В одной клетке

      Утром Стефано разбудил Томми почти перед самым завтраком. Не сказав тому и пяти слов, он куда-то ушел.       Вчерашний вечер был очень странный. Томасу казалось, что вчера они стали гораздо ближе друг к другу, чем за все время. Хотя не было никакой физической близости. Почти никакой.        — Опиши мне, как он выглядел.        Парень сидел на своей полке, чтобы унять дрожь, он крепко сцепил руки, Дзанетти смотрел на них и видел побелевшие кончики пальцев. Он догадывался, какие чувства переполняют малыша.        Опасность всегда была частью жизни Стефано. С деньгами и властью, которые он получил от своего дяди, к нему перешли и его враги. Но не существовало дня, когда он соприкоснулся с этим опасным миром впервые, он был рожден в нем.        С глубокого детства он помнил, как отца и дядю всегда окружало много мужчин, всегда выказывающих им свое уважение и почтение. Дзанетти с ностальгией вспоминает, как мечтал скорее вырасти, чтобы оказаться на их месте.        Дела семьи всегда были опасными. Пятилетнего Стефано пытались похитить, в двенадцать он впервые оказался в перестрелке, а в шестнадцать впервые убил сам. Дзанетти привык к опасности, но этот мальчик напротив совсем другой.        Малыш напуган. Так уж случилось, что Томас Браун при переводе попал на «тихую» неделю. Никаких потасовок, драк, изнасилований в душе и убийств. Томми еще не видел тюрьму во всей ее «красе». А вот сегодня увидел. И теперь ему страшно. Весь день он держался, а сейчас пришло осознание. Он мог умереть. Был бы убит из-за неосторожного слова, места в очереди. И это и есть тюрьма.        Стефано нравилась в Томми его непосредственность, его детская, наивная храбрость. Томми, сжимающийся в клубок от страха, с дрожащими руками и потухшим взглядом, ему совсем не нравится.        Дзанетти встал из своего кресла и пересел к Томасу. Он разжал его стиснутые пальцы, приобнял и мягко прислонил к своему плечу. Томми уткнулся лбом к нему в ключицу. Пытаясь утешить парня, Стефано поглаживал его спину. Этими медленными, монотонными поглаживаниями итальянец помог сойти на нет мелкой дрожи, сотрясающей мальчика.        — Che aspetto aveva? — тихий шепот в этой гулкой тишине заставил Томми содрогнуться. Он не хотел вспоминать этот... инцидент. — Я спрашиваю, как он выглядит. Опиши мне его.        Томми продолжал хранить молчание.        — Знаешь, что произошло? — парень отрицательно мотнул головой. — Я нарушил условие сделки.        — Что?!        — Ты не рассматриваешь сегодняшнее происшествие в таком ключе, но это так. В обмен на некоторые услуги с твоей стороны я обещал тебе защиту. Ты, bambino, прекрасно выполняешь свою часть договора, — услышав эти слова, Томми довольно покраснел. — Но этого же нельзя сказать обо мне. Сделка — это святое. Я гарантирую тебе, что подобное больше не повторится.        Серьезен, Дзанетти совершенно серьезен. Его решимость придала сил Томасу.        — Высокий, с вас ростом. Здоровый, с огромными ручищами и татуировками на шее и руках. Кажется, зовут Крейг.        — Grazie. Vedi, ce l'hai fatta.        — «Grazie» — это «спасибо», а что дальше?        Губы Стефано изогнулись в самую сексуальную полуулыбку в мире, на секунду он сильнее прижал к себе мальчика, а потом встал.        — Ничего важного. Ложись спать, и ни о чем не думай.        Дзанетти расстелил свою постель и улегся спать. Томми не стал себя утруждать и улегся прямо в одежде. Сквозь сон он услышал:        — Buonanotte, bambino.        — E anche tu.        Томми уверен, что как-то не правильно произнес, но какая уже теперь разница. Парень не успел разобраться в своих ошибках или отсутствии их, он просто уснул.        Сразу после подъема Дзанетти пошел к Дэвиду. Все видели, что босс взвинчен, поэтому только сдержано кивали ему. Он поманил к себе Луиджи.        — Найди место.        — Да, босс. Будет исполнено. — Вот так, без всяких вопросов. У тебя есть приказ, иди и выполняй, никаких разговоров.        Стефано бесцеремонно вошел в камеру Отто и Дэвида. Оба еще сонно застилали постели. Одного взгляда на Дзанетти хватило, чтобы понять, что дело серьезное.        — Утро доброе, Дон Стефано.        — Да-да. Дэвид, для тебя есть работа. Срочная.        — Весь во внимании.        — Мне нужна информация о некоем Крейге. Заключенный Сант-Брафа, не из нашего блока. Могу описать внешность. Рост около ста девяноста сантиметров, татуировки на шее и руках. Еще что-нибудь надо?        — Нет, этого достаточно. Сразу после завтрака мне на работу, первым же делом посмотрю. Если совсем срочно, подошли кого-нибудь, я передам ему файл.        — Хорошо.        Удовлетворенно кивнув, Дзанетти направился к себе. Уже снаружи он услышал вопрос Отто.        — Стефано, что он сделал?        — Пытался сломать одного мальчика, — глаза итальянца зло блестели.        — Вот же он идиот! — Отто высунулся в дверь. — Кстати, одолжи мне свою бритву.        Во время завтрака Томас сидел там же, где и вчера. Только сегодня все было не так. Атмосфера была гнетущей и нерасполагающей к веселью. Дзанетти угрюмо ковырялся в тарелке, Луиджи о чем-то сосредоточенно думал, Джон был молчаливее, чем обычно, остальные были так же угрюмы. Один лишь Отто пребывал в хорошем расположении духа.        Томми предпочитал молчать. После завтрака он предупредил Стефано, что идет в лазарет. Итальянец просто кивнул в ответ на его слова и молча отпустил, махнув рукой. Это немножко обидело парня.        Леон просто испепелял своим взглядом, глядя на новые синяки Томаса.        — Браун, кто твой сосед по камере?        Томми отмалчивался, поэтому все, что оставалось врачу, это снять бинты, поставить свою роспись, что мальчик готов к работе и отправить его восвояси.        У выхода из медпункта Томас встретил Джона. Мужчина явно дожидался его. Объяснений не требовалось, Томми без вопросов последовал за Джоном. По дороге их пару раз останавливали охранники, Джон отвечал почти правдой: забрал парнишку из лазарета, и теперь идут на работу. Томми не знал, куда точно они направляются, но это явно не работа.        Они спускались по лестнице в помещения, где Томас ни разу не был. Какая-то котельная или подвал. Чтобы им могло здесь понадобиться?        Рядом с металлической дверью, ведущей в цокольный этаж, стоял охранник. Они с Джоном кивнули друг другу, и он пропустил их вовнутрь.        Зрелище, представшее перед Томасом, было далеко не самым обыденным. Наверное, даже для тюрьмы.        В душном, полутемном помещении Томми увидел ухмыляющегося Дзанетти и Луиджи, крепко держащего какого-то мужчину. Подойдя ближе, Томас узнал вчерашнего хулигана. На секунду его захлестнул страх, но под давлением здравого смысла, отступил. Здесь Стефано, Джон и Луиджи, что может случиться.        Крейг стоял на коленях с заведенными за спину руками, которые крепко, явно причиняя боль, держал Луиджи. Его нос был неестественно свернут, из него текла кровь, капая на униформу. Рот заткнут грязной тряпкой. Качок, который вчера лихо угрожал Томми, весь сжался и почти всхлипывал. Вся его показушная крутость куда-то испарилась.        Дзанетти наблюдал за реакцией своего мальчика. Сначала недоумение, зачем его сюда привели. Потом страх, снова встретиться с человеком, который тебя чуть не убил. Затем гнев, злость на этого тупоголового качка. И вот теперь ликование. Видеть своего врага сломленным и униженным, не это ли прекрасное зрелище.        Рукой, с испачканными чужой кровью костяшками пальцев, Стефано поманил к себе Томми. Впервые не наедине он обнял паренька, развернув мальчика лицом к зашуганному Крейгу.        — Ti piace quello che vedi? — Стефано стоял у Томми за спиной, обняв его одной рукой поперек груди. Второй рукой он поглаживал синяки на шее мальчика.        — Non capisco, — Томми было приятно, и в то же время его смущало, что здесь есть другие люди. Луиджи смотрел только на Крейга, а Джон следил за дверью, но Томасу все равно было не по себе.        — Как тебе зрелище, bambino? По-моему, так ему намного лучше, — Дзанетти откровенно издевался.        — Да, сэр, намного лучше, — затравленный взгляд исподлобья сверкнул ненавистью.        — Ну что? — Стефано говорил громким шепотом, чтобы Крейг тоже слышал его слова. — Что ты хочешь с ним сделать?        — Я? — удивился Томми.        — Не стоит пачкать твои невинные детские руки, только скажи что. Как думаешь, quale punizione эта падаль заслуживает?        Томас не знал, что ответить. Он не знал, чего от него ожидает Дзанетти. Итальянец сказал «пачкать руки», то есть речи идет об убийстве? Это ужасно, быть соучастником убийства? Только не это. Томми не собирался становиться убийцей даже в косвенном смысле. Сейчас у этого Крейга сломан нос и самооценка, может быть, этого достаточно? Нет, судя по ожиданию Дзанетти, не достаточно.        Пытаясь отыскать верное решение, Томас вспомнил вчерашнее избиение. Это было больно, чертовски больно. В тот момент он был слишком напуган, но зато после проклинал Крейга на все лады. Сейчас у него появилась реальная возможность наказать ублюдка. Осталось только придумать как.        Холодный, со звенящей яростью голос:        — Сломай ему обе руки.        Все время, пока малыш думал, Стефано не отпускал его, а продолжал поглаживать шею. После слов парня, на секунду его рука замерла. Потом коснувшись пальцами подбородка, он повернул лицо мальчика к себе.        — Уверен?        — Одной рукой он душил меня, а второй избивал. Да, я уверен.        — Из тебя бы вышел grande mafioso.        Услышав свой приговор, Крейг начал скулить и вырываться. Луиджи пнул его пару раз и вывернул руки сильнее, но тот не успокаивался. Весь вид Крейга не вызывал ничего кроме брезгливости и отвращения. Когда Дзанетти начал подходить к нему, он начал вырываться в два раза сильнее. Томас отвернулся.        — Ты не собираешься смотреть, bambino?        — Нет, сам… процесс меня не интересует. Сэр, — поспешно добавил Томми.        — Che femminuccia! Пошли отсюда. Джон, Луиджи, покажите questo stupido bastardo, что не стоит связываться с italiani.       Дальше Дзанетти схватил Томаса за руку и потащил его к двери. Как кинозвезда на красной голливудской дорожке, Стефано приветливо помахал охраннику, и, не отпуская мальчика, начал подниматься наверх. Поднимаясь по ступенькам, Томми услышал приглушенный крик, словно кому-то только что сломали руку.       В тюрьме нельзя вот так вот спокойно перемещаться, чтобы не натолкнуться на охранника. Поэтому, как только они поднялись на первый этаж, Стефано толкнул Томми в неприметный темный уголок. Чтобы оставаться в узкой полоске тени, им пришлось стоять очень близко друг к другу. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Томми обнял мужчину и прижался к нему всем телом. Он зажмурился и просто наслаждался объятьями, теплом другого тела. Если бы его глаза были открыты, Томми бы видел, как улыбается Стефано, глядя на него.       — Ты шокирован?       — Sì.       — Ты боишься?       — No.       Больше не задавая вопросов, Стефано просто обнял мальчика в ответ. Граница их отношений сдвинулась намного дальше, чем итальянец предполагал в начале. Он не знал, нравится это ему или нет.       Новости в Сант-Брафе распространяются быстрее лесного пожара в Колорадо. Уже к обеду все знали, что итальянцы отправили Крейга на больничный. В этом не было ничего странного, но причина была более, чем интересная. Все начали присматриваться к этому новенькому, который сидит за столом мафии. Очевидно, что с ним все в порядке, неужели из-за пары синяков на шее Стефано так взбесился.       За обедом атмосфера за столом была уже совсем другая. Стефано был необычно разговорчив, и остальные не отставали от него. Томас обратил внимание, что не слышит привычного спора Дэвида и Отто, а потом понял, что Отто вообще нет за столом.       — Так у нашего немца сегодня свидание с женой, счастливый засранец.       — Отто женат?!       — Это очень романтичная история, я даже не буду ее тебе рассказывать, хотя у меня все равно вышло бы лучше, чем у Отто.       — Дэвид, я в этом не сомневаюсь. Раньше ты был адвокатом?       — Нет, мое призвание цифры. Я бухгалтер. Но когда-то окончил адвокатские курсы. Так уж случилось, что я талантлив во многих вещах. — Если бы Дэвида нужно было охарактеризовать одним прилагательным, то это было бы «самовлюбленный».       Сегодня Томми планировал сделать еще две вещи. Наконец-то сходить в душ, из-за бинтов он не мог позволить себе такую роскошь. И поблагодарить Луиджи. Он, конечно, действовал по приказу своего босса, но Томас все равно чувствовал себя обязанным.       Парень не знал, нужно ли ему спрашивать разрешение у Дзанетти, чтобы пойти в душ. Или хотя бы предупреждать его. Сегодня Стефано в приподнятом настроении, так что спрашивать не страшно. Сейчас Дзанетти играл в бильярд. И опять выигрывал.       — Сэр, разрешите обратиться, — Томми подождал, пока партия окончится.       — Mamma mia, мы же не в армии! Что ты хотел, bambino?       — Мне наконец-то сняли бинты. Я бы хотел принять душ... — Стефано слегка сощурился. — Эммм, можно?       — Ты же не думаешь, что я заставлю тебя ходить замарашкой, — Дзанетти засмеялся и снисходительно улыбнулся. — Или даже после моей небольшой демонстрации каждому заключенному в Сант-Брафе, что тебя трогать не стоит, ты все еще боишься идти один?       — Нет, но я решил на всякий случай спросить.       — Ладно, на всякий случай я отправлю кого-нибудь с тобой.       — А можно Луиджи? — Если Стефано и нашел просьбу Томаса странной, то не подал вида. Он согласно кивнул и вернулся к игре.       Тюремные душевые мало отличались от школьных. Вот только в школьных не опасно наклоняться за мылом. Сейчас в душевой было относительно пусто. Пристроившись поближе к выходу, Томми с удовольствием встал под горячие струи воды. В неволе или на свободе, душ одинаково хорош, вот только здесь, в тюрьме, заключенным достается только дешевое, грубое мыло и жесткие полотенца.       Быстро управившись, Томми решился идти благодарить Луиджи. Этот телохранитель немного пугал, хотя явно был спокойным и сдержанным человеком. Итальянец еще нежился под душем. Его высокое, мускулистое тело впечатляло, у него были идеальные пропорции и ни грамма жира. В сравнении с мужчиной, Томми чувствовал себя болезненно худым.       Луиджи был профессионалом, даже с закрытыми глазами он знал, что парень рядом и смотрит на него.       — Сеньор Луиджи, я хотел поблагодарить вас. Спасибо, что... наказали Крейга.       — Не стоит. Это был приказ босса.       — Все равно спасибо! Из-за меня вам пришлось… ээ… сделать кое-что неприятное.       — Ха, мальчик, ты еще слишком маленький, чтобы знать, что такое неприятно.       Томас предпочел никак это не комментировать. Он предпочитает не знать, что такое по-настоящему неприятные вещи для итальянского телохранителя мафиози, который только что сломал обе руки другому человеку. Лучше быть в полном неведении и спокойно спать.       Неумолимый отбой. Когда уже Томас прекратит вздрагивать от щелчка закрывшейся на ночь двери.       Сегодня, это произойдет сегодня.       Молчание. Стефано не произносит ни слова, он просто притягивает к себе Томми и начинает его раздевать. Он сам расстегивает униформу, стягивает футболку. Добравшись до штанов, он останавливается и подталкивает парня к его кровати. Аккуратно уложив мальчика на постель, он в очередной раз рассматривает его. Никогда раньше Стефано не находил мужское тело привлекательным, и вот сейчас, смотря на этого подростка, он хочет его.       Томми лежит на кровати, смущенный и сгорающий от предвкушения. Дзанетти как всегда нетороплив, Томасу же хочется скорее отдаться новым ощущениям, с головой окунуться в страсть и желание. Он жаждет прикосновений, объятий и поцелуев. Он жадный и хочет этого итальянца целиком и полностью. Вдоволь насмотревшись, Стефано медленно ласкает парня неторопливыми движениями. Самая невинная ласка, просто скользить кончиками пальцев по гладкой коже. Даже от нее мальчик вздрагивает и возбужденно дрожит. Умелые пальцы Дзанетти находят чувственные местечки и вызывают дрожь и тихие стоны. Ничего, ты будешь стонать намного громче.       С первым прикосновением Дзанетти у Томаса пересохло во рту. Это так приятно, так чувственно. Сладкая дрожь расходится от места, где прошлись его руки, до кончиков пальцев на ногах.       Пора заканчивать с прелюдией. Стефано быстро стянул штаны с Томми. О-о-о, его усилия не прошли даром, возбуждение парня очевидно. Застеснявшийся малыш отвернулся, уткнувшись в подушку. Он был стеснен намного больше, чем в их первую ночь, когда Дзанетти связал и мучил его.       Стефано далеко не новичок в сексе. У него было много, много женщин. Он пробовал многое, если не все. В рамках дозволенного, конечно. И даже если у него никогда не было мужчин, это вовсе не означает, что он не знает, что надо делать.       — Перевернись на живот.       Первые слова за сегодняшний вечер. Дзанетти сам не ожидал такой хрипоты в своем голосе. Сдавленный от желания голос выдавал его с головой.       Томми послушно перевернулся. Его охватила легкая паника. Благодаря Интернету и особым фильмам с Брентом Корриганом он знал, что сейчас произойдет. Но это не означает, что он должен не бояться. Несмотря на то, что однажды Дзанетти заставил его рыдать от боли, Томас был уверен, что сегодня все будет не так. Все будет… нежно.       Руки Дзанетти направляют парня, заставляя его расставить колени и слегка прогнуться. Итальянец отстраняется, чтобы раздеться. Он достает из тумбочки презерватив и крем, который Томасу дал Леон.       Томми не может прекратить дрожать. Все его чувства обострены до предела. Малейший шорох или движение заставляют его вздрагивать. Когда итальянец вернулся в постель, он устроился за спиной парня.       — Посмотри на меня.       Сглотнув, Томас оперся на локти и обернулся назад. Сексуальный итальянский бог с яркими, блестящими от предвкушения глазами протягивал ему крем.       — Хочешь сделать это сам?       Когда до мальчика дошло, о чем речь, он отчаянно покраснел. Бархатный смех мужчины мурашками прошелся по телу Томми. Неотрывно глядя в глаза своего малыша, Стефано открыл крем и выдавил себе на пальцы. Слегка растерев его по своим утонченным, длинным пальцам, он принялся ласкать Томми.       Сейчас не было боли, которая затуманивала разум, поэтому Томас чувствовал каждое прикосновение. Простые круговые поглаживания были приятными и безумно смущающими. Когда Стефано стал проникать пальцами вовнутрь, Томми непроизвольно напрягся. Тогда итальянец буквально навис над парнем, слегка придавливая его к кровати. Спиной Томас чувствовал его тяжесть и задыхался от переполнявших его чувств.       — Rilassarsi. Доверься мне, — горячий шепот на самое ухо. Томми был настолько возбужден, что, наверное, кончит от следующего прикосновения.       Еще один палец, Томас чувствовал, как они скользят внутри него. Когда Дзанетти задевал особое место, он не мог сдержать свой голос. Внезапно Стефано убрал руку и приподнялся с него.        Шелест открывающейся упаковки. Руки на бедрах.       Томми пытался дышать ровнее, быть спокойным, но его сердце билось как сумасшедшее. Когда мужчина начал входить в него, парень сжался, хотя обещал себе этого не делать.       Стефано не стал настаивать. Пытаясь успокоить малыша, он нежно гладил его, шептал что-то на итальянском и целовал в шею.       Постепенно Томми успокоился и расслабился. Дзанетти двигался медленно, стараясь причинить минимум неудобства и боли. Но Томасу все равно было больно. Неужели геи терпят это каждый раз? Удовольствие, полученное в начале, этого не стоит.       Когда Дзанетти вошел полностью, Томми тихо рыдал от боли и поскуливал в подушку. Возбуждение почти полностью прошло. Стефано видел плачевное состояние парня, ему не нравилось, что тот корчится от боли, а не стонет, выкрикивая его имя, от удовольствия. Все еще скользкой от крема рукой, итальянец стал водить по почти опавшему члену Томаса. Одновременно с этим он начал двигаться.       Томми громко стонал от боли. Но кроме боли было еще что-то. Дзанетти двигался медленно, в одинаковом ритме он проникал в него сзади и двигал рукой. Томасу казалось, что он сходит с ума от противоречивых чувств, переполняющих его.       Боль, возбуждение и удовольствие смешались воедино. Стефано ускорялся, заставляя терять последние капли рассудка. Томми и не знал, как он близок к краю, пока весь мир не утонул в фейерверке чувств.       Кончив, Стефано завалился на парня, пребывавшего в почти бессознательном состоянии. С затуманенным взглядом и волосами, прилипшими к вспотевшему лбу, с дорожками от слез и покусанными от возбуждения губами, этот парень невероятен.       Дзанетти опять неистово хотелось поцеловать Томми, но он опять не решился это сделать. Тогда Дзанетти поцеловал свою руку, а потом коснулся ей губ парня.       — Sei incredibile. Semplicemente fantastico. Ti voglio sempre di più. Che cosa mi hai fatto? ------------------------------------------------------------ Che aspetto aveva? — Как он выглядел? Vedi, ce l'hai fatta. — Видишь, ты справился. Buonanotte — Спокойной ночи. E anche tu. — И вам тоже. Ti piace quello che vedi? — Тебе нравится то, что ты видишь? Non capisco. — Не понимаю. quale punizione — какое наказание grande Mafioso — великий мафиози Che femminuccia! — Неженка! questo stupido bastardo — этот тупой ублюдок Rilassarsi. — Расслабься. Sei incredibile. Semplicemente fantastico. Ti voglio sempre di più. Che cosa mi hai fatto? — Ты невероятный. Просто фантастический. Я хочу тебя все больше и больше. Что ты сделал со мной?