А что если?..

~ Автор официально (на всякий случай) заявляет, что, из-за продления фанфика в первую очередь, берёт обратно все сказанные в комментариях слова по поводу пейрингов для Джека и Мериды. Вообще все слова. Никто ничего не слышал ^^ ~ Апрель медленно, но верно подходил к концу. Приближалось много всего: день рождения Роксены, готовность зелья, экзамены, подведение итогов за прошедший год... Я лелеяла слабые надежды, что хоть на этот раз наш факультет сделает слизеринцев. Потом планировались интересные летние каникулы, на которые Мерида настойчиво зазывала нас к себе. — Родители дали добро. Дом большой, все поместитесь! Ну, по двое в комнату. Будет весело, честно! — потом наша рыжая подруга сбавляла голос и бормотала себе под нос: — А если кинете меня на это лето одну с мамой, веселиться придётся на моих похоронах. Я вообще была не против такой поездки, к тому же мои родители собирались летом в очередную экспедицию... Или как там у них это называется. Впрочем, до лета требовалось ещё дожить. Профессора всё чаще и чаще вспоминали про приближающиеся экзамены, мозги постепенно начинали закипать... Все спасались, как могли. Джек устраивал нам мелкие пакости, а потом сбегал к младшекурсникам, в присутствии которых мы не могли устроить соответствующую казнь. Фэй тоже моталась к детёнышам чаще, чем обычно. Я заподозрила, что дети имеют особое воздействие на уставшие мозги, но Мерида заверила меня, что на мне это не сработает. Она как старшая сестра трёх малолетних террористов привела мне неоспоримые аргументы, и я махнула на повадки этих двух потенциальных нянек рукой. Уилл рисовал. Честное слово, я и не думала, что он так может... Наверное, дело в том, что до сих пор я видела только его чертежи и схемы. Роксена читала книги, тоже рисовала, бегала к Юджину поддерживать его перед его ЖАБА. Эх, молодец она. Я... А, что там. Я подкалывала Мериду, начищала свой топор, кидалась тяжёлыми предметами в надоедливых соседок и, на пару с рыжей подругой, орала на них дурным голосом. А что? Помогает, да и им от этого ничего не будет. Психика травмируется? За шесть лет нашего знакомства моя психика была травмирована сильнее, уж поверьте. Да и вообще, чего это я оправдываюсь? Я выглядела каким-то ангелочком рядом с Меридой, чья раздражительность повысилась до зашкаливающего значения. Честно, я даже не знала, что так бывает. Наша рыжая подруга напоминала то самое зелье, которое нужно было постоянно охлаждать, чтобы избежать взрыва... А потом я, предъявляя Снеггу результат, случайно поднесла колбу близко к свече... И она взорвалась прямо на него... Кхм. Мерида тоже очень легко достигала критической температуры. Не знаю, почему она выбрала мышей, но с её подачи Джек побывал мышью уже пять раз, Уилл — один, остальные спаслись чудом. Вообще, наша рыжая подруга выбрала хорошую тактику: знает же, что мы её за незаконные превращения не сдадим... Хорошо что Виктор и Барри в последнее время стали попадаться нам всё реже и реже. Эти, кстати, действительно оставили нас в покое. Виктор получил то, что хотел, разобрался со своей кошкой и потерял к нам всяческий интерес. Не сказать, чтобы я сильно печалилась по этому поводу, но и особой радости, как ни странно, тоже не было. Как-то стало... скучно. В пятницу вечером мы — я, Мерида и Уилл — возвращались с занятия защите от тёмных искусств. Квиррелл был похож на борца с тёмными силами ещё меньше, чем обычно, хотя до сих пор я наивно верила, что хуже просто некуда. Шли молча. Квиррелл снова рассказывал нам о вампирах, притом рассказывал таким пропитанным ужасом голосом, что даже нам стало не по себе. Молчаливое шествие прервало внезапное появление совершенно внезапного человека. — Карандаш мне! — решительным тоном скомандовала Линда Лестер. Она не подходила к нам (ну, хорошо, ко мне) ни разу. Ни разу за шесть лет обучения. С Уиллом ей, скорее всего, пересекаться приходилось, всё же один факультет, но мне не случалось даже обменяться с ней парой фраз, и я не видела, чтобы она говорила с кем-либо из моих друзей. То есть вообще, даже просить карандаши у нас ей не случалось. До этого дня. На Когтевране учатся самые разные люди, но все они в той или иной степени странные. Взять того же Уилла... Или Виктора. Линда же, кажется, била все рекорды по безумию, ухитряясь притом создавать исключительно благоприятное впечатление. Люди к ней тянулись. Девушка хрупкого телосложения, шатенка с какими-то светло-карими глазами, кажущимися такими наивными под стёклами очков... Даже не верилось, что в этом теле скрывается такая сложная и энергичная личность. Личность, которая просто игнорирует неинтересных ей людей вроде нас. — Карандаш, быстрее! Уилл, в левом кармане вижу! — нетерпеливо повторила Линда, пока мы моргали глазами. — Ааа... — парень достал карандаш и удивлённо посмотрел на него. — На. Девушка быстро выхватила карандаш из его руки и, прислонив какой-то лист к стене, принялась быстро писать. Пару минут потоптавшись на месте, я начала серьёзно задумываться, не лучше ли нам просто уйти. Про наше существование явно давно забыли, а карандаша, о котором Уилл сам уже не помнил, жалко не было. Видимо, Мериду посетили те же мысли, потому что она многозначительно на меня посмотрела и сделала осторожный шаг назад. — А ну стоять! — немедленно отозвалась Линда, впрочем, так и не повернув в нашу сторону головы. И мы покорно стояли ещё несколько минут. — Так, это есть, это написала... — быстро пробормотала наконец девушка. — На. И она протянула мне бумагу, исписанную мелким, но вполне читаемым почерком, а Уиллу — его карандаш, после чего скрылась в неизвестном направлении. — Я не понимаю, — растерянно проговорила Фэй, в который раз перечитав бумажку. — По-моему, там всё предельно понятно, — усмехнулся Джек. — Комната, идеальная защита от подслушивания и любого магического вмешательства, на которое способен студент Хогвартса, обычная ничем не заколдованная шляпа, которой нужно рассказывать свои секреты, стараясь излить максимальное количество эмоций... Время, место... Приглашаются все с третьего по седьмой курс... Нужно отдать должное этой Линде, она расписала всё так, что ни единого вопроса у меня не возникло. — Но зачем? —всё так же растерянно спросила черноволосая девушка, поправляя косу. — Зачем ей нужно это? То, что написано здесь, доказывает, что ни она, ни кто-либо другой не смогут использовать информацию, которую люди расскажут этой шляпе. — Ей не информация нужна, а эмоции, видимо, — Роксена тоже выглядела растерянной. — Но всё равно не ясно, для чего и как она хочет это использовать. Ведь тут написано, что на шляпе не будет никаких заклинаний. После недолгого, но жаркого обсуждения мы решили, что ничего не потеряем, если примем участие в этом эксперименте, а заодно и попробуем докопаться до его сути. — Ох, вот бы как-нибудь ухитриться спрятаться в этой комнате! — рассуждала Мерида, когда мы с ней направлялись в гостиную нашего факультета. — Мы смогли бы подслушать секреты Джека! Он у нас самый скрытный ведь, слизеринец несчастный. Интересно, а Виктор с Барри участие примут? Вот бы их тоже послушать! — А тебе бы всё Джека с Виктором подслушивать, — я сощурилась. — Ты опять?.. — в голосе рыжей девушки я различила тоску. — О, а вон, кстати, и Виктор, — парень действительно стоял спиной к нам на перекрёстке двух коридоров. — Нас поджидает? — Мерида фыркнула. — Опять ему нужно что-то? Ишь, мерзавец, спину выставил... Шибануть бы сейчас заклинанием... — А может быть, он тебя дожидается? Увидеть перед сном и всё такое? — Да ну тебя! А потом в коридор вдруг влетел кто-то ещё. Буквально влетел, вбежал на огромной скорости, мы даже не сразу узнали, кто это. — Линда! — Виктор шагнул навстречу резко остановившейся в двух шагах от него девушке. — Уф, — та склонилась, тяжело дыша. — Ты не мог в гостиной это сделать? — Я сейчас туда не иду, — уклончиво ответил парень. — Итак? — Принёс, — когтевранский староста протянул Линде пакет, содержимое которого осталось для нас с Меридой тайной, но привело шатенку в неописуемый восторг. Радостно завопив, та кинулась Виктору на шею и стиснула его так, что несчастный пошатнулся. — Идеально! Превосходно! Безупречно! Словами не выразить мою благодарность! — Пусть у тебя всё получится, — парень усмехнулся. — Рано или поздно получится! — кивнула Линда. — Пока не получится — не сдамся. И она убежала туда, откуда только что пришла, а Виктор направился в другую сторону, даже не заметив нашего присутствия. — Линда?.. — как-то растерянно прошептала Мерида и замолчала. Остаток пути мы прошли молча. Перед сном я всё думала об этом происшествии. Виктор никогда не упоминал при нас Линду, но разве он должен был? Мы не клялись друг другу в дружбе, мы вообще как бы были врагами, устроившими перемирие. Я подкалывала Мериду, играя с её раздражением при упоминании Хилла, просто потому, что это веселило меня. Но сегодняшний случай заставил меня впервые задуматься: что если Мерида в самом деле влюбилась в Виктора? Выходило довольно забавно. Вернее, выходило бы забавно, если бы Мерида не была моей подругой и я не понимала ситуации. Окажись я в такой ситуации, я бы никогда не признала, что влюблена в того, о ком всегда отзывалась... мягко говоря, не очень хорошо. И считала его врагом. Можно было бы подумать, что со временем всё устаканится, но времени оставалось совсем мало: всего несколько месяцев и Виктор должен был покинуть Хогвартс. С этими мыслями я и уснула. Кажется, мне даже приснилось что-то на этот счёт. А на утро... Если без прелюдии, я просто напрямую спросила у неё, верны ли мои мысли. Вопрос этот я задала, когда мы вернулись с завтрака и выжидали время перед походом в занятый Линдой класс, где нам предстояло откровенничать перед шляпой. Казалось бы, ничего ответственного: на комнату должно было быть наложено заклинание, позволяющее находиться там только одному человеку за раз, а так же куча всего, не дающего подслушать, но я волновалась. Придумывала, что бы такое сказать... Мерида, похоже, тоже волновалась. Как иначе объяснить вспышку ярости, рядом с которой все остальные вдруг показались совсем хиленькими? — КАК ТЫ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ МНЕ ТАКОЕ?! ТЫ ПОДРУГА МНЕ ИЛИ НЕТ?! КАК ТЫ МОГЛА ПОДУМАТЬ, ЧТО МНЕ МОЖЕТ НРАВИТЬСЯ ЭТОТ САМОВЛЮБЛЁННЫЙ, ВЕСЬ ТАКОЙ ПРАВИЛЬНЫЙ, АККУРАТНЕНЬКИЙ, УМНЕНЬКИЙ, ХА, МЕРЗКИЙ, НАПЫЩЕННЫЙ, УРОД? На самом деле большую часть прилагательных я сократила. Суть и так понятна, к тому же они повторялись. Речь эта длилась несколько минут, после чего я не выдержала. — А НУ ЗАТКНУЛАСЬ! — ТЫ НЕ СМЕЕШЬ УКАЗЫВАТЬ МНЕ! — ДА ПРЕКРАТИ ТЫ УЖЕ... И тут я почувствовала, что со мной что-то не так. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло, тело чувствовало себя невероятно странно... Я успела подумать, что, кажется, падаю в обморок... А потом всё пришло в норму. Почти. Мир перед глазами не желал собираться в привычную картинку, видно было очень странно, я даже не понимала, что именно находится передо мной. Я трясла головой, моргала, потирала мордочку лапками... Стоп, что? — Чтоб тебя кошки съели, — злобно проговорила Мерида, которую я — маленькая мышка — наблюдала теперь снизу. Я хотела заорать, что она не имеет права, что я, в отличие от Джека и Уилла, доложу куда следует, что я, в конце-то концов, не сделала ничего, чем могла бы заслужить смерть в кошачьих когтях или просто такое унижение... Кажется, писк вышел настолько забавным, что Мерида сжалилась. — Так и быть, живи. Вернусь — расколдую, — и рыжая садистка схватила меня за хвост и посадила в пустующий ящик моей же тумбочки. Докатились. Мысленно проклиная Мериду и её способности к трансфигурации, я извернулась и, скребя задними лапками по "потолку", попыталась открыть ящик. Мышиное тело охотно повиновалось, и я довольно быстро справилась с задачей. Более того, я успела выскочить из комнаты вместе с Меридой. Я никак не могла решить: укусить её сейчас за ногу, или дождаться, пока остановится? Увы, принять решение мне не удалось. На спинке одного из кресел гостиной мирно дремал Ангус... Впрочем, мирно дремал он ровно до тех пор, пока не учуял мой запах. Вернее, мышиный запах. С дикими воплями ужаса, которые, впрочем, вышли жалким мышиным писком, который никто не услышал, я понеслась спасать свою серую шкурку. "Вот что я тебе сделала? — спрашивала я кота мысленно, забиваясь в какой-то угол. — Я ж тебе даже еду какую-то носила! Откуда такая ненависть? Тебя подкупили мои враги? Да разве у меня есть враги, реально желающие мне смерти?!" — Ангус, что с тобой? — раздался вдруг знакомый голос. Его обладательница подняла кота, почти добравшегося до несчастной меня, и унесла его прочь. Никогда бы не подумала, что Гермиона Грейнджер спасёт мне жизнь в прямом смысле этой фразы... Я осторожно высунулась из своего убежища. Котов в поле зрения не наблюдалось, но видно было вообще меньше, чем обычно, и с непривычной точки обзора. Я принялась обдумывать своё положение. Вернуться в спальню я теперь никак не могла, оставаться в гостиной не хотелось: где-то рядом находился агрессивно настроенный кот. Теоретически, можно было подождать пока кто-нибудь выйдет из гостиной наружу... Найти там Мериду... Укусить её за ногу со всей дури... Мимо протопали четыре ноги близнецов Уизли, как раз направляющихся к выходу. Откинув прочь последние сомнения, я побежала за ними, стараясь не попасться никому на глаза. Успешно выбравшись за пределы гостиной Гриффиндора, я побежала по знакомым коридорам, кажущимся теперь такими большими... Бедные, бедные маленькие мышки. Несчастные зверушки, как они вообще выживают этом полном лестниц мире?.. Я чуть не умерла, пока поднималась на нужный мне этаж, а там лестница, не заметившая такую маленькую и лёгкую четырёхлапую студентку, повернулась не в ту сторону... Я сошла чисто на автомате, а она уже уехала ещё куда-то. Мысленно казнив Мериду через повешенье сразу после четвертования, которое следовало за сожжением заживо, идущим после утопления (ну, я была очень зла), я пошла в обход, благо, эти коридоры были мне знакомы. По пути я размышляла, почему, превратившись в мышь, я слышу и чую лишь немного сильнее обычного, а так же не потеряла способность мыслить, как человек. Видимо, Мерида, в порыве злобы выкрикнув заклинание, не довела его до конца. Или что-то вроде того. Какая-то незначительная ошибка. Размышляя на эту тему, я чудом не попалась на глаза какому-то идущему по коридору человеку. К счастью, человек этот смотрел был погружён в свои мысли и маленькую мышку не заметил, хотя и шёл, глядя в пол. Мысленно поблагодарив рассеянного двуногого, я подняла голову, чтобы увидеть его возвышающиеся где-то там лицо. К моему немалому удивлению, этим человеком оказался Уилл. Первым порывом было попытаться привлечь его внимание. От непродуманного поступка меня уберегла гордость: не хватало ещё, чтобы он увидел меня в таком виде. Только потом до меня дошло, что Уилл попросту меня бы не узнал, а мышам в коридорах Хогвартса делать нечего. Потому я просто последовала за ним. Парень прошёл ещё некоторое расстояние, так меня и не заметив, а потом, как-то странно оглядевшись по сторонам, вошёл в какую-то комнату. Я юркнула за ним и сразу же затаилась в ближайшем углу между стенкой и шкафом, только потом принявшись осматриваться. Это была небольшая комнатка, которая ранее могла использоваться как чулан для мётел, к примеру. Сейчас в ней не было ничего вообще: только небольшая люстра наверху, пустой шкаф без дверок, за которым я пряталась, и табуретка, на которой лежала... Распределяющая Шляпа. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я ошибаюсь. Это была другая, не магическая шляпа, хотя сходства были определённо. Уилл топтался перед табуреткой и молчал. Я вдруг поняла, куда попала. Ну конечно же, я шла ловить Мериду, которая, по моим расчётам, должна была направиться к комнате, где проходил эксперимент Линды. Как там говорилось? В комнату может войти только один человек? Но я-то мышь! Неужели никто не додумался проникнуть сюда в зверином обличии? Неужели Линда не смогла предусмотреть это? Потом я вдруг поняла, что не всё так просто. От анимагов заклятие наверняка защищает, хотя и не должно среди учеников Хогвартса быть анимагов. А вот превращающее в животное заклинание — мало того, что оно крайне сложное — заставляло превращённого и думать, как животное. Таким образом, использовать его намеренно было нельзя. И разве мог кто-нибудь предположить, что у разъярённой Мериды это заклинание пойдёт как-то не так? Тем временем Уилл заговорил. — Ну, мне, видимо, нужно рассказать какой-то секрет, чтобы с эмоциями. Даже не знаю, что сказать... — парень ненадолго затих, а я затаила дыхание. — Это... Не знаю... Я чувствую себя жутким неудачником, — продолжил он вдруг. Неудачником? Я была удивлена. Я вообще никогда не замечала за Уиллом склонности к самобичеванию... — Кто я по сути? — Уилл приподнял руки и посмотрел на них. — Говорящая рыбья кость. Физически — ничто, как только с метлы не слетаю? Я удивлённо моргала своими мышиными глазками. Каждый раз глядя на него во время игры в квиддич, я вижу, как он меняется. Нигде Уилл не выглядит таким уверенным в себе, как верхом на метле, там, в небе. И, как мне кажется, мало что доставляет ему столько счастья, как полёт на огромной скорости по безумным траекториям в погоне за маленьким золотым снитчем. Ни я, ни Мерида, никогда, на самом-то деле, не держались на метле так, как Уилл. Разве что Джек... В любом случае, все мы покинули наши команды, а Уилл остался, более того, в этом году он, похоже, принесёт своему факультету победу, как ни хорош был попавший к нам Гарри Поттер. — У меня нет обаяния и чувств юмора Джека, ума и внешности Виктора, ответственности и душевности Барри. Даже не понимаю, почему Астрид меня любит. Разве что из жалости... Он говорил всё это таким убитым голосом, что мне захотелось не пожалеть его, а пнуть хорошенько. Или, хотя бы, заорать, что я люблю его за то, какой он есть, а не за чужие качества. Будь мне нужны "чувство юмора и обаяние" Джека, я бы в Джека и влюбилась. Уилл же словно почувствовал мои мысли. Он собрался и полным противоречивых эмоций голосом сообщил шляпе: — Но я же определённо не безнадёжен. Пусть я не родился крупным парнем с вот такими ручищами, — размер ручищ был указа жестом, — и с гарниром из отваги и славы, но какой есть. Вот доварится это зелье, узнаем, что во мне особенного. Должно же быть что-нибудь... Под конец монолога парень снова сник и покинул комнату с грустной задумчивостью глядя в пол. Я же осталась в том же углу, не в силах пошевелиться от нехороших ощущений. Я уже и забыла, о чём говорил Уилл ещё в начале учебного года, когда у нас зашёл разговор о мечтах. "Лично я мечтаю доказать, что я не хуже остальных. Я тоже на что-то способен". Теперь эти слова приобрели иной смысл. "Но ведь ты на многое способен, это очевидно! — мысленно возмущалась я, сидя в углу. — И много в тебе особенного! Ты этого не видишь, выходит? И ради того, чтобы доказать себе свою небезнадёжность, ты собрался пить зелье, которое ещё неизвестно к чему приведёт? Да откуда у тебя вообще такие мысли?!" Я приняла решение по возвращении в человеческий облик пойти и стукнуть Уилла как следует, чтобы не раскисал мне тут. После Уилла в комнату по очереди вошли две пуффендуйки-пятикурсницы, каждая из которых рассказала трогательную историю несчастной любви. Я всё так же сидела в углу и ждала своих товарищей. Не могли же они все уже зайти, верно? А пока я всё равно мышь, нужно пользоваться возможностью. И в самом деле, после второй девицы в комнату просунулась беловолосая голова Джека, украшенная его ехидной улыбочкой, как бы вопрошающей: где тут шляпа-биовампир? Кто эмоции заказывал? Однако, едва увидев эту самую шляпу, наш друг резко изменился в лице. — Надо ж как, — он почесал затылок. — Забавно. Выходит, мне предстоит делиться эмоциями с подругой Распределяющей Шляпы? В любом случае, именно Распределяющей Шляпе я всегда хотел задать вопрос, рассказывать о котором я пришёл сюда, так что... — Джек ненадолго замолчал. Я ждала. — Мне никогда не было дело до того, что говорят обо мне другие слизеринцы. Беспокоиться? Слишком много чести для них. Не моя вина, что они порочат честь факультета. А вот те, до кого мне есть дело, в первую очередь видят во мне слизеринца. Такого же, как большинство. Из-за того, что творят эти клоуны с — ха — родословными, никому нет дела до меня настоящего. Как, впрочем, и моим братьям по факультету, — эти слова были сказаны с огромной горечью. — Одни видят во мне дурачка-неудачника и, одновременно, морального урода, вроде Снегга. Другие... другие словно вообще не видят. Даже друзья постоянно указывают на то, что я на одном факультете с такими придурками, как Маркус Флинт. Даже они не признают, что я в разы лучше их всех! Да я каким-то полтергейстом-невидимкой себя чувствую... — тут парень вздохнул и грустно посмотрел на шляпу. Молчание длилось несколько секунд, показавшихся мне очень долгими. — Если я что-то делаю не так, — продолжил он наконец, — может... может ты скажешь мне, что? Я ведь уже всё перепробовал! Но меня всё равно никто не видит, — парень вцепился пальцами в вышитый на мантии герб факультета. — Ты сама меня сюда отправила, так могла бы хотя бы сказать, зачем я здесь. Я была готова поклясться, что таким грустным нашего друга мне видеть не приходилось. Он тоже покинул комнату совершенно подавленным, а я поняла, что, оставаясь здесь, могу знать, почему все мои друзья решили выпить это зелье. С Джеком и Уиллом всё уже было ясно. Мне повезло. Оказалось, что никто из моих друзей в комнате не был, и все они заходили в моём присутствии. Даже Мерида, как выяснилось, превратив меня в мышь, не направилась сразу сюда, а зашла куда-то ещё. Так я имела возможность выслушать исповедь Роксены, которая призналась шляпе, что ей грустно выглядеть в наших глазах этакой добродушной глупышкой. "Я не глупая, — говорила наша Рапунцель, — я в самом деле желаю им всем добра!" Заходил Барри Эстер. Сурово осмотрев шляпу, он сообщил, что не понимает, почему ему, человеку ответственному, старосте школы, достаётся так мало уважения. Выяснилось, что наш заячий староста обижается на Джека, на меня, на Мериду, на близнецов Уизли и Ли Джордана, ещё на ряд более или менее осознанных индивидуумов, на первокурсников, которые, как он для них ни старается, не желают слушаться... — Даже Фэй Реминис они слушают лучше! — обиженно говорил Барри шляпе. — Она, конечно, замечательная, — мне показалось, или парень в самом деле покраснел?.. — но почему мне не удаётся найти подход к детворе, как ей? Что говорить, Барри меня удивил. Но ещё больше меня удивила глупость зашедшей сразу за ним Мериды, которая, периодически срываясь на вопли, нажаловалась шляпе на непонимающих её людей, которые только и хотят, чтобы она плясала под их дудку. — А я — личность! У меня своя судьба! Неужели они не понимают, что я не обязана им обо всём докладывать и делать так, как они говорят?! Что-о? Да мы ей добра желаем, неблагодарная! — Я всю жизнь пытаюсь показать, что могу сама идти дорогой своей судьбы! Теперь мне приходится намеренно избегать их советов! А если... А если я так и хотела сделать, как они начинают советовать? Только мешают мне! — тут рыжая идиотка рубанула воздух волшебной палочкой, заставив меня невольно сжаться в своём углу. — А Астрид? У неё всё хорошо, что ко мне приставать-то?! — на этих словах я даже подалась вперёд, намереваясь вцепиться Мериде в ногу прямо сейчас. — Она, конечно, моя подруга, но разве... — голос рыжей девушки, внезапно изменившийся на подавленный, заставил меня передумать. — Разве... Она мне желает добра, но не желает понять, что я сама могу разобраться! А я могу. Могу! — кажется, она убеждала саму себя. — И зелье скоро будет готово... Не стоило превращать Астрид в мышь. Она, конечно, заслужила, но... Вот именно, заслужила! И извиняться я не буду! Тут Мерида резко отвернулась от шляпы и вылетела из комнаты, оставив меня наедине с накопившейся яростью. Я сидела в углу и ждала, пока к шляпе зайдёт кто-нибудь ещё, чтобы потом вместе с ним покинуть помещение. Я услышала достаточно. Да, известно, что меньше знаешь — лучше спишь. Стараться узнать тайны друзей интересно и забавно, но узнать их мысли вот так вот оказалось неприятно. Я подводила итоги. Джек хочет выпить зелье, чтобы понять, каким лешим он загремел на Слизерин и что ему нужно делать, чтобы добиться вселенской любви. Уилл, похоже, вознамерился найти в себе способность, дающую ему право считаться сверхчеловеком. Мерида жаждет доказать всем и самой себе, что она Личность с самой большой буквы, которую может выдержать наш мир, ибо не зависит от окружающих её надоедливых нас. Роксена вообще неясно чего хочет. То ли стать ещё позитивнее, то ли наоборот... "Вот дурачьё! — думала я, недовольно шевеля своими мышиными усиками. — Вот бараны же меня окружают! Для них что же, зелье — способ добиться чего-нибудь, не применяя для этого никаких усилий?!" Я сильная. И я знаю, что так просто это не делается. Ну, что же... Мне оставалось только пойти и надавать по шеям им всем. "Дрожите, глупцы! Мамочка-Астрид научит вас жизни!" Неожиданно в голову пришла мысль о том, зачем же хочу выпить зелье я. И в самом деле, зачем? "Что мне в себе не нравится? Это что же, я тоже протоптанную дорожку через сложности найти хочу? Ещё чего не хватало!" Как я ни старалась, я так и не смогла толком вспомнить, о чём думала тогда, когда мы только затеяли всё это. Кажется, пыталась разобраться в своём отношении к Уиллу... О боги, как давно это было... Я справилась своими силами, безо всяких зелий, и всё вышло замечательно. Я сильная, и я могу добиться всего своим трудом. А если не буду справляться — мне помогут друзья. Я не такая упрямая идиотка, как Мерида, чтобы отрицать любую помощь. А следующей в комнату вошла Фэй. Мне даже захотелось как-нибудь заткнуть мои мышиные ушки, чтобы не слышать её и не разочаровываться ещё и в ней. Но, в конце концов, она-то отказалась от использования зелья. Может, с ней всё выйдет не всё так плохо? Фэй говорила целую вечность. Она рассказала шляпе о малолетних пуффендуйцах, о том, как благодарна нам, за то, что мы её к себе приняли, о книгах, которые она прочитала и о том, как помогала второкурсникам приводить в порядок учебники по травологии. У них что-то такое случилось на занятии... Я была удивлена. В принципе, Фэй и нам всё это рассказывает. Но потом последовало несколько неожиданное для меня откровение... — Я должна быть сильной, как принцесса Элина из той книги. Я должна понимать, что большее, что мне светит — дружба с Джеком, и я должна радоваться, что она у меня есть. Вот только мне всё равно грустно... Ничего! Я научусь, я привыкну. Всё будет хорошо, правда ведь? — и черноволосая девушка, широко улыбнувшись, кивнула шляпе и вышла из комнаты. А я даже забыла выйти вслед за ней... Следующий визитёр тоже не позволил мне выйти за собой, я просто боялась, что меня заметят. А потом в комнату вошёл Виктор Хилл. Виктор пасть в моих глазах не мог хотя бы потому, что я сама не понимала, где он находится. Странный он. Неудивительно, если Мерида в самом деле влюбилась из-за этих его прыжков то во враги, то в друзья... Увидев шляпу на табуретке, когтевранский староста одобрительно усмехнулся. Я вспомнила, что он, оказывается, общается с Линдой, и наверняка знает о происходящем больше, чем мы. — Ну что же, — начал тем временем парень насмешливым голосом. — Линда не простила бы меня, если бы я сюда не пришёл, стало быть, нужно что-то говорить. Не думаю, что из меня удастся выжать достаточно эмоций, но... — он ненадолго замолчал. — Я рад, Линда, что тебе так понравилась эта шляпа. Кажется, я всё-таки начинаю тебя понимать. Наверное, становлюсь таким же безумным, как и ты. Ха... Да, я действительно схожу с ума. Давно надо было бросить эту затею, ясно же, что ничего у нас с ней не выйдет. Но... Проклятье! — неожиданно Виктор сжал кулаки, в голос наполнился гневом. — Дура, невыносимая глупая идиотка! Век бы тебя не встречать! Ходишь как ни в чём не бывало, улыбаешься, смеёшься... А я даже не знаю, как к тебе подойти, потому что понять тебя я не в силах! Везёт же мне на ненормальных! Он резко развернулся и вылетел из комнаты, как Мерида чуть ранее. А я опять осталась. Наверное, я перенервничала. А может, всё дело в дефекте заклинания Мериды. В любом случае, я вдруг почувствовала себя очень странно, голова закружилась, и я чудом успела выползти из угла между шкафом и стеной, где сидела, прежде чем вернуться в человеческое обличие. Шляпа, так похожая на распределительную, укоризненно смотрела на меня, словно ругая за подслушивание. — Мне, наверное, тоже полагается что-то сказать? — всё, о чём я думала утром, было забыто. — Так вот, я скажу и быстро. Я сильная. И вот уж не знаю, что и как, но я не сдамся, пока эти овцы и бараны не найдут достойный повод пить это чёртово зелье! ~ Фанфик продлевается и разделяется на три смысловые части, в связи с чем перед названиями глав теперь буду циферки, обозначающие "номер сезона" и номер главы. Фанфик теперь содержит трёх довольно активных оригинальных персонажей. Это Виктор Хилл, его кошка, а так же Линда Лестер.