Объятие

Вошел мужчина с револьвером. Узкое дуло было с самого начала направлено на него. Словно убийца точно знал, где будет стоять Дантес. Лицо мужчины было узким, худым до истощения и белым, словно мел. Он появился из порыва ветра, он будто был соткан из гулкой тишины и пыли. Черное длинное пальто его свисало с острых плеч. Дуло было направлено на него. Лиза в секунду осознала, что произойдет. Это было слишком очевидно и слишком глупо. Господи, как это было глупо! Время должно было остановиться. Оно должно помогать хорошим героям, не плохим! Она должна была успеть. Ме-едленный выдох. Взгляд исподлобья. Даня стоит к ней спиной, ДОЛБАЕБ, и даже не пытается шевельнуться. Уклониться. Закрыться. Солнце из единственного окна вызолачивает его и без того рыжую макушку. Мышцы его голой спины напряглись. Её сердце делает удар. Лиза срывается с места. В симфонии со вторым ударом её глупого сердца вылетает пуля. Гармония. Мажорное низкое сердце. Минорная высокая пуля. Она слышит эту музыку так отчетливо, будто играет ее сама. Будто подрагивающие пальцы неумело выводят по белым и черным клавишам неумелые, негармоничные аккорды. И она бросает аккорды, начиная играть простенькую мелодию одной рукой. Белая-белая-черная-белая-черная-черная. Ей, конечно, не хватило сил. (Вечно чего-то не хватает!) …в груди так отчетливо жгло желание его спасти. Сохранить хотя бы ебанного Даниссимо. Жгло нестерпимо. Но он лишь тихонько охнул от вошедшей в грудь пули и, не вздрогнув даже, просто исчез. Рассыпался на пыль и отдающий на вкус его одеколоном «Джек Даниэлс». Она упала на спину и закричала, прижимая к себе черное пальто убийцы и пытаясь закрыть им зияющую меж ребер рану. …вИски в её глазах медленно растворяются в водке и табачном дыме, приобретая характерный бесцветно-серый оттенок. Вместе с тем выцветает остальной мир. Лиза корчилась на полу, не в силах сдерживать раздирающую изнутри боль. Исчез. Еще. Один. Опять. Оставил. Одну. Почему. Душу. Разрывает. Болью. Страшно. Чернильный спрут вылезает из-под кровати, медленно впиваясь в поникшее одинокое тело чпокающими присосками. Звук выцвел. Монстр перестал чпокать. Монстр устроился поудобнее и лег рядом, нежно обнимая Лизу мерзкими чернильными щупальцами. Лиза захлебнулась в беззвучном вопле. Сердце. Еще. Стучит? Прости, девочка, в твоем одиноком мире бесполезно кричать. Мужчина с револьвером задернул шторы, сел рядом с Лизой и монстром и, усмехнувшись, закурил. Ночь обещала быть длинной бесконечной.