Игра (сборник мини и драбблов)

Этот магазин почти не видно снаружи, поэтому он вечно пустует. Обычная улица, неприметная дверь. И хотя непонятно, зачем кому-то заводить такой магазин, Драко нравится, что в нем никогда нет посетителей. Только старые книги и пыль. А Драко нигде не чувствует себя так хорошо, как среди книг. Островок стабильности и покоя. — Сегодня холодно. Будете чай? Русоволосый парень откладывает книгу, легко поднимается со стула и, приветственно улыбаясь, вопросительно глядит на него. На улице стыло: ветер и дождь. А чай у него всегда с имбирем и лимоном, от него по груди льет теплом. А еще можно незаметно смотреть, как при каждом глотке дрожат светлые ресницы, как вздрагивает нежное горло, и как крепко обхватывает горячую чашку широкая ладонь. Никогда в жизни Драко не был влюблен с такой силой. — Спасибо. Я буду. Несмотря на свой юный возраст, продавец понимает толк в книгах — Драко успел убедиться. Они болтают обо всем и ни о чем больше месяца. Больше месяца каждый день Драко откладывает дела и в любую погоду спешит в этот книжный, чтобы в очередной раз поймать заинтересованный взгляд серых глаз. Потому что невыносимо тянет к нему. — Прошу вас, сэр, — кружка глухо звякает о поверхность стола. — Спасибо. У мальчишки широкий улыбчивый рот и зубы с передней щербинкой. А еще чуть вздернутый нос и красивая линия скул. Только Драко всего этого привычно не видит. — Что у тебя новенького, Кайл? — он осторожно глотает обжигающий чай и обводит рассеянным взглядом набитые до самого верха книжные полки. — Амулеты, — пацан снова ему улыбается. — Книги про священные скарабеи. Глаз Тора, мьёльнир. Вас что-то из этого интересует? Он так светло улыбается, как будто знает ответ. "Меня интересуешь ты". — Покажи. Толстая книга в затейливом переплете шлепается перед Драко на стол и сама собой раскрывается на нужной странице: аммонит с головой змеи, умело вырезанной из старого камня. "Талисман защитит вас от молнии, если положить его на подоконник". Драко боится вскинуть глаза, чтобы не выдать себя. До сих пор при слове "молния" и при виде любого зигзага у него сжимается все внутри. Потому что нельзя так любить. — Думаешь, он нас защитит и от злых заклинаний? — Драко очень надеется, что его голос по-прежнему спокойный и ровный. Мальчишка беззаботно пожимает плечами и бережно смахивает с корешка книжную пыль: — Если хотите, можно попробовать. Драко дергается и раздраженно поднимает глаза, еле успев прикусить себя за язык. "Не напробовался еще, идиот?" Но он удерживает свой порыв. Хладнокровно выдавливает: — Пожалуй, не стоит, — и поспешно склоняется над следующей страницей с искусными медальонами. Пацан шмыгает носом — отвратительная привычка — и знакомо пожимает плечами. Слишком знакомо, чтобы Драко не узнал его в первый же день. — Тогда давайте испытаем желудь из рога. Он с колокольчиком. Точно должен спасти. Мальчишка снова смеется, а Драко зачарованно ловит его улыбку глазами, пытаясь разглядеть в ней отголоски того. Настоящего. Того, который был в школе. Если у Драко спросить, в кого он влюблен — ответ будет "я не знаю". Потому что на самом деле ему все равно, как теперь выглядит Поттер. Лишь бы это был он. Пацан удивленно приподнимает правую бровь, и Драко поспешно опускает глаза, склоняясь над книгой. Совсем низко. Так, что рыжие волосы падают на страницу. Слишком длинные — Драко не успевает их стричь. Даже его нынешняя оборотка — дань его больной, наивной любви. Поттеру всегда нравились рыжие. — Правда этот крутой? — палец пацана проезжается у Драко под носом и тыкает в медальон в виде косматой львиной башки. Драко еле удерживается, чтобы не покачать головой. Шифровальщик из него никакой. — Крутой, — он чуть улыбается, и теперь уже пацан жадно ловит его улыбку. — Я всегда хотел себе амулет. "А я всегда хотел тебе его подарить. Если бы ты его взял от меня". — Хочешь, я тебе подарю? — слова вылетают сами собой. В этом магазине с ним часто творятся странные вещи. Парнишка изумленно отшатывается: — Что вы, сэр? Мне не надо. От смущения он ныряет вниз под прилавок и начинает бессмысленно там шуровать. А Драко задумчиво глядит на русые вихры и широкие плечи. В этом облике Поттер очень забавный. Как будто и впрямь скинул с себя годы войны и застарелую боль и впервые в жизни стал не героем, а обычным мальчишкой. Ему это очень идет. Вот только Драко теперь рядом с ним чувствует себя очень старым. — У меня их много, — поясняет он спине и русой макушке и невольно прячет глаза. — Они не очень-то помогают. Воспоминания как всегда накатывают резко и подло. Бьют наотмашь под дых. Щиплют глаза. Драко невольно сжимает кулак, внешней болью заставляя себя забыть о потерях. Но раны еще не затянулись. Если хоть когда-то затянутся. Соленая капля стремительно стекает из угла глаза по переносице, падает на страницу, и Драко резко сдвигает кулак, чтобы прикрыть ее рукавом. — Не надо. Он все-таки видел. Как пережить этот позор? У пацана рука теплая, крепкая. Она накрывает руку Драко сверху так уверенно, как будто всегда там лежала. И Драко мучительно душит желание рвануться ему навстречу всем своим существом. — Не надо, пожалуйста. Его большой палец осторожно гладит сжатый кулак, а потом, словно смелея, его кисть проезжается всеми пальцами вверх по руке. Драко чуть расслабляется и закрывает глаза. Пусть Поттер вместо него видит рыжее чучело. Пусть будет так. Лишь бы не прекращать его ощущать. — Это ушло. И больше никогда не вернется, — его голос как тихая музыка, растворяется среди книг. И Драко впервые в жизни хочется верить. Хочется поверить сразу во всё. Что всё позади. Что на земле есть любовь. И что даже он достоин этой любви хотя бы немного. Сквозь смеженные веки Драко видны только светлые пятна, и такими же яркими пятнами бегут осторожные прикосновения вдоль руки. И наконец-то можно забыть про его нынешний облик и представлять вечно-лохматые волосы и зеленые шальные глаза. — Ты веришь в любовь? — спрашивает он внезапно у того, школьного, Поттера и сам поражается тому, как осип. Драко бы никогда не осмелился задать ему этот вопрос. Но сейчас они — не они. Поэтому можно. Только бы он не смеялся. Драко не выдержит сейчас его смех. И тот понимает. — Да. Верю, — спокойно и просто отвечает он, продолжая ласкать. — Ты веришь, что любви достойны мы все? — Драко еще плотнее прикрывает глаза. "И даже я". — И даже я? Он сам вздрагивает от собственного вопроса, произнесенного вслух. Почему в этом магазине всегда всё не так? Выходит наружу то, что должно навсегда оставаться внутри? Между книг очень тихо, а на улице стучит дождь. — Ну я же люблю тебя. Драко распахивает глаза. Широкоскулое лицо, без привычной улыбки с щербинкой. Серые глаза, которые слишком серьезно глядят на него. — Я люблю тебя, — повторяет пацан, пристально глядя Драко в лицо, согревая его руку горячей ладонью, и у Драко всё замирает в груди. Как долго он мечтал услышать эти слова. Рыжая прядь снова валится ему на лицо, противно щекочет щеку, бьет по глазам наглым, огненным цветом, и Драко вздрагивает, до конца понимая — любят опять не его. Сука-судьба. Горло дергает спазмом. — Любишь меня? — Драко резко отбрасывает от себя его кисть, чувствуя, что от обиды и боли снова сейчас разревется как последняя сволочь. — Значит, ты меня любишь? — На глаза падает белая пелена. — Да ты хоть знаешь, кто я? А, Потти? Ты это знаешь? — от бешеной ярости он готов то ли реветь, то ли рычать. Сейчас Драко, как никогда, хочет, чтобы поскорее выветрилась проклятая оборотка, и Поттер наконец-то увидел его. Такого, как есть. С невыразительным взглядом, выцветшими волосами и губами, стиснутыми войной в узкую щель. Пусть наконец-то увидит и ужаснется. Пусть будет больно обоим. Пусть будет... — Знаю, Малфой. Не ори. И Драко осекается как конь на полном скаку. Он только и может, что растерянно хлопать чужими золотыми ресницами и тупо смотреть на него. — Пожалуй, я заварю еще чай. Поттер, все в том же виде мальчишки, поспешно устремляется вглубь магазина, но Драко как привязанный тащится следом за ним. В руках он сердито крутит первую попавшуюся книгу. Книги всегда умели его успокоить, но не сейчас. Не сейчас. — Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Драко нервно перебирает страницы. — Нет. Не хочу. Поттер не глядит на него, сосредоточенно колдует над чаем, как будто нет ничего в этом мире важнее, чем чай. Над книгами снова плывет пряный дух. Кардамон. Корица. Имбирь. — Объясни мне... Пожалуйста, — Драко вдыхает всей грудью. Наверное, эти пряности для того и нужны. Чтобы смягчать чье-то сердце. Пацан бросает на него быстрый взгляд, и его щека заливается краской: — Нечего объяснять. Ты пришел. Я узнал. Наверное, так же, как ты. Захотел подружиться. В школе мы не очень-то ладили. — И это всё? — Всё. Поттер забавно хмурится чужими бровями и деловито нарезает лимон. — Как ты мог узнать меня, — Драко с сомнением трет пальцами корешок, — если никогда на меня не смотрел? — вырывается внезапное с горечью. Но Поттер неожиданно распрямляется и со знакомым вызовом гордо глядит на него. — Я всегда смотрел на тебя. С пятого курса, — он все же прячет глаза и почти шепотом добавляет: — А может, и раньше. Надо у Рона спросить. Он на меня постоянно за это орал. Он такой трогательный и юный сейчас, что Драко не может не чувствовать себя намного взрослей. И это единственное чувство, которое он себе позволяет. Потому что иначе от счастья его разорвет на куски. И затопит мир сияющей радугой. Поэтому он наконец-то отходит от Поттера, садится за стол, укладывает книгу перед собой и спокойно углубляется в чтение. — Что ты... что ты делаешь? — Поттер так растерянно ставит перед ним новую порцию чая, что Драко тихо ликует — кажется впервые в жизни он поставил Поттера в полный тупик. — Читаю, — вежливо объясняет он. — Я люблю здесь читать. Поттер неуверенно топчется неподалеку, словно не зная, как ему теперь быть. — И... долго ты будешь читать? Драко поднимает глаза и видит, как он кусает губу. — Часа два или три, — Драко заботливо расправляет страницы, как будто и правда, может на них хоть что-то увидеть, когда счастье так слепит глаза. — Сколько держится твоя оборотка? — Два, — Поттер устало садится напротив него. — Моя полтора, — Драко усмехается краешком рта. — Ты всегда и во всем был лучше меня, Гарри Поттер. Драко смотрит на него через стол и встречает знакомый уверенный взгляд. Слишком знакомый даже на незнакомом лице. Именно так Поттер всегда смотрел на него через столы в Большом зале. Брови нахмурены. Руки в замке. Возможно, уже тогда это была вовсе не ненависть? — Боюсь, я по-прежнему не понимаю, что ты хочешь, Малфой. Ого. Это уже тон с претензией на аврора. Вот только мягкие скулы, пухлые губы и русая пушистая челка. И Драко невольно улыбается такому контрасту. — Я думал, Потти, ты должен был хоть немного поумнеть после войны, — насмешливый тон как всегда выручает его в тех ситуациях, в которых отказывает здравый смысл. Он ловит раздраженный взгляд серых глаз и, сдаваясь, снисходит до объяснений: — Хочу дождаться, пока развеется твоя и моя оборотка. Потому что поцелуй, о котором я мечтал столько лет, обязан быть с настоящим тобой, а не с этим вот... Не пойми кем, — Драко презрительно ведет на него подбородком, делая вид, что не видит, как напротив засияли глаза. Потому что и сам точно так же стыдливо сияет внутри. — Поэтому отвали. Я сейчас буду пить чай и читать. А ты постарайся как-то ускорить процесс. Я и так уже ждал слишком долго. Драко делает вид, что погружается в текст, но сам краем глаза, конечно, следит. Вот Поттер зовет с полки книгу. Вот единым заклинанием подогревает чай ему и себе. Вот плюхается обратно за стол: — Тогда ты тоже... как-нибудь постарайся. Я тоже не хочу вот его целовать, — он тычет в Драко карандашом и хмыкает с неприкрытым ехидством: — Кстати, Малфой, почему ты вдруг рыжий? — Я... — Драко внезапно сильно краснеет, понимая, что ему никогда не найти нужных слов. Невозможно сказать вслух про такое. "Потому что я думал, тебе нравятся рыжие, а этот рыжий маггл, определенно, красив. И я хотел, чтобы ты запал на меня хотя бы вот так". После его признания теперь все это кажется ненастоящим и глупым. — Неважно. Забей, — Поттер притягивает к себе кружку и опускает глаза. Драко готов поклясться, что он тоже ничерта не видит в своей умной книге. — Кстати, почему именно книжный? — вырывается вдруг у него. Этот вопрос уже давно его мучил. Поттер и книги?.. — Так вышло, — лицо Поттера заливается краской, и Драко вдруг вспоминает, как он подолгу засиживался в библиотеке неподалеку от Грейнджер, дожидаясь, когда Поттер притащится туда следом за ней. И как Поттер толком никогда не смотрел на него, но, проходя мимо, намеренно задевал его рукавом. — Неважно. Тоже забей, — чувствуя, как внутри все дрожит, Драко еще ниже склоняется над фолиантом и начинает усердно водить глазами по строчкам, толком ничего не видя перед собой. — Сорок минут? — Тридцать пять. — ...Может быть, еще чай? — Не надо, Поттер. Лучше скажи... — Ну, что замолчал? Что сказать? — А ты... ты точно ничего не перепутал? Вдруг оборотка спадет, и я тебе не понрав... — Совсем идиот? Да я в жизни не видел никого красивее тебя. — Это... правда? Гарри? — Правда, Драко. — Тридцать две? — Тридцать одна. — Я никогда еще так не ненавидел читать. — Что уж говорить обо мне. — Это правда. Ты всегда был неучем, Поттер. — Не подхожу тебе? — Кретин. — Значит, точно не подхожу. — Дважды кретин. — Но ты меня все равно... — Все равно. Несмотря ни на что. Даже на дырку в твоей тупой голове. Двадцать шесть? — Уже почти двадцать пять. Я тебя тоже.