Прорицание

— М, не то, — оценивающе смотря на Синдбада, сказал Джафар, прищурив глаза. — Что, опять?! — Синдбад был явно недоволен негативной оценкой критиков. — Сказал же, не то, — Джафар наморщил нос, сложил руки на груди и демонстративно отвернулся, закрывая глаза и подымая гордое лицо вверх. — Чем Вам не нравится-то?! — недопонимал его Синдбад, нахмурившись, смотря на него с усталой злостью и показывая на свой прикид руками, пытаясь что-то доказать своенравному ассасину. Но тот не поддавался. Он скривил губы и приоткрыл один глаз, недовольно поглядывая на собеседника. — Слишком вульгарно, — недовольно проворчал он и снова закрыл глаза, ещё дальше отворачиваясь, как будто для того, чтобы не видеть возмутительное безобразие, представшее перед ним. — Вам просто не нравится, что я сейчас выгляжу, как мачо, — пробурчал обиженный Синдбад, тоже сложил руки на груди, надул губы и отвёл глаза. — Где ты вообще таких слов понабрался, а? Дабы закрепить успех, полученный прошлым днём, Джафар задумал исполнить свою маленькую прихоть — он решил переодеть мальчишку. У Синдбада порвалась одежда, когда он свалился с той балки, на которой сидел, и Джафар решил, что, чем зашивать уже итак зашитую-перешитую одежду, лучше всего купить новую. Но вкус Синдбада явно болен и ему пора домой. — Ты хоть понял, что сказал? — Джафар наклонился к нему, укоризненно на него смотря. — Я вот, нет. Кто такие эти твои «мачо»? — он скривился, ему явно не нравилось это слово. — Ну… — Синдбад задумался. Действительно, он сказал слово, не подумав о его значении. И он мог бы просто сказать, что ошибся и всё такое, но у ассасина лицо было до того злое и язвительное, что сдаться означало уронить свою гордость ниже земной коры. Если до разговора про родителей и смерть Джафар только иногда казался ему самим дьяволом, то после него он уже не представлялся ему никем другим, кроме самого зла. А хорошие парни должны побеждать злодеев! Поэтому он должен был что-то сказать. И для этого он вспоминал всё, что только мог слышать об этих загадочных средиземноморских плодовитых самцах. — Что? Ничего не можешь ответить? — глумливо улыбаясь, заметил ассасин. Он как будто пустил стрелу в самое сердце! Надо было что-то делать. За малое количество времени, которое они знакомы, мальчик уже понял, что это – последняя стадия. Дальше ликующий ассасин зарвётся так, что даже Синдбаду придётся испытывать вину и стыд. Его надо было остановить. — Это зверь, — ответил ему Синдбад. — Зверь? — от неожиданности Джафар захлопал глазами. Пока ассасин думал над тем, что, порой, гонял своих жертв по всему свету, но никогда не видел животное, которое называли бы «мачо», Синдбад обливался потом, глупо улыбался, вытянувшись по струнке, и думал о том, что ещё сильнее загнал себя в тупик. — Ну да, зверь, — Синдбад засмеялся, кивая, и любому было понятно, что смех его нервный и что-то пошло не так. — Ты что, не знаешь? — удивлённо воскликнул Синдбад, дабы застать своего ехидного собеседника врасплох. Но, видимо, ассасины не так просты. — И что же это за зверь? — Это зверь с коричневыми или чёрными волосами, он агрессивный альфа-самец обладающий сексуальной привлекательностью! — Синдбад сжал ручки в кулачки под этим уничтожающим взглядом. Джафар вздохнул. — И как одежда поможет тебе стать животным-альфа-самцом, ребёнок? — Ну… — И что хорошего в том, чтобы быть агрессивной, хоть и брутальной, но всё же неразумной псиной? — поднял бровь скривившийся Джафар, смотрящий на Синдбада сверху вниз. Синдбад смотрел на него, глупо и нервно улыбаясь, отлично понимая, что загнул так, что ассасин всё неправильно понял. Он ничего не мог с этим поделать. Мнение ассасина итак хуже некуда, а если он ещё что-то скажет, тот может и за оружие схватиться, корча свою презрительную морду. Тем временем, как Синдбад размышлял над этим, Джафар пробормотал себе под нос ещё пару оскорблений в его сторону, а после схватился за одежды, лежащие рядом. Кстати говоря, всё это время за их разговором наблюдал хозяин этой торговой лавки, про которого оба забыли. Можно сказать, бедный человек ещё никогда не испытывал такого стресса, находясь с покупателями. Он сначала пытался что-то сказать, посоветовать и предпринять, но любые его начинания останавливал взгляд зелёных глаз. Он удивлялся тому, как этот человек до сих пор ещё нормально живёт с таким-то характерным пугающим взглядом. А с личной жизнью что? Наверняка он девственник, всё же, кто к нему в постель-то полезет, когда он на людей смотрит, как будто он им смерти желает? — Ассасин-сан, что Вы хотите сделать? — с подозрением и испугом спросил Синдбад — он считал очень опасным то, что профессиональный убийца с разъярённым лицом пытается снять с него одежду. — Мне это надоело, я возьму всё в свои руки! — Ассасин-сан!