but i can't help falling in love with you

      Дорогой Джошуа, мы подошли к нашей первой встрече; наконец-то все карты на стол, давай, смейся.       Волны разбивались о песчаный берег, и я провел это с метафорой, что волны — это мои проблемы, а берег — это моя ненависть ко всем и всему.       Я жил в городе около океана и могу поклясться собственной укулеле, что вы завидуете. Ого, около океана. Ого. Парень, да ты везунчик.       Не-а. Могу вас заверить, что, когда живешь около океана семнадцать лет, ничего тебе тут не нравится.       Ни океан, ни радующиеся ему дети, ни парк аттракционов на берегу, ни твои родители.       Хотя вряд ли они бесили бы меня меньше, живи бы мы в каком-нибудь лесу.       Они прелесть, но я не могу поделиться с ними своими проблемами. Почему? Если бы знал. Бедные родители, я срываюсь на них, хотя виноват в своих проблемах сам.       Я сам во всем виноват, да.       Я бы хотел обвинить себя во всем, потому что я отвратный, но как я могу обвинить себя в своем рождении? «Ты сам виноват, что твои родители переспали»? Бред.       Аккуратно проводя рукой по песку, я начинаю рисовать замысловатые узоры и пытаюсь придумать себе новую подпись, потому что старая надоела (хотя так нельзя, потому что старая подпись у меня стоит, вроде бы, на всех документах, но кто мне запретит).       Я начал представлять, как ко мне подбегает охранник пляжа (есть такие?) и орет, что, если я продолжу придумывать себе новую подпись, с меня штраф. У меня, к сожалению, нет лишних денег, так что я агрессивно пинаю ногой песок, где так тщательно выводил подпись, и встаю.       Осматриваясь по сторонам, вижу, что из-за тех кирпичных (очень тошнотворных) домов выбегает парень.       Дома отвратительны, к слову.       В одном из них живет женщина пожилых лет со своим лысым котом и постоянно из окна своего первого этажа ворчливо беседует со своим животным насчет моих нарядов. Цитирую одну из речей: «Ну, что за молодежь пошла, не отличишь, парень или девушка. Шапку носит при такой жарище! Маникюр какой, синий, кха!!!», — в конце своего пламенного монолога около кота-наизнанку (не подумайте, я люблю всех животных, но тот — еще какой мерзавец) она будто умирает, впадая в припадок, и начинает раскашливаться так, что иногда мне кажется, она снесет дом, как волк.       Парень.       Он бежит ко мне, кажется, прямо в мои руки.       Тайлер Роберт Джозеф, не будьте таким самонадеянным.       Но ведь так все и есть.       Я чувствую себя папой этого «ребенка», который слегка согнул ноги в коленях, стоит с улыбкой до ушей и с распростертыми объятиями (в одной руке плюшевый медведь, а в другой — сладкая вата) и ждет, пока добежит его чадо.       Но на самом деле все выглядит примерно так: я понимаю, что бежит парень прямо на меня и никуда больше; конечно, я бы мог отойти, как тореадор, прокричав что-нибудь воодушевляющее и очистив бедному парню путь в воду, но… в другой раз.       Мне ничего не остается делать, кроме как пялиться на него, как идиот переминаясь с ноги на ногу, и ждать, пока он добежит.       И что еще остается парню делать, кроме как ждать, пока его ноги донесут до меня его бедное тело.       Хвала всем кроссовкам «найк», парень (розоволосый, к слову) добежал до меня быстро и, хватаясь одной рукой за сердце, а другой удерживая равновесие, упершись на колено, чуть ли не задыхаясь, спрашивает:       — Как дела?       Я ненавижу этот вопрос.       Типа, чувак, тебе в действительности все равно на то, как у меня дела, давай признаем это. Ты спрашиваешь, потому что это навязанная обществом норма приличия, как будто мудак может стать хорошим человеком, прикрывшись маской заинтересованности в чужих судьбах.       Обычно я отвечаю что-то типа «отъебись?», или «плохо, будто ты не знал раньше», или еще что-то в этом роде, но что-то подталкивает меня сегодня просто сказать:       — Все хорошо.       Это не так.       — По тебе не заметно.       Я хмыкаю, только лишь потому, что, опровергая это, я буду больше и больше врать.       Мы одни стоим на этом дурацком пляже, и мы одни знаем, что под вопросом «как у тебя дела» подразумевается «я то знаю, что дела у тебя плохо, я просто хочу услышать еще одно вранье сегодня».       Потом он просит подержать его телефон, «если мне не трудно» (а мне не трудно), пока он плавает. Я замолкаю на пять секунд, но потом понимаю, что делать-то мне все равно нечего, так что без слов забираю телефон из его протянутой левой руки.       Плюхаясь задницей на песок, смотрю как он раздевается (он сам так встал, что все собой перекрыл, честно), а потом с разбегу прыгает в воду.       Прошло уже минут пять, а я еще вижу розовую макушку, плещущуюся в воде, и мне серьезно скучно, зря я согласился.       Я решаю, как последняя шлюха, забить свой номер у него в телефоне.       Он сам виноват, что отдал мне свой телефон.       Забиваю свой номер и имя «тай» (не с большой буквы, ну, потому что я, блин, не достоин и заглавной буквы в имени), а под названием кампании я вбиваю «любитель котят, чужых телефонов в своих руках и розовой макушки над водой». Я очень странный, но это он виноват, что связался со мной. Ещё я решил сделать фотографию себя на фронтальную камеру. Слегка поморщил нос на фотографии; сзади меня виднелись кирпичные дома и песок, на мне мои немного странные (по мнению моей сестры) и большие белые солнцезащитные очки, слегка видно мое черное кимоно в цветочек. Думаю, он поймет, кто это. Будем надеяться.       Внезапно я вижу, что на его телефон без остановки приходят сообщения. Причем приходят космически быстро и с разных номеров, так что все, что я успеваю читать:       «джош это нужно перожить»       «если бы он был жив — желал бы только лучкего»       «мы расстались потому что ты жалок и причин не в моей ищмпне»       «прости мы не можежм бытьб вместе»       Сразу видно, что сообщения набирают в панике, причем и один, и второй номер.       Но что я могу сделать? Написать, что-то вроде: «Извините, с Джошем все хорошо, а я парень, которому он отдал телефон на хранение, пока купается. Но он вроде не выходит из воды около двадцати минут, так что насчет того, что все хорошо, я пошутил) Еще раз простите?», а потом скопировать и отослать второму номеру? Ну уж нет, это только ухудшит ситуацию.       Я уже боюсь за этого Джоша, честно.       Господи, он выходит из воды, наконец-то.       — Все в порядке? — спрашивает он, и я уверен, это потому что мое лицо сейчас бледнее смерти.       — Все хорошо.       Это не так.       Парень благодарит меня и берет телефон из моих рук. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и я могу чувствовать (могу ли я?) весь холод океана через его пальцы.       Джош замирает, а потом смотрит в свой телефон.       Я наблюдаю за тем, как капельки воды собираются на его лбу и падают на экран телефона, а потом за тем, как морщится его лоб, очевидно из-за прочтения сообщений. Он не отвечает на них, но хотя бы читает. Это было самое главное, а отвечать или нет — его личное дело. Проходит минут пять, и мне уже достаточно неловко вот в такой обстановке, пока он в одних плавках (на самом деле это, блин, трусы. Скорее всего, парень, выходя на улицу, изначально не планировал купаться) и весь мокрый стоит передо мной, так что я решаю действовать.       Слегка кашляю, чтобы розоволосый посмотрел на меня.       Он смотрит на меня, и, господи, блять, зачем я это сделал, будь я неладен?       Я просто молчу и начинаю развязывать, а потом снова завязывать шнурки.       Парень постепенно отводит взгляд и одевает футболку на мокрое тело, так что она прилипает к его телу. Я понимаю, что это лучший вид за сегодняшний день (если не считать розововолосого без футболки).       — Спасибо, что посмотрел за телефоном. Не слишком скучно было?       Я не знаю, что ответить, ну, потому что мне было скучно вот так просто сидеть, но и как бы весело забивать свой номер в его телефон, и как бы немного страшно смотреть эти все сообщения, и…       — Нет, мне не было скучно.       Он улыбается мне, но я не особо вижу его улыбку из-за солнца, выглядывающего из-за его плеча. Выглядит красиво.       Розоволосый говорит «пока» и машет мне рукой. Я говорю тоже самое, но вместо того, чтобы помахать ему рукой, отворачиваюсь и смотрю на океан, мечтая о скорейшем звонке Джоша.       С клубнично — кровавой любовью, твой Тайлер.