***
— Михаил, наверное, волосы на себе рвет из-за этой ситуации… Люцифер лежал на сгустке тьмы, чуть покачивая крыльями для равновесия. Гролл, полуприкрыв глаз, замер неподалеку. — Как начались все эти дрязги между нами, мы совершенно перестали следить за тем, что творится за Вратами и за Границами Тантаоса. «Михаил сейчас переживает за тебя. И за оставшуюся у него семью» Гролл чуть повернулся к ученику. — Семья… — усмехнулся архангел. — Знаешь, понадобилось несколько веков войн и смерти, чтобы наконец-то научиться ценить тех, кто у тебя есть. «Хорошо, что это наконец-то случилось» Голос Учителя был едва слышен. — Когда я смогу вернуться к братьям? «Осталось совсем немного. Ты почти вернулся» Тьма вокруг Люцифера двинулась, и архангел сел, обхватив колени руками и рассматривая кровавый огромный глаз, который придвинулся почти вплотную. — Это хорошо. Как думаешь, нам удастся попасть в Тантаос? Надо же разобраться, что там произошло. «Этого не потребуется» Гролл чуть подвинулся, и Люцифер вскочил, когда прямо к нему под ноги, жалобно посвистывая и скуля, подкатился невыразимо серый комок, растрепанный, почти развоплотившийся. — Это… Это… — Арх-х-хангел-л-л… — едва слышный посвист заставил Люцифера присесть. — Друг… — Грессот, — растерянно сказал Люцифер. — Вот это да! Я думал, ты давно стал достоянием Пустоты! — Мы живем веч-ч-чно… Правда, наш-ш-ша веч-ч-чность с-с-тала слиш-ш-шком корот-т-ткой. — Но… Как же?.. «Я нашел его у первой Границы, ученик. Он почти умер, и просил милосердия» — Я прос-с-сил смерт-т-ти. — Грессот чуть шевельнулся, пытаясь принять хоть какую-нибудь форму. Но сил у существа почти не осталось, так что он замер грязно-серой лужицей, ярко выделяясь на фоне тьмы. «А я решил, что ты еще сможешь нам помочь» — и Гролл придвинулся еще чуть ближе. — Ты можешь рассказать, что произошло с вашим миром? — Люцифер осторожно коснулся Грессота — и тотчас отдернул руку. Ему показалось, что он дотронулся до обжигающе ледяной слизи. И очень хотелось понезаметнее обтереть пальцы о штаны. Грессот свистнул-усмехнулся. — Я давно ждал-л-л, когда Вс-с-селенной наконец-то надоес-с-ст наш-ш-ше присутствие. Что ж, я дождалс-с-ся… С-с-смотрите…***
Он и не подозревал, насколько Грессот стар — а оказывается, он был на несколько секунд младше самого Гролла. Совсем несмышленышем он наблюдал, как вокруг него несколько сотен умирающих сфер объединились, создавая совершенно невообразимый мир — мир, в котором действовала только одна сила. Ненависть. Постепенно из рассыпающихся сфер выродились обитатели мира, и, напитавшись ненавистью, одним своим присутствием укрепили свой новорожденный, но вечно умирающий мир. Только Грессот был лишен этой ненависти — почти. Потому что невозможно существовать чистым в мире, где все покрыто липкой коркой грязной ярости… Сила ненависти была настолько огромной, что Тантаос в один миг начал существовать во всех измерениях и Вселенных. Мироздание же пыталось оградить себя от этой напасти, соорудив вокруг мира три крепких Границы. Но существа мира нашли лазейки, постепенно выбираясь все дальше и дальше. Тантаос был крошечным — и бесконечным в то же время. И его существование причиняло мирозданию сильнейшую боль, от которой не могло избавить ничего. Существа Тантаоса испытывали вечный голод, который гнал их все время вперед. Они исследовали миры, находя себе жертв среди обитателей. Утаскивая их в свой мир, они пытали пленников, питаясь их страхом и болью. Люцифера передернуло — он вспомнил, как попал в ту башню с Лориэлли… Шли века, и мироздание все время пыталось уничтожить этот болезненный нарыв. И совсем недавно Тантаос наконец начал разрушаться. Твари мира больше почти не могли выбираться наружу, и тлели внутри, сгорая от ненависти и голода. Только Грессоту удалось выбраться — в последний миг, перед тем, как Мироздание замкнуло Границы. Но этот короткий путь оказался для него почти смертельным. Если бы не Гролл, который переместил его сюда, в пространство-вне-времени, он давно бы уже носился прахом по тьме Пустоты…***
Люцифер потер лоб, бездумно уставившись вперед. — Значит, Мироздание… Как же так получилось, что Салаэль смог открыть лазейку? «Мироздание не всесильно. К сожалению. Мы все пропустили тот миг, когда ангел, движимый простым любопытством, открыл Проход в Тантаос» — Неужели он был настолько сломлен, что ненависть мира его тут же поглотила? «Нет, ученик. Ангел не был сломлен. Наоборот, он был — и остается — очень сильным и внешне, и в себе. Но он был пуст. И это дало путь ненависти в его душу» — Пуст? — озадаченно переспросил архангел. — Поясни, я что-то не соображаю. «Это свойственно тебе» — в голосе Гролла послышались отчетливые ироничные нотки. — «Но я поясню. Ангел не имел цели. У него не было смысла в его существовании» Грессот что-то поддакивающее свистнул. — Не было цели… И теперь она у него появилась. — Люцифер неосознанно сжал рукоять меча. — Твой друг прав. Потеряв цель жизни, твой бывший собрат дал моему миру собой овладеть. Люцифер удивелнно приподнял брови — Грессот больше не был неряшливой лужицей у ног. Сейчас существо обрело форму и цвет — невысокая фигурка, укутанная в плащ темно-фиолетового цвета. Из-под накинутого капюшона поблескивало несколько пар красноватых точек. — Не удивляйся, архангел, — Грессот качнул головой. — Сила этого места дает мне жизнь. — А если ты уйдешь отсюда? «Он может уйти, когда и куда захочет. Только ненадолго. К сожалению, теперь твой старый знакомый стал заложником моего дома» — Ну, зато теперь у тебя появился почти настоящий домовой! — Люцифер улыбнулся, когда Грессот ярко блеснул глазами. — Не обижайся, сущность. Домовые — это… — Я знаю, кто такие домовые, архангел, — перебил его Грессот. — Просто осознавать, что ты теперь навсегда будешь жить в тишине… «У тебя будет примерно сутки по исчислению Небес, прежде, чем ты опять начнешь умирать. Но, побывав здесь, ты снова сможешь отправляться, куда угодно» — Это ведь хорошая новость, правда? — Люцифер встал, распахнул крылья и потянулся. — А теперь, Учитель, я готов. Нам пора возвращаться… — И первым делом мы навестим ту, что вы пленили. — Ту? — О-о-о, — Грессот потер лапки — Люцифер успел увидеть странные остроконечные чешуйки, ртутно блестевшие в свете тьмы, и короткие, но очень острые светло-розовые коготки. — Судя по твоим воспоминаниям, вы пленили Вторую Королеву. Ее имя вам не выговорить, но те, кто выжил после ее… назовем это «проявлением интереса», зовут ее Бестией. — Что еще за Королева? Вторая? И сколько их еще?! «Ученик. Три счета» Люцифер поперхнулся и замолчал. — Всего в Тантаосе было семь Королев. Трех уничтожил Всадник, спасая тебя, архангел. Одна погибла в схватке с одной из тварей за-Реальности, когда мы пытались захватить для себя лишнее пространство. — Угу. Восьмиголовы и кислотники — они такие, — пробормотал Люцифер. — Три оставшиеся Королевы затеяли передел пространства, и вот в этот момент ваш ангел нашел на них выход. Перспектива получить в свои лапы Землю и Небеса, получить власть над теми, кто уничтожил их сестер… Сам понимаешь, архангел, от такого предложения они отказаться просто не смогли. — А насколько сильно любят сестры друг друга? — Люцифер задумчиво прикусил указательный палец. — Неправильный вопрос, архангел. Спроси — насколько сильно они друг друга ненавидят…