Лебединая песня

Рейвен

Я стою на балконе и, вдыхая соленый морской воздух, смотрю вниз, на улицу ― от дома тянется вдаль удобная дорожка, по бокам которой растут кусты шиповника, а впереди видна спокойная морская гладь. Ветерок обдувает мое лицо, и мне так хорошо, что хочется петь и плясать от радости! Я очень люблю этот дом, и это совсем объясняется просто и понятно: ведь все мои лучшие воспоминания связаны с ним. Сюда мы приезжали отдохнуть вместе с дедом и бабушкой, когда я была еще совсем маленькой, и мы прекрасно проводили тут время. Здесь я вновь обрела покой после того, как меня обманул проходимец Мэйпл. Мне тогда жить не хотелось, и только в этом доме я смогла разобраться в себе, понять, что моя жизнь в сущности не окончена, а наоборот ― все еще только начинается; ко мне вновь пришло вдохновение, я начала, как в детстве, сочинять сказочные истории. В этом, столь любимом мной доме, в моей спальне на втором этаже, родилась моя дочь, и, наконец, сюда мы приехали с моим мужем сразу после свадьбы. Я улыбаюсь, вспоминая о человеке, которого безумно полюбила и буду теперь любить всю жизнь; наверное, мне нужно было пережить все те горести, что выпали на мою долю, чтобы научиться ценить благодеяние, снизошедшее на меня. Мой Абихорро ― это самое лучшее, что могло произойти в моей жизни, и я безумно счастлива, что мы с ним вместе. Я очень люблю его и хочу прожить всю жизнь рядом с ним, умереть, глядя в его глаза, держа его за руку… Хочу подарить ему детей, и чтобы мы все вместе радовались каждому новому дню, вместе преодолевали трудности, которые, конечно же, еще не раз возникнут в нашей жизни. Теперь я как никогда понимаю слова моего деда о том, что это величайшее счастье, когда рядом с тобой любимый человек. Я постоянно вспоминаю о том, как сильно они с бабушкой любили друг друга и хочу думать, да что там ― я просто уверена в этом, что наша с Абихорро любовь будет столь же сильной и крепкой. ― Все так и будет, любимая! ― крепко прижав меня к себе, сказал мой муж, когда мы с ним только приехали сюда и остались наедине. ― Я так тебя люблю, ― прошептала я, целуя его. А он крепко поцеловал меня в ответ и подхватил на руки… Я слышу громкие голоса и детский смех внизу и улыбаюсь. Наверняка девочки затеяли очередную игру, а их няня, которую мы взяли с собой, пытается их успокоить. Эта женщина работает у нас недавно, поскольку госпоже Мансанилье с каждым днем становится все труднее одной справляться с двумя проказницами. Но все же новая няня прекрасно знает свое дело, и ей удается подчас невероятное: скажем, уложить девочек спать после обеда практически без капризов. А ведь это даже деду не всегда под силу! Я давно уже называю обеих, и мою Анидаг, и Серпент, своими дочерями, и люблю их одинаково, да и они сами обожают друг друга. Впрочем… если подумать, в этом нет ничего удивительного. Абихорро все мне рассказал за день до нашей с ним свадьбы. Признаться, я даже не слишком удивилась, вспомнив вдруг, что меня давно уже настораживали кое-какие вещи. Маленькая Серпент внешне целиком и полностью напоминает Абихорро, а точнее ― его мать, госпожу Ардыв. Но то, как она иной раз улыбается, чуть прищурившись, как любит, слушая, скажем, новую сказку, сидеть, чуть склонив голову на бок, как откидывает назад непослушные пряди волос, спадающие на лоб, ― все это практически один в один проделывает и моя родная дочь. Она унаследовала все эти черты от меня. А я в свою очередь ― от отца и бабушки. Иногда я думаю, что однажды наступит такой момент, когда мы просто не сможем дальше скрывать правду, но что будет, если обо всем станет известно, я тем не менее даже представлять не хочу. Остается надеяться, что мы все же сумеем сохранить секрет. ― Рейвен, ― сказал мне в тот день Абихорро, заглянув в мою комнату, ― послушай, мне очень нужно поговорить с тобой. Он был так серьезен и сосредоточен, что мне на долю секунды стало не по себе. ― Что такое? ― забеспокоилась я. ― Случилось что-то плохое? ― Нет, ― он обнял меня, и мы сели с ним рядом на диван, ― просто дело в том, что завтра мы с тобой станем мужем и женой, и я не хочу, чтобы между нами оставались какие-либо тайны. ― Тайны? ― удивилась я. Мне казалось, что он полностью открыт и искренен со мной, если только дело не идет о прошлом. ― Ты был женат, и у тебя где-то за морем остались пятеро детей? ― стараясь не выдать свое беспокойство, улыбнулась я. ― Знаешь, дорогой, прошлое ― это прошлое, как любит говорить мой дед, поэтому пусть оно там и остается… ― Да, ― кивнул Абихорро, ― ты права. Но все же… даже не знаю, правильно ли я поступаю, но я чувствую, что должен все тебе рассказать. Это касается Серпент. Все дело в том, что она мне не дочь. Не родная дочь, я хочу сказать. ― И только? ― рассмеялась я. ― Честно признаться, я уже испугалась, думала, что-то серьезное! Ну, ты же считаешь ее родной дочерью, значит, так оно и есть, а все остальное, кровное родство и прочее, не имеет в этом случае ровным счетом никакого значения. ― Ты права, родная, но это еще не все, ― покачал головой Абихорро. ― Серпент на самом деле ― моя младшая сестра. Наша с тобой сестра, Рейвен. ― Что? ― не поняла поначалу я. ― Она дочь моей матери и… господина Кайта, ― тихо произнес Абихорро. ― Когда мы приехали к вам, чтобы выяснить, почему господин Кайт раздумал продавать гостиницу, и прожили в «Белой розе» несколько дней, помнишь? Ну вот, именно тогда у моей матери случилась связь с твоим отцом. Потом, когда мы уже переехали в столицу, это продолжилось. А потом родилась Серпент. Моя мать уехала за границу, как она сказала, чтобы начать новую жизнь, перед этим она хотела сдать девочку в приют, но я… не смог так поступить с малышкой и забрал ее себе, стал воспитывать как свою дочь.Пришлось сочинить, что я якобы был женат, моя жена умерла родами, благо в этих краях нас никто не знает, и потому мне легко далась эта ложь. ― Сукин сын! ― не сдержавшись, пробормотала я себе под нос. ― Прости? ― удивленно заморгал Абихорро. ― Я об отце. Чертов сукин сын, выходит, опять взялся за старое! ― О чем ты, Рейвен? ― воскликнул Абихорро. ― Да о том, ― ответила я, не скрывая раздражения, ― что мой батюшка, прошу прощения за грубость, обычный похотливый… мерзавец! Ох, Абихорро, ведь это ведь уже не в первый раз, когда он ведет себя подобным образом. Несколько лет назад он даже из дома уходил, бросил семью, стал жить с какой-то вертихвосткой, модисткой из ателье, представляешь? А потом и вовсе влип в ужасную историю, чего мы тогда натерпелись по его милости, я даже вспоминать не хочу! ― Никогда бы не подумал! ― воскликнул Абихорро. ― Господин Кайт кажется таким серьезным, умным и рассудительным человеком. Я усмехнулась: да, стоит признать, отец умеет произвести впечатление. Ну и кроме того, когда он не делает глупости, он действительно ведет себя спокойно, как взрослый и мудрый человек. ― Впрочем, стоит признать, ― вздохнул Абихорро, ― что и моя мать не лучше! Всю жизнь она только тем и занимается, что крутит романы с мужчинами, именно из-за ее выходок мы вынуждены были фактически бежать из родного поселка, подальше от позора. И вот закономерный результат ее похождений ― доигралась! ― Знаешь, ― неожиданно рассмеялась я, ― обычно родители так говорят о детях, дескать, непутевые они уродились. А у нас с тобой все наоборот: наши родители доставляют нам головную боль. ― Ты права, ― он улыбнулся и вновь обнял меня. ― Но как нам теперь быть? ― Никак, ― пожала плечами я, ― тебе ведь и самому это прекрасно известно. Все останется так, как было: Серпент ― твоя дочь от первого брака с той женщиной, что умерла в родах, а теперь малышка станет и моей дочерью. Что же касается всего остального, то думаю, нам следует забыть об этом. ― Ты права, ― задумчиво протянул Абихорро. ― Ведь на кону благополучие нашей семьи, дорогой. Кроме того, Акбулог… я не хочу, чтобы она страдала! Она не заслуживает этого, хватит и того, что она уже натерпелась по милости моего отца. ― Значит, пусть все остается по-прежнему, ― улыбнулся он мне. ― Я рад, что рассказал обо всем, мне не хотелось от тебя ничего скрывать, ведь я очень люблю тебя! ― И я тебя, ― я поцеловала его в ответ, почувствовав, что на душе стало вдруг удивительно спокойно. Я ни минуты не сомневалась и не сомневаюсь в том, что приняла верное решение. Собственно говоря, это был единственный возможный выход. Что еще можно предпринять в такой ситуации? Только одно: похоронить тайну навеки! Иначе бомба взорвется, и тогда все мы будем страдать. А так все будут считать девочку моей дочерью, и, если подумать, так оно и будет на самом деле. Я заменю ей мать и буду любить не меньше, чем мою Анидаг. Правда, иной раз мне становится не по себе, когда я замечаю в сестре сходство с моим, вернее будет сказать, с нашим отцом, но я уговариваю себя, что это оттого, что я специально выискиваю в ней его черты. Остальные же не знают правды, поэтому им попросту не придет в голову, что маленькая Серпент похожа на своего настоящего отца. Хвала небесам, внешне она ничего от него не унаследовала, поэтому нам, как мне кажется, удастся сохранить эту тайну. Я просто уверена: мы все сделали правильно! ― О чем задумалась, моя красавица? ― муж подходит ко мне сзади и обнимает за талию. ― Ни о чем, ― улыбаюсь я и откидываю голову назад, ему на плечо, ― просто смотрела на море. ― Я и не представлял, ― Абихорро целует меня в шею, ― как здесь красиво! ― Может быть, ― я поворачиваюсь к нему лицом и обнимаю за шею, ― нам стоит пойти прогуляться к морю? Взяли бы с собой детей… ― Мне кажется, девочки сейчас уже видят десятый сон. С утра они уже набегались на берегу, а потом новая няня рассказывала им сказки, они без ума от ее историй. ― Нам удивительно с ней повезло, ― улыбаюсь я. ― Значит, сейчас мы можем побыть с тобой вдвоем? ― Честно говоря, ― шепчет он мне на ухо, ― я только об этом и мечтал! ― Тогда, ― я прижимаюсь к нему, ― не будем терять время попусту! Стук в дверь одновременно пугает нас обоих, и мы вздрагиваем. У меня резко перехватывает дыхание от нехорошего предчувствия, и сердце начинает биться так часто, что мне кажется, будто я сейчас задохнусь. ― Что-то случилось? ― тихо произносит мой муж с сожалением размыкая объятия. ― Войдите! ― хором произносим мы. ― Извините, госпожа Рейвен, господин Абихорро, ― в комнату заглядывает молоденький паренек, посыльный из гостиницы. ― Меня прислал к вам господин Абаж. ― Что с ним? ― испуганно спрашиваю я. Больше всего на свете я боюсь, как бы деду не стало хуже, ведь ему уже немало лет, а последние события у кого угодно способны были сказаться не самым лучшим образом на здоровье. ― Он здоров? ― Да, с господином Абажем все в порядке, ― отвечает посыльный, и я облегченно вздыхаю. ― Он просил передать вам, что отправляется в столицу, на тот случай, если вы станете писать ему. ― Но зачем? ― удивленно восклицает мой муж. ― Что понадобилось господину Абажу в столице? Посыльный вздыхает, собираясь с мыслями, и, наконец, решается: ― Может быть, это не моего ума дело, госпожа Рейвен, но все дело в господине Хоуке. ― О, нет, ― у меня вырывается обреченный стон, ― только не это! Что выкинул мой братец на этот раз? Судя по всему, выходки с кражей бабушкиных драгоценностей (слава богу, отец обо всем узнал и поставил братца на место) этому шалопаю показалось мало! ― Кажется, ― пожимает плечами посыльный, ― он решил жениться. ― Что же, ― смеется мой муж, ― это, пожалуй, радостное известие, а мы уж успели испугаться. ― Но господин Кайт, кажется, пришел в ярость от этого известия, ― вздыхает паренек-посыльный, продолжая рассказ, ― кажется, он устроил там этой женщине и господину Хоуку скандал. Я толком ничего не знаю, но он то ли оскорбил ее, то ли… даже ударил! И господину Хоуку тоже досталось! ― Узнаю дорогого батюшку, ― усмехаюсь я. Это очень на него похоже: чуть что не по его, он начинает распускать руки и сквернословить. Мне и самой не раз от него доставалось, вспомнить хотя бы тот день, когда он узнал о том, что я жду ребенка. ― И эта женщина, ― продолжает посыльный, ― вроде бы даже в суд собралась на него подавать. ― Час от часу не легче! ― хором восклицаем мы с мужем. Впрочем, этого следовало ожидать: посторонний человек не станет спускать ему с рук безобразное поведение и жалеть его, это мы всегда готовы терпеть и мириться с его скверным нравом. ― Поэтому господин Абаж и просил предупредить вас: он поехал в столицу, выяснить, что там случилось. ― Хорошо, ― киваю я, отпуская посыльного, ― спасибо, что предупредил. Что ж, по крайней мере, остается надежда, что все решиться мирно, если дед отправился туда на подмогу отцу, уж ему-то, в отличие от папеньки, мудрости и рассудительности не занимать, он уже в который раз помогает отцу выбраться из неприятной ситуации. Посыльный уходит, и мы с Абихорро стоим и в растерянности смотрим друг на друга. ― Что будем делать? ― спрашивает наконец мой муж, нарушая столь тягостное молчание. Но я в ответ лишь пожимаю плечами, я совершенно сбита с толку и не представляю, можем ли мы хоть чем-то помочь. В одном я уверена точно: спокойной жизни вновь (уже в который раз!) пришел конец.