Последние несколько дней Марко грызло дурное предчувствие. Оно, конечно, не переставало донимать его уже несколько лет, но даже обычные способы заставить внутренний голос замолчать не приносили своих плодов. «Быть беде!» — кричало все вокруг на тихом скалистом архипелаге, а безучастный календарь показывал ту же роковую дату, что и два года назад.
Как будто время остановилось.
Феникс поднял голову на приветственный крик чайки-почтальона и привычно подкинул купюру в воздухе. На руки упала свернутая газета, но пират вовремя не сжал ладонь, и она упала на землю. С каменной почвы сияла светлая улыбка, кощунственное сжатая до размеров маленькой фотографии. Марко сжал зубы. Почти не глядя, он поднял газету и широким шагом пошел прочь.
Позже в баре он все-таки развернул ее. На него смотрел большой постер со знакомым лицом. Мальчишка в соломенной шляпе жизнерадостно обнажил все свои белоснежные зубы. «Триумфальное возвращение Мугивар!» — гласил широкий заголовок. Газета исчезла в пламени, словно ее и не было.
- Дурные вести? — Бармен налил в кружку Феникса новую порцию рома.
Марко только презрительно сплюнул.
В следующий месяц пират возненавидел прессу еще больше, чем за все эти два года вместе взятые. Он продолжал каждый день читать свежие новости, отдавая дань двум привычкам: старой, командира первой дивизии, и новой, представляющей собой еще одну степень саморазрушения. Вот только его стала преследовать эта чертова резиновая улыбка, которая сияла с дешевой бумаги. Смешно, ведь они даже не были кровными братьями, но Марко всякий раз видел вместо желтоватой соломы рыжую, чуть поеденную солнцем ткань, и это сводило с ума.
После столького времени ему казалось, что он убил всего прежнего себя. Пустота внутри стала спасением, которое позволяло дышать и не чувствовать боли, но этот мальчишка все испортил. Он всегда все только портит. Если бы не он, ничего не произошло. Тогда ничего не случилось бы.
Такие мысли были смешными, ведь кому как не Марко знать, откуда пошла череда роковых событий. Но он редко в эти дни анализировал информацию. Фениксу надо было кого-то винить, так почему бы ради разнообразия обвинить не самого себя.
Когда в газетах промелькнуло имя Короля Ста Зверей, пират понял, что у него появился шанс. Архипелаг, где он прятался, был практически на границе с территорией Кайдо, и, если Мугивары с их смешным альянсом решили умереть от рук Ёнко, они точно должны были пройти неподалеку. Он собрался быстро. Найти суденышко не составило труда, а оставшиеся деньги пошли на провизию и выпивку. И на новый нож.
Расчеты Марко оказались верны. «Старые умения не пропьешь», — усмехнулся он, жалея, что это правда. На горизонте показался какой-то корабль, и поближе Феникс смог разглядеть флаг: «Мугивара».
— Эээй! — Громкий голос был слышен даже на расстоянии. — Осторожно, там, на лодке!
Корабль чуть изменил курс, чтобы гарантированно избежать столкновения, но Феникс уже взмахнул крыльями, и через секунду был на палубе. Дремавший на траве мечник вдруг оказался на ногах и послышался звук стали, но его остановил женский окрик.
— Стойте! Это Феникс Марко. — Из камбуза вышла Нико Робин, а откуда-то сверху вдруг свалился сам капитан корабля.
— Марко! Это правда ты! Я помню, ты мне помог тогда два года назад. Я так рад, что ты жив, ши-ши-ши.
— Не разделяю твой оптимизм.
Его приняли очень тепло, и от этого Феникс сначала опешил. Он хотел обвинять, и кричать, и причинять боль, но все это улетучилось, когда он попал на дурацкий корабль. Обилие шума, красок, запахов и голосов казалось слишком непривычным, несмотря на все время, проведенное в барах. Марко ожидал, что его тут же закружат в вопросах, но в итоге его спрашивали о каких-то мелочах и больше болтали сами. Он чувствовал, что за ним наблюдают со всех сторон, но это был не слишком навязчивый интерес, который сливался с общим фоном. Только Нико Робин поинтересовалась его планами, но получив неопределенный ответ, оставила гостя в покое.
Похоже, он попал как раз к обеду, и его тут же пригласили за стол. Пока заканчивались приготовления, очаровательный синеносый зверь («Минк, что ли?») на пару с длинноносым шумным парнем и не менее шумным Луффи расхваливали умения их кока. Капитан чуть ли не светился от гордости, перечисляя все вкусности, которые только под силу приготовить его накама. Он рассказывал про быстроту и фантастические приборы корабля, про удивительно точные, пускай и непонятные для него карты навигатора, про силу мечника, меткость снайпера и знания археолога. Под заводные песни скелета только и кружилось «накама», «накама», «накама», и Марко чувствовал, как попал в бесконечный калейдоскоп.
Потом его усадили за стол, налили в кружку отменный грог и предложили, не стесняясь, выбирать любые блюда. Он так и не понял, то ли расщедрились к его визиту, то ли для Мугивар каждый день был праздником.
***
— Эй, Марко! Зацени мою прическу! — Эйс с хохотом положил на голову банановую кожуру, пародируя прическу Феникса. Джоз от неожиданности подавился рыбой, а Изо попытался спрятать улыбку за широким рукавом. Впрочем, выражение лица Марко было слишком красноречивым, поэтому скоро все покатывались со смеху, глядя, как командир первой дивизии пытается сохранять грозный вид и не рассмеяться сам.
— Как вы знаете, Марко сегодня отбыл по делам… — Размеренно начал было Белоус, однако неожиданно замолчал. С места командира первой дивизии на него внимательно смотрел ананас, на котором были любовно вырезаны круглые глаза и что-то вроде клюва. Один глаз был немного больше второго. Командиры изо всех сил выглядели серьезными и сосредоточенными, но уголки губ предательски подрагивали. Белоус усмехнулся в усы, а по возвращении торжественно передал Фениксу немного усохшего «Марко-младшего» …
***
Пират с глубоким вдохом проснулся, обнаружив себя на палубе с аккуратным газончиком. В груди неприятно щемило, а солнечный день уступил место ночной прохладе. Эти проклятые Мугивары так завертели его, что обед перерос в вечеринку, а потом и в небольшую попойку. Он даже толком и не помнил, что было, отдавшись этой круговерти, словно слепой стихии.
Марко нащупал за поясом нож. На палубе не было вообще никого, и Воля говорила, что корабль полностью погружен в сон. Это было идеальным шансом выместить наконец-то всю злобу и горечь. Дать им почувствовать то, что съедало его изнутри. Ему казалось несправедливым, что Мугивара так быстро забыл брата, что он вообще может вот так вот беззаботно веселиться и смотреть на море, вдыхать этот соленый воздух, не обжигая горло…
Феникс прокручивал эти привычные мысли в голове, но вспыхнувшее было в душе черное пламя куда-то исчезло. Он вдруг посмотрел на себя со стороны: осунувшийся, бледный, покореженный. Среди этих ярких и веселых людей он был печальной тенью, живущей без смысла и без желания. Собственное уродство, вот что ощутил Марко в ту спокойную ночь на Санни Го, и, не медля ни секунды, ярким отблеском скользнул за борт.
Зоро отпустил эфес катаны и расслабился, глядя одним глазом, как удаляется от корабля черная тень небольшой лодки.
