Прорицание

-Джафар-сан, что вы собрались делать?! -Синдбад возмущался. Они встретили необычного врага - он тоже был с металлическим сосудом. Это было проблематично, в то время, когда они были всего лишь вдвоём с утерянными сосудами, а враг был с полчищем народа и с металлическим сосудом. Эта ситуация привела к тому, что их загнали в угол. Им нужно было отдышаться, восстановить силы, но в таких условиях они не могли этого сделать. -Слушай, Синдбад... -Джафар подскочил к нему, бережно взяв его лицо в ладони. Он смотрел на ассасина отчаянными и напуганными глазами. Лицо его было напряжённым, брови подняты, рот был приоткрыт и из него периодически вырывалось тяжёлое дыхание. -Тебе нужно научиться ещё кое-чему важному. -Чему? -все эти слова ещё больше вгоняли его в отчаяние. Впервые в жизни он не знал, что делать, и впервые он так сильно ощущает, что Джафар знает, как поступить, лучше него. -Ты должен научиться терять людей. -Эй! Синдбад посмотрел в лицо недовольному ассасину, сидящему у него на коленях. Его лицо было совсем рядом, но даже при таком детальном увеличении нельзя было сказать, насколько он был милым. -Ты над чем-то задумался? Во время путешествий они умудрились вернуть его куфию, но та лежала где-то далеко, видимо, совершенно Джафару не нужная. Синдбад только улыбнулся ему. Сейчас, когда он вспоминал тот день, ему кажется, что его любопытные зелёные глаза - это всё, что ему нужно видеть для счастья. Он полусидел у него на коленях и опирался руками о его бёдра. С течением времени Джафар всё больше и больше начинал казаться Синдбаду низким, в то время как рост его самого стремительно увеличивался. -Над чем ты задумался? Синдбад не переставал улыбаться. Было так хорошо осознавать, что они оба живы и ему не пришлось никого терять. Он может в любой момент просто взять и заглянуть в родные глаза и ему для этого даже не придётся звать и умолять остаться. Просить его пожить хоть капельку подольше. -Просто задумался над тем, что, всё-таки, кое-чему меня так и не научил. -Чему? -Ты не научил меня терять людей. -он положил руку ему на голову и ласково улыбнулся. На какой-то момент глаза Джафара приобрели какое-то грустное выражение. -Как было бы хорошо, если бы никто на свете не мог научить тебя этому, -он повернулся к нему спиной, полностью осел на его коленях, облокотился к нему на грудь, разворачивая какой-то свиток. -Но с тем, какой ты выбрал путь, это превращается в неизбежность. Синдбад со спины обнял его за талию, прижимая к себе, как будто боясь потерять, и уткнулся носом ему в плечо. Он прямо чувствовал, как его переполнял изнутри родной запах, постоянно исходящий от ассасина. Время шло, и Синдбаду стало интересно, что там делает его ассасин. -М? -он постарался из-за его плеча взглянуть на текст, начертанный на свитке. Но к своему удивлению он не обнаружил на поверхности текста - это был чистый листок бумаги. Ему показалось это странным, ведь не может же быть так, чтобы ассасин пялился в пустоту? -Что ты читаешь? -он не услышал ответа и волнение всколыхнулось в его груди. -Джафар? -он извернулся так, чтобы посмотреть в его непроницаемое лицо. Но в тот же момент ассасин исчез, превратившись в пепел, который тут же стал развеваться на ветру. Чернильный сор улетал от испуганного Синдбада и, поднимаясь высоко в небо, кристаллы чёрной пыли превращались в таких же чёрных бабочек, что тут же стремились разлететься по миру. В тот момент, как сильнейший ужас охватил его сознание, он неожиданно понял, что проснулся. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание было таким же частым, как и у человека, бежавшего от погони, на его лбу выступили капли холодного пота. Он всматривался в темноту комнаты, но как будто видел перед собой бабочек, окружённых фиолетовым зловещим сиянием. Рядом послышался какой-то неясный шорох и тихое мычание. Когда Синдбад повернулся, он увидел Джафара, спокойно лежащего рядом с ним на подушке. Ассасин был укрыт мягким одеялом, его волосы разметались по подушке, руки тянулись поближе к Синдбаду, но его брови были нахмурены. Конечно, нельзя предполагать, что Джафар такой монстр, чтобы хмурить брови даже во время сна. Без сомнения, он был самым вредным человеком, которого только мог знать молодой торговец. На самом деле, даже Руруму ему в подмётки не годилась. Однако во время сна он становился эдаким ангелочком, маленьким, нежным существом, которое хочется защищать. Но его нахмуренные брови могли свидетельствовать о том, что скоро ассасин проснётся. И в следующий момент он открыл глаза. Зелёные, почти чёрные они были как будто застелены пеленой тумана. Как известно, ассасин некоторое время тупил, прежде чем окончательно проснуться. Он смотрел на него, но как будто бы ничего не видел перед собой. Его глаза были похожи на непроглядную тьму, и в какой-то момент задержавший от этого зрелища дыхание Синдбад почувствовал, как его руки осторожно коснулась бледная ладонь. Почти белые пальцы, покрытые такими же белыми шрамами. В некоторых случаях небольшие клочки кожи отставали от пальцев и ярче светились в свете ниспадающего на руку лунного света. -Тебе снился кошмар? -в его глазах отражался лунный свет. Синдбад грустно ему улыбнулся. -Да, пожалуй, это всё-таки был кошмар. Он откинулся на подушки, уже мечтая снять то напряжение, что наполняло его тело. Он до сих пор не мог поверить ни в то, что произошло, кажется, прямо у него на глазах, ни в то, что это был всего лишь сон. В то, что Джафар рядом и всё на самом деле хорошо. А Джафар, наоборот, приподнялся, закрывая своею головою лучи лунного света, что слепили мореходу глаза. Он смотрел на него какое-то время, периодически убирая волосы со лба, а после наклонился и осторожно обнял его. -Всё хорошо, -его волосы разметались где-то совсем рядом с лицом Синдбада. -Просто не думай об этом, что бы это ни было. Синдбад только обнял его, не найдя слов для того, чтобы выразить ему свою благодарность. -К сожалению, я не могу не думать о чём-то, что касается тебя.