этим галстуком, Хуан, – думаю, в тот момент моя улыбка больше напоминала оскал Чеширского кота. – Не смею тебя больше отвлекать.       Выходя из комнаты, я не обернулась, но явственно почувствовала его взгляд между своих лопаток. В глазах щипало, а в памяти всплывали нежные прикосновения его рук к моим, которые теперь казались далеким сном.       – Держись, – знакомый голос вернул меня в реальность.       Скосив глаза в сторону, я увидела черный рукав его пиджака, на манжете которого поблескивала серебряная запонка. Я подавила в себе желание взглянуть в его лицо и мысленно порадовалась, что выпущенные из высокой прически и свободно спадающие у лица волнистые пряди закрывали боковой обзор. Он хотел рядом с собой эдакий красивый предмет мебели, оттеняющий его великолепие? Он его получит. Плотно стиснутые зубы, клубничный привкус помады на губах и обещание себе больше не ввязываться ни в какие затеи парня. Я молча взялась за его локоть. Он тоже не произнес ни слова.       * * *       – Тао, – утопающая в собственном сиянии и складках струящегося белого платья Кан Сомин одной рукой держала под локоть высокого статного мужчину лет на пятнадцать старше ее самой, а в другой сжимала тонкую ножку бокала с шампанским. – Золушка, – надо же, и я удостоилась ее снисходительной улыбки. – Рада видеть.       – Меня зовут Эвелин, – с притворной вежливостью процедила я, бессознательно покрепче вцепившись в рукав Цзытао. – Прекрасно выглядишь, Сомин.       Парень вдруг накрыл мои пальцы, сомкнутые на черной ткани, своими. На секунду я ощутила отголоски недавних ласковых прикосновений, но, вскинув голову, увидела, что Цзытао, холодно улыбаясь уголком рта, не сводит прищуренных глаз с бывшей возлюбленной. Я мысленно обругала себя за наивность. А еще мне ужасно захотелось наступить парню на ногу высоченной шпилькой.       – Не представишь своего жениха? – от наигранно-добродушного тона его голоса по моей спине пробежалась парочка увесистых мурашек.       – Уже мужа, – девушка состроила милейшую рожицу и чуть ли не повисла на руке своего спутника. – Мы расписались сегодня утром. Его зовут Фэн Даниель.       – О, – Цзытао изобразил удивление и протянул мужчине свободную руку. – Так вы не местный?       Я дернула парня за рукав. Ведет себя как обиженный подросток. И, кстати, на минуточку, я тоже не местная. Но Фэн Даниель, похоже, ничуть не обиделся. Подозреваю, что он знать не знал, что разговаривает с бывшим бойфрендом своей новоиспеченной супруги.       – Моя мать родом из Испании, – кивнул мужчина. – Приятно познакомиться, господин Хуан.       – Вы меня знаете? – на этот раз Цзытао, кажется, удивился по-настоящему. Да и я тоже, что скрывать.       – Сомин рассказывала о вас, – Даниель тепло посмотрел на жену, и мне стало его чуточку жаль. – Вы ведь ее давний друг?       Я поперхнулась и на автомате цапнула бокал шампанского с подноса у проходившего мимо официанта.       – О да, – Цзытао тем временем пришел в себя и ослепительно улыбнулся. – Мы с ней были не разлей вода. Она мне как сестренка. Правда, Сомин?       Кан ответила испепеляющим взглядом, а пальцы стиснулись на ножке бокала так, что мне показалось: сейчас брызнут осколки.       – Точно, – с нажимом произнесла она.       Чувствуя себя лишней, я машинально поднесла бокал к губам, но тонкие пальцы перехватили мое запястье.       – Милая, ты что, забылась?       Сопоставив голос со знакомым прикосновением мужской руки, я поняла, что «милая» – это Чжан Эвелин.       – Тебе нельзя, – Цзытао почти ласково разжал мои пальцы и забрал бокал.       Елки-палки, он прав, мне нельзя, я ведь…       – Вы что же, неужели…? – фальшивая улыбка Сомин, казалось, заполнила ее лицо, а у меня словно вышибло пол из-под ног.       У Цзытао вырвался странный нервный смешок, который он не замедлил щедро запить шампанским из моего бокала.       – Я за рулем, – просипела я, поняв, на что намекает девушка. – Просто за рулем. Ничего такого, о чем вы могли подумать.       – Заставляешь девушку садиться за руль? Да еще в таком виде, в платье и на каблуках? – Кан игриво дернула Цзытао за рукав, и он чуть не расплескал остатки шампанского. – Ну же, братишка, не заставляй меня краснеть за тебя.       «Братишка» встряхнулся и, осушив одним махом бокал, притянул меня к себе за талию и нежно ткнулся носом мне в висок. Его дыхание опалило тонкую кожу, и я почувствовала, как венка на виске запульсировала сильнее.       – Эвелин сама захотела повести. Верно, милая?       Моих сил хватило на то, чтобы застенчиво кивнуть. Надо сматываться куда-нибудь, и поскорее, иначе у меня поедет крыша от этого притворства.       – Простите, мне нужно отойти, – аккуратно высвободившись из непринужденного объятия парня, я забегала глазами по огромному светлому залу, полному нарядно накрытых столов, белых роз и лилий, а также гостей обоих полов в сверкающих великолепием одеждах.       – Что случилось? – взгляд Цзытао посерьезнел и мне показалось, что он на секунду вернулся в реальность и выпал из своей роли наслаждающегося жизнью принца.       – Да не переживай ты так, – махнула рукой Сомин и хитро подмигнула мне, точно старой подруге. – Наверное, девушке нужно в дамскую комнату?       Кстати, неплохая идея. Не думала, что скажу это, но спасибо тебе, Сомин.       – Точно, – улыбнувшись, выпалила я и засеменила прочь так быстро, насколько позволяли серебристые босоножки на шпильках.       Лавируя между нарядными мужчинами и женщинами, я, наконец, очутилась на относительно безопасном расстоянии и позволила себе расслабить застывшие в улыбке губы. Скорее бы закончился этот вечер!       Обернувшись, я увидела, что бокал в руке Цзытао снова полон. Ну вообще отлично. Надеюсь, он хотя бы ограничится шампанским.       * * *       Из зеркала на меня смотрела красивая незнакомка с уставшими серыми глазами. Я ненавидела притворяться, и мне было противно от самой себя.       Непринужденные беседы с другими гостями – еще куда ни шло. Мне приходилось лишь стоять рядом с парнем, мысленно изнывая от боли в ногах и мило улыбаясь каждому, с кем он заводил один и тот же дежурный разговор из разряда «очень рад с вами познакомиться» и дальше по сценарию. Но находиться под светлыми очами хозяйки торжества и проглатывать ее изящные колкости было выше моих сил.       Захотелось закатать шифоновые рукава повыше и вымыть руки холодной водой. Смыть с лица красную помаду, распустить сколотые шпильками волосы, стать обычной Чжан Эвелин, а не той выдумкой, которую Хуан Цзытао притащил на эту чертову свадьбу. Но я обещала ему. Не думала, что мне будет так тяжело, но я же обещала. Поэтому можно проклинать его вместе с этими милыми словечками в мой адрес, фальшивыми объятиями и ненастоящими ласковыми прикосновениями, но продержаться еще пару часов. Обязательно продержаться и не позволить ему увидеть, как мне противно и тяжко от собственного притворства, от его странного поведения, от моей дурацкой симпатии, которая совсем не к месту.       Мне показалось, я проторчала перед зеркалом в красивой светлой уборной не меньше получаса, гипнотизируя собственное отражение.       Выглянув наружу, я осторожно осмотрелась в поисках более-менее укромного местечка, где можно переждать еще несколько десятков минут. Кто-то сидел за столом, кто-то продолжал беседовать, две или три пары танцевали под негромкую приятную музыку. Не выходя в центр зала, я побрела вдоль одной из стен в той части помещения, где никого не было. Из окон тянулись декабрьские сумерки. Серебристо-серые, как мое платье. Внезапно я увидела впереди арку, которую не заметила раньше. Из-за изящных кованых дверей арки тянуло холодком. Выход на улицу? Нет, не настолько холодно. Подойдя поближе, я заглянула внутрь и поняла: это оранжерея.       Осторожно приоткрыв одну из дверей, я зашла внутрь. В оранжерее было пусто, сквозь стеклянные стены и потолок виднелась уличная мгла вперемешку с начавшимся недавно снегом. В воздухе, смешиваясь с дыханием, витал тонкий аромат цветов, прячущихся в гуще зелени. Пройдя чуть вглубь, я отыскала куст маленьких белых роз. Они робко выглядывали из-под листьев какого-то растения покрупнее. Протянув руку, я легонько прикоснулась кончиками пальцев к нежному бутону и полной грудью вдохнула приятный, ненавязчивый аромат. Пожалуй, эти растения вокруг были единственными настоящими обитателями роскошного особняка. Они росли, цвели и благоухали просто так. Не потому, что хотели кому-то понравиться. Не потому, что соревновались между собой, чьи лепестки красивее. Они просто жили так, как подобает цветам.       Бродя по выложенным плиткой дорожкам оранжереи, я не заметила, что внутрь вошел еще кто-то, поэтому едва не подпрыгнула, когда откуда-то со стороны входа донесся хорошо знакомый голос.       – Чжан, вот ты где! У тебя совесть есть вообще? Я тебя обыскался!       – Прости, Цзытао, – переведя дух, я нехотя оторвалась от созерцания мелких бледно-розовых цветов, похожих на маргаритки.       Он подошел поближе, и мне показалось, что он слегка перебрал с алкоголем.       – Зачем ты столько выпил?       Он фыркнул.       – Я давно не подросток, если ты не заметила.       – Просто мне не улыбается перспектива тащить тебя до машины на своем горбу.       Парень вдруг в два шага оказался совсем рядом и склонился ко мне лицом к лицу. От едва уловимого, но все же ощутимого запаха дорогого виски вперемешку с его парфюмом у меня закружилась голова.       – А ты предпочла бы, чтобы это я нес тебя на руках, да, милая?       Не зная, что ответить, я отвела взгляд в сторону и вздрогнула. Какой такой злой рок заставил Кан Сомин пройти мимо оранжереи именно в тот момент? Зачем она невзначай повернула голову? Зачем ее глаза встретились с моими?..       Цзытао, проследив за моим взглядом, ухмыльнулся. А потом снова посмотрел мне в лицо. Почувствовав, как сбивается дыхание, я зачем-то подняла на него глаза. Ровно за секунду до того, как его губы накрыли мои.       Мне показалось, что кто-то от души ударил меня по спине и вышиб из легких весь воздух. Чужие руки притянули меня вплотную к мужскому телу, жар ладоней жег талию сквозь тонкую ткань платья. Он целовал медленно, точно смаковал дорогое вино. Я инстинктивно уцепилась пальцами за лацканы его пиджака. Где-то на дальнем плане сквозь туман пыталась пробиться мысль о том, что пора бы оттолкнуть парня, залепить ему хорошую оплеуху и… Но я не могла. И, кажется, не хотела.       – Ну же, – он на миг отстранился, всего на пару сантиметров. – Не стой истуканом, Чжан. Ты же моя девушка.       От хриплого шепота сносило крышу, будто виски, что выпил парень, побежал по моим венам. От осознания того, что это был лишь спектакль для единственного зрителя, что стоял сейчас в нескольких метрах, за решеткой арки, бессильная злоба клокотала в груди. Собрав волю в кулак, я на миг опустила взгляд на его губы. Желанные, пора себе в этом признаться, но одновременно такие чужие.       – Я не твоя девушка, Цзытао, – голос прошелестел тихо-тихо, как листва на ветру. – Ты всего лишь хочешь позлить Сомин. Думаю, с нее хватит и этого, – и я легонько поцеловала его в уголок рта, стараясь не заплакать. Он попытался затянуть меня в новый поцелуй, но я не позволила, упершись ладонями в его тяжело вздымающуюся грудь.       Парень сглотнул, и его руки на моей талии дрогнули.       – Пожалуйста, давай уйдем, – я почти умоляюще взглянула в его потемневшие глаза. – Я устала, Цзытао, я не хочу здесь находиться.       Не дожидаясь ответа, я аккуратно взяла его руки в свои и отстранила их от своей талии. Сердце все еще бешено колотилось, и я, всхлипнув, быстро зашагала к выходу из оранжереи. Кан все еще была там. Вот же неутомимая, а!       – Какие страсти, – усмехнулась она. – Интересно, как далеко вы двое готовы были зайти? Мне даже показалось, вы забыли, что находитесь не у себя дома.       Отмахнувшись от нее, я пробежала еще пару метров и едва не натолкнулась на какого-то мужчину. Странно, все гости были в другом конце огромного зала. Что он тут делает?       – Простите, – виновато буркнула я себе под нос.       – Ничего страшного, – обладатель медового голоса явно был подшофе. – Не пристало такой красавице извиняться. Как вас зовут?       У меня не было ни малейшего желания заводить знакомства с подвыпившими мужчинами, но проигнорировать его слова и дать дёру на глазах у кучи гостей было бы верхом тупости.       Вздохнув, я подняла на него взгляд.       – Чжан Эвелин.       Мужчине на вид было лет под пятьдесят. Черные глаза на лисьем лице как-то неприятно поблескивали, а губы были растянуты в сладкой улыбке. Безукоризненный черный костюм с красным цветком в петлице также не внушал доверия. Кажется, я уже видела его сегодня, но лишь издали.       – Чжан Эвелин… – тягуче произнес мужчина, будто пробуя мое имя на вкус. – Знаете, а вы мне напомнили кое-кого.       – Кого же? – спросила я, раздумывая, как бы поскорее избавиться от общества этого лиса.       Лис пригладил чуть тронутые сединой волосы.       – У моего старого знакомого девушка была… финка, кажется. Он даже женился на ней, бросил все и уехал. Дело давнее.       У меня похолодели руки.       – Когда я вас увидел, даже подумал, что вы – это она, – мужчина наигранно рассмеялся. – Неужели кому-то так же повезло, как тому парню… как его…       – Чжан Дэмин, – пролепетала я одними губами. – Его звали Чжан Дэмин, верно?       Лис сфокусировал затуманенный алкоголем взгляд на моем лице.       – Кажется, да… А откуда вы… Вы кто? Вы же не… Нет, вы совсем молодая, не смешите меня!       Не осознавая своих действий, я ухватила мужчину за рукав. В горле защипало от подступивших слез.       – Вы знаете, где он сейчас?.. Пожалуйста, если знаете… Прошу вас, я вас умоляю!..       Но мужчина неожиданно развеселился.       – Ого, – он понизил голос. – Такая красота сама на меня вешается, кто бы мог подумать.       – Так вы знаете или нет? – наплевав на все, я едва ли не прикрикнула на него. – Я должна знать, пожалуйста!       – Может быть, знаю, – он недвусмысленно прищурил глаза. – Слышал о нем несколько лет назад. Вот только забыл, что именно. Если ты мне немножко поможешь, девочка, то, возможно, вспомню.       Я отшатнулась от него, не поверив своим ушам. Вот он. Вот человек, который знает моего отца. Прямо передо мной. И что же? Неужели мне не удастся выудить из него хоть что-нибудь? Что делать, Господи, что делать?       Неожиданно между мной и лисом из ниоткуда вырос высокий худощавый силуэт в черном костюме с серебряными запонками на рукавах.       – Давай я помогу, – Цзытао крепко ухватил лиса за лацканы обеими руками и буквально припечатал того к стене. – Ну как, что-нибудь уже вспомнил?       Голос парня напоминал тихое рычание, а дыхание было частым и рваным. Он был на полторы головы выше лиса, и тот сразу стал казаться каким-то съежившимся и жалким.       – Парень, ты с ума сошел? – проскулил мужчина, когда Цзытао еще раз хорошенько встряхнул его.       – В точку, – оскалился Хуан. – А теперь говори, что ты знаешь о Чжан Дэмине.       – Хуан Цзытао, что ты творишь?! – где-то рядом взвизгнула Кан Сомин. – Ты свихнулся? Прекрати немедленно!       – Цзытао, остановись, – я ухватила его за локоть. – Пожалуйста, успокойся!       Он взглянул на меня исподлобья.       – Ты хочешь его найти или нет? – и снова повернулся к незнакомцу, крепче стискивая пальцы на ткани чужого пиджака. – Говори!       – Он работал в Шанхае. В крупной строительной компании, – чуть не дрожа от страха и ярости прошипел лис. – Пока не обанкротился, – тут его разобрал злой смех, и он хищно облизнул кончиком языка верхнюю губу. – Разорился в пух и прах лет пять назад. Вот и все, что я знаю.       Цзытао разжал пальцы и брезгливо отступил, разворачиваясь ко мне. Он стоял на ногах на удивление твердо, словно совершенно протрезвел на несколько минут. Часто дыша и пытаясь совладать со слабостью в ногах, я смотрела в его бледное лицо. От осознания того, что парень только что сделал, мне захотелось броситься к нему на шею, прижаться к его груди, что есть силы, и шептать бесконечное «спасибо», но так, чтобы слышал только он.       – Ищите-ищите, – мужчина осклабился. – Но на твоем месте, девчонка, я бы сто раз подумал. Зачем он тебе? Старикашка без единого юаня в кармане. Я хотел предложить тебе более приятную альтернативу, но ты оказалась той еще дурочкой…       Ни я, ни Сомин не успели опомниться, как кулак Цзытао с мерзким глухим звуком припечатал скулу расхорохорившегося лиса, и тот взвыл от боли. Мы с девушкой взвизгнули.       – Еще хоть слово в ее адрес, ты!.. – склонившись над осевшим на пол мужчиной, Цзытао шипел ему прямо в лицо. – Еще хоть слово, и, клянусь, твой язык тебе доктора будут пришивать!       – Ты пьян, Цзытао. Пожалуйста… – я попыталась оттащить парня от бормочущего проклятия мужчины. – Идем со мной, прошу.       – Убирайтесь оба, – Кан Сомин дышала, заглатывая воздух, словно рыба. – Проваливайте! Мне не нужны слухи о драке на моей свадьбе!       – Будь счастлива, Сомин, – Цзытао крепко держал мою руку. – И, знаешь, когда будешь в следующий раз выходить замуж, не приглашай таких подонков, как этот.       – Тебя не спросила, – прошипела Кан. – Ваше счастье, что здесь нет прессы, и что не в моих интересах выставлять это на всеобщее обозрение. Вон отсюда.       * * *       К тому моменту, как я открыла перед парнем дверь автомобиля, он уже еле стоял на ногах – критическая ситуация миновала, и алкоголь, наконец, взял верх.       – Заводи, – буркнул он, подставив лицо хлопьям снега и прикрыв глаза. – Я постою немного.       – Не упади, – вздохнула я, попутно снимая мешающую меховую накидку и забрасывая ее на переднее пассажирское сиденье. – Поедешь сзади. Можешь даже лечь там, раз уж тебя так развезло.       Цзытао не отреагировал. Он стоял, прислонившись спиной к задней двери и запустив пальцы в волосы.       Вставив ключ в зажигание, я повернула его, и… ничего не произошло. Борясь с нехорошим предчувствием, я свела брови, словно это могло помочь, и повторила попытку. Потом еще раз и еще. Мотор не отозвался.       – Еще не хватало, – я в бессилии уронила голову на сложенные на руле руки.       – Долго еще, Чжан? – недовольный глухой голос Цзытао донесся из-за приоткрытой дверцы. – Разучилась?       Выбираясь наружу, я чуть не рухнула в снег, запутавшись в складках собственного платья.       – Кажется, аккумулятор сел.       – Ну естественно, – хлопнув в ладоши, хохотнул парень, и мне стало не по себе. Признаться, в тот миг он слегка смахивал на сумасшедшего.       Я открыла перед ним заднюю дверь.       – Садись, пока не замерз, – придерживая Цзытао за локоть, я помогла ему опуститься на сиденье. Платье отчаянно мешалось, и я видела направленный на меня насмешливый взгляд парня, подернутый туманной поволокой, от которой сердце уходило в пятки. – Придется вызывать такси и эвакуатор.       – На себя посмотри, вся дрожишь, – с этими словами Цзытао потянул меня за руку и на удивление резво подвинулся, освобождая место рядом с собой. Не успела я и пискнуть, как в который раз за вечер оказалась практически прижата к нему.       Кажется, я забыла, как дышать, когда парень, потянувшись к раскрытой с моей стороны дверце, буквально вжал меня в спинку сиденья, попутно опалив мое лицо горячим дыханием. Хлопок, щелчок блокировки – и я очутилась между Цзытао и закрытой дверью автомобиля.       – Звони, – он устало откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, попутно убирая с лица чуть влажные от снега пряди волос.       Нажав «отбой», я стиснула телефон в руках. Тишину салона нарушали легкий шорох снежных хлопьев, тяжелое дыхание парня и стук моего сердца.       – Такси минут через десять. Эвакуатор придется подождать подольше.       – К черту все, – парень рвано выдохнул и прижал ладони к лицу. – Я так устал, Чжан.       Не понимая, что делаю, я медленно протянула руку и ласково прикоснулась к тыльной стороне его ладони кончиками подрагивающих пальцев. И тут же вскрикнула, потому что его правая рука вдруг резко перехватила мое запястье, а левая, едва не задев мое ухо, с глухим стуком припечатала стекло в нескольких сантиметрах от моей головы. Парень нависал надо мной, но отступать было решительно некуда: затылком я чувствовала твердую стеклянную поверхность. Почерневшие глаза прожигают насквозь, его губы в нескольких сантиметрах от моих, горячее дыхание сводит с ума.       – Как же ты меня бесишь, Чжан, – низкий голос больше похож на рычание. – Если бы ты только знала, как ты меня бесишь.       – Ты пьян, – пролепетала я, вжимаясь плечами в дверь автомобиля и желая попросту раствориться в воздухе.       – Ты чертовски наблюдательная, – ухмыльнулся парень, обнажив белые зубы. – И это злит меня еще сильнее.       – Скажи, Цзытао, – я сглотнула, смутно понимая, что тот не в себе, и что нет никакого смысла пытаться с ним говорить. – Что я тебе сделала? Почему ты так злишься на меня?       – Что ты сделала? – пальцы прижатой к стеклу ладони скрипнули по холодной поверхности. – Ты сводишь меня с ума каждую чертову минуту, когда находишься рядом.       Удары сердца отдавались в висках, запах элитного парфюма вперемешку с дорогим виски заполнял легкие густой вязкой массой.       – Я ночами не сплю. Я не могу понять, чего хочу сильнее: вышвырнуть тебя из своей жизни или запереть в своей спальне и никуда не выпускать. Что ты со мной сделала? – он перевел дыхание, втягивая воздух и выдыхая сквозь сжатые зубы. – Мне хочется обнимать тебя и вытирать твои слезы, гладить твои волосы и говорить, что все будет хорошо, хочется убить любого, кто прикасается к тебе. А иногда я сам хочу ударить тебя, чтобы стереть с твоего лица эту гребаную заботу, с которой ты на меня смотришь.       – Цзытао, – подняв дрожащие руки, насколько позволяло ничтожное пространство между нами, я прикоснулась ладонями к его щекам.       – Я не хотел привязываться к тебе, – сквозь ярость в его голосе звякнуло отчаяние. – Зачем ты это делаешь?       – Не знаю, – честно ответила я, прошептав эти слова прямо в его губы за мгновение до того, как прикоснуться к ним своими.       Пусть он не осознает своих слов и действий. Пусть он до невозможности пьян. Пусть мне страшно оттого, насколько он близко, оттого, как жар его тела опаляет кожу сквозь одежду, как его губы бессвязно шепчут мое имя, как его руки скользят ко мне на спину, прижимая еще ближе к нему.       Сладковато-горький вкус его губ пьянит получше любого алкоголя. Я совершенно не знаю, что делать, целую неумело и застенчиво, но он, поняв это, берет все в свои руки. Медленно, точно издеваясь над нами обоими, он прокладывает дорожку из поцелуев от моих губ к виску, шепчет какую-то околесицу, всколыхивая горячим дыханием не заколотые шпильками пряди. Стараюсь не думать о том, что он научился этому с Сомин.       Руки сами тянутся к узлу серебристо-серого галстука. Того, который я подарила. Чувствуя, что окончательно еду с катушек, непослушными пальцами расстегиваю пару верхних пуговиц белоснежной рубашки – так хочется ощутить его обнаженную кожу под своими ладонями. Он глухо рычит мне в плечо, когда я осторожно скольжу пальцами под воротник, чувствуя, как напрягаются мышцы шеи под моими руками.       Едва успеваю вдохнуть поглубже, когда он снова накрывает мои губы пьянящим терпким поцелуем. Краем сознания замечаю звук расстегиваемой молнии у себя за спиной.       – Цзытао, – шумно и рвано выдыхаю его имя и ощущаю, как сжимаются его пальцы на моей спине.       – Скажи это еще раз, – он чуть ли не исступленно целует тонкую кожу за ухом, голос тихий и бессвязный. – Скажи мое имя.       – Цзы… тао.. – воздуха отчаянно не хватает, а на краю сознания испуганно мерцает красным тревожный огонек.       Кажется, от моего шепота у парня окончательно сносит крышу, потому что в следующий миг я уже чувствую его горячие губы на своей шее. Наполовину расстегнутой молнии достаточно, чтобы немного стянуть ворот платья вниз, и он, воспользовавшись этим, скользит губами ниже, к плечу. И вдруг испуганно замирает. Немного отстраняется и смотрит на меня расширившимися глазами. Пытаюсь перевести дыхание, но получается из рук вон плохо.       – Я не хочу быть как он, – бормочет заплетающимся языком.       – Как кто? – голова идет кругом, и я совершенно не понимаю, о чем он.       – Тот, кто оставил это на твоем плече. Кто сделал тебе больно.       Он испугался… испугался за меня.       – Ты никогда не станешь таким, как он, – чуть не задыхаюсь от затопившей меня нежности. – Ты не сможешь причинить мне боль.       Смотрит на меня, точно перепуганный опоссум. Ласково беру его лицо в ладони и невесомо целую кожу над скулой. Рвано выдохнув, он прижимает меня к себе. Горячо, но вместе с тем так осторожно, словно боясь спугнуть.       – Никто не сможет, – непослушные, но все такие же сильные мужские руки надежно обхватывают мои плечи. – Я не позволю.       Словно из тумана до сознания доносится мелодия мобильного. Выдергивает из сна в реальность, точно утренний будильник. Дрожащими пальцами поднимаю валяющийся на полу телефон. Голос не слушается, но с грехом пополам отвечаю.       – Да. Спасибо.       Цзытао, похоже, готов вырубиться прямо сейчас. Распускаю волосы, чтобы прикрыть наполовину расстегнутую молнию на спине. Просить парня застегнуть – бессмысленно.       Усадив его в такси, остаюсь на улице ждать эвакуатор. Холодно, но неплохо прочищает мозги. К тому же, внутри кровь кипит так, что, того и гляди, пар пойдет.       Всю дорогу до дома искоса поглядываю на спящего рядом парня и сгораю от воспоминаний о том, что произошло каких-то полчаса назад. Благодарю небеса за полумрак салона такси, что скрывает мое пышущее жаром лицо.       В прихожей наскоро разуваюсь сама. Ноги нещадно болят от каблуков. Закидываю шубку на вешалку, помогаю парню разуться. Он, кажется, совсем перестал соображать.       Но, усадив его на кровать, чувствую, как его руки снова скользят на мою талию.       – Останься, Чжан, – еле разбираю, что он говорит. – Останься.       – Спи, Цзытао, – не в силах сдержаться, целую его в последний раз.       Неразборчиво стонет мне в губы, гладит ватными руками мою спину, пока я, не разрывая поцелуя, укладываю его на постель.       – Спи, – шепчу, чуть отстраняясь.       Повторять не приходится, и, полминуты спустя, уже сижу на краешке кровати и смотрю на спящего, сжимая в своих пальцах его расслабленную ладонь.       – Спасибо, Цзытао, – сглатываю подступивший к горлу комок. – Спасибо за отца. И за то, что позволил почувствовать себя нужной.       Ответом послужило мирное сопение. Я грустно улыбнулась.       – Кажется… кажется, я люблю тебя, Цзытао. Но завтра ты, скорее всего, ничего не будешь помнить, поэтому не обращай внимания.       На секунду его ладонь в моих пальцах дрогнула, но тут же снова расслабилась. Понимая, что к глазам подступают слезы, я вскочила с кровати и чуть не пулей вылетела из его комнаты в надежде оставить за этой дверью сегодняшние воспоминания, осознавая, впрочем, что это невозможно.       * * *       На следующее утро парня настигла чудовищная головная боль. Часов в одиннадцать он вполз в столовую, где я разливала по чашкам кофе.       – Чжан, – проскулил он, опускаясь на табурет и упирая локти в столешницу. – Что вчера было? Я кому-то врезал, да?       Собрав всю свою волю в кулак, я поставила перед ним дымящуюся чашку и тут же отступила.       – Ты напился вдрабадан и подрался с одним типом. А еще у нас сломалась машина, и мне нужно забрать ее со стоянки.       – Боже, – простонал Цзытао. – Надеюсь, это все сюрпризы?       Мне захотелось вылить горяченный кофе ему за шиворот. А потом обнять со спины и поцеловать в шею. Но вместо этого я улыбнулась так, что защемило скулы.       – Да. Больше никаких сюрпризов.       Ни один мускул не дрогнул на моем лице.