В твоих глазах

Телефон на прикроватной тумбочке назойливо завибрировал. На сигнал Кай отреагировал мгновенно: распахнув глаза, кажется, в один момент забыв про сон, он сначала отключил будильник, а затем, протерев глаза, бесшумно, чтобы не разбудить Бонни, поднялся с кровати. Казалось, его тело сумело среагировать даже быстрее, чем он сам в полной мере осознал, чем может быть это чревато, если Бонни проснется. Кай аккуратно, боясь, что что-нибудь скрипнет в самый неподходящий момент, обернулся, но его страхи были напрасны: Бонни крепко спала и, судя по всему, то, что будильник сработал так рано, не слышала. «Так, теперь главное — не уснуть за плитой», — мысленно дал себе установку Паркер, и в этих словах была доля правды: Кай никогда не был сторонником спокойного домашнего отдыха и долгого лежания в постели с рассуждениями о том, что будильник придумали изверги, а все «жаворонки» — сверхлюди, но даже его организм точно не был готов к такому раннему подъему. Глаза все еще застилала белесая пелена, и нестерпимо сильно хотелось зевать. Кай надеялся, что хотя бы как-то справиться с этим поможет холодный душ. Он взял с тумбочки мобильник и проверил время: часы показывали 5:01, и это означало, что на всё-про всё у него было три часа. Наскоро приняв душ и немного взбодрившись, Кай отправился на кухню. Когда он взглянул на продукты, которые он приготовил для оладий, кучу посуды, плиту, которая грозила стать для него главной фобией, и рецепт этих самых оладий, который, предварительно все в нем разложив «по полочкам», дала ему Кэролайн, в памяти сразу всплыл случай с яичницей трехнедельной давности и то, сколько нервов на нее было потрачено. В голове мелькнула мысль просто заказать доставку еды, но эти мысли Кай пресек сразу же: желание порадовать Бонни в день ее рождения было сильнее. «Ну что я, не справлюсь с оладьями?» — мысленно хмыкнул Кай и, не раздумывая больше, отправился в бой, который все равно обещал быть неравным. Из банана сделать пюре, а желток взбить венчиком. P.S. Венчик — это хрень, имеющая форму металлической спирали, насаженной на ручку. Не знаю, изменилось что-то или нет, но когда мы с Бон-Бон готовили вместе в последний раз у вас дома, он лежал в левом третьем сверху ящике стола на кухне. Даже не спрашивай, почему я это помню. P.P.S. А лучше воспользуйся миксером. Кай усмехнулся, читая примечания Кэролайн, но, как он ни хотел облегчить себе задачу с помощью миксера, от этой идеи пришлось отказаться: хотя прежде чем отправиться на кухню, Паркер плотно закрыл дверь спальни, он не был уверен в том, что Бонни не услышит шум прибора и не проснется раньше времени. Именно поэтому Каю пришлось искать венчик: работа с ним тихой тоже не была, но здесь можно было хотя бы как-то контролировать звук. И здесь указания Кэролайн ему очень помогли, потому что он остался на том же самом месте, о котором писала она. Кай думал, что приключения с венчиком его поисками и ограничатся, но оказался совершенно не прав. Едва он начал взбивать желток, как дверцы нескольких верхних ящиков, а заодно и белоснежная дверь холодильника оказались украшены желтыми пятнами. — Да что за долбанная задница! — воскликнул Паркер, увидев собственные художества, и, переведя взгляд на венчик в своих руках, пробормотал: — Как этим вообще можно что-то нормальное сделать… Конечно, в готовке пришлось сделать перерыв, чтобы отмыть дверцы. Конечно, со временем Кай привык к венчику, но прежде, чем это произошло, процедуру с отмыванием поверхностей ему пришлось повторить еще дважды, и в конечном итоге парень пришел к выводу, что определение Кэролайн подходит это у прибору как нельзя кстати: теперь он окончательно уверился в том, что это именно металлическая хрень — и никак иначе. К большому удивлению и счастью самого Кая, после того, как многострадальный венчик был отложен куда подальше, процесс приготовления панкейков пошел намного легче, и никаких инцидентов до определенного момента не происходило. Паркер в точности следовал советам Кэролайн и даже в какой-то момент подумал, что готовка — это не так уж и страшно. Впрочем, после этой фразы, мелькнувшей в мыслях обнадеженного Кая, проблемы себя не заставили долго ждать, когда он в рецепте Кэролайн дошел до фразы «попробуй получившуюся массу с кончика чайной ложки, чтобы определить, нормально ли ты все посластил и посолил». Сказано — сделано: вооружившись ложкой, Кай отправился снимать пробу с будущих панкейков, но здесь его ждало разочарование. Несмотря на то, что сахар и соль он добавил строго в соответствии с рецептом, масса была совершенно пресная и безвкусная. На свой страх и риск Паркер решил добавить еще немного сахара, но вкус — а точнее, полное его отсутствие, — в массе не изменился. — Да что за фигня… — буркнул Кай и, не желая тратить время зря, выбрал проверенный способ: обратиться к старому-доброму гуглу. Рецепт панкейков, который ему давала Кэролайн, он нашел очень быстро, вот только пропорция соли и сахара в них кардинально отличалось от той, которую указывала сестра, и это окончательно запутало парня. — Твою мать, да это даже сложнее яичницы, — простонал он, закатив глаза и ударив себя ладонью по лбу. Проведя наедине с великим и могучим поисковиком еще около десяти минут и поняв, что на разных сайтах указываются разные пропорции, Кай решил в последний раз добавить еще немного сахара — и снова потерпел фиаско. — Видит Бог, Кэролайн, я не хотел этого делать, — пробормотал он, набирая номер сестры. Как ни странно, Кэролайн подняла трубку достаточно быстро, но по ее абсолютно заспанному голосу Кай понял, что она все-таки спала. — Алло? — простонала девушка. — Сестренка, привет, — отозвался Кай. — Прости, что звоню так рано, но у меня ЧП. Кэролайн потребовалось несколько секунд, чтобы немного отойти от сна и по голосу понять, какой из ее братьев ей сейчас звонил и кому из них вообще могло это понадобится. Когда Кэр вспомнила о том, что у Бонни сегодня был день рождения, и о намерениях Кая устроить ей завтрак в постель, вопрос был снят сам собой, однако факта, что Кай разбудил ее в шесть утра, это не отменяло. — Кай, шесть гребаных часов, — сказала Кэролайн, взглянув на экран смартфона. — Молись. Мне сегодня к первой паре, а первой парой у нас семинар по истории, а историю у нас ведет старый придурок, который неделю назад сказал мне, что в мешки под моим глазами можно картошку складывать. Боюсь, если сегодня с твоей легкой руки я не высплюсь и он повторит свою мегашутку, я не удержусь и пошлю его в задницу. — С каких пор Зальцман стал старым придурком? — спросил Кай. — В том и дело, что историю у нас сейчас ведет не Рик — он заболел. Мумии, заменяющей его, лет восемьдесят, и теперь каждый гребаный вторник, когда я иду на его пары, мне кажется, что для меня они станут последними в жизни. Фу, господи, зачем я только про него вспомнила, — Кэролайн поморщилась, и Кай рассмеялся. — Конечно, я мог бы позвонить с этим вопросом Деймону, у него, думаю, проблем с готовкой тоже не бывает, но тебе-то утро портить веселее. — Ненавижу тебя, Паркер. — Я тоже тебя люблю, дорогая, — усмехнулся Кай. — Так что у тебя с панкейками? — спросила сестра. — Ты сказала, что прежде, чем их начать жарить, нужно попробовать массу, которая получилась, — начал объяснять парень. — Я попробовал, она вообще никакая. Я стал сластить еще, ноль реакции. Что за хрень это может быть? — А сколько сластил после того, как попробовал? — Немного, у меня же там еще бананы все-таки. Ну так, на кончике чайной ложки. — Чудо-юдо ты, — по-доброму сказала Кэролайн. — Во мужики, ну ничего без нас не можете! В общем, слушай… Кай никогда не думал, что объяснение того, в каких количествах нужно сластить и солить массу для панкейков, может занять около пятнадцати минут, но в это утро Кэролайн разбила все его представления и стереотипы, и за это он, на самом деле, был очень ей благодарен: сестра, хоть очень хотела спать и зевала на ходу, все подробно объяснила ему, так что больше проблем с панкейками у Кая не возникало, а когда он попробовал их, то они по своему вкусу превзошли даже самые смелые его ожидания. Но впереди было самое сложное: украсить их. — Ну, в принципе, если прищуриться и посмотреть под таким углом, можно увидеть медвежонка, — сказал сам себе Кай, пока пытался сделать из круглых панкейков рожицы из ягод и взбитых сливок. Когда с этим было покончено, он вареньем, насколько мог, аккуратно, на тарелке вывел фразу: «С днем рождения!», а затем, поставив блюдо немного остынуть, сварил кофе. Будучи в полной уверенности, что самый сложный и ответственный этап уже позади, Кай принялся убирать все продукты и посуду, будто боясь, что если они пробудут в его поле зрения еще хотя бы несколько минут, то какой-нибудь катастрофы точно будет не избежать. — Так, а куда это класть? — Паркер, почесав затылок, посмотрел на открытую пачку муки и в этот момент понял, что напрочь забыл о том, откуда ее доставал. Кай по очереди начал открывать ящики, но в них либо лежала посуда, либо просто не было места. Наконец, когда немного свободного пространства между очередной кастрюлей и пачкой овсяных хлопьев было найдено, парень пришел к выводу, что пачке муки здесь, в принципе, будет неплохо. — Как на фабрике, блин, все разложено, расставлено, а потому думай, куда это запихивать, — пробубнил Кай, изо всех сил пытаясь в тесный ящик затолкать достаточно большую пачку. Как все произошло, Кай не понял и сам: то ли он сделал какое-то неловкое движение, то ли виной всему был тот самый узкий ящик, но через несколько мгновений добрая половина пола была покрыта белоснежной мукой, а вместе с ним — и лицо Кая вместе со столешницей. Паркер только и смог выплюнуть остатки муки, которые неприятно оседали на губах, языке и зубах, и это чем-то напоминало мультик: когда он сделал это, у него изо рта вылетело небольшое белое облачко. — Когда-нибудь я точно скончаюсь на этой кухне. Именно в этот момент Кай понял, что все его оптимистичные мысли по поводу того, что готовка — это не так уж и сложно, что кухня для него никакой опасности не представляет, были ничем иным, как просто результатом самовнушения, однако делать было нечего — только отправляться на поиски очередной тряпки, которой можно было бы все оттереть. — Руки из жопы у Кая, руки из жопы у Кая, руки из жопы у Ка-а-ая ра-а-стут, — напевал Паркер, пока пытался оттереть очередной ящик, запачканный мукой, от которой оставались некрасивые белесые разводы. — Руки откуда? Руки откуда? Пра-а-вильно, из жо-пы! Когда уборка была закончена, Кай осмотрел кухню и был приятно удивлен: кроме горы немытой посуды и кое-как распиханных по полкам и холодильнику продуктов, с ней не произошло ничего мегакатастрофичного — ему удалось все оттереть и вымыть. В приподнятом настроении оттого, что больше с этим адским местом дел ему иметь не придется, с еще бòльшим энтузиазмом, парень, вооружившись букетом роз и несколькими разноцветными воздушными шариками, отправился обратно в спальню. Бонни по-прежнему спала крепко, но Кай все равно шел на цыпочках, боясь, кажется, лишний раз даже дышать. Периодически он поглядывал на часы: разбудить девушку он хотел сам, поэтому накануне, дождавшись, пока она уснет, отключил будильник на ее телефоне, так что, если бы этим утром он что-то перепутал со времени и Бонни проспала, надеяться на то, что она бы все равно счастливая порхала по дому, было бы наивно. Пока Паркер пытался перевязать букет ленточками от шариков чем-то, более-менее напоминающим бантик, он совершенно забыл, что купил для Бонни красные розы — а они, как известно, имеют шипы. Когда Кай вспомнил об этом, было уже поздно. — Су…к-ка, — он хотел было прокричать это в полный голос, но, вовремя сориентировавшись, стиснул зубы и отдернул руку, на нескольких пальцах которой тотчас же проступили капли алой крови. Подготовку букета и шаров пришлось на пару минут прекратить, чтобы заклеить ранки пластырем, но времени на это у Кая практически не было: на часах было 7:56, а Бонни заводила будильник на 8:00. — Да! Кай был готов прыгать, танцевать и кричать от радости, когда заветным бантом все-таки удалось перевязать розы, но рядом спала Бонни, так что победоносный выкрик радости из его уст в этот раз прозвучал шепотом. Вспомнив о том, что так и не переодел футболку, на которой красовались следы от муки, он наскоро бросил ее в корзину для грязного белья, надев чистую, а затем поспешил на кухню за завтраком. Короткий путь от кухни для спальни показался Каю не меньшим, чем канатная дорогая: руки дрожали, и от этого бряцали ложки и чашка, а сам он боялся, что все закончится тем, что весь этот завтрак в какой-то момент просто-напросто окажется на полу. Но его ожидания, к счастью самого Кая, не оправдались. — Бон-Бон, просыпайся, — прошептал он, аккуратно ставя на тумбочку поднос и легонько касаясь лба девушки. — Уже восемь. — Восемь?.. — сонно пробормотала Бонни, протирая глаза и пытаясь скинуть с себя сон. — Да, но это не так важно. С днем рождения, — все так же шепотом сказал он и улыбнулся. Последние слова Кая подействовали на Бонни отрезвляюще, и она, внимательно посмотрев на парня, а затем оглянувшись вокруг себя и увидев розы с воздушными шарами и поднос с завтраком, наконец поняла, в чем дело. — Кай… — только и смогла выдохнуть Беннет, в сознании которой звучали отголоски мыслей о том, во сколько Паркеру пришлось проснуться этим утром, чтобы все это приготовить. — Панкейки пробовал лично, так что есть можно, — усмехнулся тот. — Боже, Кай… — Бонни аккуратно наклонилась к розам, от которых исходил приятный едва уловимый аромат. — Я тебя люблю, Паркер! — не скрывая улыбки, воскликнула она и бросилась к Каю на шею, отчего тот рассмеялся и неловко поцеловал ее в нос. — Только пока на кухню не заходи, ладно? Бонни внимательно посмотрела ему в глаза. — Значит, там все-таки произошел взрыв, и сейчас наша квартирка на самом деле бороздит просторы Галактики? Кай выглянул в окно. — Да нет, вроде пока по-прежнему в Лос-Анджелесе. Я просто посуду в посудомоечную машину не успел закинуть, — неловко почесал затылок он, и Бонни рассмеялась. — Это будет сложно, мистер Паркер, — сквозь хохот сказала она, — но я тебя прощаю, — уже шепотом произнесла девушка, снова обняв его за шею и поцеловав. — Я рад. Когда Бонни пробовала панкейки, Кай чувствовал себя как на каком-то кулинарном конкурсе: для нее он готовил впервые, а в жизни в общей сложной раз в третий или в четвертый. Но ее реакция оправдала все его страдания. — Почему ты скрывал, что умеешь так круто готовить?! — Да я сам только сегодня узнал, — усмехнулся Кай. — Правда нравится? — с какой-то робкой надеждой спросил он. — Еще бы! Бонни предложила ему панкейки, но Кай отказался: в конце концов, именинником сегодня был не он, да и есть особо не хотел. — Может, забьешь на универ и останешься дома? — предложил он. — Выспишься, отдохнешь, а уже вечером поедем праздновать. Тем более, мне рассказывали, у вас сегодня первая пара у какого-то маразматика… — Дай угадаю — Кэролайн рассказала? Кай с улыбкой кивнул. — Об отношениях Кэролайн с Говардом можно говорить вечно, — хихикая, протянула Бонни, отпивая кофе. — Он и правда придурок. — Тем более. — Твое предложение звучит очень заманчиво, но Говард, похоже, коллекционирует медицинские справки и объяснительные, а тех, кто пропускает его занятия без уважительной причины, сразу же сдает деканату. Так что пропускать можно что угодно, но только не его пары. — Ну… Тогда, думаю, ты не будешь против, чтобы я подарил тебе подарок сейчас и немного поднял настроение. С этими словами Кай из дальнего ящика достал небольшую коробочку прямоугольной формы и протянул ее Бонни. Девушка вопросительно посмотрела на него, словно спрашивая, можно ли открыть ее прямо сейчас, и он, поняв ее вопрос, утвердительно кивнул. Бонни аккуратно открыла коробочку и почувствовала, как на мгновение у нее замерло дыхание: в ней лежали два билета на концерт одного из ее любимых исполнителей — приобретшего огромную популярность в Штатах в последние несколько лет рэпера, выходца из Италии Лорензо Сент-Джона, выступавшего под псевдонимом Dr. StEn. Бонни не раз слышала о начале его гастрольного тура по США, но когда еще в июле хотела купить билеты, оказалось, что все они были раскуплены еще в первые дни продаж. Ей не оставалось ничего, кроме как смириться с этим, с твердой уверенностью, что, когда Сент-Джон приедет в Лос-Анджелес вновь, возможность побывать на его концерте она точно не упустит. Поэтому сейчас видеть аж два билета на концерт, который должен был состояться уже первого октября, было сродни какому-то чуду. — Ты серьезно?.. — только и смогла произнести Бонни, подняв глаза на Кая. — Вполне, — невозмутимо ответил он. — Кай, я… — Бонни взяла в руки билеты, будто бы до сих пор до конца не веря в происходящее. — Господи, я уже говорила, что люблю тебя? Кай сбился со счету, в который раз за одно только это утро Бонни обнимала и целовала его, улыбаясь так искренне. И он, видя это и чувствуя ее неподдельную радость, понимал, что счастлив и сам. — Как ты смог достать билеты? Их раскупили еще летом! — Пусть останется маленьким секретом, — хитро улыбнулся Кай. — Вот теперь со спокойной совестью можешь идти к этому вашему гандо… Говарду, я имел в виду. Бонни рассмеялась и снова поцеловала Кая в щеку. Он был смешливым, дурашливым, таким веселым и простым, очень напоминая ей этим Кэролайн. Но Бонни никогда не могла подумать, что Кай может быть таким романтиком. Они встречались немногим больше полутора лет, и сейчас она понимала: этот парень удивит ее еще не раз. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Я люблю тебя, — повторил Кай. Наскоро загрузив грязную посуду в посудомоечную машину, Кай уехал на работу, договорившись, что они с Бонни встретятся в пять. Но подарки на волшебном утре, которое для нее устроил Паркер, для Бонни в этот день только начались. — С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! С днем рождения, Бонни Беннет, с днем рождения тебя! Именно под такую песню и веселый смех одногруппников Бонни в университете перед началом пар встретили Елена и Кэролайн, вдвоем еле неся огромный шоколадный торт, со свечками в виде букв, из которых было составлено пожелание счастливого дня рождения. — Скорее загадывай желание и задувай свечки, — посоветовала Елена. — Иначе сейчас где-нибудь сработает пожарка, и этот день станет еще веселее, — хихикнула Кэролайн. Бонни, смеясь, еще не до конца отойдя от шока, задула свечи. — Ну что, старушка, как тебе в статусе двадцатипятилетней? — подмигнув, спросила Кэролайн. — А как же «девушкам о возрасте напоминать неприлично» и все такое? — возмутился Лиам. — Это вам, парням, неприлично. Нам можно, — фыркнула Кэролайн. — Ну, пока особой разницы не вижу, — ответила Бонни. — Надеюсь, к вечеру у меня не начнут разваливаться кости. — Если что, можешь рассчитывать на нас, мы поможем собрать, — заверила Елена, после чего получила шутливый толчок в плечо от Бонни. — Слушайте, может, тортом угостить Говарда? — предложил Лиам. — Надеюсь, после этого кто-нибудь из нас не получит от него этим же тортом в лицо, — сказал кто-то из одногруппников, и ребята рассмеялись. — Попробовать можно, — согласилась Бонни. — Пойдемте? Занятия вот-вот должны были начаться, так что, предварительно попробовав торт, студенты отправились на семинар, несмотря ни на что, в приподнятом настроении. День, несмотря на загруженность, прошел для Бонни совсем незаметно и очень легко: со всех сторон звучали поздравления и смех, однокурсники дарили подарки, и даже многострадальный Говард, кажется, был не таким жестким, как обычно, что тоже легко можно было принять за подарок. Однако настоящий день рождения для Бонни начался тогда, когда друзья и семья к вечеру потихоньку начали подтягиваться в «Eddison» — известный в Лос-Анджелесе бар в стиле лофт, совмещенный с ночным клубом, с выходом на крышу, откуда по вечерам открывались потрясающие виды на мерцающий огнями город. Кай и Бонни долго выбирали место, где они могли бы отпраздновать ее день рождения в этом году, перебрав множество вариантов — от празднования дома до поездки в Санта-Монику, от которой пришлось отказаться из-за того, что в этом районе практически не было ресторанов и баров, в которые можно было бы пойти вечером — только небольшие кафе рядом с пляжем. Ребятам, сам того не понимая, помог Деймон, в разговоре с двоюродным братом как-то упомянув название бара, в котором сегодня они все вместе собрались. Он располагался на огромной территории в одном из лос-анджелесских небоскребов, и, войдя в него, человек, никогда там не бывавший, вряд ли бы сразу понял, что это бар: о таком предназначении заведения говорило только наличие барной стойки и коктейльных, винных и пивных карт, которые предлагали большой выбор напитков на любой вкус. Это уютное и вместе с этим — очень современное место любили как ровесники Бонни и Кая, так и посетители постарше — во многом из-за его атмосферы, отличного меню, высокого уровня обслуживания и просторной территории, где можно было играть в самые разнообразные игры — от «крокодила» до корнхола и пинг-понга. В этот вечер ребята решили снять помещение полностью, чтобы отпраздновать на полную катушку. Деймон же, узнав об этом, связал их с владельцем «Эддисона», своим давним университетским другом, который Сальватору, конечно, не отказал и по старой дружбе сделал скидку. Все присутствовавшие, конечно, хорошо друг друга знали, а вот Елене с большинством гостей только предстояло познакомиться. — Елена, познакомься, это — Кай, — улыбнулась Бонни, представив ей не перестававшего улыбаться вихрастого высокого голубоглазого парня с темными волосами, в обычной белой футболке и джинсах, слегка обнимавшего Беннет за талию. — Бонни много рассказывала о Вас, — с улыбкой кивнула Елена. — Очень приятно. — Взаимно, Елена, — отозвался Паркер. — Странно, что обо мне рассказывала не Кэролайн, — хохотнул он. — Моя очередь просто еще не подошла. Не волнуйся, Кай, у меня есть пара десятков историй про тебя, которые Елена еще обязательно услышит, — заверила Кэролайн, подойдя к ребятам и обняв брата. — Елена, ты не против, если мы будем на «ты»? — спросил Кай. — Терпеть не могу весь этот официоз, тем более, если к концу вечера мы все вместе будем горланить в караоке под текилу, — рассмеялся он. — Только за. — В этом баре есть караоке? — оживилась Кэролайн. — Нет, но кому это когда-нибудь мешало? — развела руками Бонни. В баре играла современная музыка, официанты и бармены только и успевали выполнять заказы гостей, среди которых не переставали звучать шутки и смех. — Стефан, я все-таки влезла в это платье! — именно такими словами встретила своего брата Кэролайн, когда они с Мередит приехали. — Я в тебе и не сомневался, — ответил Стеф, целуя сестру в щеку. — Оно прекрасно на тебе сидит. — И тебе очень идет желтый цвет, — подтвердила Мередит. — Спасибо, — улыбнулась Кэролайн. — А где именинница? — спросил Стефан. — На кухне, решает что-то с десертом, — отозвалась Кэр. — Пойдемте. Бар потихоньку наполнялся друзьями, однокурсниками и родственниками Бонни. Этим вечером Елена познакомилась с бòльшей частью семьи Сальватор. Напоминающий большого ребенка, но такой искренний и задорный Кай, в обществе которого невозможно было не смеяться или хотя бы не улыбаться, немного замкнутый, но очень добродушный, спокойный и рассудительный Стефан, который был всего на пару лет старше большинства друзей Бонни, но уже был больше похож на умудренного годами мужчину, его девушка Мередит — дружелюбная, в противовес Стефану очень открытая, способная за пять минут найти общий язык с, кажется, абсолютно любым человеком в своем окружении и этим очень напомнившая Елене Кэролайн, — со всеми ними Елена познакомилась лишь в этот вечер, но ей казалось, будто она знала этих людей уже очень много лет — так легко и спокойно с ними ей было. Гилберт помнила, что Кэролайн рассказывала еще об одном своем брате, Деймоне, но его пока не было. Елена ловила себя на мысли, что ей безумно интересно познакомиться и с ним — почему-то после знакомства с остальными членами семьи она не сомневалась, что и с Деймоном найти общий язык будет несложно. Его ждали и Бонни, и Кэролайн, и Стефан, но старшего из детей Джузеппе пока не было — он отзвонился Бонни с извинениями и объяснил, что они с Ребеккой, — как поняла Елена, его невестой, — задерживаются из-за пробок, — но Деймон пообещал приехать как можно быстрее. — Кэролайн, ты не видела, где… Подойдя к Кэролайн, договорить Елена не успела. Подняв голову, в это же мгновение она встретилась взглядами с немного лукавыми серо-голубыми глазами. На несколько секунд Елене показалось, что она потеряла ощущение реальности — она еще ни разу в жизни не видела таких живых удивительно чистых — и вместе с этим таких холодных глаз. Глаза этого мужчины напоминали осколки льда, и казалось, что в них легко увидеть свое отражение. Кэролайн еще не успела представить его, Елена не слышала, как его называли по имени, но почему-то была уверена: это Деймон. Строгая черная рубашка с закатанными рукавами, сидевшая точно по фигуре. Серые брюки. Блестевшие от чистоты лакированные туфли. Дорогие часы. Он с легкостью мог бы быть владельцем этого бара, а скорее всего — чего-то гораздо серьезнее: в его взгляде, осанке, каждом движении читалась властность, статность… Какая-то породистость. Елена не знала, что такое возможно, но в этот момент она собственной кожей, каждой клеточкой тела ощущала взгляд пронзительных глаз Деймона на себе. Он вглядывался в ее глаза, словно жадно изучая ее, желая прочесть ее мысли на два шага вперед, и получал от этого нескрываемое наслаждение. Елена почувствовала, как под его пристальным взглядом у нее вспыхнули щеки, но глаза не отводила, словно вступала с ним в негласное соперничество. Деймон будто бы это чувствовал. Рядом с Деймоном, в обтягивающем черном платье, с дорогим клатчем в руках и на высоких каблуках, которые делали ее чуть ли не выше его самого, стояла девушка. Густые светлые волосы рассыпались по ее оголенным плечам, а взгляд голубых глаз чем-то напоминал взгляд самого Деймона. Наверное, это была Ребекка. — Елена, ты как раз вовремя! — воскликнула Кэролайн, чем вывела ее из состояния секундного коматоза. — Знакомься, этой мой старший брат, Деймон, и его невеста, Ребекка. — Очень приятно, — пролепетала Елена, и это прозвучало настолько неуверенно и робко, что от этого стало неприятно ей самой. — Кэролайн много рассказывала о Вас, Елена, — по губам Деймона скользнула кривоватая улыбка, и в следующее мгновение Елена, почувствовав, как сердце в груди замерло, ощутила на своей ладони тепло ее руки. Деймон поднес ее руку к губам и едва ощутимо коснулся ее. Проходит всего секунда — и ледяной холод в его глазах сменяется огоньком. Огоньком азарта. — Так что это абсолютно взаимно. — Очень приятно, — Ребекка улыбнулась. — Правда? — немного оправившись, спросила Елена. — Что же? — Много чего, — усмехнулся Деймон. — Например, что с Вами классно готовить шоколадный торт в три часа ночи. — Что ж, Кэролайн виднее, — Елена улыбнулась и почувствовала, как сердцебиение постепенно начало приходить в норму. «Гилберт, что, черт возьми, с тобой происходит?!» В этот момент Деймон, Ребекка, Елена и Кэролайн услышали позади себя полный радости возглас. — Деймон! Ребекка! — А вот и именинница, — улыбнулась Ребекка и потянулась к Бонни, чтобы обнять. — Прекрасно выглядишь. — С днем рождения, Бон-Бон, — Деймон легонько обнял подругу за плечи и поцеловал в щеку. — Вот теперь все в сборе, — выдохнула Кэролайн, и Елена поняла: этот вечер запомнится ей надолго. — Так Вы из Канады, — с интересом повторил Стефан, пока они с Еленой разговаривали в ожидании закусок, и Гилберт кивнула. — Я был там несколько раз, когда проходил стажировку, — рассказал Сальваторе. — У вас потрясающая природа. — Только если в пригородах, — отозвалась Елена. — Если судить по экологической обстановке в городах, между Канадой и Штатами нет особой разницы. А где Вы проходили стажировку? — В Монреале, — ответил Стефан. — Я там училась, — улыбнулась Гилберт. — Серьезно? Мир тесен! — воскликнул Стефан. — Мне там понравилось. Уютный город, хоть и мегаполис. Да и французский там можно подтянуть вполне неплохо. — Я, наверное, уникум, но я, прожив в Канаде с самого рождения, не знаю французского, - рассмеялась Елена. — Думаю, Канада простит Вам это, — с улыбкой сказал Сальваторе. — Канада простит, а я себе — нет, — усмехнулась Елена. — Поэтому очень хочется исправить это в ближайшее время. — Любите Францию? — Да, — призналась девушка. — Париж — это что-то волшебное. — Тогда, уверен, Вам будет о чем поговорить с Деймоном, — отозвался Стефан. — Он без ума от Парижа, как раз вернулся оттуда в начале месяца. — У вас путешествующая семья, — заметила Елена. — Сам не знаю, как так получилось, — Стефан пожал плечами. — Хотя, наверное, учитывая, что она интернациональная, это не так уж удивительно. Со Стефаном Елена разговаривала очень долго: он рассказывал ей о их семье, о семейном бизнесе, который он сейчас вел вместе с отцом — сети отелей в нескольких странах, сам много спрашивал Елену о ее сфере и о том, почему она решила переехать именно в Лос-Анджелес. На свою младшую сестру, которая могла бы заболтать кого угодно, более молчаливый Стефан был совершенно не похож — было видно, что он больше любил слушать. Но от него, несмотря на его замкнутость, исходила такая необъяснимая теплота, что казалось, что проговорить так с ним обо всем на свете можно хоть весь вечер. В какой-то момент в помещении, несмотря на исправно работавшую вентиляцию, стало душно, и Елена отправилась искать дамскую комнату, чтобы немного освежиться. Когда в конце коридора она нашла две заветные дверцы, то каких-то специальных условных обозначений или хотя бы соответствующих букв на них не было. Поэтому открывать пришлось наугад. И уже через несколько секунд Елена пожалела о своем решении, потому что стоило ей зайти в помещении, как она чуть не врезалась в грудь… Деймона. Елена мгновенно подняла глаза, вновь встретившись с ним взглядами, и немного отпрянула. — Если что, это мужской туалет, — с усмешкой сказал Деймон. Елена решительно не понимала, что с ней происходило, но каждый раз, когда она контактировала с Деймоном, сознание затуманивалось. Это была то ли растерянность, то ли какой-то страх, который до этого Елене был совершенно незнаком. И хотя все, как один, в окружении Деймона отзывались о нем как о веселом и очень энергичном человеке, душе компании, Елена ловила себя на мысли, что оставаться с ним наедине ей бы точно не хотелось. Язык будто бы прилип к нёбу, и единственное, что смогла произнести Елена в этот момент, — это показавшийся таким глупым вопрос: — Да?.. — Поверь на слово, — со своей фирменной усмешкой ответил Деймон, и Елена даже сначала не заметила, как он стал обращаться к ней на «ты». — Простите, — пролепетала Елена и уже хотела было поспешить уйти, как в этот же миг почувствовала, как горячее дыхание обожгло мочку ее уха. — Можно на «ты», — произнес он, вновь внимательно посмотрев ей в глаза, а затем вышел из помещения, придержав для нее дверь. Казалось, что температура тела вновь поднялась, и справиться с этим не помогла ни ледяная вода, ни прохладный коктейль, который Елена заказала после. До этого она почти не пересекалась с Деймоном: неожиданно для Елены он растворился в толпе гостей. Сейчас же, даже когда Елена с кем-то разговаривала, она невольно поднимала голову… И встречала Деймона. Он не видел ее и был увлечен общением с младшими братьями и сестрой, а Елена никак не могла себя заставить отвлечься и подумать о чем-то другом. Еще совсем недавно Елена думала о том, как же Стефан был непохож на Кэролайн… В случае же с Деймоном ей вовсе казалось, что он не из семьи Сальваторов. Резкий, надменный, не стесняющийся грубовато поторапливать официантов, из всех Сальваторов он был похож разве что на Кая — и то только черными, как воронье крыло, волосами, и голубыми глазами. Деймону в считанные минуты удалось очаровать бòльшую половину однокурсниц Бонни, Елены и Кэролайн, но он едва ли смотрел на них: он был увлечен Ребеккой. Он по-хозяйски, достаточно грубо прижимал ее к себе за талию, постоянно о чем-то шептал ей на ухо, отчего блондинка то смеялась, то краснела, не стеснялся ее целовать, кажется, в эти мгновения абсолютно забывая обо всех остальных друзьях, присутствовавших здесь. Деймон был самой большой загадкой для Елены на этом празднике — и вместе с этим ему неведомым образом удавалось сосредотачивать вокруг себя жизнь. Он о чем-то с энтузиазмом рассказывал Стефану и Кэролайн, шутливо боролся на руках с Каем, объяснял Бонни, какую текилу лучше выбирать. Он был похож на торнадо. И у Елены в голове не укладывалось, как все это может совмещать в себе один человек. Время текло своим ходом, будто бы совершенно параллельно. На улице постепенно темнело, но вечеринка была в самом разгаре. — Пингвин, — крикнул Лиам. — Императорский пингвин. Кай кивнул и продолжил расхаживать по залу пингвиньей походкой, похлопывая себя ладонями по бедрам. — Антарктика, — вспомнила Бонни. — Снег… Холод… Иглу! — поддержала Кэролайн. Кай мотнул головой и начал выкрикивать что-то нечленораздельное. — Умственно отсталый пингвин какой-то получается, — сказал Стефан, и к его удивлению Кай активно закивал. — Что? Тебе надо было показать умственно отсталого пингвина? — хохотнул Лиам. Кай вновь мотнул головой, но показал ребятам, что они близки к разгадке. — Какие там пингвины были? — спросила Елена. — Пороро какой-нибудь, Лоло… Но они все были нормальные. — Был еще мультик про этого… Как его… В шапке такой… — Чилли-Вилли? — спросил Деймон. — Точно! — щелкнула пальцами Кэр, и Кай в этот момент поднял вверх указательные пальцы рук. — Это был он. — Чилли-Вилли? А почему умственно отсталый? — изумился Стефан. — Ты посмотри хоть одну серию, — пропыхтел Кай. — Он реально отмороженный! Слова Кая прозвучали с таким искренним негодованием, что ребята не удержались от смеха и поймали себя на мысли, что им захотелось снова пересмотреть этот мультик, чтобы подтвердить или опровергнуть точку зрения Паркера. — Деймон, ты следующий, — сказала Мередит. — Надеюсь, там не будет слов типа камасутры, — усмехнулся Деймон и из большой кучи листочков достал один. Его губы изогнулись в едва заметной лукавой улыбке. Деймон отложил свой листок и начал расстегивать ремень брюк. — Воу-воу, ты уверен, что нужно показать именно это? — со смехом спросил Кай. — Здесь много девушек, в том числе и моя, так что дальше не зайдет, можешь не волноваться, — ответил Деймон. Ребята с интересом наблюдали за Деймоном, гадая, что он сделает дальше и какое слово он вообще мог показывать. Вариантов пока не было ни у кого, за исключением, наверное, разве что, того самого человека, кто его загадал. Впрочем, вряд ли бы он в этом признался. Деймон снял кожаный ремень и подойдя к Ребекке, в какой-то момент крепко зажал ей рот ладонью, а затем в воздухе послышался свист и звонкий хлопок — ремень ударился об поверхность стола. Когда это произошло, Елена почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки. В какой-то момент она на мгновение забыла, что они всего лишь играли — в глазах Деймона она вновь увидела тот самый огонек. — Градус игры повышается, — усмехнулся Лиам. — Террорист? — предположил Кай. — Кай, в твоем представлении террористы часто ремень брюк снимают, прежде чем заложников взять? — хохотнула Бонни. Паркер пожал плечами. — Пара, — начал гадать Стефан. — Ночь, секс, камасутра, — выпалила Кэролайн, и ребята рассмеялись. — Звучит, как девиз, — со смехом сказала Мередит. — Как там в СССР было? «Мир, труд, май»? — Нет, ну выглядит жестковато, — заметила Кэр, и Деймон кивнул. — Ну, если жестковато… Может, доминант? — предположила Елена и подняла взгляд на Деймона. По его губам снова скользнула усмешка: ответ Елены ему понравился, и он это не скрывал. Деймон кивнул и жестом показал продолжать в том же направлении. — Как эта хрень называется… — почесав затылок, пытался вспомнить Кай. — Оттенки… Чего-то там… — Пятьдесят оттенков серого, что ли? — спросила Бонни. — Да хрен их знает, может. Деймон отрицательно покачал головой. — Жестокость, игра, близкие отношения, — начал перечислять Стефан. — Стеф, ты слишком приличный, — хохотнула Кэролайн. — Хорошо, тогда трахать и убивать, — со смехом ответил Стефан, но, судя по реакции Деймона, тоже мимо. — БДСМ, — предположила Елена, и Деймон, щелкнув пальцами, кивнул головой. — Верно. — А Елена не промах, — рассмеялась Бонни. — Интересно, кто это загадал, — усмехнулась Ребекка, когда Деймон отпустил ее. — Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что пропустила ход, — сказал Деймон. — Когда-нибудь я с тобой поквитаюсь, Сальватор, — с уверенностью и игривой улыбкой ответила Ребекка. Деймон забрал ремень и, идя к своему месту, на мгновение остановился рядом с Еленой. Внутри все скрутило, когда она услышала его шепот и, обернувшись, вновь увидела его голубые глаза. — Я почему-то знал, что ты угадаешь первой. Больше Деймон не сказал ничего и, застегнув ремень, сел на свое место. «Чертов Сальватор…» Игра продолжалась еще около часа, и некоторым ребятам попадались слова, куда более сложные. — Стеф, поможешь мне? — попросил Лиам, когда настала его очередь показывать и, взяв его за руки, начал делать размашистые шаги, как в греческих национальных танцах. — Сиртаки, что ли? — пытаясь попасть в такт, спросил Стефан. — Греция, — поддержала Мередит. — Греки, традиция, танцы, — продолжила Ребекка. Лиам активно кивал головой в ответ на все их предположения, но правильного слова все не было. — Культура, Афины, Акрополь, — перечисляла Елена, отчаянно пытаясь вспомнить все, что связано с Грецией. Лиам кивнул и очертил руками большой овал, пытаясь показать, что все это нужно соединить. — Ты сейчас пытаешься показать большую жопу? — скептически изогнув бровь, спросил Кай, и Лиам под смех друзей от отчаяния хлопнул себя ладонью по лбу. — Может, это связано с историей? С Древней Грецией? — предположил Деймон. — Мы еще греческих богов не перечисляли, — сказала Бонни, и все, как по команде, стали называть древнегреческих богов. — Зевс, Афина, Гера… — Посейдон, Гермес, Дионис… — Афродита. — Геракл. — Он не древнегреческий бог. — Да нифига, я читал, что они на Олимпе тусили вместе! Партия продолжалась около тридцати минут, но угадать слово, которое досталось Лиаму, так никто и не смог. — Это были Балканы, — простонал он, когда все сдались. — Не, ну тут хотя бы не обидно. Я бы Балканы не угадал, — признался Кай. — Я же показывал, нужно соединить сиртаки, культуру, традиции, Грецию, — объяснил Лиам. — Ну не знаю, для меня этот жест означает жопу, — фыркнул Паркер. — Да мы поняли, Кай, поняли, — хохотнул Стефан, хлопнув брата по плечу. В этот вечер, который незаметно перетек в ночь, ребята вспомнили, кажется, все игры, в которые они когда-нибудь играли в своей жизни. Это был и крокодил, и корнхол, и мафия, которая растянулась на полтора часа из-за того, что Стефан и Кай забыли, за кого они играли, и даже пинг-понг. В пинг-понг Деймон предложил сыграть два на два: он с Бонни против Елены и Лиама. Ребята согласились, и партия началась. Конечно, Елена знала об этой игре с детства, но тело абсолютно отказывалось ее слушаться: руки дрожали, она постоянно промахивалась, из-за чего они с Лиамом теряли очки, а мячик постоянно отскакивал в самые неподходящие места. Впрочем, Деймон, Бонни и Лиам и не думали ее упрекать в чем-то, поэтому игра проходила в теплой атмосфере, а вскоре Елена и Лиам даже начали выходить вперед. В решающей же партии произошел форс-мажор: Елена, не рассчитав силы, отправила мяч вперед, но он вместо цели попал в одну из бутылок, которые стояли на барной стойке. — О господи… — пробормотала Елена, поняв, что произошло. Гилберт сорвалась со своего места и уже хотела было отправиться к бармену, как почувствовала на своих плечах тяжелые руки: ее остановил Деймон. Бармен даже не успел как-то на это среагировать: Деймон, отложив игру, подошел к нему, достав из бумажника несколько купюр. — Что это? «Джек Дэниэлс»? — спросил Сальватор, и парнишка несмело кивнул. — Здесь хватит того, чтобы заплатить за этот виски, — сказал Деймон, положив деньги в его нагрудный карман. — Остальное можешь оставить себе на чай. Уберите здесь только все по-быстрому, ладно? Последний вопрос Деймона звучал даже не как просьба — как приказ, игнорировать который было бы себе дороже. Бармен, кажется, начав дрожать, вновь не говоря ни слова, кивнул и удалился. — Можем продолжать, — беззаботно сказал Деймон, вернувшись к ребятам, наблюдавшим за всем происходившим. — Деймон, но… — подобрать слова Елена не могла. — Они все уберут, — все так же спокойно ответил Сальватор, снова взяв в руки ракетку. — Сколько я тебе должна? — стояла на своем Гилберт. — Нисколько, — пожал плечами Деймон. — Деймон, это же мой день рождения, — попыталась вмешаться Бонни. — Поэтому платить… — Вот именно, Бон-Бон, это твой день рождения. Поэтому позволь мне заплатить за девушку, — посмотрев ей в глаза, сказал Деймон. — Какой там был счет? — спросил брюнет, словно показывая Елене, что больше не желает продолжать этот разговор. — Спасибо, — только и смогла прошептать она. Деймон лишь улыбнулся ей своей фирменной кривоватой улыбкой. Партия продолжилась, но Елене понадобилось еще много времени, чтобы окончательно прийти в себя. Когда время близилось к трем часам, в помещении стало душно, и некоторые из гостей решили подняться на крышу, чтобы полюбоваться видами ночного города. Прохладный ночной воздух и тишина постепенно отрезвляли сознание и быстро помогали оправиться от выпитого, которого этим вечером, впрочем, было не так уж и много. Елена смотрела на город, далеко вниз, откуда слышались гудки клаксонов и нестихающая музыка ночных клубов. Жизнь мегаполиса только начиналась. Елена вдохнула полной грудью свежий воздух и огляделась. Вдалеке, у самых перил, она увидела две тени. Фигуры показались ей очень знакомой, и спустя несколько секунд Елена поняла, что ее предположения верны: это были Деймон и Ребекка. Он о чем-то шептал девушке на ухо, а она заливисто смеялась и, беря в ладони его лицо, нежно целовала. В сознании возникал диссонанс: пока Елена не могла привыкнуть к тому, то такой человек, как Деймон, способен на нежность и ласку. Но он раз за разом прижимал к себе Ребекку — совершенно не так, как это было на вечеринке — очень осторожно, даже как-то робко… Любяще. Это было совершенно немыслимо. И вместе с этим, увидев это, Елена ощутила где-то внутри необъяснимую теплоту. — Виды здесь потрясающие, правда? Елена услышала рядом с собой знакомый голос и встрепенулась. Бонни, надев куртку, подошла к ней. — Не передать словами, насколько, — улыбнулась Гилберт. — А я говорила, что тебе здесь понравится, — с каким-то детским удовлетворением и радостью сказала Бонни и обняла ее за плечи. — Бонни, этот вечер был невероятным, — сказала Елена. — Спасибо тебе. — Я рада, что вам понравилось, — отозвалась подруга. — Но без вас этот день не был бы таким… Волшебным. Елена улыбнулась. — С днем рождения, Бон-Бон, — прошептала она и обняла девушку. — Бон, еще немного, и твой телефон взорвется! — послышался голос запыхавшегося Лиама. Он подбежал к девушкам и отдал телефон Бонни. — Господи, кому я могла понадобиться в три часа ночи, — пробормотала она и, взяв трубку, ушла. В какой-то момент Елена почувствовала, как кто-то накинул ей на плечи толстовку. — Сейчас холодно, — объяснил Лиам. — Будь осторожна, простудишься. Елена улыбнулась. — Спасибо тебе, — негромко произнесла она. — Сегодня удивительно звездное небо, — немного помолчав, проговорил Лиам, немного откинув голову и посмотрев наверх. — А может, я просто много выпил, и мне все кажется, — усмехнулся он. — Нет, звезд сегодня и правда много, — сказала Елена. — Знаешь, так удивительно: внизу мерцает город, наверху горят звезды. Это просто потрясающе… И так… Необычно. — Здесь все такое, — задумчиво сказал Лиам. — Вот увидишь. Елена молчала некоторое время, а затем, вновь бросив взгляд на горящий тысячами огней город, с уверенностью ответила: — Уже увидела.