В одной клетке

      После завтрака все заключенные разошлись по месту работы. Из-за болезненного состояния Томаса ему разрешили остаться в камере, где он успешно проспал до начала свободного времени, пока шум от снующих по блоку заключенных не разбудил его.       Раздумав спать весь день, Томми решил проведать Фантика. И заодно разжиться жвачкой. Увидев горчичное пятно в так называемой «развлекательной части», Томми направился туда. Он обнаружил Фантика в компании его сокамерника и еще одного мужчины, играющего в карты. Конечно же, на фантики.       — Какие люди! — Фантик окинул парнишку взглядом и заметил бинты на руках. — Смотрю, итальяшка тебя потрепал. Оно того стоит?       — Всем здравствуйте. Еще как стоит. Он же просто hermoso! — неизвестный Томасу мужчина засмеялся.       — Это по-испански. Ты же, наверное, хотел сказать «bellissimo», — он ухмыльнулся. — Хочешь впечатлить Дона Стефано?       — Хочу, — ни секунды не раздумывая ответил парень.       — За определенную плату я могу подучить тебя итальянскому.       — К сожалению, у меня ничего нет, — Томми погрустнел.       — Эта плата нематериальная. — Отвратительно, неужели даже этот мужчина, который выглядит как праведный католик с женой и детьми, хочет поиметь его.       — Жаль, но тогда мы не сможем договориться, — мужчина взглянул на Томми с таким видом, будто мальчик только что дал ему пощечину.       — Что это ты себе понадумал, сопля?! Я говорю о бридже! Нам не хватает одного игрока. Я не признаю бриджа на троих.       — Эээ… — Это было неожиданно. — Я не умею играть в бридж.       — Научим. Ну, так ты согласен? Мне так не хватает этой игры. А взамен я научу тебя парочке итальянских слов.       — Согласен!       — Черт возьми, я так не люблю эту нудятину, — вмешался Фантик. — Но и дурацкий покер уже надоел, — он достал из кармана очередную жвачку, открыв ее, оправил в рот, а фантик аккуратно положил на стол в стопку со своей «валютой». Никто, кроме Томми, этого не заметил.       — Кстати, я же не представился. Томас Ньюман, осужденный убийца.       — Томас Браун, водитель-неудачник.       Какие тут разные люди. Странный Фантик, его не менее странный сосед, имя которого никто никогда не произносит, Ньюман и его бридж, и, если оглядеться вокруг, еще многие и многие другие. Настало время познакомиться с окружением Дзанетти.       Итальянцы расположились с другой стороны. Там стоял бильярдный стол, и сейчас Стефано мастерски отправил последний шар в лузу, в очередной раз обыграв Луиджи. Бильярдный стол в тюрьме должен был бы выглядеть странно, но Томми уже ничему не удивлялся.       Его появление вызвало некоторое оживление. Стефано облокотился на кий, он был в приподнятом настроении. Увидев, что с мальчиком все в полном порядке, у него отлегло от сердца.       — Bambino, ты наконец-то почтил нас своим присутствием! Ну, представься, не будь тихоней.       — Позвольте мне, я сделаю это намного лучше, — вмешался Дэвид. — Этот мальчик не кто иной, как очередная жертва республиканцев!       — Боже, только не заводи свою шарманку опять! Надоел уже, — Отто устало возмутился. Опешивший Томми просто молчал.       — Нет, вы только послушайте. Я прочел дело этого парня. Томас Браун. До инцидента никаких приводов или чего-нибудь подобного. Осужден на три года общего режима за то, что был водителем во время ограбления, которое закончилось смертью владельца. Его случайно пристрелили дружки нашего Томми. Это все есть на записи. Идиот даже не удосужился на предохранитель пистолет поставить, и тот случайно выстрелил. Bсе участники горе-ограбления подтвердили, что мистер Браун и знать не знал об оружии! И за это три года! — Возмущению Дэвида не было предела.       — Блин, человек погиб. Какие тут могут быть разговоры?!       — Он-то в этом не виноват! Никто из этой компании идиотов даже убегать не стал, сразу полицию вызвали. К слову сказать, правильно сделали. Судья… чертов республиканец. Никакой справедливости. Да таких как он…       — Остановите его кто-нибудь! — не выдержал Луиджи. — Каждый раз одно и то же, тебе еще не надоело?       Прежде чем перепалка успела перейти во что-то серьезное, Томас успел влезть в разговор:       — Откуда вы все это знаете?       — О, это моя работа — все знать, — Дэвид театрально откинул голову назад и вскинул правую руку. — На самом деле я просто работаю помощником начальника тюрьмы, фактически его секретарем. Естественно, имею доступ к компьютеру. И да, пароль — дата рождения — это просто смешно.       — Разве эта информация не конфиденциальна? Читая ее, вы нарушаете закон!       Такого заливистого смеха Томас еще не слышал, у Дэвида даже слезы на глазах выступили. Все смотрели на Томми, будто он только что спросил, какой формы Земля, и сам же ответил — квадратная. Вдоволь насмеявшись, Стефано бросил кий на стол и подошел к мальчику. Все еще улыбаясь, он почти по-братски прижал его к себе и растрепал волосы, совсем как это делал Даниэль.       — Bambino ingenuo, если ты не обратил внимание, мы in carcere! Здесь все когда-то нарушили закон, и по-крупному. А это всего лишь безобидное чтение файлов, — Дзанетти наклонился, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами Томми. — Информация даже в этих стенах очень мощное оружие. Благодаря Дэвиду, я знаю все о каждом заключенном Сант-Брафа и могу предположить, кто будет опасен, или полезен, или попусту не стоит внимания.       Полуобъятие Стефано заставило сердце Томаса биться чаще, он молился, чтобы итальянец этого не заметил. Его прикосновения не носили никакого сексуального характера, но тело Томми так не думало. Кажется, что температура в комнате подскочила градусов на сто, иначе, почему так жарко. Пытаясь избежать любого зрительного контакта, парень уставился в пол перед собой. Чтобы не было заметно, как трясутся его руки, он вцепился в собственные предплечья. Каждый из окружения Дзанетти, а может быть и остальные в блоке, а скорее всего даже охранники увидели, как покраснел Томми. Он пролепетал что-то несуразное и кинулся в свою камеру. Там мальчик сжался в комок, его сердце и не думало прекратить свой безумный ритм. Глубокий вдох. Привести мысли в порядок. Успокоиться. Прекратить вести себя как маленькая школьница в присутствии своего кумира.       Дзанетти с улыбкой смотрел на поспешное бегство своего мальчика: он такой забавный и совершенно бесхитростный.        — А ты не ошибся, когда говорил, что он влюблен в тебя. Может быть не влюблен, но как минимум хочет тебя, — Дэвид тоже смотрел вслед Томми.       — Странное должно быть ощущение, когда в тебя влюблен мужчина? — Отто, наоборот, наблюдал за Дзанетти. — Тебе, наверное, неловко?       — Ха, неужели ты думаешь, что я впервые становлюсь объектом страсти мужчины.       — Боже, уверен, что нет, — Дэвид не подумал, как это прозвучит со стороны. Сделав страшные глаза, Отто отошел от него на два шага.       — Стефано, можешь организовать мой перевод в другую камеру, а то я опасаюсь за свою честь!       Итальянец засмеялся, эта парочка была неподражаема. Две самые большие противоположности, которые можно представить. Два разных человека. Два разных преступления. Одна тюрьма. Одна камера. И одна большая дружба. Дзанетти не верил в дружбу в тюрьме, но эти двое почти убедили его в обратном.       Уже третий день Томас в тюрьме. Он обещал позвонить брату сразу, как только появится возможность, но почему-то у него нет желания с ним сейчас разговаривать. Возможно, это из-за какого-то внутреннего чувства вины или стыда. Даниэль беспокоится, нужно пойти и позвонить ему!       В раздумьях Томми пропустил время звонков — не судьба значит. Завтра, он позвонит братишке завтра.       День плавно подошел к концу. Снова отбой, снова наедине в камере. Сейчас мальчик почему-то смущен больше, чем в прошлый раз. Боится повторной боли? Или своих чувств?       — Не бойся, вчерашнее не повторится. Ты же умный мальчик и все схватываешь налету, non è vero? — Стефано встал за спину к Томми. Несколько секунд он просто не двигался, а потом нежно положил руки на настрадавшиеся плечи мальчика. Пощекотав шею дыханием, он прошептал на ухо: — Ho fatto male?       Томас шумно сглотнул. Он повернул голову, чтобы встретиться с ним взглядом.       — Non capisco, — произношение было ужасным, но Дзанетти был польщён.       — Я спросил, тебе больно?       — Нет.       — Тебе надо научиться врать. Но будь спокоен, твое тело сегодня не потревожат. Ты можешь доставить мне удовольствие и другим способом.       Стефано уселся в кресло, слегка расставив ноги. Это было приглашение к действию. Томми уже шагнул вперед, но почему-то засомневался. Он закусил губу в раздумье, спросить ли о том, что мучает его, или лучше не знать ответ.       — В чем дело? — слегка раздраженный и холодный голос.       — Разрешите задать вам вопрос? — Томми с мольбой посмотрел на мужчину.       — Спрашивай.       — Вы относитесь ко мне как к… женщине? — парень затараторил, словно если произнести вопрос как можно быстрее, это на что-то повлияет. — Я имею в виду, вы видите во мне женщину, я похож на них или…       — Остановись, пожалуйста. Я понял, в чем суть твоего вопроса. Какой у тебя рост? Где-то около ста восьмидесяти сантиметров. У тебя узкие бедра и широкие плечи, я давно заметил, что ты пловец. А твое лицо… даже в опьянении его не принять за девчачье. Если уж ты и похож на какую-нибудь женщину, то это крайне занятная перекачанная дама, переборщившая с мужскими гормонами.       Томас облегченно вздохнул. Слава богу, его мужественность не вызывает у Стефано сомнений. Парню просто претила мысль, что его держат за девчонку.       Переполненный благодарности к Стефано, собственным желанием и любопытством, Томми подошел к мужчине. Этот мальчик умел удивлять. Вместо того чтобы просто опуститься на колени и приняться за дело, он сел на кресло. Вернее на Стефано. Парень сидел на его коленях, расставив ноги по разные стороны. Дзанетти был немножко шокирован, но виду не подал. Он держал свои руки на ручках кресла, предоставив парню полную свободу действий.       Томасу очень хотелось поцеловать Стефано в губы, но это так интимно и намного более значимо, чем все остальное. Возможно, он считает, что поцелуи только для любимых, а твоя тюремная сучка к таковым не относится. Его губы такие мужественные и манящие, интересно, каков он на вкус? А каковы его поцелуи: жадные и требовательные или спокойные и мягкие? Наверное, он очень искусен в мастерстве поцелуев. Наверное, от его поцелуев подгибаются колени, и дрожь проходит по всему телу. Наверное, они незабываемы. Наверное…       Томми тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли и возвращая себя к реальности. Эта реальность не так уж и плоха даже без поцелуев в губы.       Быстро прокрутив в голове все, что они с Мэнди делали на заднем сидении старого пикапа Даниэля, Томас решился. Он наклонился вперед, оперевшись руками на мужчину, и начал медленно целовать его шею. Дорожка из поцелуев, замереть у ямки рядом с ключицей и прижаться к ней губами.       Как Томас не храбрился, его движения были робкими и неопытными. То, что Стефано смотрел на него из-под приопущенных век, не добавляло смелости. Уделив слишком много внимания шее, парень решил, что стоит двигаться дальше. Ниже, если быть точным.       Пользуясь своим привилегированным положением, Дзанетти редко носил униформу. Вот и сейчас он был одет в рубашку, дорогую и элегантную. Наверное, Гуччи или Армани, или еще какая-нибудь брендовая марка. Томми начал медленно расстегивать ее. Расстегнув очередную пуговицу, он наклонялся и целовал освобожденную кожу. На груди у мужчины было немножко курчавых волос, которые Томми перебирал пальцами. Ему потребовалось много мужества, чтобы коснуться сосков итальянца. Он смутно предполагал, что надо делать, поэтому целовал и ласкал круговыми движениями пальцев.       Постепенно Томас спускался все ниже и ниже. Добравшись до края брюк, парень застыл. Он так нервничал, его руки тряслись и не могли справиться с "молнией". Видя безуспешные попытки мальчика, Дзанетти сам расстегнул брюки и, приподнявшись, приспустил их. Чтобы подтолкнуть Томми к действию, Стефано взял его руку и положил себе на пах.       Своей рукой Томас чувствовал возбуждение Дзанетти. Зря он в свое время пренебрегал порно, это наглядное пособие могло бы дать пару дельных советов. Хватит думать, слишком много мыслей! Это же секс: страсть, инстинкты, физиология.       Томми высвободил из трусов член Стефано. Удивительно, но держа в руках член другого мужчины, Томас не испытывал брезгливости или неловкости. Он точно, совершенно точно гей. Мало того, что он не чувствовал неловкости, его просто переполняло предвкушение.       Представляя себя актером в фильмах Hot House Entertainment, Томми взял в рот. Стефано впервые застонал.       Достоинство Дзанетти маленьким не назовешь. Пытаясь вобрать его полностью, Томас смог осилить только половину. Не требуя от себя невозможного, парень решил действовать иначе. Он облизывал член, проводил языком от основания и до головки, посасывал саму головку. Закрыть глаза, полностью отдаться ощущениям. Язык чувствовал каждую вену, приятную гладкость и солоноватый привкус смазки.       Итальянец стал дышать чуть чаще. Когда Томас задевал особенно чувствительные места, Дзанетти не мог сдержать стонов удовольствия. Томми воспарил от осознания того, что это он заставляет Стефано млеть от удовольствия. Стараясь не задевать член зубами, Томми опять попытался заглотнуть его. Найдя свой предел, он просто стал двигать головой. Вперед-назад, вперед-назад.       Внезапно Томас почувствовал руку на своей голове. Дзанетти стал сам направлять его движения. Он переходил границу дискомфорта и заставлял двигаться слишком быстро. Томми мужественно терпел, пытаясь подстроиться под ритм. В какой-то момент Стефано слишком сильно прижал его к себе. И кончил. Вязкая, горьковатая сперма заполнила рот парня. Часть белой жидкости капала с подбородка.       Сглотнув, Томас смотрел на Стефано снизу вверх. Его взгляд был немного расфокусированным. Растрепанный, слегка покрасневший со спермой на подбородке. Возбуждающее зрелище. Дзанетти собрал рукой остатки спермы и заставил Томми слизнуть их со своих пальцев.       Томми видел, как Стефано наклоняется к нему, надеялся на поцелуй. Но, так же как и в начале вечера, Дзанетти склонился к его уху и прошептал.       — Эта сделка… одна из лучших, заключенных в моей жизни. ------------------------------------------------ bellissimo — прекрасный ingenuo — наивный in carcere — в тюрьме non è vero — не так ли Ho fatto male? — Я сделал тебе больно? Non capisco — Не понимаю