***
Все закончилось очень быстро… Оставшись без своего Повелителя, твари за-реальности сначала растерялись, а потом просто бежали, открыв порталы прямо посреди пространства. Твари Тантаоса сдались вслед за ними, побросав оружие и умоляя пощадить. Не сдались только последние Королевы — спина к спине они отбивались от накатывающего войска, шипя и проклиная. Но вперед вышел Всадник, медленно поднял сверкающую косу… Постепенно закрывалась с тихим скрежетом расщелина, гас яростный огонь. Роузи сидела на краю, бездумно смотря в тускнеющее марево. В руках она держала яркое золотистое перышко, чудом не сдутое в пламя. — Роузи… — рядом опустилась на колени Элоиза. — Роузи… — Он же Фокусник… — тихо прошептала ведунья. — Он же выкрутился, да? Я оборву ему крылья! Я отверну ему голову! Я… Она замолчала, неотрывно смотря на пламя. Элоиза крепко схватила ее за руки, буквально отдергивая от узкой пропасти. — Не смей, ангел! Даже не думай об этом! — Он же Трикстер… — и Роузи тихо заплакала. — Он же выкрутился… Рядом сел Михаил. Он молча обнял ангелессу, прижимая к себе. Элоиза встала и тихо отошла в сторону. Рядом встал Люцифер. Меч был опущен, и чуть подрагивал — руки почти не слушались архангела. — Мой беспокойный братец все-таки отмочил шутку, которую точно никто и никогда не забудет, — горько сказал он. — Дурак!.. Темнота вокруг светлела, клочьями осыпаясь за истоптанную землю. Бесшумно крошился черный камень, оставляя только черную пыль, которую подхватывал и разносил ветер. Где-то ревели левиафаны, пытаясь скрыться от косы Всадника. Рядом кто-то тихо всхлипывал, кто-то чуть слышно стонал, терпеливо дожидаясь целителей. Кто-то шепотом прощался с погибшими братьям, кто-то однотонно ругался. Все было закончено. Всадник дождался, пока последний воин выйдет за клубящийся туман Врат. Затем повернулся, окидывая взглядом пустынное поле, в которое превратилось Чистилище. Где-то на краю пространства маячили фигуры монстров, и где-то за их спинами прятались выжившие левиафаны. Но больше это место никогда не будет распечатано. Смерть вышел в переулок, и, не оглядываясь, сделал жест рукой. Туман свернулся тугим свертком, потемнел и расползся по стене. Постепенно тускнели выведенные Всадником рун, навсегда запершие вход и выход из Чистилища, превратив его в тюрьму для тех, кто осмелился пойти против Света.Последняя шутка Трикстера
19 декабря 2017 г. в 07:37
— САЛАЭЛЬ!
Крик Михаила громом прокатился по пространству, и время застыло густым желе. Замерли восьмиголовы, тихо ворча, дергались на месте кислотники. Завязли в движении воины обеих армий.
Сила ярости архангела остановило ток жизни, заставляя камни крошиться и небо тускнеть.
— Это наша битва. Так выходи.
Голос архангела теперь был тих, но все слышали каждое слово. И невозможно было сопротивляться этому зову. Тихо скрипнуло, негромко хрупнуло — и во тьме открылся яркий портал, откуда деревянно выступил бывший ангел.
Общение с за-реальностью меняет сущность, и теперь все это видели очень отчетливо. Когда-то красивое лицо Салаэля было обезображено страшными полузажившими язвами, из которых сочилась бесцветная густая слизь. Глаза подернуло белесой пленкой, но даже сквозь нее было видно, что радужки изменили цвет на ярко-красный.
Пальцы не-ангела были скрючены, на них появились острые черные когти.
Но главное — крылья… Голый костяк без перьев затягивала дымчатая пленка, покрытая неряшливыми лохмотьями.
Салаэль открыл рот, но оттуда вырвалось лишь невнятное хриплое карканье.
— Ты сам стал одним из них, — с отвращением процедил Михаил. — Как ты мог, мой бывший брат?
Салаэль только хищно оскалился, припадая на одно волено и вытягивая вперед скрюченные пальцы.
— Михаил, берегись! — Люцифер дернулся было, но и он увяз в ярости брата. — Михаил!
— Это моя битва, брат, — архистратиг даже не оглянулся. — Не вмешивайтесь. За Рахиль и Варха… Это моя битва!
Люцифер в отчаянии опять рванулся вперед — но тщетно. Рядом с ним бессильно опустил руки Всадник. Даже его могущества не хватало, чтобы вызволить себя из этого плена.
Тем временем прямо перед огненной пропастью ярко разгоралось свечение. Сколько не вглядывались архангелы, но смогли видеть лишь мельтешение крыльев и мелькание смутных абрисов фигур.
И полная тишина — даже не было слышно звона металла о металл.
— Это добром не кончится! — пропыхтел Габриэль. — Михаил сейчас явно не соображает!
— И что ты сделаешь? — с интересом спросил Всадник.
— Вы-бе-русь! — и Габриэль вдруг скорчился в позе эмбриона, закрыв голову руками и прикрывшись крыльями. — Глаза закройте. Пришло время последней шутки Трикстера!
— Любовь моя… Это плохая шутка! — Роузи с тревогой подалась вперед — все, что она могла сделать. Их разделяло всего несколько метров — так мало… и так много!
— Не волнуйся! — и Габриэль вдруг резко подскочил, одновременно складывая крылья и щелкая пальцами. Раздался негромкий хлопок, ярко сверкнуло — и архангел высвободился. И запрыгал, в восторге вскидывая руки.
— Да! Трикстер велик! Трикстер непобедим! Трикстер…
— ГАБРИЭЛЬ!
Строенный крик опоздал…
Когтистая лапа ухватилась за краешек крыла, втягивая на секунду растерявшегося архангела в самый центр воронки. И теперь три пары крыльев взметывали серебристую пыль с земли.
— Привет, архистратигище! — Габриэль шутливо отсалютовал левой рукой, правой делая выпад вперед и отбивая бросок Салаэля. — Мы тут посовещались, и…
— Дурак, ты, Трикстер! И шутки у тебя дурацкие! — Михаил попытался было вытолкнуть брата за пределы вихря, но Габриэль отскочил.
— Умри-и-и-и… — не-ангел бросился вперед, и братья встретили его парным ударом. Обе руки Салаэля обвисли на мгновение плетьми, несколько тяжелых капель крови упало на землю. А потом страшные раны на глазах затянулись, не оставив даже ниточки-шрама.
— О как… — Габриэль прищурился.
— Бестии отдали ему часть своих душ, — Михаил опустил меч. — Он теперь бессмертен.
— А Всадник?
— Он с ним не справится. Не сейчас. Не спрашивай — почему. Я просто это знаю.
— Умри-и-и… — Салаэль гнусно усмехнулся, вновь вытягивая вперед руки. — Ненавижу…
И снова братья синхронно взмахнули мечами, отбивая атаку.
— Не может быть, чтобы не было средства от этого таракана! — Габриэль уже не усмехался.
— Только огонь… — и Михаил невольно оглянулся на пропасть, дышащую жаром.
— Значит, будет огонь! — и архангелы вновь подняли мечи…
Время тянулось тягучей резиной. В полной тишине оба войска следило за троицей, бившейся прямо на краю пропасти. Казалось, это длится уже вечность. И, пожалуй, только Люцифер и всадник видели, что движения братьев становятся медленнее, неувереннее. Они устали — ведь даже ярость не может быть бесконечной.
Вот за спиной шевельнулся восьмиголов, вот и Всадник смог сделать крохотный шаг вперед… Вот зашевелились остальные воины. Еще несколько минут — и бой разгорится с новой силой. И в первую очередь все противники бросятся вперед, к тем троим, что сейчас подошли к самому краю, и видно, как отворачивается от жара Габриэль, и как неловко держит меч обожженными руками Михаил.
Еще несколько минут, и…
— Нет… — Роузи даже не крикнула — выдохнула крик. Упала на колени. — Нет!
Две фигуры, обнявшись в последнем объятии, медленно падали. Туда, где не было ничего. Только огонь — и Пустота.
И только Михаил видел последний взгляд брата, спокойный и уверенный. Только он слышал последние слова — «Живи — за нас всех»…
Только он понял, что это была за последняя шутка Трикстера — ярость, поделенная на двоих…