Дрессировщик

В саванне воцарилась послеобеденная тишина. Лишь насекомые, общаясь на своём языке, могли дать фору любому симфоническому оркестру в мировом масштабе. Звуки, сливаясь воедино, напоминали шум работающих установок и двигателей специальных рабочих машин ранним утром, ровно в обед (время для всех было одинаково) или в шестом часу вечера. Стоит лишь открыть окно, как звуки городской жизни просочатся в любое место, где бы ты не находился, впитываясь в кожу и даже сознание. Воншик давно признался себе, что звуки саванны и местных обитателей нравятся ему куда больше какой-то громадной техники, которая запускает важные процессы, не подвластные уму рабочих, не связанных с этим. Поскольку он никогда не интересовался, что именно издаёт такие ужасные звуки, он предполагал, что это, должно быть, работает осадочно-очищающая станция вместе с другими подобными машинами. Знал, что звуки исходят также из-под земли и от заводов, что находятся в непосредственной близости, отвечающие за обработку природных ресурсов, а некоторые и за их создание (природные запасы были истощены полностью уже полстолетия назад). Естественно, Воншик не знал о прекрасном звучании симфонического оркестра, поэтому другого представления просто не имел. Простившись с посторонними мыслями, он продолжил наблюдать за Тэгуном, возившимся со львами, но на сей раз издалека. Этот день был явно особенным для Воншика, ведь это его первая охота со львами. С Тэгуном. Он сейчас старательно крутился возле хищников, словно общаясь с ними на особенном языке. И Ким не был удивлён, ведь наверняка у него существовал такой, ведь он уже не раз рычал на них, причём выглядело это совершенно осмысленно. Наконец, когда львица скрылась в высокой, высушенной солнцем траве, Тэгун подал знак. — Мы должны зайти с другой стороны, — сказал Чон, но взгляд его был сосредоточен на колыхавшейся траве. — На северо-запад? — уточнил Воншик, сразу же схватывая простроенную схему. Она показалась ему гениально простой, но если бы он жил хотя бы век назад, то знал бы, что первое, о чем думает охотник — загнать жертву в тупик. Перекрыть любые ходы для побега и взять её без особых усилий. Они прошли пятьсот метров, и на горизонте появились желанные газели. Тэгун махнул рукой прямо, посчитав слова лишними, а сам углубился на север, широко обходя зону охоты по западу. Алексис шла прямо, уже пригнувшись и передвигаясь беззвучно, стремясь напасть первой, как только заметит, что газели заподозрили окружение и попытаются совершить побег. С востока зашла ещё одна львица, которую Тэ прежде не видел, но мог предположить, что это могло бы быть первое потомство брата Адониса. Он был моложе, но вполне зрел, чтобы завести семью. В конце концов, это вполне могло объяснить очевидный факт того, что он пропал с территории Синри. Воншик чувствовал волнение, наблюдая за происходящим. Стадо вполне может двинуться в его сторону, но что же тогда? Охота могла напомнить игру в бейсбол своей стратегией, но и о культуре развлечений никто давным-давно не ведовал. Ким медленно продвигался по прямой, как и все, начиная опускаться всё ниже и ниже. Между делом, взглянув в сторону Тэгуна, он увидел, что тот тоже посмотрел на него и взмахнул рукой в каком-то жесте. Он показал, что всё в порядке. Воншик почувствовал, как сомнения ослабили хватку. Вдалеке монотонно загудел мотор электродвигателя, который Ким до сих пор вспоминал как ужасное недоразумение в этот чудесный и уже менее жаркий день. Отчего-то он чувствовал в этом свою вину, которой как таковой и не существовало, но теперь Киму казалось, что все проблемы, связанные с какими-либо современными факторами, возникали именно из-за него. Это чувство смешивалось с нежеланием признавать свою принадлежность к этим людям, чей разум глубоко погружен в вечную мглу. Серую и мерзкую. Одна из газелей подняла голову и внимательно огляделась, следом послышалось визжащее гудение двигателя, доносящееся почти в пятистах метрах от стада, на взлётной полосе. Животное издало характерный звук, означающий, что охота окончательно испорчена. Воншик поднялся с земли и виновато посмотрел на Тэгуна, который теперь явно был не в духе. Львы в ту же секунду рванули за трусливым стадом газелей, всё ещё надеясь на ужин. Тэгун был очень кстати, ведь увидев его, они повернули левее, частично попадаясь в ловушку. Возможно, какая-то из них и стала жертвой, но ни Тэгун, ни Воншик уже не видели этого. Чон до последнего пытался высмотреть, что из этого вышло, но на горизонте ничего не появлялось. Ким вынужденно шёл в направлении дороги, постоянно оглядываясь. На этот раз Тэгун обязательно должен был пойти с ним, ведь в прошлый раз его отсутствие выглядело слишком подозрительно. Дойдя до конца дороги, он заметил, что Тэ медленно идёт в направлении дороги. Возможно ли чтение мыслей? Воншик не знал точно, но это его успокоило. Он больше не оборачивался. Хонбин и Джехван уже ожидали в лагере, сидя возле костра, который уже был подготовлен к очередному розжигу, в нетерпении вновь начать неразборчиво нашёптывать все секреты правильного приготовления жесткого мяса. Дже даже показалось, что он чувствует запах говядины, но перед ним были лишь чёрные угольки. Воншик быстро поднялся на холм и, молча поздоровавшись со всеми, вытер со лба пот. Хонбин встал со стула, но его опередил Хван, который по привычке полез обниматься. Ким уже не обращал на это внимания, однако подумал о том, что с Тэгуном это было бы куда приятнее. С Тэгуном… — Уже работаешь? — спросил Хонбин, но его интонация была далека от привычной. Теперь она больше напоминала подозрение, но позже он исправился. — Да, а ты сегодня что-то припозднился. — У меня были кое-какие дела. Я обязательно расскажу тебе об этом. Кстати, а почему ты пришёл пешком? Что-то с джипом? — Ах, нет, — Ким замешкался, ведь он совершенно забыл о машине. К тому же, она была слишком далеко от места, где происходила охота. Естественно, рассказывать другу обо всем в данном случае было нельзя. Он подумал о том, что всё же ошибся насчёт чтения мыслей, потому что Тэ предательски долго не появлялся. — Вовсе нет, просто так вышло. Не важно. — Ладно, время и правда уже позднее. Четыре часа от начала рабочего дня, — Бин произнес свои мысли вслух, и Ким надеялся, что их беседа подходит к концу, но, как оказалось, это было только началом. — Как Тэгун поживает? — Прекрасно, больше никаких происшествий. — А где он? Снова гуляет? — Нет, — Ким старался сохранять уверенность в голосе. Теперь, зная его тайну, разговор с другом превращался в испытание для нервов. — Мы работали вместе, но услышав аэромобиль, я решил встретиться с вами. — Так значит, он согласился на необходимую отработку? — Хонбин переглянулся с Джехваном, но тот лишь успокаивающе мотнул головой, будто и в правду знал что-то. — Да, согласился, — он соврал. Хонбин присмотрелся к Воншику, пытаясь обнаружить, что именно в нём изменилось. Он всё время чувствовал неладное, но никак не мог разглядеть. Сзади показался Тэгун. — Можно тебя на секунду? Заметив изменившиеся направления взглядов, Воншик обернулся. Тэгун смотрел ему в глаза, и мысль, которую он хотел донести, не составило труда прочесть. Это была тревога, напоминавшая об обещании сохранения молчания. Ким медленно моргнул. — Да, конечно. Хонбин не стал придавать значение увиденному. Более того, Дже тут же сориентировался и, вскинув руками, выразил свою радость встрече с затерявшийся «другом». Иногда он выглядел как идиот, изображая наивные чувства, однако Бин до сих пор порой не различал, серьезны ли его эмоции или же это часть какого-то плана. В теории план только лишь зародился, поэтому теперь он просто счёл нужным отвлечь Тэгуна от их серьезного разговора с Воншиком. Естественно, то был разговор о лучшей жизни. Хонбин отвёл его подальше от лагеря, спускаясь к берегу местной реки. С этого место не было слышно, что происходит наверху, как и там не было слышно, о чем беседуют снизу. Бин заметил, что чем дальше они отходили, тем чаще друг оборачивался. — Ну, как твои успехи? — Ты привёл меня сюда, чтобы проговорить о моих делах? Я мог бы ответить на это и там, — раздражённо ответил Воншик, вновь пытаясь высмотреть, что делают Джехван с Тэгуном. — Ну, ты же знаешь, Хванни любит вмешиваться в разговоры, а я хотел поговорить как раньше. — Ладно, — вздохнул дрессировщик. — За выходные мы добились больших успехов. Алексис стала спокойнее, я смог подойти немного ближе. Воншик непрестанно наблюдал за реакцией Хонбина на свои слова. Он слушал внимательно, но было очевидно, что разговор ведётся к другому. Ким старался как можно аккуратнее рассказывать обо всём, о чем только его спросят. Он уже поклялся себе, что лучше погибнет, чем уподобится всем современным людям и выдаст конфиденциальную информацию просто потому, что по закону её запрещено хранить. — Мои поздравления, — Хонбин улыбнулся, но тут же продолжил. — Тэгун тоже работает с тобой? — Да, мы славно сработались. Конечно, опыта у него не хватает, но он быстро схватывает. Его очень любят животные, поэтому ему легко даётся эта работа. Он так быстро находит с ними общий язык! — Как это? — Думаю, у него талант. Его движения настолько плавные и беззвучные, что львы подпускают его к себе даже ближе, чем меня. Но не намного. — Интересно, — задумался Бин. В эту крохотную паузу Воншик успел облегчённо выдохнуть и подумать о том, что если бы за ложь к жизни прибавлялся день, он стал бы бессмертным. — Ты так воодушевлённо рассказываешь. Я рад, что у тебя все хорошо. А с Тэгуном у вас…? — Нет-нет, между нами ничего нет. Так, дружеские разговоры по вечерам, но не более… Да. — То-то я смотрю, ты весь красный, — усмехнулся Хонбин, за миг превращаясь в себя прежнего, заботливого и доброго. Воншик прикоснулся к лицу, не веря в то, что человек может быть какого-то иного цвета, кроме как своего естественного, но замечание друга заставило его засмущаться ещё сильнее. — Неужели наш суровый работяга Воншик наконец познал чувство влюбленности? — Что за бред ты несёшь?! — злобно возмутился Ким. — Ни в кого я не влюбился. Я даже не знаю, как это! — Ну да, — Бин никак не мог подавить улыбку, однако эта новость пугала его больше всего. Он оказался прав, и Тэгун действительно занял в жизни Воншика важную роль. Слишком поздно. Вероятность благоприятного исхода таяла с каждой секундой. Около минуты они шли в Доль берега молча. Решив, что времени тянуть больше нет, Бин решил пойти на риск. — Слушай, а я тут слышал, что у свободных есть шанс на повышение. — Это как? — Ну, знаешь, продолжить работать на Государство, стать ещё более значимым, иметь место в Резерве. — В Резерве? — Именно! — воскликнул Бин, удивляясь своей удаче. Заинтересовать Кима всегда было очень непросто, но ещё никто свободный людей не отказывался от возможности быть ещё выше. — Но как такое возможно? Свободных ведь не повышают. Да и куда направлено это повышение? — задумался Ким. — Хороший вопрос, — улыбка на лице друга пропала. Он чувствовал, как тонка эта грань, эта ниточка, по которой он идёт. — Но я уверен в гарантиях, нужно всего лишь дать своё соглашение, и… — Подожди, — перебил его Ким. — Наверняка ведь столько преимуществ даются неспроста. Эта работа будет явно не в Африке, не в заповеднике, и уж точно не в цирке, хотя их уже и нет вовсе. Скажи честно, это ведь не работа со львами, так? — Святой Главенствующий, где ты таких слов набрался? — усмехнулся Хонбин, понимая, что честность внушил ему Тэгун. Ким вопросительно приподнял одну бровь, и Бин решил просто продолжить диалог. — Воншик, подумай. Повышение позволит тебе остаться обеспеченным на всю жизнь. На всю, Шик. Безопасность — это первое, что нам нужно сейчас. Ты ведь знаешь, что наша работа… — Не имеет смысла, и нас обводят вокруг пальца, да-да, — быстро закончил за него Воншик, намереваясь свести эту бессмысленную беседу к нулю, оставив ошарашенного своим поведением Хонбина одного, но тот не сдавался. — Д-да, но нам ведь обещали место в Резерве, помнишь? А теперь выходит, что… — Что нас отсеивают от ненадобности и оставляют здесь умирать, как раз в то время, как здесь, на верхнем слое литосферы, будет царить полноценный апокалипсис. Я знаю, Бин. — Неужели, — Хонбин стоял ошеломленный, не веря в то, сколько Ким успел узнать за то время, которое они не виделись. Прошло всего два дня и, казалось, будто дрессировщика подменили. Его взгляд был таким же решительным, но уже совсем не в плане работы, а в самом, что ни на есть ужасном. — Тебе ведь это Тэгун рассказал, так? Откуда ему знать, как будет на Земле? — Но ведь и ты мне собирался сказать то же самое. — Сейчас не это важно. Я предлагаю тебе идеальный вариант для спасения. Воншик, приди в себя, не ты ли говорил, что работа — самое важное для тебя? Для всех, Воншик, она для всех самая важная. — Да, но для меня важна именно эта работа. Только работа со львами, только она. Если у тебя больше нет ко мне вопросов, я пойду, — Ким развернулся, но Бин продолжал отстаивать своё мнение. — Ты так думаешь только потому, что ты привык к ней! Я знаю, все мы не любим кардинальные перемены, но рано или поздно нам бы пришлось сделать этот шаг. Повышение позволит нам выжить. Что бы ты выбрал? Львов и смерть или новую работу и счастливую, долгую жизнь? Воншик остановился и дослушал Хонбина. Эта мысль заставила его задуматься, хоть и казалась такой же бессмысленной после всех рассказов Тэгуна. — Насчёт счастья сомневаюсь, но.… А Тэгуна можно взять в Резерв? — Конечно, можно, — Хонбин соврал, надеясь, что этот факт поможет спасти жизнь лучшему другу. С Тэгуном придётся нелегко, ведь он находится под строгим наблюдением, его бы не пустили при любом раскладе. — Джехван тоже будет со мной, как же иначе! — В таком случае, я подумаю, — ответил Воншик, теряясь в собственных мыслях. Происхождение и образ жизни последних 27-ти лет нередко давали знать о себе. — Да, отлично, обязательно скажи мне о своём решении, — Хонбин вновь ожил, улыбка на его лице вновь засияла. — Очень надеюсь на то, что в скором времени мы снова сработаемся. — А ты не останешься сегодня? — Нет, есть пара неотложных дел с бумагами. Кстати, тут я уже не числюсь, — признался Хонбин. — Сегодня утром я подписал соглашение. — Правда? — удивился Воншик, интересуясь новым всё больше и совершенно не чувствуя подвоха. — Значит, ты приехал только за тем, чтобы сказать мне о повышении? — Да, а через пару дней я вернусь за ответом, — сказал Хонбин, медленно возвращаясь с другом к лагерю. Ким ещё некоторое время не отрывался от его довольных, улыбающихся глаз, не смотря под ноги, пытаясь распутать головоломку, сложившуюся в своей голове. К счастью, Тэгун обязательно поможет с этим. Тэгун всегда знает ответ.

***

Джехван внимательно следил за Тэгуном, который провожал Воншика пристальным взглядом. Он выглядел слишком обеспокоенно и, казалось, даже не обратил внимания на присутствие ещё одного человека поблизости. Взгляд парня так и тянулся за уходящими к берегу друзьями, словно он и сам сейчас рванул бы за ними следом, чтобы предотвратить очередную человеческую глупость. Дже не знал, что именно так сильно его беспокоит, но вероятно, значить это могло только одно — Воншик во что-то просвещён. Нечто, что заставляет молчаливого парня доходить до ярости. Ли решил, что его он точно должен взять на себя, пока тот не испортил их, возможно, самого во всех смыслах жизненно-важного диалога за последнее время. Только Тэгун мог испортить всё одним лишь существованием. — Тэгун, — позвал его парень, намереваясь наконец познакомиться, но тот явно не был заинтересован в общении. — Тэгун, я ведь с тобой разговариваю. Я знаю, что ты не знал меня лично, но мы виделись много раз. — Что за бред ты несёшь? — с одолжением ответил Тэгун, не утруждая себя в том, чтобы повернуться к собеседнику. Как назло, Воншик скрылся из виду. — О чём это ты? Я всего лишь хотел познакомиться. Ты ведь с Воншиком, и… — Ты с головой дружишь? — фыркнул Тэ. — Если он помог мне выбраться сюда — это ещё ничего не значит. И тем более, не значит, что я должен отвечать на твои вопросы. — Это ещё почему? — возмутился Джехван. — Да и посмотри уже на меня наконец! Совсем манерам не учили? Тэгун медленно повернулся и подошёл к нему чуть ближе, едва сдерживая свой гнев. Дже раздражал его одним лишь своим присутствием, хотя причина собственной реакции оставалась для него загадкой, а сама ненависть — обыкновенным предчувствием. И чем сильнее Джехван пытался спровоцировать Тэ, тем чаще он представлял, как давно мог взять его за шею или расправиться с ним, даже не разбираясь в причинах. Убить, как жалкую антилопу, которая бежит медленнее остальных, содрать с неё шкуру и посмотреть, что же под ней, однако эта в чём-то всё же преуспевала. Тэгун взял себя в руки. — Потому что я не вижу смысла общаться с людьми, которые лгут. — Когда это я врал тебе? — усмехнулся Джехван. — А прямо сейчас. Притворяешься, что знаешь меня, потому что работал вместе с остальными подчинёнными на плантациях? Что бы знал, я тоже там работал какое-то время, и там не было ни одного человека, даже близко похожего на тебя. — Это не важно, — чувствуя себя пойманным, парень пытался плавно соскользнуть с этой темы разоблачения, к которой они так стремительно шли. — Слушай, если ты думаешь, что я собираюсь у тебя что-то выпытывать, то ты ошибаешься. — А что же Вам тогда нужно? Если ты хотел познакомиться, то имя моё тебе уже давно известно. — Но это действительно всё, что я хочу, — Джехван говорил мягко, стараясь больше не переходить на резкость. Тэгун был слишком озабочен своей проблемой, чтобы интересоваться чем-то посторонним. Он снова смотрел в сторону берега. — Тебя что, правда так волнует происходящее внизу? — Что? — Они всего лишь обсудят один вопрос и вернутся. Не нужно так нервничать. Или ты боишься, что Бин уговорит его сдать тебя обратно? — Заткнись, — прорычал сквозь зубы Тэгун, возвращаясь к исходным мыслям. — А если тебе так это интересно, то мне глубоко наплевать, как он поступит со мной. Однако я и не вещь, чтобы меня «сдавали». — Тогда почему тебя это так задевает? — спросил Дже. — Тебе ведь не безразлично, я же вижу. Не знаю, что ты там себе возомнил, но в этом мире ты сейчас как раз наравне с вещью. Я не хочу тебя обидеть, но из всех нас у тебя меньше всего прав. «И больше всего извилин» — подумал Тэгун, в очередной раз пытаясь сохранять спокойствие. — Пока ты с Воншиком, их куда больше, но даже если тебе всё равно, говорят они не об этом. Тэгун молчал, но на этот раз у Джехвана не было надежды на то, что ему удастся вновь разговорить его. Парень сел на землю и просто продолжил ждать, не обращая внимания на докучающего собеседника. Дже несколько раз пытался вновь достучаться до него, узнать что-то о его отношении к Воншику, но попытки не принесли никаких результатов. Оставив в покое свою идею, Джехван взял стул, но сел в стороне, чтобы не смущать парня. Он заметил, что изначально стулья у костра стояли довольно близко, и он даже мог предположить, что их отношения с Воншиком уже достаточно неплохие для такого расстояния, но для подтверждения этого факта не было никаких весомых доказательств. Куда больше привлекали внимание реакции на упоминание дрессировщика. Вызванная в Тэгуне злость могла говорить о том, что между ними уже существует некая договорённость и даже доверие, раз он ответил так грубо на то, что являлось чистой выдумкой. Однако сами они были далеки от осознания. Джехван уже начал скучать, наблюдая за размеренной бесполезной жизнью саванны, но уже через пару минут Воншик и Хонбин поднимались на холм, также молча. На удивление Тэгун, рассматривая какие-то растения, даже и не думать вставать. Его взгляд, при виде вернувшихся, остался таким же безразличным, как и в начале их диалога с Хваном, что окончательно спутывало все его мысли. «Он просто поднял голову, увидел их и продолжил сидеть, — мысленно недоумевал Дже. — Хотя всего пару минут назад он выглядывал их так, будто растерзает Бина за то, что увёл Шика поговорить. А может, растерзал бы обоих». — А вот и мы, — Хонбин подошёл к Дже и приобнял за плечи. Парень посмотрел на него снизу вверх, совершенно растерянный и неудовлетворённый выдавшимся общением. — Что-то не так? Воншик пронаблюдал эту приторную картину и покосился на Тэгуна, который просто перебирал какие-то травы, вероятно, семейства осоковых. Его самого больше интересовало, зачем он это делает, но, видимо, друзей волновало совсем другое. Мысль о том, что повышение может помочь Тэгуну, не давала покоя. Джехван отмахнулся от заданного вопроса Хонбином и тут же поднялся. Двое незаметно о чём-то перешептались, и Хван пошёл в сторону джипа. — Мы, пожалуй, поедем, — предупредил Бин, — Сегодня ещё очень много дел. Помни, я обязательно приеду за ответом! Воншик кивнул, смотря ему вслед. Хонбин ещё мгновение посмотрел на друга, а затем на безмятежного Чон Тэгуна, так подозрительно ведущего себя каждый раз, когда с ним остаются наедине. Ким подождал, когда машина исчезнет за дальним поворотом и медленно подошёл к парню. — Тэгун, — едва дрессировщик успел подойти поближе, как сильная рука схватила его за ворот футболки и потянула на себя. Воншик никогда не видел глаза Тэгуна так близко, однако на этот раз они были наполнены лишь яростью. — Что он говорил тебе? — напрямую спросил Тэ, не разжимая кулак. — Что? — Ким никак не мог совладать с мыслями, однако собеседник становился только настойчивее. — Хонбин. Зачем он тебя уводил туда? — Мне немного больно, — Воншик указал на шею, которую с одной стороны край футболки натирал сильнее. — Не мог бы ты… — Скажи сначала! — Тэгун снова притянул его на себя. Ким едва удерживался на ногах, но падать ему хотелось меньше всего. Смотреть на Тэ сверху вниз — одно, но наоборот было бы уже слишком. — Ну? — Его повысили, и он предложил мне перевестись вместе с ним, — в конце концов, выдал Воншик. Глаза Тэгуна чуть округлились, а брови нахмурились сильнее. Он ослабил хватку, и дрессировщик, потерев больное место, спокойно присел рядом. — Я хотел рассказать это тебе, но ты меня опередил. — И что? Ты всерьёз думаешь, что тебя не пытаются обмануть? — Сначала я отказал ему, даже не думая, но потом запутался. А ты считаешь, меня пытаются обмануть? Просто он сказал, что если меня повысят, то та проблема, о которой ты рассказывал, может решиться. А ещё тебя тоже переведут вместе со мной, вот я и подумал… — Глупый, — вздохнул Тэгун. — Какой же ты глупый. — Почему? Я подумал, что ты наверняка можешь что-то знать об этом. Я ведь не согласился. — Ты сам говорил, что хочешь быть другим, так почему же до сих пор подчиняешься этим современным инстинктам? И ты ошибаешься, я ничего не знаю, кроме того, что повышения добиться невозможно. Тем более, если тебе пообещали Резерв, я ведь правильно понял? — Да, но мы ведь так давно работаем вместе, зачем ему подставлять меня? — Если ты хочешь гнаться за лучшей жизнью, то можешь идти. Я останусь здесь. И работать с тобой, как и говорил, не собираюсь. — Ты ведь не останешься… — Воншик посмотрел на Тэгуна, и ему на секунду показалось, что в его глазах промелькнуло разочарование, а следом — страх. — Не ты ли говорил, что любишь эту работу? Зачем тебе что-то ещё? — Но внизу мы не умрём, — он продолжал смотреть на парня, поражаясь, как легко он может отказываться от жизни. Быть может, думал он, это и есть тот взгляд на мир, к которому он стремился. — Какая разница, где умирать, если в конечном итоге умрут все? Посмотри правде в глаза, Воншик. У меня нет будущего, впрочем, как и у тебя. Попавший под поезд головы не ищет. Воншик задумался, пытаясь взвесить две стороны своей жизни, которая разделилась сразу после появления Тэгуна. Он чувствовал себя болезненным, замечая, что это чувство обостряется, но всё больше убеждался в том, что старая жизнь — жизнь ради работы, его уже не устраивает. — Тэгун, если я доверюсь тебе и отвечу отказом, пожалею ли я? — Это зависит только от тебя, — хмыкнул Тэ. — Но если ты хочешь знать моё мнение — да. Ты пожалеешь, тысячу раз будешь вспоминать это и ненавидеть меня, когда нас поймают, и будут допрашивать под страшными пытками. Будешь голодать, медленно и мучительно умирая, возможно, даже вместе со мной, но у тебя не хватит сил прикончить меня первым. Воншик посмотрел на серьёзное лицо Тэ, зная, что он никогда не шутит. Каждое слово — правда, но почему-то это слово нравилось ему куда больше, чем «Государство», «работа» и «долг». — В таком случае, я согласен. — Ким Воншик, ты точно идиот. На лице парня появилась улыбка. Воншик улыбнулся в ответ, понимая, что такую улыбку у него он ещё не видел. Он решил запомнить её, ведь она обязана стать новой ячейкой в его особенных, свободных воспоминаниях, которые, в отличие от прежних, он отныне собирается хранить всю жизнь.