Объятие

Хмурый Питер любопытно лез в окна квартиры, задыхаясь от густого запаха кофе и сигарет. Лизка громко шумела чем-то в коридоре и материлась. Даня оставался сидеть на кухне, крутя в руках очередную сигарету. Его черная футболка. Ее белая кухня. Шум в коридоре затих, Лизка резко появилась в облаке дыма. Виновного долго искать не пришлось. — Ты охуел, блять?! На балконе кури, — и вытолкала задумчивого Кашина за балконную дверь. — Кхе, надеюсь, кофе еще не остыл. — Что происходит, Лиза? — он быстро вернулся в комнату уже без сигареты. — Что за хуйня? Глоток. Главное, не смотреть. — В коридоре? Да там… — Нет, нахуй коридор. Ты, блять, ведь понимаешь, о чем я. — Нормально все. Глоток. — Нихуя не нормально! — он в сердцах ударил по столу. — Ты, блять, молчишь третий день. — Устала. Глоток. Удар. Еще удар. Чертово сердце. — Горько. Она сидит согнувшись, падающие волосы закрывают лицо. Какой-то тихой, личной скорбью и болью веет от этой фигуры. Даня не выдерживает и подходит близко, совсем близко, нарушая привычное «расстояние». Садится на корточки. — Если ты не хочешь мне доверять, то не надо. Я действительно, — он усмехается, — не самый хороший человек. Но, блять, Лиза, ты так сдохнешь скоро. Передать словами одиночество? Как? Бессонные ночи, страх звенящей пустоты квартиры? Пустые бутылки стали ей соседями; цветные рубашки — яркими пятнами жизни; цвет виски — цветом глаз. — Тебе нахуя? — почти шепотом. — Блять! Потому что друзья, Лиза, имеют свойство беспокоиться за тебя! — он вскочил. — Друзья? — она запрокинула голову. Волосы разметались по плечам. — То есть нет? Мы даже не друзья? — Кашин склонился над ней. — Охуенно, блять, — отвернулся, — сука, просто охуенно, — и вышел из кухни. Грохот в коридоре и очень громкие маты подорвали Лизу со стула. — Что это за хуйня? Ай, блять! Включила свет. Даня распростерся на полу, обнимая ногами тонкую подставку для света. — Хули меня всё сегодня ненавидит? — злобно спросил он. — Что, блять, это, Лиза? — Свет. — Свет? Серьезно? — смущенный Кашин сел на полу. — Свет! Это почему-то показалось смешным. Повизгивая и всхлипывая, Лизка сползла по стенке, расположившись рядом с истерически ржущим Кашиным. Упасть, зацепившись ногами за стойку со светом! Идиот... — Так значит ты мой друг? — покосилась на него Лиза. — Сутенер. — Что? — Я твой сутенер. Какая дружба на работе нахуй?