Блеф

      Мэг не стала изобретать велосипед и тупо поселилась в той самой квартире, где она познакомилась с Мориарти. Это было своеобразным вызовом. Она и так понимала, что, если бы он хотел от нее избавиться, то это уже давно бы произошло. Вместо этого он наверняка придумал что-то более изощренное, какую-то непредсказуемую в этой опасной игре роль, которая она, поселившись в этой квартире и уйдя от Холмса, не собиралась исполнять. Почему-то ей казалось, что это все связано с Холмсом, возможно, Мориарти использовал ее как отвлекающий маневр, защелкивая замок от клетки прямо у них перед носом.       Недели тянулись медленно, оставляя неприятное послевкусие сырой квартиры, мокрого асфальта и пугающего тумана, захватившего Лондон в свои серые щупальца. Мэг не делала ничего. Она просто гуляла, осматривала самые странные места Лондона, самые труднодоступные точки, лишь бы избавиться от неприятного чувства заброшенности и ненужности. Она не знала, что делать дальше: бежать и прятаться или открыть все карты? Почему ее не трогают? Как ей жить в ежедневном ожидании собственной смерти?       Еще больше девушку пугали ее сны. С тех пор, как она ушла от Холмса, она никак не могла нормально заснуть. Ей снилась охапка курчавых волос, мятный одеколон и перекатистый чарующий баритон. Этот комплект отпечатался у Мэг в задворках сознания так сильно, что она, даже собрав все свои силы, не могла оторвать его от собственных мыслей. Ее пугало, что утром она как пьяная искала Холмса, тыкалась как слепой котенок в каждую комнату, но, нигде его не найдя, возвращалась в кровать и сжималась калачиком в ожидании желания жить.       За эти мысли она чувствовала себя эгоисткой. Как много ей дали Шерлок и Ватсон, они же спасли ее и продолжали это делать несмотря на то, кем она является. Так почему она не может оставить их ради всеобщего блага? Почему семейная атмосфера Бейкер-стрит была для нее так притягательна, так манила ее назад? Жизнь становилась невыносимой и Мэг подумывала о том, чтобы купить себе билет на первый попавшийся рейс и уехать из злосчастного Лондона, который принес ей столько незабываемых моментов и приключений.       Мэг вышла из метро и медленно направилась к своей норке. Она, наверное, выглядела странно. Одинокая хрупкая девушка шла одна по темной окраине города, где, как только погаснут фонари, на улице не встретишь ни души. И этой характерной чертой Лондон нравился Мэг. Весь такой пафосный и чопорный днем, ночью этот город приобретал совсем другие, более агрессивные краски. Она была настолько открыта, что сама с себя смеялась. Из какой бы квартиры она сейчас застрелила бы сама себя? Может вот это крыша с прекрасной видимостью? Или тот заброшенный подъезд? Холмс бы оценил.       Она прикусила щеку, вспоминая о Шерлоке. Интересно, что бы он подумал, если бы завтра утром перед ним предстал её хладный труп прямо на блюдечке в его любимом морге? Он бы посмеялся или сосредоточенно нахмурился?       Дорога до дома прошла быстро и без приключений. Голова болела от навязчивых мыслей, и холодный ветер совсем не помогал отрезвлению от несносных мыслей. Вот и ее дом, шаткая лестница и обшарпанная квартирка.       Устало вздохнув, Мэг собиралась вставить ключи в дверь, но ее цепкий взгляд ухватил что-то необычное. На двери была маленькая, почти незаметная царапина, будто от отмычки. Девушка заметно напряглась, но постаралась взять себя в руки и включить то, что у нее больше всего получалось — инстинкт самосохранения.       Она нащупала в сумке небольшой пистолет и, выставив его перед собой, вставила ключ в замок. Тот податливо повернулся и дверь со скрипом открылась. Все казалось обычным. Вещи были не тронуты, нет ни следа чужого пребывания в ее квартире. Она уже хотела поругать себя за излишнюю манию преследования, но краем глаза уловила небольшое мельтешение и уже собиралась выставить пистолет, как его грубо выбили из рук. Она пыталась ударить нежданного гостя, но он ловко увернулся и больно оглушил ее. На секунду она потеряла опору, этого было достаточно, чтобы развернуть ее и заломать ей руки. Она умудрилась ударить его в колено, но ее рукам было так больно, что из глаз прыснули слезы. Ее настойчиво прижали к столу.       -Кто ты и что тебе надо? -рявкнула Мэг. Она пыталась придумать отход, но положение было таким невыгодным, что выход из положения никак не приходил.       — Как ты вообще еще жива? Ты как ребенок, — знакомый баритон приятно резанул уши. Мэг сразу расслабилась и постаралась скрыть ухмылку.       — Если ты пришел на чай, то спешу тебя разочаровать, так дела не делаются, — Холмс тоже усмехнулся и заметно ослабил хватку. Это было его ошибкой. Мэг быстро взяла ситуацию в свои руки, и через секунду уже он был прижат к столу, а она с наглой ухмылкой сжимала его руки.       — И что дальше? — Холмс даже не пытался вырвать руки. Мэг сдалась и подняла руки в знак капитуляции. Она так давно его не видела, что никак не могла оторвать от него взгляд. Ее глаза блестели так, будто ей только что подарили щенка на шестой день рождения. Она соскучилась по нему и не скрывала своего восторга. Шерлок же тоже был довольно дружелюбен. На этот раз его лицо не украшала снисходительная ухмылка, а колкие слова, если и крутились в голове, то оставались на кончике языка.       — Зачем ты пришел сюда? — спросила Мэг. Она сама не знала, что именно хотела от него услышать, но удержаться от этого вопроса не могла.       — Я не умею останавливаться на середине. Раз уж я согласился на это, то давай доделаем все до конца, — отчеканил Холмс. Сейчас он не был похож на того холодного и отчужденного детектива, которого она привыкла видеть перед собой. Перед ней стоял человек, а не личина, которой он обычно пользовался. От этого Мэг почувствовала себя неуютно.       -Это слишком опасно. Я не пойду на такое, — она врала. Конечно она готова пойти на все. Ей уже ничего не страшно, лишь бы лицезреть эту растерянную мордашку вечно. Опять ложь. Ей страшно. За него       Это чувство вдруг настолько накрыло ее, что она тяжело вздохнула.       — Чего ты хочешь, Мэг? Я сам пришел к тебе. Прекрати вести себя как дура, — Шерлок начал закипать. За все это время он так устал от мыслей о Мэг, что решил, что лучше держать источник прямо при себе, рядом. Так будет лучше, намного резоннее, чем оставлять убийцу гулять по ночному городу. По крайней мере, он так говорил сам себе. Не мог же он признаться, что ему так не хватало этих печальных глаз, нежных, но необычайно сильных рук рядом? Что шампунь теперь пахнет совсем иначе, а квартира стала унылой и потрепанной? За все это он так сильно злился на нее, что ее резко захотелось ее ударить, уничтожить ее прямо здесь, в этом маленьком мире, сплетенным Мэг.       — Сам пришел, сам и уйдешь, — Мэг отвернулась и начала разбирать сумку. Ее выпирающие плечи цепанули взгляд Холмса. Ему захотелось узнать, настолько ли они крепки, как выглядят? Он бесшумно подошел к ней.       — Ты не сможешь уйти от меня, Мэг. Я не оставлю миру такую опасность как ты. Поэтому, ты возвращаешься на Бейкер-стрит, где я смогу наблюдать за тобой. А потом… Потом беги, — он шептал ей этот бред над ухом, рваным дыханием полосуя ее кожу. Его спина покрылась такими очевидными мурашками, что ей стало стыдно за реакции своего тела.       — Отойди от меня, — ее голос сорвался к концу фразы, вскрывая все раны на сердце. — Я сказала, отойди от меня!!! — Мэг рванула в сторону и собиралась бежать, но Холмс удачно схватил ее за руку и резко развернул к себе.       — Замолчи! — он тряхнул ее и медленно притянул к себе. Однако вместо того, чтобы вывернуть ей руки, раздавить и уничтожить такую как она, он просто обнял ее и стал бережно гладить ее голову. Слезы потекли по ее щекам, оставляя соленые борозды на лице, доказательства того, что она еще жива, что она способна что-то чувствовать.       Мэг рыдала навзрыд, ни капли не стесняясь Холмса. Детектив шептал ей что-то, но она не обращала внимания. Где они оказались? Кем стали? Почему именно сейчас она нашла его, сейчас, когда все зашло так далеко и стало слишком поздно? Она не знала, какие порывы руководят Шерлоком, но, как бы она ни старалась придумать причину его поведению, она не могла поверить ему. Несмотря на все невзгоды, она любила жизнь. Да, она хотела жить и пробовать все, что способен предложить ей этот мир. Рядом же с ней стояла ее тюрьма, ее конец. Она не могла поверить ему и за это ненавидела себя.       Через десять минут рыдания стихли. Они сползли на пол и так и остались сидеть в обнимку, но теперь не только Холмс обнимал девушку, но и Мэг хваталась за него. Если она кому и позволит себя уничтожить, то только ему.       — Что мы наделали…- шепнула Мэг. Они попали. Вот так просто попали впросак.       — Ты должна вернуться на Бейкер-стрит.       — А смысл, Шерлок? Может лучше закончить это…- она не успела договорить. Его большие и теплые руки схватили ее лицо и приподняли его, заставляя смотреть детективу прямо в глаза.       — Ты слишком много говоришь, — шикнул детектив. Он притянул ее к себе и сделал то, что стало пиком сегодняшнего безумства. Он поцеловал ее.       Он целовал ее так, будто наказывал ее за все, что она ему сделала и не сделала. Он сминал ее губы с такой яростью будто хотел стереть ее в порошок. Мэг же наоборот легко отдавалась новому ощущению. Она нежно провела пальчиками по его щеке, за что Холмс злобно рыкнул и укусил ее нижнюю губу. Мэг дернулась и попыталась отодвинуться от него, но Холмс еще сильнее прижал ее к себе.       «Посмотри, что ты наделала. Посмотри! Теперь терпи все это».       «Посмотри, что ты наделал. Гляди! Ты станешь моей смертью».       Ночь накрывала Лондон, а страсть накрывала тех, кто не успел спрятаться в темных закоулках. Мэг и Холмс не заметили, в какой момент они переместились в ее спальню. Они настолько идеально подходили друг другу, что каждая трещинка, каждый выступ первого дополнял другого. Мэг не верила, что она, пусть и на время, имела доступ к этому телу, к этому немыслимому человеку. Она с детской радостью открывала для себя новые стороны Холмса. Эта широкая, покрытая родинками спина, на которой могла бы поместиться вся Мэг при желании, что она и собиралась сделать, как только у нее появится такая возможность. Эти руки скрипача, творившие с ней такое, что она сама чувствовала себя скрипкой в руках профессионального музыканта. Она и не подозревала, что у нее внутри есть такой спектр звуков, которые Холмс вырывал из нее каждым своим обжигающим движением. Эти губы, которые так чувственно целовали ее шею, руки, плечи, казались были везде и растворялись в ней вместе с этой агонией. Грудная клетка так горела, что Мэг казалось, еще чуть-чуть и она не выдержит, она взорвется и испепелит Холмса тем, что так долго в ней скрывалось, тем, чего она так боялась признать. Чувством к детективу.       Шерлок же окончательно потерял контроль. Мэг действовала на него как наркотик, он мог ей сопротивляться, но никак не мог забыть те ощущения полета, которые она ему дарила. Он с такой жадностью изучал ее измученное, израненное и исполосованное шрамами тело, будто видел ее в первый и последний раз в своей жизни. То, что сейчас происходило между ними, казалось им таким правильным и неправильным одновременно, будто само мироздание спустилось в эту одинокую комнату к двум обнаженным телам.       Они переплетались как инь и янь, достигая такой высоты, что сам создатель мог бы позавидовать этой несчастной паре. Они вылизывали друг друга как раненные волки, искали утешения в опасности, которая исходила от каждого из них. Им казалось, что они так давно этого хотели, что с самого рождения ждали друг друга. Такие идеально подходящие друг к другу детали. Детали из разных паззлов.       Она обнимала и любила его так, как не любила никого другого. Она вручила ему ключ от своего сердца, без задней мысли, без малейших раздумий. Холмс чувствовал это, и ненавидел ее. Он не сможет сберечь ее. Они просто поддались, просто бегут. Рано или поздно им придется встретить последствия своих решений.