Лебединая песня

Акбулог

Кайт уже битый час не может успокоиться и мечется из угла в угол, судя по всему, он взвинчен до крайности. Я же напротив, спокойно стою у камина, смотрю на мужа и пытаюсь привести мысли в порядок. А я-то уже успела обрадоваться, что у нас, наконец, все наладилось: кошмар, который мы все пережили, когда подлец Мэйпл похитил малышку Анидаг, закончился, этого негодяя отправили в тюрьму; Кайт выздоровел, слава богу, с ним не случилось ничего ужасного, не знаю, право, смогла бы я пережить такое горе, если бы, не дай бог, случилось самое страшное; Рейвен вышла замуж за человека, которого она полюбила, и который любит ее. Свадьба была удивительно красивой, невеста была обворожительно прекрасна в новом подвенечном наряде, глаза жениха так ярко сияли от счастья, когда она вошла в церковь под руку со своим отцом. Мы с господином Абажем украдкой вытирали слезы, глядя на них. ― Будь счастлива, милая, ― сказала я, обнимая Рейвен после того, как церемония венчания закончилась, ― ты как никто заслуживаешь этого. И вы, господин Абихорро, любите и берегите ее. ― Спасибо, Акбулог, ― Рейвен обняла меня в ответ, ― ты права: я счастлива, как никогда еще не была! ― Не сомневайтесь, ― отозвался Абихорро, ― я все сделаю, чтобы она никогда не грустила. ― И это правильно, ― улыбнулся господин Абаж. ― Милая моя, ― он поцеловал свою обожаемую внучку, ― прими и мои поздравления! Вот теперь я могу спокойно умереть. ― Дед, ― Рейвен, тоже растрогавшись, бросилась ему на шею, ― ну что ты такое говоришь! ― Да, отец, ― Кайт, радостно улыбаясь, подошел к нам, взял господина Абажа за руку, ― моя дочь права. Рано вам думать о смерти, по крайней мере, до тех пор, пока вы не отведете к алтарю своих правнучек! ― Именно так! ― Рейвен рассмеялась и поцеловала деда в щеку. Праздник тоже удался на славу, и вся наша семья, и гости, и, конечно же, новобрачные веселились, танцевали, вели множество разговоров на различные темы, и все чувствовали себя удивительно умиротворенно. Даже весьма неприятное происшествие, которое произошло накануне. Уже поздно вечером, собственно, до свадьбы Рейвен оставалась одна ночь, когда мы с Кайтом собирались лечь спать, к нам заглянул господин Абаж. ― Кайт, Акбулог, ― виновато взглянул он на нас, ― простите, что я так поздно, но просто… я даже не знаю, как сказать. ― Что произошло? ― заволновался мой муж. ― Никто из вас не открывал сейф в комнате Анидаг? ― Сейф в маминой комнате? ― удивился Кайт. ― Но, отец, вы же знаете, туда практически никто не заходит. Я, во всяком случае, последний раз был там… ― он задумался, припоминая, ― очень давно. Вскоре после похорон. И больше туда не заглядывал. ― Я тоже, ― кивнула я. ― А что такое? ― Просто дело в том, что я сейчас открыл сейф, хотел достать подарок для Рейвен, чтобы отдать ей его завтра утром. ― Мамины серьги? ― догадался Кайт. ― Ну, да. Я ведь другого подарка и не приготовил, поскольку это было решено давным-давно. Так хотела моя Анидаг. ― Я знаю, ― ответил Кайт. ― Мама, светлая ей память, не раз говорила об этом. ― Они исчезли, ― тихо проговорил господин Абаж. ― Что?! ― хором вскричали мы с Кайтом. ― Сейф пуст, серьги пропали. Я разве что с головой туда не залез, все перерыл ― их там нет. ― Где же они? ― недоуменно заморгал Кайт. ― Я теряюсь в догадках, ― пожал плечами господин Абаж, ― кто мог их взять. Ведь об этом сейфе и о драгоценностях знают немногие. ― Да никто, кроме нас, и не знает, ― пожала плечами я. ― Вот именно, ―согласился господин Абаж. ― Выходит, ― протянул Кайт, ― взял кто-то из нас. Из членов нашего семейства! Я ― не брал. Акбулог, думаю, тоже. ― Разумеется, ― подхватила я, ― я и пальцем не притронулась бы к вещам госпожи Серпент! ― Отец также не трогал серьги, ― продолжал Кайт. ― Значит, остаются сама Рейвен с мужем (она могла все ему рассказать) и слуги. ― Рейвен не могла, ― покачал головой господин Абаж, ― она, как и вы, не стала бы просто так заходить в комнату Анидаг и брать ее драгоценности. ― Но она же знает, что серьги фактически принадлежат ей, ― сказал Кайт, ― так что она могла забрать их. ― Она бы нам рассказала, ― отозвалась я. ― Вряд ли она промолчала бы и взяла серьги тайком. ― Нам необходимо найти их! ― поднялся Кайт. ― Если потребуется, то перевернем весь дом! ― Кайт, ― удержала его я, ― ради бога, только не нужно скандала в день свадьбы Рейвен! ― Вы до сих пор не спите? ― как раз в это самое мгновение в комнату заглянула Рейвен. ― Нет, дорогая, ― натянуто улыбнулась я. ― Просто дело в том, что мы… мы обсуждали завтрашнее торжество. ― Тогда почему у вас такие лица, словно случилось нечто ужасное? ― не отставала Рейвен. Поняв, что провести ее не удастся, Кайт вынужден был все ей рассказать. К моему вящему удивлению, Рейвен, казалось, совсем не удивилась. ― Не может быть! ― пробормотала она. ― Неужели он все-таки решился? ― О чем ты? ― в один голос воскликнули мы втроем. Рейвен тяжело вздохнула, а потом, помедлив несколько мгновений, рассказала о том, что третьего дня Хоук просил у нее денег. А когда она отказалась дать ему ни много, ни мало, пять тысяч золотом, он попросил старинные драгоценности госпожи Серпент. ― Ах он маленький гаденыш! ― воскликнул Кайт и вскочил на ноги. ― Ну я сейчас ему задам! Он решительным шагом направился к двери, но мы с Рейвен остановили его. ― Дорогой, прошу тебя, успокойся! ― Как у него только рука поднялась? ― продолжал бушевать Кайт. ― Акбулог права,― господин Абаж тоже поднялся на ноги и подошел к нам, ― не стоит кричать, сынок, и устраивать сейчас скандал. Завтра, когда разъедутся гости, поговори с сыном. Даже если он и взял драгоценности, они наверняка у него, и он ничего не успеет с ними сделать. ― Зачем они вообще ему понадобились?! Рейвен снова вздохнула: ― Отец, только не кричите, ладно? В общем… он встретил какую-то девушку, судя по всему, потерял от нее голову, ну и… они проигрались. ― Я его выпорю! ― забыв про свое обещание не скандалить, закричал Кайт. ― Ишь, чего удумал: крутить романы с девицами сомнительного поведения, спускать на них все деньги да еще и воровать! ― Кайт, ― я тронула его за плечо, ― не надо так горячиться. Рейвен и господин Абаж правы, не стоит портить праздник. Нам с превеликим трудом удалось успокоить Кайта, и на следующий день, я видела, ему стоило больших трудов сдерживаться. После свадьбы, уже на следующее утро, Рейвен и Абихорро уехали на побережье вместе с дочерями. Доу и Кайт недовольно ворчали, что тоже хотели бы поехать, а Рейвен, дескать, совсем о них не думает. Пришлось объяснить, что их сестра вышла замуж, поэтому ей сейчас нужно побыть наедине с мужем, а их они обязательно возьмут с собой, только в другой раз. ― Все-таки медовый месяц! ― объяснил Кайт. ― Помню, мы с твоей матерью тоже провели там наш медовый месяц, ― грустно улыбнулся господин Абаж. ― Мне кажется, отец, ― усмехнулся в ответ Кайт, ― у вас с мамой каждый месяц был медовым. Мы переглянулись друг с другом и вновь засмеялись. ― Однако, ― резко посерьезнел Кайт, ― думаю, настала пора заняться более важными делами. Мы направились в комнату к Хоуку, который как раз собирал свои вещи, намереваясь уже вечером уехать в столицу. Кайт, недолго думая, что называется, припер сына к стенке, и тот сознался, что именно он взял драгоценности. Я была просто в ужасе, мне было слишком тяжело поверить, что мой милый мальчик опустился до такого. ― Как так можно, Хоук? ― вздохнула я. ― Ах ты мерзавец! ― Кайт, как обычно, не сдержался и ударил Хоука по лицу. ― И как только тебе хватило наглости сделать такую гадость?! Немедленно верни драгоценности моей матери на место и больше даже думать не смей о том, чтобы взять без спроса то, что тебе не принадлежит! ― Отец, ― на глазах Хоука выступили слезы, ― я не виноват! Мне нужны деньги, я всего лишь хотел помочь одному человеку. Это Рейвен во всем виновата, не захотела помогать мне! Кайт в ответ лишь молча протянул руку: ― Не желаю ничего слышать, ― процедил он, ― драгоценности! Хоук умоляюще взглянул на отца, в глазах его стояли слезы: ― Отец, дорогой, ― взмолился он, ― прошу вас! Кайт в ответ лишь холодно и сурово взглянул на сына: ― Мне что, нужно повторять дважды, Хоук? ― отчеканил он. ― Драгоценности! Хоук, не выдержав отцовского взгляда, виновато опустил глаза, после чего он тяжело вздохнул, а затем достал из чемодана бархатный футляр, протянул его отцу и вдруг расплакался. ― Сейчас же перестань хныкать, ― поморщился Кайт, ― будь мужчиной! У меня же сжалось сердце, я обняла моего мальчика, принялась гладить его по голове. Да, конечно, он совершил очень плохой поступок, но если подумать, во всем этом был виноват не только он один. Хоук просто оступился, он юн и неопытен, и его наивностью и чистотой воспользовалась та женщина. Я нисколько не сомневалась в том, что кем бы она ни была, это самая настоящая хищница и более чем беспринципная особа! Если бы это была достойная женщина, разве втянула бы она моего мальчика в азартные игры, стала бы поддерживать разгульный образ жизни и уж тем более ― не надоумила бы обокрасть родных. А в том, что это была ее идея, я нисколько не сомневаюсь. Правда, муж был со мной в этом вопросе не согласен. Он заявил, что ему наплевать на возлюбленную сына, поскольку Хоуку самому следовало думать головой. И сколь я не старалась его переубедить, Кайт лишь отмахивался от меня, повторяя, что я не должна потакать мальчишке. ― Ему следовало бы устроить хорошую взбучку, ― бушевал Кайт, ― чтобы научился себя вести! В конце концов нам с господином Абажем все же удалось немного успокоить его, но, несмотря на то, что Кайт все же стал чуть мягче вести себя с сыном, он принял решение самому поехать в столицу. ― Но отец, ― принялся протестовать Хоук, ― я ведь уже раскаялся и все понял! Больше я так никогда не поступлю, заверяю вас. Зачем же вам утруждаться и пускаться в столь дальний путь? ― Я поеду, ― стоял на своем Кайт, ― чтобы лично отвезти деньги в университет, поскольку тебе я больше не доверяю, Хоук. Кроме того, ― повернулся он ко мне, ― я думаю и о том, чтобы встретиться и с этой девицей, высказать ей все, что я о ней думаю! Решено: мы поедем вместе, Хоук. Поняв, что отца не переспорить, Хоук смирился, а я решила поехать вместе с ними. Все же мой муж, стоит признать, слишком вспыльчив, и если он и в самом деле решит встретиться с возлюбленной Хоука, боюсь, как бы он не наломал дров; мне не хотелось, чтобы моего мужа почитали за грубияна, хотя я и сама была вне себя и уже заранее считала, что эта девушка ― не пара нашему мальчику. Через два дня, оставив гостиницу и Доу с Кайтом на попечение господина Абажа и слуг, мы отправились в столицу. Всю дорогу сын молчал, не произнес ни единого слова, Кайт же наоборот говорил очень много. Примечательно, что он обращался преимущественно ко мне, но при этом не упускал случая поддеть нашего мальчика. ― Видишь, Акбулог, ― вздыхал муж, ― как тяжело в наши дни стало воспитывать детей. Мы-то думали, что наш сын вырос, стал взрослым, а он как был глупым мальчишкой, так и остался. ― Перестаньте, отец! ― не выдержал Хоук. ― Я же попросил прощения и даже не один раз! ― А я разговариваю с твоей матерью, а не с тобой, поскольку твоего мнения никто не спрашивал! ― муж тоже не желал ни в чем уступать сыну. Мне эти перепалки не доставляли никакой радости, но и положить им конец я тоже не могла, поэтому, когда, наконец, мы прибыли в столицу, я несказанно обрадовалась. Мы с мужем поселились на квартире у сына, я видела, что его это раздражает, но перечить отцу на сей раз он не посмел, а ехать в отель Кайт отказался наотрез. ― Таким образом этот маленький прохиндей будет у нас на глазах, - заявил муж. На другой же день Кайт лично отправился в университет, внес плату за обучение Хоука, поговорил с директором и принес ему свои извинения. Затем муж сказал мне, что твердо намерен поговорить с девушкой, с которой встречается Хоук. ― Мы просто обязаны выяснить, кто эта вертихвостка, ― сказал он, и в этом вопросе я была с ним согласна. Кайту удалось тайком от сына узнать адрес этой девушки, он расспросил швейцара и посыльных, которые служили в доме, и узнал, что Хоук посылал ей цветы и подарки. Кайт отправил ей послание от имени сына, в котором говорилось, что ждет ее сегодня днем. ― Хоук как раз будет на занятиях, ― объяснил мне Кайт, ― и мы сможем спокойно побеседовать. Целое утро Кайт нервничает, хотя изо всех сил стремится не показывать этого, да и я, признаться, волнуюсь. Как пройдет эта встреча, что это за девушка, как она относится к нашему сыну. А самое главное, чтобы Кайт не устроил скандала. Ровно в полдень раздается стук в дверь. ― Что же, ― усмехается Кайт, ― по крайней мере она пунктуальна! Он идет открывать дверь, а я мельком оглядываю себя в зеркале, все ли в порядке. Все же мне хочется произвести на нее приятное впечатление. Как-никак (судя по всему, мне придется с этим смириться), она невеста моего сына, вполне возможно, наша с Кайтом будущая невестка. ― Простите, сударыня, ― слышу я из передней голос Кайта и спешу туда. На пороге стоит довольно миловидная женщина в ярко оранжевом (явно ей не по возрасту) платье с чересчур глубоким, на мой взгляд, декольте. Она недоуменно переводит взгляд с Кайта на меня и недовольно морщится. ― Кто вы такая? ― спрашивает меж тем Кайт. ― Возможно, сударыня, вы ошиблись адресом. ― Да нет, ― пожимает плечами женщина, ― я пришла по нужному адресу. И мне очень интересно, кто вы такие?! И где, собственно, Хоук? ― Хоук? ― хором переспрашиваем мы с Кайтом, недоуменно переглянувшись Вдруг меня осеняет догадка, но эта мысль поначалу кажется такой нелепой, что я теряю дар речи. Я смотрю в глаза мужу и вижу, как в его взгляде также мелькает понимание. ― Но этого же не может быть! ― восклицает Кайт, всплеснув руками и растерянно глядя на нашу гостью. ― Сколько же вам лет, сударыня?!