В твоих глазах

Деймон неотрывно смотрел на тест в руках Ребекки. Казалось, сознание прояснилось и сонливость как рукой сняло в одно мгновение. Но осознать, что все это происходит в реальности, было по-прежнему трудно. — Ты серьезно?.. — только и смог едва слышно спросить он спустя несколько секунд. Деймон поднял взгляд на Ребекку. В глубине души он понимал: вопрос, который он задает, звучит глупее некуда, — но ничего другого в этот момент он сказать не мог. — Нет, — мотнула головой Ребекка, — я просто решила пошутить. Все утро рисовала вторую полоску. Красиво, правда? Деймон снова перевел взгляд на тест, затем — на Ребекку. И, наверное, только в эту секунду, когда он увидел так блестевшие глаза Ребекки, которая не раз говорила, что не готова сейчас к появлению детей, к нему вернулось осознание реальности — реальности, с которой он был еще не знаком. Деймон никогда не задумывался о том, какой может быть его реакция, когда он узнает, что у него будет ребенок: все это имело лишь какие-то плохо различимые очертания, казалось таким далеким и призрачным, тем, что, несомненно, произойдет, но когда-то в будущем, о котором пока нет даже мыслей. А сейчас — семь утра. Воскресенье. Обычный день. И две полоски на тесте, который Деймон почему-то принял за градусник. И Ребекка смеется — так звонко и искренне, как маленькая девочка. Но вот что сейчас чувствует сейчас он? Деймон сам не понимал, почему, но в этот момент ему захотелось улыбнуться. Улыбнуться так широко, как он только мог. Так же, как и Ребекке. — Бекка, это классно! Ребекка внимательно посмотрела ему в глаза, словно не веря, что он действительно говорит ей это. — Ты серьезно? Почему-то именно в этот момент держать эмоции в себе стало невозможно. Деймон засмеялся, почувствовав в теле какую-то необъяснимую легкость, и, отложив подушку, поднявшись с кровати, присел на ее край. — Похоже, у нас сегодня на все будет такая реакция? — спросил он, взяв Ребекку за руки и притянув к себе. Ребекка, поджав губы, едва улыбнулась. — Просто… Ты помнишь наш разговор в Париже? Мы мельком коснулись этой темы, и ты сказал, что хотел бы подождать несколько лет. Для меня самой это было неожиданно, и я… — И ты сейчас счастлива. Верно? Ребекка вздрогнула, отчего-то почувствовав, как похолодели руки. Но он, в отличие от нее, был спокоен и по-прежнему улыбался. — Честно? Да. Деймон усмехнулся. Большего ему услышать было и не нужно — в этом коротком ответе, но наполненном немыслимой теплотой слове заключалось, наверное, все то, что Ребекка чувствовала в этот момент. Но для него было поистине удивительно наблюдать за тем, как она, еще несколько минут назад искренне смеясь и улыбаясь, теперь робела. — Но я бы хотела, чтобы наши дети были желанными для нас обоих. Эти слова окончательно прояснили все для Деймона: Ребекка действительно до конца не знала, как на такие новости может отреагировать он. — По-моему, тогда в Париже я тебе не говорил, что выставлю тебя с манатками из дома, если узнаю, что ты беременна, а просто сказал, что вижу себя отцом через несколько лет, — мягко усмехнулся он. — Но если где-то там, — Деймон поднял вверх указательный палец, — в небесной канцелярии решили, что в нашей семье это должно произойти сейчас, почему нет? По-моему, спустя четыре года отношений это вполне естественно. Последние слова Деймона заставили что-то замереть в душе Ребекки. Это было действительно немыслимо — спустя несколько дней после смерти отца узнать о том, что, вопреки всему, заставило ее вновь улыбнуться. Ребекка не знала, что такое возможно, но сейчас боль немного отступила — душа вновь впустила в себя свет. И произошло это не через месяц, не через год, а именно сейчас — именно тогда, когда она так в этом нуждалась. Быть может, так действительно было решено кем-то свыше. Деймон помолчал немного, а затем подытожил: — Так что, судя по всему, идею свадьбы на Гавайях, где мы будем только вдвоем, придется отложить и расширить количество приглашенных до троих. Последние слова Деймона, всегда грубого и резкого, проявлявшего нежность и ласку очень редко, в этот момент прозвучали настолько мило, а главное — искренне, что Ребекка не смогла удержаться от улыбки. Боялась ли она в то утро? Она не могла ответить себе на вопрос. Если боялась, то страх этот очень странным образом смешался с совершенно противоположным чувством — совершенно безумным, чистым, светлым счастьем — и, быть может, поэтому ощущался не так сильно. Но в глубине души Ребекка должна была признаться самой себе: она была больше готова к другой реакции. И тем сильнее сейчас билось сердце, когда она, глядя в глаза Деймону, понимала: он тоже действительно хочет того же, чему так счастлива была она. — Только сразу предупреждаю: в последний раз я имел дело с маленькими детьми почти двадцать пять лет назад, когда отец оставил меня с Кэролайн на полчаса. Кэролайн была в порядке, — поспешил заверить Деймон, отчего Ребекка рассмеялась, — но будет лучше, если я сначала потренируюсь на Баксе. В этот момент, будто услышав слова своего хозяина, в комнату с радостным лаем влетел Бакс — щенок немецкой овчарки, которого Ребекка и Деймон забрали к себе из приюта после приеза из Парижа, сумевший покорить их обоих за считанные минуты, а потому очень быстро ставший всеобщим любимцем. Деймон засмеялся и потрепал собаку за холку. — Что, Бакс, не терпится попробовать на себе то, как я тебе подгузники меняю? — Да-а, — со смехом протянула Ребекка, обняв Деймона и присев к нему на колени, — Баксу предстоят нелегкие времена! — Надо же, — вдруг задумчиво проговорил брюнет, — я ведь буквально на днях разговаривал с отцом, и он у меня спрашивал, когда он станет дедом. Пойти, сказать ему о будущем внуке, что ли? — с улыбкой предложил он. Ребекка на мгновение отстранилась и внимательно посмотрела на Деймона. — Ты думаешь, у нас будет мальчик? Деймон задумался. — Знаешь, да, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал он. — Я думаю, что наша с Баксом мужская компания пополнится, и мы будем действовать тебе на нервы уже втроем. Ребекка под смех Деймона несильно пихнула его в плечо. — Назло тебе рожу дочку. — Думаешь, сильно расстроишь меня этим? Нифига. Ребекка улыбнулась и коснулась своим лбом лба Деймона. — Я говорила, что люблю тебя, будущий папа? — прошептала она. Деймон на протяжении нескольких секунд не отрываясь смотрел ей в глаза, мысленно повторяя последние слова Ребекки, будто пробуя их на вкус, стараясь с ними свыкнуться, а затем, не говоря ни слова, улыбнулся и просто поцеловал ее — неловко, в нос, напомнив себе этим подростка. В глубине души он чувствовал, что привыкнуть к этому наименованию он не сможет еще долго. Но сейчас главным было не это — тем более, что на то, чтобы привыкнуть, у Деймона в запасе точно было семь-восемь месяцев. Главное, что это название, роль, которую ему скоро предстояло исполнить и которая была гораздо важнее, что происходило в его жизни до этого, ему нравилась. А все остальное было не так уж важно.

***

Кэролайн жадно вглядывалась в выведенные жирными чернилами строчки, плотно сжав губы, не говоря ни слова. Елена, внимательно наблюдая за ней, казалось, боялась даже дышать — такой всегда веселую блондинку она не видела никогда. Кэролайн хмурила брови, и чем дальше она читала, тем, было совершенно ясно видно, начинала сильнее беспокоиться. — Забавно, — наконец нервно выдохнула она, но на ее губах не было и намеку на усмешку. Все происходящее было ничерта не забавным. Кэролайн с шумом выдохнула и вновь перевела взгляд на письмо. — А когда?.. Девушка даже не смогла до конца сформулировать свою фразу — мысли в голове путались. Но Елена ее прекрасно понимала. — Час назад, — разведя руками, усмехнулась Елена и, пройдя к ближайшему стулу, уселась на самый его край. В какой-то момент она просто перестала ощущать тело, и с каждой секундой чувство этой невесомости пугало лишь сильнее. Елена не ожидала, что визит Кэролайн решит ситуацию за пару минут, но в глубине души она надеялась, что присутствие рядом всегда веселой и жизнерадостной подруги хотя бы немного успокоит. Хотя все получилось с точностью до наоборот — реакция Кэролайн лишь показывала, что ситуация, возможно, серьезнее, чем предполагала Елена. — Мне его отдала Меган, — сглотнув, продолжила Елена, пытаясь справиться с сухостью во рту. — Она уходила на семинар, и ей нужно было взять какие-то учебники. Заодно она мне отдала этот конверт и сказала, что его просили передать мне на вахте. В правдивости слов Меган ни у Кэролайн, ни у самой Елены сомнений не было: о том, что это письмо сначала прошло вахту, говорил номер комнаты, написанный на конверте. Впрочем, сейчас это нисколько не успокаивало и не помогало. — Кэр, прости, что сорвала тебя, — начала лепетать Елена, — просто эта записка для меня — как снег на голову, и я… Я просто не знаю, как должна на это реагировать, — мотнув головой, с шумом выдохнула она. — Здесь указано имя твоего отца, и я подумала, что… Может быть, он о чем-то знает… Или просто поможет связаться с Майклом. — Елена, Майкл… — Кэролайн облизнула пересохшие губы и негромко вздохнула. — Он скончался несколько дней назад. На мгновение Елена замерла, не отводя взгляд от Кэролайн. Руки похолодели. Быть может, она хотела бы что-то сказать, но в один момент ее словно бы лишили голоса, и в комнате воцарилась холодная звенящая тишина. Наверное, после этого Елена должна была как-то связать недавнюю смерть Майкла со словами в записке, но она была настолько напугана, что сейчас разобраться в этом и пытаться подчинить логическим связям представлялось невозможным. — Елена, — позвала Кэролайн спустя несколько секунд, и Гилберт вздрогнула. — Может быть, твои родители знали Майкла? Этот вопрос был абсолютно логичен, но он поставил Елену в тупик. В какой-то момент она задумалась, но мысль о возможной связи ее родителей с покойным Майклсоном показалась настолько нереальной, что этот вариант хотелось отмести почти сразу же. — Я не знаю, — честно призналась Елена. — Но вряд ли они могли как-то контактировать. Мы ведь живем не то что в разных городах — в разных странах, и вообще… Кэролайн устало помассировала виски и провела ладонями по лицу. Все происходившее повергло ее не в меньший шок, чем Елену, — по крайней мере, тем, что, судя по всему, к этому имел какое-то отношение ее отец. Но чем как все эти люди — Елена, Майкл, Джузеппе — могли быть связаны, у нее не было даже вариантов. Наверное, она могла бы подумать, что Елена что-то скрывает от нее, и на самом деле ее семья могла быть знакома с Майклом… Но глядя в испуганные глаза Елены, чувствуя дрожь в ее голосе, Кэролайн понимала, что она не лжет. — Кэр, я… — Так, спокойно, — сказала Кэролайн, выставив ладони вперед, понимая, насколько Елена встревожена. — Давай сделаем так. Я сейчас позвоню отцу и попрошу встретиться. Мы все втроем поговорим, и, может быть, тогда что-то прояснится. Кэролайн помолчала несколько секунд, а затем произнесла: — Хотя, если честно, я думаю, что новостями он будет удивлен не меньше твоего. У нас не самые лучшие отношения с семьей Майклсонов. Разговор с Кэролайн изумлял Елену все больше. Она хотела сдержать свои эмоции и не задавать лишних вопросов, но, казалось, слова сами по себе сорвались с языка. — Но ведь… Ребекка и Деймон… — пробормотала она. — Да, они вместе, — Кэр кивнула, — но сути дела это не меняет, — с горечью усмехнулась она. — Это, правда, сложная история. Кэролайн начала искать в папке контактов на своем мобильном телефонный номер отца, а затем, замерев на секунду, задумчиво едва слышно произнесла: — Наверное, нельзя так говорить про своих будущих вроде как родственников, но Ребекка и Майкл — пусть покоится с миром — там реально самые адекватные. В голосе Кэролайн звучало неподдельное отвращение, но Елена понимала, что спрашивать о конфликтах между Сальваторами и Майклсонами она сейчас точно не должна — ее это не касалось. — Три часа, твой отец сейчас, наверное, занят, — попыталась возразить Елена. — Может быть, мы вечером… Кэролайн приложила указательный палец к губам в знак того, что менять что-то она не собирается, и набрала номер Джузеппе. На те несколько минут, что Кэролайн разговаривала со своим отцом, Елене показалось, что в ее жилах застыла кровь. Она не могла объяснить даже самой себе, был ли это страх. Но впервые в жизни Елена чувствовала такую безысходность и так четко ощущала: она связана по рукам и ногам. От этого казалось, что сама себе она не принадлежит, зависит от совершенно других людей… И от этого было невыносимо. — Гилб, все круто! — уже бодрее заверила Кэролайн, закончив разговор с отцом и положив трубку. — Папа сейчас дома. Поехали, — кивнула немного в сторону она, поднявшись со стула. Елена не знала, действительно это было так или нет, но ей казалось, что разговор с Джузеппе немного воодушевил Кэролайн: по крайней мере, она уже не выглядела настолько растерянной, как вначале. В своих действиях она была уверена, и видеть такое искреннее стремление помочь в такой запутанной ситуации было изумительно — и вместе с этим невероятно нужно. Елена смогли лишь прошептать слабое «спасибо» и беззвучно двинуться за Кэролайн. Огромный особняк Сальватора, вопреки ожиданиям Елены, которая была точно готова увидеть в доме Джузеппе подлинники картин Караваджо или Ван Гога, декор времен Барокко или Ренессанса или что-то еще, что могло бы сказать о его материальном положении и должности, встретил его каким-то необъяснимым светом и теплым уютом. Этот дом точно не мог принадлежать американцу среднего достатка, простому рабочему — об этом говорили не только его размеры, но и дорогая техника, множество старинных книг, видневшихся за стеклянными дверцами дубовых шкафов, замысловатые резные узоры на мебели, подсказывавшие, что это — ручная работа. В каждой детали была видна какая-то необъяснимая стать — и вместе с тем во всем этом не было какой-то вычурности, полной фальши напыщенности. О своем положении здесь было не принято кричать. Дорогой плазменный телевизор в гостиной здесь стоял для того, чтобы смотреть футбол на выходных, а не для того, чтобы показать свое состояние, а в том, что книги редких изданий Джузеппе читал, а не коллекционировал для того, чтобы похвастать перед друзьями домашней библиотекой, у Елены почему-то не оставалось сомнений. Здесь было спокойно и отчего-то — очень легко. Быстрее, чем хозяин, Елену и Кэролайн с радостным лаем в гостиной встретили две собаки породы хаски, наперебой несшиеся навстречу гостям. — Грей! Арчи! — с каким совершенно детским искренним восторгом воскликнула Кэролайн, когда любимцы подбежали к ней и, радостно виляя хвостом, начали лизать руки. — Елена, не бойся, — улыбнулась она, — эти парни совершенно безобидные. Порой мне кажется, что если в дом проберутся грабители, они его просто залижут до обморока. — Ну началось, — послышался хрипловатый голос с нотками усмешки, — кто-то пришел — радости полные штаны. Все, фу! Оставьте девушек в покое. Джузеппе отогнал собак и подошел ближе к Елене и Кэролайн, с улыбкой кивнув им. — Привет, пап, — улыбнулась Кэр и потянулась к отцу, поцеловав его в щеку. — Знакомься, это Елена, моя одногруппница… И просто хороший человек, — хихикнула она. Джузеппе, отстранившись от дочери, взглянул на Елену и вновь улыбнулся. — Я не сомневаюсь, — сказал он. — Очень приятно, Елена. — Взаимно, — кивнула она. На мгновение задержав взгляд на Джузеппе, Елена поймала себя на мысли, что из всех его детей сильнее всего на него был похож Стефан. Было в их улыбках что-то похожее, почти одинаковое, но вот что — Елена понять не могла. Сейчас она осознавала, что ожидала увидеть мужчину старше минимум на несколько лет. Впрочем, седина на висках у Джузеппе и так говорила о его возрасте, но он не переставал улыбаться, и, возможно, именно эта улыбка делала его как-то моложе. — Пойдемте, — Джузеппе жестом пригласил девушек пройти дальше в дом. — Хотите кофе? Или, может, чего-нибудь посерьезнее… Я имею в виду обед, если что, — усмехнувшись, пояснил он. — Спасибо, па, мы не голодны, — отозвалась Кэролайн. Просторный дом был залит солнечным светом, беспрепятственно проникавшим в огромные окна, из которых виднелись зеленевшие улицы тихого квартала, в котором жил Джузеппе. В воздухе витал ненавязчивый, но все же ощутимый аромат мужской туалетной воды, отдававший свежестью. Елена была уверена, что ее тревога только усилится, когда они приедут к Джузеппе: она никогда не могла чувствовать себя спокойно в обществе новых людей, — но все случилось с точностью до наоборот. В обществе Кэролайн и ее отца ей было комфортно, а то, с какой детской непосредственностью и искренностью Кэр общалась с Джузеппе, по-прежнему называя его просто, как в детстве, — «па», — делало обстановку очень теплой. И лишь когда после короткого разговора о будничных вещах Кэролайн и Джузеппе вернулись к загадочному письму Майкла, Елена почувствовала, как внутри все сжалось. — Пап, ты знаешь что-нибудь об этом? — несмело спросила Кэролайн, когда Джузеппе прочитал письмо. Он, не моргая, кажется, на время даже перестав дышать, раз за разом читал строчки, написанные Майклом, и не мог поверить своим глазам. Он испуганно смотрел на письмо, искал в нем хотя бы намек на объяснение, и в его недоуменном тревожном взгляде Кэролайн читала ответ на свой вопрос. Джузеппе покачал головой, не отрывая взгляд от листа бумаги, находясь словно в прострации. — Я знаю не больше вашего, — наконец произнес он. — Майкл… Мужчина замер на полуслове, а затем оперся на ладонь. — Господи… Это какое-то безумие… — шепотом, едва слышно, словно не веря в то, что он это говорит, выдохнул Джузеппе. — Письмо пришло через несколько дней после смерти Майкла, — задумчиво проговорила Кэролайн. — Это что, получается, он заранее знал, что ли?.. — испуганно спросила она, взглянув на отца и Елену. — Кэролайн, мы не в детективе, — сказал Джузеппе. — Он мог просто распорядиться, чтобы это письмо доставили Елене после его смерти, а написать мог и за десять, и за двадцать лет. Но это, — он взял в руки лист, — его почерк. Это точно писал Майкл. Он был левшой. Елена, с Вами за эти дни больше никто не связывался? Я не знаю, адвокаты, официальные представители… Или кто-то из семьи Майклсонов? Елена мотнула головой. — Если Майкл имел в виду наследство, давно бы уже связались, — задумчиво пробормотал Джузеппе. — А его разве не после похорон оглашают? — спросила Кэролайн. — Какое наследство? — изумилась Елена. — Мы даже не были знакомы… — Гилб, ну согласись, это самый логичный вариант из всех, если это слово вообще применимо к этой ситуации, — резонно заметила Кэролайн. Елена понимала, что Кэролайн была права — другие варианты развития событий, исходя из письма Майкла, придумать было сложно. Однако одновременно это предположение казалось совершенно фантастическим. — Елена, я думаю, что Вам все-таки стоит связаться с родителями, — предположил Джузеппе. — В конце концов, мы не можем знать, с кем и когда был знаком Майкл. Джузеппе на мгновение замолчал: было видно, то он старается подобрать слова. — Я, клянусь, не знаю, что все это значит, — растерянно проговорил он, — но со своей стороны я постараюсь помочь, если это понадобится. Свяжитесь со мной, когда поговорите с родителями, хорошо? — попросил Сальватор. — Джузеппе, спасибо, — поблагодарила Елена. — Просто это письмо — как снег на голову, и я… — девушка с шумом выдохнула. — Я просто не знаю, что с этим всем делать. — Я понимаю, — кивнул он. — Прекрасно понимаю… Джузеппе вновь взглянул на письмо. — Кэролайн, — позвал он, и девушка обернулась. — Может быть, поговорить об этом с Ребеккой? — Думаешь, она знает о чем-то? — нахмурилась Кэр. — Ты же знаешь, они с Майклом были очень близки, — ответила Джузеппе. — Может быть, он рассказывал ей… В этот момент в помещении раздался стук в дверь. До этой секунды мирно спавшие на ковре у ног своего хозяина собаки, словно по команде, вскочили со своих мест и побежали к двери под смех Кэролайн и Джузеппе, отправившегося открывать. Кэролайн поспешила вслед за ним, чтобы остановить их. Елена улыбнулась, наблюдая за любимцами Сальваторов, а через несколько секунд услышала до боли знакомый голос с нотками усмешки. — Родня, привет, охрана, привет, — рассмеялся Деймон. По коже у Елены прошли мурашки, и она, мгновенно обернувшись, увидела Деймона, трепавшего за холку одного из псов. — Какие люди! — воскликнул Джузеппе. — Вот точно говорят: конец света близок. В пять часов вечера Деймон не на работе? — хихикнула Кэролайн. — Да меня отец уже месяц приглашает попробовать этот итальянский виски, который всего три года как выпускают. У него сегодня выходной, я настроен на эксперименты — так почему бы и нет? — усмехнулся Деймон, обняв отца и поцеловав сестру в щеку. — Деймон, расслабься, ты сегодня не единственный гость, — фыркнула Кэролайн. — Да? Кто же? В этот момент на пороге гостиной Деймон увидел Елену. — Привет, — робко поздоровалась она. Встретившись с ней глазами, Деймон замер. Он неотрывно смотрел ей в глаза, и Елена чувствовала себя неуютно под его изучающим изумленным взглядом, но, как бы она ни хотела отвести глаза, сил сделать это не было. Она чувствовала себя словно под гипнозом. — А я… Как раз думал о том, пересечемся ли мы снова, — произнес Деймон, прищурившись. — Умеешь удивить. Вдруг по его губам скользнула улыбка. — Привет. В доме вновь зазвучали разговоры и смех, и затянувшаяся пауза, кажется, закончилась. — Деймон, на самом деле, ты очень вовремя, — сказал Джузеппе, когда они вчетвером вновь собрались в гостиной. — Можешь ответить на пару вопросов? Это касается Майкла. Деймон удивленно посмотрел на отца, а затем перевел взгляд на Елену и Кэролайн. Спустя несколько секунд он развел руками. — Весь во внимании. — Деймон, скажи… Может быть, тебе Ребекка говорила… Майкл не составлял завещание? — спросил Джузеппе. Деймон скептически изогнул бровь. «Да вы сговорились все, что ли, с этим завещанием…» — мысленно пробормотал он. Говорить о Майклсонах Деймон явно не хотел. — А что случилось? Джузеппе взглянул на Елену. — Елена, Вы не против, если я покажу Деймону письмо? Сейчас думать о собственной приязни или неприязни к Деймону времени точно не было: Елена искренне хотела разобраться со всем этим как можно скорее, а Деймон мог в этом помочь. Поэтому она пожала плечами в знак того, что она не против. — Елене сегодня пришло это письмо от Майкла, — сказала Кэролайн, когда Джузеппе передал лист бумаги Деймону, покосившемуся на него с недоверием. — Так вот по какому поводу собрание, — негромко пробормотал он. — Можно и так сказать, — ответила Елена. Еще пару секунд назад уверенная в том, что Джузеппе поступил правильно, отдав письмо Деймону, сейчас Елена чувствовала, как внутри отчего-то все сводит невообразимо колким холодом, когда она смотрела на Деймона, читавшего его. И чем больше она за ним наблюдала, тем сильнее становилась тревога в душе: несколько минут назад выглядевший расслабленным и смеявшийся, сейчас Деймон хмурился. Закончив чтение, он усмехнулся. — Мда… Деймон небрежно перевернул листок, словно ожидая найти продолжение написанного, но он был чист. — Что, пап, в друзья Майкла заделался? — с добродушной усмешкой спросил Деймон. — Сам не понимаю, что за чертовщина. Елена почувствовала, как сердце в груди начало биться сильнее. Почему-то сейчас она была почти уверена: он что-то знает. Деймон вновь внимательно посмотрел ей в глаза. Каждый чертов раз, когда они встречались взглядами, Елене хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться, сделать с собой что угодно, лишь не ощущать на себе этот пронзительный взгляд его холодных сапфировых глаз снова. Но Деймону словно бы нравилось наблюдать за тем, как неуютно ей становится, как она хочет скрыться — и ничего не может сделать. И он продолжал эту пытку. Елена отчаянно вглядывалась в его движение, превозмогая страх и тревогу, в его глаза, чтобы понять, что он может сейчас сказать. К щекам прилила кровь, когда она вновь услышала его голос. — Майкл не составлял завещания, и я понятия не имею, каких детективов он начитался, — сказал Деймон. Он помолчал немного, а затем вновь перевел взгляд на Елену. — Но ты же понимаешь, что если речь идет о наследстве, то тебе кранты?