В твоих глазах

— Черт побери, повтори еще раз. Елена, повернув голову и встретившись с довольным, как у кота, который только что опрокинул на себя банку сметаны, взглядом Деймона, закатила глаза и слегка запрокинула голову, скрестив руки на груди. Казалось, еще немного, и он впрямь превратится в точно такого же кота и начнет облизываться. Голубые глаза горели нескрываемым, почти детским восторгом, а на губах сияла широкая улыбка, и Елена не могла припомнить последний раз, когда видела Деймона таким, но должна была себе признаться: наблюдать за ним по-добродушному забавно. — Элайджа отказался от своей доли в бизнесе отца в пользу Кола, а не Клауса. — Господи, я сейчас кончу. Губы Деймона снова изогнулись в огромной блаженной улыбке, хотя казалось, что шире уже некуда, открывшей его белоснежные зубы, которыми он, может быть, сам того не желая похвастался. Он на мгновение откинул голову назад, положив обе руки на спинку дивана, упершись взглядом в потолок, но затем опять вернулся в привычное положение, проведя руками по волосам, и с азартом ударил тыльной стороной одной руки по ладони другой. Звонкий хлопок мгновенно разбился в воздухе. — Вот Майклсон, вот хороший человек, а! Деймон встал с дивана и взял со стола кружку с остывавшим кофе. — Нет, серьезно, мне с ним пора завалиться в бар. Для такого мужика и бутылки бурбона не жалко! Кэролайн, сидевшая на диване и грызшая какое-то печенье, хихикнула. — А кто такой вообще этот Кол? — хотя Елена не определяла, кому из присутствующих был адресован этот вопрос, по тому, как она подняла взгляд на Деймона, можно было догадаться, что ответ она все-таки ожидала услышать от него. — Ты меня спрашиваешь? — с трудом выговаривая буквы с набитым печеньем ртом и пытаясь как можно быстрее его проглотить, спокойно ответил Деймон. — Очевидно, еще один какой-то хер из семьи Майклсонов, — сказал он, запив печенье кофе. Елена, пившая чай, в этот момент всерьез подумала, что подавится, услышав эту невозмутимую, но совершенно искреннюю фразу Деймона. — О, вспомнил! — вдруг щелкнул пальцами он. — Я его видел в прошлом году, когда мы с Ребеккой были на дне рождения Шейлы, жены Элайджи. — Хейли, дерево! — отозвалась занятая печеньем Кэролайн. — Спасибо за ОЧЕНЬ нужную поправку, сестренка. — И какой он? — рассеянно пробормотала Елена. Деймон пожал плечами. — Пацан как пацан. Правда, учитывая, что Элайдже вроде не больше сорока, а этому бугаю на вид было лет двадцать пять, я прилично так охренел и потом долго думал, как, судя по всему, скучно проводил время в девятом классе, пока Ребекка не сказала, что Кол вроде как приемный. — Они общаются с Эстер и Клаусом? Почему Елена продолжала задавать вопросы о семье Майклсонов, о личной жизни членов которых Деймон не имел ни малейшего понятия, именно ему, ясно не было, — но, скорее всего, ее просто обнадежили детали, которые он спустя время вспомнил, и она подумала, что, может быть, он сможет ей рассказать что-то еще. — Блин, Елена, а я откуда знаю? — фыркнул Деймон. — Мне все их взаимоотношения вообще до пиз… Деймон перевел взгляд на Кэролайн, а затем на Елену, и откашлялся. — Мне на них фиолетово, — поправился он. — Гилб, они не общаются, — наконец покончив с печеньем и сжалившись над Еленой, каждая попытка которой узнать что-то о Майклсонах от Деймона терпела полное фиаско, сказала Кэролайн. — Элайджа был очень близок с Майклом, даже после развода родителей, чего нельзя сказать о Клаусе. Эстер всегда боялась этого. Поэтому она на дух не переносит Элайджу и все, что с ним связано, — в усмешке Кэролайн, мимолетом скользнувшей по ее губам, читалась горечь и презрение. — А теперь, чувствую, возненавидит его еще больше. Елена тяжело выдохнула, опустив взгляд. — Эстер-то возненавидит, а Элайдже срать, он делает то, что считает нужным, — все так же, абсолютно спокойно заметил Деймон. — Елена, советую взять с него пример. Елена, задумчиво глядя в пол и нервно потирая ладони, какое-то время молчала, будто пропустив слова Деймона мимо ушей. — Элайджа… Очень просил меня не отказываться от доли в наследстве, — негромко произнесла она, подняв наконец взгляд на Деймона и Кэролайн. На мгновение Елене показалось, что Деймон усмехнулся. — Меня Деймон, наверное, четвертует за такие слова, но по-моему, сейчас это реально самый логичный вариант из всех возможных, — сказала Кэролайн. — Не четвертую, — отозвался Деймон, стоявший в этот момент, прислонившись спиной к стене и скрестив руки, подойдя к девушкам. — Я об этом уже говорил Елене: Эстер все равно рано или поздно устроит какую-нибудь задницу, так пусть хоть какая-то моральная компенсация будет. Раз за разом все близкие люди и те, чье мнение имело для Елены значение, как один, сходились в единственном мнении: отдавать деньги, завещанные Майклом, его семье не стоит. И, хотя Елена по-прежнему не спешила делать в шаг в ту или иную сторону, в глубине души она чувствовала, что по этому поводу начинает меняться и ее собственное мнение. По крайней мере, сейчас этот вариант уже не вызывал у нее такого страха, как прежде, и она рассматривала его, не пытаясь закрыть глаза на доводы других. Деймон, тонко наблюдая за Еленой, то ли украдкой, то ли исподтишка, не упуская ни одного движения взгляда ее молочно-шоколадных глаз, видел в их глубине эти сомнения, которые были именно тем, что он ожидал увидеть в них уже давно. И всякий раз, когда он лишь краем глаз, которые видели гораздо больше, чем знала сейчас Елена, замечал самый слабый их отголосок, которого ему было достаточно, на его губах появлялась необъяснимая, еле заметная, но искренне довольная усмешка. — Ну раз уж Деймон сам уверен в том, что так будет правильнее, Гилб, сам Бог велел, — хихикнув, развела руками Кэролайн. Елена не ответила ничего, а лишь задумчиво кивнула головой. В этот момент на смартфоне Кэролайн раздался характерный звук — судя по всему, пришло СМС. Девушка, быстро достав телефон из кармана джинсов, сняла с экрана блокировку. Прошло, наверное, каких-то пара секунд — одно мгновение, но в это мгновение все словно перемещается на противоположный полюс: на губах, даже, кажется, незаметно для самой Кэролайн, начинает играть лучистая, по-девчоночьи застенчивая улыбка, а на щеках, вспыхнувших румянцем, появляются ямочки, которые так любит Деймон. Казалось, еще немного — и Кэролайн не сдержится от того, чтобы не засмеяться загадочному сообщению. Когда же она поднимает взгляд, Деймон и Елена, не сговариваясь, видят одно и тоже: ясные голубые глаза блестят. — Ребят, — откашлялась она, спустя секунду вернувшись в реальность. — Вы тут пейте кофе… Я поеду, мне нужно заскочить еще в одно место. Елена и Деймон украдкой переглянулись и оба в этот момент мысленно усмехнулись, без слов поняв, что сейчас точно думают об одном и том же. В ответ они, едва сдерживая улыбку, кивнули. Кэролайн, убрав свою кружку и отнеся корзинку с печеньем на кухню, начала суетливо собираться. — Кэр, — уже на пороге позвала подругу Елена, вспомнив об их договоренности. — Завтра мы с Бонни у тебя в семь? — Да, — улыбнувшись, ответила Кэролайн. — Я тебе еще сегодня вечером позвоню, хорошо? Елена кивнула в знак согласия. — Ну все, я побежала, — пробормотала Кэр и спешно чмокнула ее в щеку. — А как же самый умный, добрый, классный, обалденный старший брат? — наигранно возмущенным тоном требовательно спросил Деймон. Кэролайн закатила глаза. — Иди сюда, обалденный, — с усмешкой протянула она и поцеловала его. — Елену не терроризируй, понял? Тон Кэролайн вдруг стал почти серьезным, и она даже на мгновение перестала улыбаться, пригрозив ему пальцем. Елена рассмеялась. Губы Деймона изогнулись в уже такой знакомой кривоватой усмешке. — Это все будет зависеть от нее. Кэролайн недовольно фыркнула и махнула на него рукой, а Елена, обняв ее, пообещала, что все будет в порядке, и на этой мажорной ноте друзья расстались. — Слушай, Елена, ты классно готовишь кофе, — сказал Деймон, вернувшись в кухню. — А говорила, что любишь только чай, — хитро улыбнулся он. — Так уж сложилось, что все мои сегодняшние гости любят кофе, — кокетливо ответила Елена. — Что же мне, насильно их поить чаем? Но своим принципам, — она слегка кивнула на кружку с чаем в руках, — я верна. — Знаете, мисс Гилберт, — проговорил Сальватор, с прищуром посмотрев ей в глаза, — я приму это за вызов. — Попробуйте, мистер Сальватор, — хихикнула Елена. На кухне в какой-то момент стало тихо, но эта тишина не угнетала, не была неловкой. Было такое ощущение, что их разговор продолжался, но уже на каком-то другом уровне — взглядом, жестов, мельчайших деталей, которые сейчас почему-то так легко было заметить. — Деймон, — вдруг позвала Елена, и Деймон, стоявший у столешницы, прислонившись к ней поясницей, поднял на нее глаза. — Я хотела сказать… Спасибо тебе. За то, что разрешил пожить у тебя, за то, что показал здесь все. Деймон пожал плечами. — Да не за что. Честно говоря, я рад, что ты улыбаешься и благодаришь меня, а не кричишь «Да пошел ты нахер, Сальватор!», попутно выливая на меня этот самый чай, — рассмеялся он. Елена удивленно вскинула брови. — А должна? — Ну… — склонив голову чуть набок, протянул Деймон. — Девять утра. Час пик. Метро. Толпы тупых людей. Другой конец города. Каждый день. Елена, поняв, о чем говорит Деймон, усмехнулась. — Ты здесь не причем, — сказала она. — Если кого и винить в этом… — Гилберт на мгновение замолчала. — То, скорее, Клауса. — Оу, уже начинаешь ненавидеть его? Деймон пристально посмотрел на Елену. И пусть он говорил это, скорее, в шутку, в его глазах все равно горел какой-то огонек азарта, который был в нем, наверное, всегда, а взгляд был очень довольным. — Потихоньку, — чуть прищурившись, прошептала Елена, показав соответствующий жест, соединив указательный и большой пальцы левой руки и кокетливо улыбнувшись. Деймон не сказал ничего, но по этому неведомому огоньку в его голубых, отчаянно напоминавших осколки льда (и как, черт возьми, такое возможно?) глазах и фирменной, такой лукавой, но чертовски притягательной улыбке Елена поняла, что этот факт ему по душе. Елена опустила взгляд в кружку и снова замолчала. Она и сама не знала, должна ли заводить эту тему: вмешиваться в отношения Деймона и Ребекки ей не хотелось. Но червячок где-то внутри грыз все сильнее, и она понимала: легче все равно не станет. — Слушай, — наконец проговорила она, — а Ребекка… Она нормально отреагировала? Реакция Деймона на этот вопрос оказалась абсолютно спокойной: в нем не изменилось ничего. Слова Елены не вызвали у него ни удивления, ни испуга, ни раздражения, ни даже, кажется, интереса, и Елена должна была себе признать: в глубине души она была готова, скорее, к абсолютно противоположному. — Елена, мы пока не восьмидесятилетние старики, чтобы цапаться по пустякам. Эти слова прозвучали для Елены малоубедительно — она отлично помнила взгляд Ребекки, когда они встретились в квартире Деймона. Ребекке удалось сдержать свои эмоции, но ее глаза все говорили за нее: Елена прекрасно видела ту ярость, которая вспыхнула в них. Рассказывать Деймону о своем разговоре с Ребеккой и о том, почему она вообще задала ему этот вопрос, не хотелось. Но в то, что, на самом деле, это ничего не значило, Елена не верила и была почти уверена в том, что все, скорее, наоборот. Однако в словах Деймона не было ни капли лжи или бахвальства: он действительно считал все произошедшее пустяком. Этого нельзя было сказать о Ребекке, но сейчас это, наверное, действительно не имело никакого значения. В их отношениях был только один лидер — и это был Деймон. Ребекка обладала сильным, волевым характером, и многие мужчины, которые были рядом с ней до него, чувствуя себя заведомо слабее, просто не выдерживали этого. Упрямая, бескомпромиссная, в какой-то степени, без сомнения, эгоистичная, взрывная, Ребекка всегда добивалась того, чего хотела, и не привыкла слышать слово «нет». Однако именно Деймон оказался тем мужчиной, бороться против которого она не смогла. Когда сходились два этих всепоглощающих пламени, все вокруг грозило обернуться пеплом. Но стальной стержень его характера не сломался перед неуязвимым торнадо — и тогда пришлось признать его силу. Они могли спорить друг с другом, кричать на пределе голоса до хрипоты, выясняя отношения и пытаясь доказать свою правоту, но Деймон никогда не изменял своим желаниям и убеждения. На самом деле, ему доказывать ничего было и не нужно. И Ребекка это чувствовала. — А как она, по-твоему, должна была отреагировать? — переведя взгляд на Елену, спросил Деймон. — Ну… Скажем так, если бы я узнала, что в квартире моего жениха живет какая-то другая девушка, не думаю, что мне бы это понравилось, — не увиливая, ответила Елена. Деймон остановился на секунду, прищурившись, пристально, изучающе глядя ей в глаза. Он усмехнулся, и в этот момент задал Елене совершенно неожиданный вопрос. — Ты ревнивая? Этот вопрос мгновенно вернул в реальность Елену, кажется, немного потерявшуюся в его арктическом взгляде. Она не знала, почему, но в глубине сердца он почему-то ее уколол. — Знаешь, да, — немного подумав, сказала Гилберт. В голубых глазах вновь сверкнула улыбка. — Это хорошо. Елена непонимающе нахмурила брови. Был ли этот ответ Деймона неожиданным? Наверное, нет. За то время, что она с ним была знакома, Елена поняла одну вещь: спокойствие, каким бы оно ни было, — в обычной жизни, в карьере, в отношениях — не для него. Вот только такую точку зрения она все равно понять не могла. — Что здесь хорошего? Это очень изводящее чувство. По крайней мере, для меня. Все так же, не разрывая зрительного контакта, прожигая ее взглядом, Деймон сделал несколько шагов и оказался совсем близко к Елене. Ей показалось, что она начала ощущать на своей коже его размеренное дыхание. Сердце на мгновение замерло. — Ревность, если она не превращается манию, — это всегда сексуально, — вновь сверкнув голубыми глазами, которые в этот момент, кажется, стали даже какого-то более яркого оттенка, произнес Деймон. — Где есть ревность — там есть чувства. Это простая истина отношений, Елена. Елена, не зная, как сделать очередной вдох, неотрывно смотрела в глаза Деймону. В этот день их глаза пересекались так много раз, но каждый раз Елена в этих осколках драгоценного сапфира что-то новое. Азарт, восторг, искренняя радость, непонимание, лукавство, смех — калейдоскоп эмоций, которые мог пережить за несколько секунд человек, способный зажечь ими любого рядом с собой. Может быть, она хотела бы о чем-то сказать ему, но в этот момент не произнесла ни слова. Наверное, сейчас это было и не нужно. Сейчас в его глазах она видела: все, о чем он говорит, правдиво для него. Что же будет с этим пламенем, если он увидит свою женщину рядом с другим? Оно сожжет дотла — теперь Елена понимала это очень ясно. Они говорили еще о чем-то, Елена отвечала на его пустяковые вопросы, рассказывала ему что-то, а Деймон на удивление внимательно слушал. Сколько времени прошло с того момента, как уехала Кэролайн? Елена так и не поняла. И, по правде говоря, о нем вообще забыла. — Выгоняй меня, — с усмешкой сказал Деймон, встав из-за стола и отложив в раковину кружку из-под кофе. — А то приучишь меня к своему кофе, буду каждый день здесь появляться. Елена рассмеялась. — Ну, это твоя квартира, — резонно заметила она. — По крайней мере, ты имеешь на это полное право. — Да? — Деймон склонил голову набок. — А если я перееду сюда? Будешь сидеть вечером, штудировать свои учебники по истории, а я завалюсь и начну про жизнь рассказывать. Елена на секунду подняла глаза на потолок. — Ну, тогда я построю от тебя какую-нибудь стену из подушек, — переведя взгляд на Деймона, кокетливо сказала она. Деймон скептически изогнул бровь. — Не проще запереться в другой комнате? — Там неудобные кровати, — фыркнула Елена. — Так что из своей переезжать точно не буду. В этот момент ей показалось, что Деймон на мгновение опешил. — Вот как, — проговорил он. — Что ж, дорогой клиент, спасибо за отзыв. Мы учтем ваши пожелания, — усмехнулся он. Елена рассмеялась. — Кстати, насчет пожеланий… Гилберт поджала губы и в какой-то момент опустила глаза, как-то неожиданно оробев. — Я хотела тебя попросить… Это странно немного, наверное, но вдруг ты сможешь… В ванной подтекает кран, — объяснила она. — Причем брызгает в разные стороны, и когда включаешь его, в итоге на одежде оказывается вода. Я вызвала на днях сантехника, он пришел, дал целый список деталей, которые нужно купить, и уехал. Я в них ничерта не соображаю. И я подумала, что, может, ты знаешь, что не так с этим краном?.. Я имею в виду, вы же все-таки с Ребеккой здесь жили… Деймон, скрестив руки на груди, пристально посмотрел на Елену. — Елена, ты фильмов для взрослых насмотрелась, что ли? Почувствовав, как моментально загорелись щеки, Елена вскинула голову. — В каком смысле? — Ну, там тоже обычно все начинается с поломанного крана и сантехника. Кожу мгновенно обдало жаром то ли от смущения, то ли от злости. — Да это здесь причем! — воскликнула Гилберт. — Кран брызгает, я задолбалась уже по утрам после него одежду менять! Такая искренне возмущенная реакция забавляла Деймона, и он добродушно рассмеялся. — Да я понял, понял, — сказал он, отправившись в ванную. — Ты меня сейчас глухим сделаешь. Елена хотела сказать ему пару ласковых за такие шуточки, но получилось почему-то только недовольно фыркнуть. — Блин, мы ведь меняли все буквально два месяца назад, — пробормотал Деймон, проверив злосчастный кран и поняв, в чем дело. — Ладно, здесь работа, на самом деле, не такая сложная. Потерпишь еще несколько дней? Я к тебе в пятницу вечером заеду и все сделаю. Дай только этот список. — Ты правда это можешь сделать? Елена смотрела на Деймона с каким-то неверием и искренним удивлением. Наверное, ее вопрос звучал донельзя глупо, учитывая, что она сама его об этом просила пять минут назад, но того, что Деймон действительно возьмется за эту работу, она не ожидала. — Елена, ты уж определись: то ты сначала меня просишь починить кран, то не веришь, что я могу это сделать. Чего тебе волноваться? Затоплю-то я, в случае чего, свою квартиру, — усмехнулся он. — Я, если честно, не особо надеялась, что ты согласишься, — пробормотала Гилберт. — Это сантехника все-таки… — А еще я дырки в носках зашивать и готовить умею. Представляешь? Елена вздрогнула и, подняв взгляд на Деймона вновь встретилась с его смеющимися глазами. — Да тут работа — херня, — уже серьезно сказал он, выйдя из ванной и потушив в ней свет. — Дольше за этими деталями в магазин ездить. Елена, найдя листок со списком, который дал сантехник, в одном из учебников, протянула его Деймону. — Спасибо тебе, — поблагодарила она, кажется, уже забыв о том, как злилась на него за его шутку еще несколько минут назад. — Обращайся, — усмехнулся Сальватор, надевая куртку. — Значит, в пятницу? — Да, я заеду после работы. Часов в семь, ладно? — Хорошо, — кивнула Гилберт. — Спасибо тебе еще раз, Деймон. — Елена, за последнюю неделю ты меня поблагодарила уже раз двести, не меньше. А за что — не понимаю. Планету я вроде не спас, приют у себя не открыл, лекарство от рака не изобрел. Это, — Деймон кивнул в сторону ванной комнаты, — просто кран, а это, — он обвел взглядом гостиную, — просто квартира. Елена сама не знала, почему, но слушая его, сейчас ей хотелось улыбнуться. Эта чуть заметная, но искренняя улыбка не ускользнула от взгляда Деймона, и в этот момент он улыбнулся и сам. — Хорошего дня, Елена. Ей ничего не оставалось сделать, кроме как кивнуть. Но Деймону больше ничего было и не нужно: он видел в ее глазах больше.

***

— В принципе, все, как я и думала, — проговорила Мередит, глядя на бумаги с результатами некоторых обследований. — Со стороны органов никаких проблем нет. Диагноз — практически здоров, — улыбнулась она, переведя взгляд на Деймона. — Если тебя это чисто психологически сильно беспокоит, я могу дать направление на МРТ, но не думаю, что томография что-то выявит. Сколько часов в сутки ты обычно спишь? Деймон, к ее удивлению, на несколько секунд задумался. — Четыре-пять. Зависит от работы. — И после этого ты действительно хочешь, чтобы у тебя не болела голова? — спокойно, мягко, с легкой усмешкой, будто бы разговаривала с подростком, спросила Мередит. — Хочу! — развел руками Деймон. — Потому, что раньше она у меня не болела вообще. А теперь трещит всю неделю! Мередит, глядя на Деймона, чуть заметно покачала головой и, взяв ручку и небольшой лист бумаги, начала на нем что-то писать. — Я тебе напишу название таблеток… Если снова будет приступ головной боли, они ее купируют, но причину не устранят все равно. Понимаю, конечно, что человеку с фамилией Сальватор говорить это бесполезно… — Мередит усмехнулась, но оторвалась от бумаги. — Но, Деймон, отдохни хотя бы немного. У тебя налицо переутомление. Спать нужно около восьми часов, а не четыре-пять, понимаешь? Отсюда и головные боли. Измени режим дня. А если уехать куда-нибудь в отпуск, будет вообще отлично. Проведешь два-три дня где-нибудь у океана, без работы — совсем по-другому начнешь себя чувствовать. Деймон, наверное, мысленно перенесясь в то место, где сейчас хотел бы оказаться, улыбнулся собственным мыслям. — И да, постарайся сейчас пить поменьше кофе. Он повышает давление, и от этого тоже практически всегда болит голова. А в сочетании с сигаретами это вообще убойный микс. — Вариант с океаном мне понравился больше, — подумав, сказал Деймон. — Знала, что скажешь это, — хихикнула Мередит. — В общем, Деймон, вот рецепт. Их, на самом деле, можно купить и без него, но сам видишь — название такое, что без бутылки не выговорить. Деймон, взглянув на листок, который ему протянула Мередит, и поняв, что это действительно так, усмехнулся. — Спасибо, Мер, — уже серьезно поблагодарил он. — Ты как «Скорая помощь», не иначе. Как там говорят… Нужно иметь среди друзей врача, юриста, копа и киллера. — В таком случае, боюсь спросить, кто киллер, — со смехом сказала Мередит. — Найдем, если понадобится, — заверил Сальватор. — Не сомневаюсь. Они говорили еще несколько минут о какой-то ерунде, но рабочий день только начинался, и Деймону нужно было в ресторан, а к Мередит скоро должен был прийти новый пациент. На протяжении нескольких дней, еще с того момента, когда Деймон позвонил ей вечером, спросив, можно ли прийти к ней на прием, Мередит до дрожи в пальцах, до жжения где-то под кожей, хотела задать ему один вопрос. Каждый раз она была в шаге от того, чтобы сделать это, и ей казалось, что Деймон сам чувствует, что ее что-то беспокоит, но произнести всего несколько слов Мередит так и не решалась. Но в мыслях, как звонкий колокол, был слышен только этот вопрос, который ей самой уже напоминал какую-то болезнь. Изо всех сил она пыталась убедить себя в том, что все хорошо, что он не будет иметь никакого смысла. Но пожар внутри становился лишь сильнее. Пожелав хорошего дня и сделав Мередит кокетливый комплимент по поводу ее новой прически, Деймон вышел из кабинета. Мередит почти не слышала его слов, лишь, кивнув, пробормотала: «Удачи, Деймон», — и хотела как можно быстрее вернуться к работе, чтобы отвлечься от собственных мыслей. Однако, наверное, именно в этот она поняла, что бороться с собой она больше не сможет. Мередит вышла из кабинета вслед за Деймоном. — Деймон! — окликнула его она, и Сальватор, обернувшись, подошел к ней. — Деймон, слушай… — несмело пробормотала Мередит. — Я хотела спросить… Что же сложного в том, чтобы произнести всего несколько слов? Но в горле встает ком, а во рту начинает жечь словно ртутью, и ты понимаешь, что сейчас не сможешь сказать ровным счетом ничего. А внутри все рвется на части, и ты снова делаешь попытку, хотя кажется, что даже прыгнуть с парашютом, наверное, не так страшно. Как же по-детски. — Я звонила вчера Стефану, — продолжила Мередит, стараясь побороть дрожь в голосе. Наверное, дальше она могла бы и не продолжать — по этим словам Деймон и так все понимал. — Он не брал трубку, — Мередит как-то нервно пожала плечами. Мередит говорила спокойно, стараясь не показывать того, что происходило у нее внутри, и до поры-до времени у нее это получалось. Но по одному ее взгляду можно было понять все. От обиды и гордости не осталось ничего. Было важно совершенно другое. — У него все хорошо? — Стефан не в Штатах, — объяснил Деймон, и Мередит на секунду замерла, внимательно посмотрев на него. — Он сейчас в Эдмонтоне. Внутри в одно мгновение все оборвалось. Сердце, которое еще несколько секунд назад билось через раз, заколотилось с бешеной скоростью, а в ушах зашумело. А в голове стучала единственная мысль. Эдмонтон… Эдмонтон… Эдмонтон… — В Эдмонтоне? — едва слышно, уже не сумев скрыть отчаяние в голосе, переспросила Мередит. Наверное, только в этот момент Деймон понял, как на самом деле могла отреагировать Мередит на то, что Стефан почему-то полетел в Эдмонтон. В голову ударила мысль, что упоминать Эдмонтон вообще не стоило, но сейчас деваться было уже некуда. — Он улетел на переговоры с партнерами, — попытался объяснить он. — Отец не мог присутствовать там, он сам на днях улетел в Палермо. Поэтому в Ванкувер полетел Стефан. Мередит нахмурилась. — Но… Почему он сейчас в Эдмонтоне? — Мер, — как можно спокойнее произнес Деймон, посмотрев Мередит в глаза, на дне которых плескалась необъяснимая боль, и показалось, что даже его голос стал тише. — Это связано с завещанием Майкла. Там очень сложная ситуация с Еленой… Джузеппе поднял некоторые документы, чтобы понять, как она могла быть связана с Майклсонами… Деймон выдохнул. — И сейчас нужно связаться с ее родителями. Чем скорее — тем лучше. Сейчас Стефан занимается этим. Слов о Елене Мередит практически не слышала — сейчас это было ей абсолютно безразлично. Верила ли она Деймону? Оснований подозревать его во лжи не было, да и он сам не любил кого-то выгораживать. Он сам говорил обо всем абсолютно спокойно, словно пытаясь показать Мередит: она не должна ни о чем волноваться. В голове кружился вихрь обрывочных совершенно бессмысленных вопросов, которые трудно было даже до конца сформулировать: а что?.. как?.. почему?.. Сейчас Мередит казалось, что кто-то сильно ударил ее в грудь: дышать стало тяжело. В реальность ее вернул голос Деймона. — Мер, у него сейчас другая сим-карта, — сказал он. — Поэтому на ближайшие дней десять у Стефана будет другой номер. Тебе дать его новый? Рука Деймона потянулась к карману джинсов, где лежал его смартфон, но Мередит его остановила. — Нет, не надо, — пробормотала она. На мгновение их взгляды встретились. Деймон и Мередит молчали несколько секунд, не говоря ни слова. Голубые глаза Деймон словно просили ее: просто поверь. Не нужно рушить то, что и так дало трещину, чтобы навсегда это не потерять. Но задушить чертово подозрение было очень тяжело. В какой-то момент к ним подошел молодой парень, судя по возрасту, студент, с какой-то папкой формата А4 в руках. — Доктор Фелл? — несмело спросил он. Мередит встрепенулась. — Да? — переспросила она, повернувшись к нему. — Мне назначен прием на десять, — объяснил пациент. — Да, конечно, — рассеянно пробормотала Мередит. — Проходите в кабинет, я сейчас буду. Парень кивнул и спустя несколько секунд скрылся за дверью. — Деймон, спасибо, — произнесла Мередит, повернувшись к Деймону. — Не буду больше задерживать тебя, ты и так торопился. Удачи. Звони, если что. Деймон задумчиво кивнул, по-прежнему не отводя взгляд от ее глаз, которые она теперь почему-то старательно прятала. — Тебе тоже, Мер, — негромко сказал он, и вскоре Мередит торопливо ушла к своему пациенту. Но в глубине души она понимала: работать спокойно она сегодня не сможет.

***

— Стеф, какими судьбами? — с улыбкой спрашивала Кэтрин, разливая по чашкам крепкий чай, помня любовь своих друзей к нему, пока Стефан и Джереми сидели вместе с ней на кухне, отогреваясь после улицы. — На самом деле, я летал в Ванкувер по рабочим вопросам, — ответил Стефан. — LedCor хочет сотрудничать с нами, и их руководство предложило сделку по поводу постройки отеля в Ванкувере. Летом такая сделка сорвалась, но сейчас представители LedCor связались с нами снова. Дубль два, так сказать, — Стефан улыбнулся. — Ну и как прошло? Все чики-чики? — Джереми показал соответствующий жест, и Стефан рассмеялся. — Ну, до конца этой эпопеи здесь далеко. Но главное, что первый шаг к этому сделан. Когда отец вернется из Италии, работать над этим мы будем вместе. Думаю, все будет хорошо. Кэтрин, достав все из шкафчиков, поставила на стол печенье и другие сладости. — Уверена, у вас все получится, — улыбнулась она, садясь рядом со Стефаном, и он, улыбнувшись уголками губ, кивнул. — Ну, а как дела в остальном? — спросила Кэтрин. Ей показалось, что глаза Стефана в этот момент погрустнели. Но сейчас, наблюдая за ним, она и так видела, что что-то не так. С момента их последней встречи Стефан заметно осунулся, под глазами появились синяки, и даже взгляд как-то изменился — из него словно пропал какой-то огонек. Сам Стефан выглядел очень уставшим. Кэтрин никак не могла понять, что произошло, но была почти уверена: Стефан вряд ли расскажет об этом. Внутри она старалась убедить себя в том, что так просто сказалось переутомление. — Все хорошо, — сказал Стефан. — На носу Рождество, начинается суета — отпуска, подарки, планы… Ну, вы знаете. — Вы с Мередит, наверное, на юга собираетесь рвануть? — с добродушной улыбкой спросила Кэтрин. В этот момент Стефан как-то напрягся, а улыбка, пусть и тихая, едва заметная, исчезла с его губ. — Мы еще не решили, Кэт, — наконец ответил он. — Сейчас пока нет времени думать об этом. — Да ладно тебе, Кэтрин, — махнул рукой Джереми. — Это у нас тут минус двадцать и снег в рожу, а Стефан и Мередит и так живут почти на юге! Океан, пальмы, пляжи — красота! Идеальное место, чтобы встретить Рождество. — Если честно, я вспомнил о том, что скоро Рождество, как раз только тогда, когда приехал сюда и почувствовал этот самый снег в рожу, — усмехнулся Стефан. — Как ни крути, это все-таки зимний праздник, и атмосфера в Канаде более соответствующая, — мягко улыбнулся он. — Как у вас дела? — подняв взгляд на ребят, спросил Стефан. — Наверное, подготовка к Рождеству идет полным ходом? — Я вчера только елку достал, — отозвался Джереми. — Осталось дело за малым — откопать игрушки. Реально, все обыскал — нигде нет! Походу, в прошлый раз неплохо отметили… — Точно не найдет, — шепнула на ухо Стефану Кэтрин. — Эй, я все слышу! — слегка толкнув ее в плечо, с возмущением воскликнул Джереми. Стефан рассмеялся. — По крайней мере, у тебя есть еще двенадцать дней до сочельника, — заверил он. — А я решила сдавать на права, — не без гордости рассказала Кэтрин. — Молодец! — одобрил Стефан. — Машина в мегаполисе сейчас — предмет первой необходимости. Уже записалась на курсы? — Пока нет, — ответила Кэтрин. — Просто сейчас снег и гололедица… — Да и инструктор-экстремал, который сядет с тобой в одну машину, тоже пока не нашелся, — театрально вздохнув, продолжил Джереми, за что в этот же момент получил пинок от подруги. — Он не верит в то, что я смогу получить права с первого раза, — по-ребячески пожаловалась Кэтрин. — Зря ты так, Джер, — переведя взгляд на парня и сделав несколько глотков чая, сказал Стефан. — Девушки за рулем, — в этот момент он вновь посмотрел на Кэтрин и слегка улыбнулся, — многим мужчинам фору дадут. Глаза Катерины победоносно заблестели. — А насчет автошколы… — продолжил Сальватор. — Кэтрин, мой тебе совет — не жди до весны. Учиться вождению с нормальными дорогами, конечно, легче. Но как же ты тогда будешь садиться за руль зимой, когда получишь права? Кэтрин задумалась. — Зимой сдавать на вождение очень сложно, но опыта будет гораздо больше. А самое главное — ты поборешь свой страх. Иначе выехать на дорогу зимой не сможешь вообще. Кэтрин молчала несколько секунд, поджав губы. — Ты думаешь? — несмело спросила она. Стефан с уверенностью кивнул. Кэтрин вздохнула. — Может, ты и прав… Я подумаю над этим, Стеф, — пообещала она. — Уверен, у тебя все получится. Стефан положил теплую ладонь на ее руку, и Кэтрин почувствовала, как по спине побежали мурашки. Их взгляды встретились, они чуть улыбнулись друг другу, и Кэтрин, кажется, немного покраснев, кивнула. — Стеф, а в Эдмонтон ты тоже по делам? Или так, проездом? — спросил Джереми, уплетая кекс. И в этот момент резкую перемену в настроении Стефана ребята увидели во второй раз. Стефан перевел взгляд на Джереми, и уголки его губ постепенно опустились. Стефан несколько секунд смотрел на него, но казалось, что он никого перед собой не видит и смотрит сквозь Джереми, куда-то вдаль. Тревога, которую пыталась унять в себе Кэтрин, загорелась с новой силой. — Да… По делам… — рассеянно проговорил он. — Работа? — спросила Кэтрин. Она сама не знала, зачем задала этот вопрос, — ведь чувствовала, что это не так. — Нет, Кэтрин, — вздохнув, ответил Стефан. — Не работа. Стефан вновь замолчал, опустив взгляд и поджав губы. — Это касается Елены. Услышав имя Елены, Кэтрин и Джереми на секунду замерли. — Что-то случилось? — настороженно спросил Джер. «С ней точно все в порядке», — словно мантра, моментально пронеслась мысль в голове у Кэтрин. «Мы же с ней разговаривали двадцать минут назад. Она бы мне рассказала». — Нет-нет, с Еленой все хорошо, — поняв, что его последние слова действительно могли испугать Кэтрин и Джереми, поспешил объяснить Стефан. — Это связано с завещанием… Стефан говорил медленно, часто делал паузы, отчаянно пытаясь подобрать слова, но чем больше он говорил, тем сложнее становилось это делать. — Елена с того момента, как к ней попало письмо Майкла, хотела узнать, как они могут быть связаны, — осторожно начал Стефан. — Мой отец обещал помочь ей в этом. Елена была уверена, что ДНК-тест все прояснит, но… Все оказалось наоборот, — произнес он. — Время идет, и чем дальше, тем становится меньше шансов что-то узнать. У Джузеппе уже давно… Еще после письма Майкла… Появились некоторые мысли на этот счет. Поэтому он поднял некоторые документы, чтобы их подтвердить или опровергнуть. Кэтрин и Джереми внимательно слушали Стефана, но пока ни один из них абсолютно не понимал, о чем он говорит. И тем сильнее в душе становился страх. — Вы… Вы что-то узнали? — несмело спросила Кэтрин. Стефан кивнул головой. — Да. Кэтрин и Джереми пристально смотрели на него, но больше не говорили ни слова: их единственный вопрос он прекрасно видел в их глазах. Но как же тяжело было дать на него ответ… — Дело в том, что… Стефан на мгновение опустил взгляд и задержал дыхание. — Родители Елены, Джон и Изабель, для нее приемные, — выдохнул он. Стефан говорил негромко, и, было видно, все то, о чем он узнал за последние несколько дней, на него самого произвело сильнейшее впечатление. Но они были на кухне только втроем, и показаться, что он произнес именно эти слова, совершенно не могло. Однако и Джереми, и Кэтрин были уверены, что это именно так. Они переглянулись, встретившись друг с другом совершенно испуганными глазами. — Что? — пробормотала Кэтрин, вновь посмотрев на Стефана. Джереми молчал. Еще минуту назад смеявшийся и подтрунивавший над подругой, сейчас он был белее полотна. — Джереми, Кэтрин… — проговорил Стефан, пытаясь успокоить их. И, кажется, лишь в этот момент к Кэтрин пришло полное осознание того, что он только что сказал. — Этого не может быть. Какие приемные родители… — пробормотала она. — Елена ведь копия матери. У Изабель волосы, разве что, темнее. Джер, правда? Голос Кэтрин звучал абсолютно растерянно и отчаянно. Она повернулась к парню, жадно впившись в него глазами, словно умоляя его подтвердить ее слова, но Джереми не мог даже пошевелиться. Он лишь переводил взгляд то на Кэтрин, то на Стефана, чувствуя, что грудная клетка вот-вот просто разорвется от того, как быстро в ней колотилось сердце. — Это очень сложно… Джереми, Кэтрин, я все понимаю, — с сочувствием, искренне желая помочь, сказал Стефан. — Но моему отцу удалось достать соответствующие документы. Ошибки здесь быть не может. С этими словами Стефан открыл портфель и достал оттуда файл с несколькими листами формата А4. Джереми и Кэтрин вновь посмотрели друг другу в глаза, будто спрашивая: нужно ли это делать? Стефан не торопил их, больше не говорил ни слова и лишь терпеливо ждал. На кухне с полминуты стояла звенящая тишина. Но затем Джереми сам, больше не глядя на Кэтрин, не говоря ни слова, потянулся к бумагам. Чуть дрожащими руками Джереми достал документы из файла, и они с Кэтрин начали глазами бегло просматривать написанное. А дальше все было, как в тумане. Кэтрин и Джереми просматривали их, но глаза затягивала какая-то белесая пелена, которая словно не давала информации дойти до сознания. Бумаг оказалось больше, чем они ожидали, — какие-то справки, выписки, свидетельства. Они мало что понимали из их содержания и пролистывали почти сразу. Цифры, даты, подписи. И свидетельство о разрешении на усыновление. Уже собираясь отложить небольшой прямоугольный лист с печатью агентства по усыновлению в сторону, Джереми остановился в последнюю секунду, почувствовав, как тело среагировало гораздо быстрее сознания. Все черно-белое. Копия. Но легче от этого не становится. Усыновители — Джон и Изабель Гилберты. Здесь о них есть почти вся информация — возраст, образование, место работы, заработок, место проживания. Буквы расплываются, и голова, кажется, начинает кружиться, но ослабшее зрение выхватывает из текста главное слово — «разрешено», подтвержденное печатью и несколькими подписями, — и год — 1992. Год рождения Елены. Здесь нет ни слова о ней или каких-то других детях — это только предварительный документ. Но сознание связывает все факты гораздо быстрее и прочнее. Когда ты узнаешь то, о чем даже не мог подозревать, бывает, кажется, что на тебя вылили ведро холодной воды. Или, например, ударили чем-то тяжелым по голове. Кэтрин и Джереми сейчас чувствовали не это. Им обоим это казалось пулей — свинцовой пулей, мгновенно прошедшей в тело и застывшей где-то под кожей тяжелыми сомнениями. — Получается, Елена — все-таки дочь Майклсона? — сухими губами прошептал Джереми. — Но ведь тест… — Еще ничего непонятно, Джереми, — ответил Стефан. — На днях я встречался с директором приюта, в который по неизвестным обстоятельства попала Елена в возрасте двух месяцев. Я наплел ему Бог знает что, пока пытался объяснить, зачем мне нужна информация о ее настоящих родителях. Но самое главное, что он согласился помочь. Поиск документов займет около недели. — Но ведь это же просто разрешение на усыновление от департамента, — взяв лист в руки, пробормотала Кэтрин. — Это ведь не свидетельство об усыновлении, это ничего не значит. Возможно, Джон и Изабель в то время просто собирались усыновить ребенка и оформили документы на будущее… Так ведь может быть? — спросила она, подняв взгляд на Стефана. — Именно поэтому мне нужно встретиться с ними, — сказал Стефан. — Рассказать обо всем до того момента, пока у меня на руках не будет документов из приюта, смогут только они. Кэтрин сидела, не двигаясь, глядя в одну точку, едва слышно дыша, и смотреть на нее было больно. Казалось, что черные глаза блестели, и было такое чувство, что сейчас это она узнала о том, что люди, воспитывавшие ее, не ее родители. Сейчас в голове была одна мысль: что будет, если Елена обо всем узнает? — Елена ведь… Ничего не знает? — тихо спросил Стефан, будто прочитав мысли Кэтрин. В ответ она лишь медленно мотнула головой. — Родители сейчас дома, — хрипло произнес Джереми, словно не слушая то, о чем сейчас говорили Стефан и Кэтрин. Ребята переглянулись, несколько секунд попеременно смотря друг другу в глаза. Во взглядах друг друга они нашли один и тот же ответ, который прозвучал в воздухе несколько раз. — Поехали.