***
Крики твари не заглушали даже толстые стены. Варахаил морщился, Люцифер мерил шагами небольшую площадку перед тюремным коридором. А Михаил безучастно смотрел в стрельчатое узкое окно, все время потирая красную щеку. Скрипнула дверь, и на площадке появился Вельзевул. Сосредоточенно вытирая руки о когда-то белую тряпку, он не смотрел на братьев. — Он засел в Чистилище. Тварь сказала, что он заключил союз с левиафанами. Когда они победят нас, он пустит их на Землю, оставив людей на корм. — Чистилище, значит… — Михаил опустил руку и медленно повернулся к братьям. — Собирайте воинов. Предупредите целителей. Мы выступаем. — Но левиафаны, брат… — Люцифер поежился. — Даже Отец не смог с ними справиться. — Значит, мы должны их уничтожить, — твердо ответил архистратиг. — Иначе они уничтожат нас. Он развернулся и исчез за поворотом. — Он поругался с Рахилью, — Варахаил покачал головой. — Впервые за много веков мой брат вспылил и не сдержался. — Тушите свет! — Вельзевул отбросил тряпку. — Недотрах — это тяжелый диагноз! — Вельзевул! — А что я такого сказал-то?! — Иди уже отсюда, — устало махнул рукой Варахаил. — А то сейчас… мы вспылим! — А что, у вас тоже недотрах? Все-все, ухожу! И ангел шустро отпрыгнул в сторону, спасаясь от сдвоенного подзатыльника. И быстро убрался на лестницу. — Итак, Чистилище… — Левиафаны — они меня больше беспокоят, — Люцифер вздохнул. — Я как-то видел их издалека, давно еще, когда они не научились принимать любую форму. И это было… познавательно. — Надеюсь, Гролл и Грессот нам помогут. — Варахаил направился к лестнице. — А я думаю, что нам пора навестить Всадника. Только он один может их угомонить. — Тогда — за дело. — и архангелы начали спускаться по лестнице. Они уже почти дошли до второго этажа, когда услышали страшный вопль. Переглянувшись, братья кубарем скатились вниз, на ходу обнажая мечи. А когда они выскочили на крыльцо, то увидели, как над землей парит небольшой прозрачный пузырь, в котором скорчился Вельзевул. Он явно что-то просил и умолял, а над ним реял огромный сердитый красный глаз, и тень от тела Гролла почти закрывала все небо. «В следующий раз ты будешь думать, что и — главное — кому ты говоришь!» — Что случилось? — растерянно спросил Варахаил. — Вельзевул посмел осведомиться у Гролла, как на его жизнь влияет тотальный недотрах, — просветил братьев Габриэль, который устроился на перилах. Люцифер только закатил глаза, и ушел обратно в дом. Варахаил устроился рядом с Габриэлем на перилах и, прислонившись спиной к стене Дома, скрестил руки на груди. — Как думаешь, долго он так будет? — Ну, пока Гролл ему лекцию о такте и уместности не прочитает… Долго, братец. Долго!***
Три тени осторожно пробирались между искореженных стволов — два демона и вампир. Разведчики. Михаил долго думал, кого послать. Существо должно было быть незаметным, быстрым и, главное, преданным. Ангелы не подходили, ведь Чистилище чувствовало их сущность. Люди были слишком хрупки и медлительны. Пришлось отбирать демонов. Вельзвул предложил двоих — из старой гвардии, еще помнящих его правление. А вот вампир вызвался сам. Просто появился перед Вратами Чистилища и молча встал рядом с демонами. — Он предаст, — Варахаил нахмурился. — Он заинтересован в нашей победе, — Михаил сосредоточенно вырисовывал какие-то руны на карте Чистилища, которую растянул на стене. — Если левиафаны получат Землю, им не жить, и все эти твари прекрасно это понимают. И сейчас трое крались, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Но Чистилище словно опустело. Не было слышно криков и рычания, не пахло кровью и страхом. Не хрустела ветка под крадущимися шагами. — Куда они все провалились? — сквозь зубы пробормотал один из демонов. — Может, их всех сожрали? — вампир перешагнул, поморщившись, через гниющие останки кого-то. — Нет… Смотрите… — второй демон вытянул руку, указывая в просвет между деревьями. Разведчики остановились. Лес заканчивался у подножия крутых скал. С вершины почти бесшумно падала темная вода, а справа от водопада появился высокий шпиль башни. Черно-мерцающая, она казалась мультяшным рисунком. Узкие ворота были надежно заперты, и в стенах не было ни бойниц, ни окон. Только на самой верхушке, под круглой крышей виднелся крохотный огонек. — Думаешь, они все там? И первомонстры тоже? — демон поежился. — Ну, по виду да. — вампир чуть высунулся из-за дерева, принюхиваясь. — Там не только наши сородичи и оборотни, ребята. Левиафаны тоже там! — Откуда ты знаешь? — А ты знаешь, как смердят эти твари? — вампир вздрогнул. — Гнилой кровью и глиной. Их запах не спутаешь ни с чем! — Ребята… — Значит, он собрал всех в одном месте. Значит, будет удобно их всех взять с наскоку! — второй демон радостно потер руки. — Ребята… — Ах, если бы все было так просто, — вампир отмахнулся от первого демона, который все пытался что-то сказать. — Эту башню так просто не снести, да и… — Ребята, драпаем! Первому демону наконец-то удалось привлечь к себе внимание. — Чего? — Нас заметили! Теперь и вампир слышал странный свистящий гул, который явно приближался. — Назад! И все трое бросились наутек, петляя между мертвыми стволами. Гул уже превратился в яростный рев, и перед одним из демонов вдруг разверзлась пропасть. Черноглазый не успел затормозить, и со страшным коротким криком ухнул вниз. Только утробно и громко булькнуло. — Левиафаны! Быстрее! — вампир уже не смотрел, куда бежит. Лишь бы подальше. Лишь бы успеть. Только бы… Черная клякса упала откуда-то из-под кроны, метко накрывая клыкастого. Оставшийся в живых демон успел услышать страшный сухой треск — словно великан сломал связку толстых палок. Ни крика, ни стона… До врат Чистилища он добрался в считанные секунды — и вывалился в переулок дрожащим комком истерзанной плоти. Сухие ветки исхлестали его тело, изорвав одежду и тело в живописные лохмотья. Он мог только судорожно дышать, цепляясь за руки Вельзевула, мотая головой и смотря на собравшихся осоловевшим взглядом. — Остальные где? — ангел как следует встряхнул разведчика. — Левиа… фаны… внезапно… башня… армия… съели… — невнятно забормотал выживший. — М-да… — Михаил нахмурился. — Все, веди его вниз, и поскорее приводи в себя. Мне надо знать, что они там увидели!***
Уже несколько дней Рахиль было не по себе. Словно чего-то не хватало — в мире… в Доме… в душе… Мыслями она все возвращалась к ярко горящим слепым глазам, так умоляюще смотрящих на нее. Среди ночи, очнувшись от полусна от тихого шепота, она заставляла себя остаться на месте. И везде ей чудился голос — громкий, оглушающий… и тихий, никем, кроме нее, не слышимый. И голос этот нашептывал ей видения прошлых жизней. Не ее — чьих-то. Кого-то, кто был могуч и почти бессмертен, как и они. Кого-то, кто прошел слишком тяжелый путь. Михаил был слишком занят, пытаясь добраться до Салаэля. Варахаил и Габриэль тоже почти не появлялись на Небесах. Всем нашлось дело — кроме нее. После того короткого разговора в Саду Михаил почти не появлялся в Доме. Рахили так и не удалось попросить прощения за ту пощечину. И сейчас она сидела на скале, над морем. Убежище Михаила было надежно закрыто от остальных собратьев. Здесь она могла кричать и крушить камень, и никто не услышал бы ее. Но кричать больше не хотелось. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всем. О ссоре, о твари, о погибших братьях и сестрах, обо всем… Закрыть глаза… Закрыть… — Иди, небесное дитя… — тихий шепот вплелся в голоса в голове. — Иди, чтобы освободить меня. И чтобы освободиться самой. Протяни руку — и следуй Зову… Закрыть глаза… Не сопротивляться Зову… Идти — вперед. Мимо стражи, мимо собратьев… Чтобы никто и ни о чем не догадался… Идти — прямо к ней… К ее ласковому взгляду… Руки сами собой снимают со стены массивный ключ, медленно проворачивают его в замке. Дверь распахивается, и… — Ты пришла, небесное дитя… — тихий шепот успокаивает, усыпляет. — Ты пришла, чтобы освободить меня. И чтобы освободиться самой. Так протяни руку — и следуй Зову… Закрыть глаза…. И больше не быть…***
Опустошение… Он-то думал, что знает, что это такое. Как тогда, на краю бездонной пропасти, куда собственной рукой он сбросил брата. Или как тогда, когда он стоял с братом лицом к лицу, понимая, что еще несколько коротких мгновений осталось до того, как ему придется принимать решение — и бить. Или как тогда, когда исчез Отец. Или как тогда… Нет. Это было что-то большее. Это словно безжалостная рука выдрала из груди сердце, легким взмахом потушила разум и щелчком пальцев стерла все, что было ДО… Надоедливым зудом жужжат над ухом чьи-то голоса, смутно знакомые. Комариным крылом ощущаются крепкие сжатия рук на плечах, удерживающие пока еще на грани, не давая рухнуть. Глаза видят только распростертое тело, белые разметавшиеся волосы и бессильно подломленные руки. И почему-то очень важно опуститься на колени и поправить загнувшийся подол туники. Абрис выжженных крыльев он попросту не видит. Не хочет видеть. Только лицо — застывшее, грустное… А в голове крутится одна мысль: «Я шел к тебе сказать одно слово… Я шел сказать слово… Я шел…» — Михайль, держись. Не дай себя затянуть. — голос Люцифера он почти не слышит. — Брат, я рядом. Мы — рядом. — Мы отомстим… — голос Габриэля вплетается в странное жужжание в ушах, становящееся все громче. — Мы найдем эту тварь. Мы заставим ее ответить за то, что… — Пытки — не наш путь… Голос Михаила сейчас звучит хриплым карканьем. Братья отшатываются, когда архистратиг медленно поворачивает к ним голову. Люцифер закусывает губу — глаза брата сейчас черны и пусты, как тьма Клетки. — Я шел сказать только одно слово… Я так и не успел сказать ей… — Михаил слепо шарит рукой вокруг себя, и Люцифер крепко сжимает его ледяные пальцы. — Люцифер… Я не успел сказать… Архангел молчит — он видит, что никакие слова сейчас не помогут брату. — Мы знаем, где он, — Варахаил опускается на колени рядом с ними. Осторожно проводит пальцами по лицу Рахили, прикрывая широко открытые глаза, уже потускневшие. — Встань, брат. Возьми меч. Ты не вернешь ее, но ты сможешь жить дальше. — Жить? — страшным свистящим шепотом переспросил Михаил. — Жить, — твердо ответил Варахаил. — Жить — за двоих. Ты обязан. Тихо скрипнула дверь, и в проходе появился Грессот. Лица, как обычно, не было видно под низко надвинутым капюшоном, но каким-то образом Михаил почувствовал сочувствие существа. Архистратиг медленно поднялся — с помощью Люцифера. Сам он вряд ли смог бы не то, что встать, а даже пошевелиться. Пальцы нащупали странно горячую рукоять меча. — Жить… — голос все еще отказывался подчиняться ему, и слова выходили страшным хрипом. — Найдите тварь… Я иду… Жить…