В одной клетке

       Томас предвкушал сегодняшний день. Придет Даниэль! Братишка… это как кусочек дома в этих неприветливых стенах. Так хочется чего-то родного и близкого. Послушать рассказы о воскресной ярмарке, как дела у Джейн, сколько работы навалилось. Мысли обо всех этих обычных, повседневных делах грели Томми душу. Можно будет на часок забыть о том, где ты находишься.        От сладостного предвкушения встречи парню не спалось. Он вскочил еще до подъема и принялся приводить себя в порядок — не хотелось, чтобы Дэнни видел, что с ним что-то не так. К сожалению, у него не было никакой одежды, которая бы позволила прикрыть уже заживающие синяки на шее. Сюда бы какую-нибудь водолазку или, на крайний случай, шарфик. Может быть, у Дзанетти что-нибудь есть, но копаться в чужих вещах некрасиво, надо подождать, когда он проснется. А пока Томми крутился перед зеркалом, умываясь, расчесывая волосы и напевая себе под нос «O children…Forgive us now for what we've done…»        Стефано проснулся с сигналом к подъему. Парнишка светился как начищенный пятак и не отходил от зеркала. Увидев, что итальянец проснулся, малыш кинулся к нему:        — Доброе утро! Можно попросить об одолжении?!        — Доброе. Можно. Только дай я проснусь, ты постоянно куда-то торопишься.        — Да, извините.        Пока Стефано просыпался и собирался, Томми вышагивал по камере из угла в угол, чем крайне раздражал итальянца. В конце концов, не выдержав это монотонное мелькание, Дзанетти уделил-таки внимание Томасу.        — Ну, что за одолжение?        — Сеньор Дзанетти, у Вас есть что-нибудь, чем я могу прикрыть синяки на шее? Сегодня придет мой брат, а я не хочу его расстраивать.        — Хм, сейчас посмотрим.        Стефано открыл свой небольшой шкафчик и начал просматривать одежду. Среди аккуратно разложенных вещей он нашел темно-бордовый шейный платок. Почти с любовью разгладив его, Дзанетти поманил к себе мальчишку. Парень вряд ли умел завязывать классический узел, или даже повседневный.        — Шейный платок?        — Да, тебя что-то удивляет? — Стефано стал сам завязывать платок на парне, не упуская возможности «случайно» пройтись пальцами по его шее.        — Ммм, это же тюрьма!        — Ну и что? Я люблю иногда почувствовать себя франтом. Я обожаю дорогую и качественную одежду, видел бы ты мой гардероб, он огромен!        — Пытаетесь меня впечатлить?        — О, для этого у меня есть кое-что другое, — Дзанетти бросил взгляд вниз на свои брюки, а потом снова на парня.        Они стояли почти вплотную друг к другу, еще полшага и будет по-настоящему близко. Но Стефано отступил. Полюбовавшись на свое детище, он с трудом сдержал смех.        — Снимай. Это просто нелепо. — Томми с удовольствием стянул платок, в нем он чувствовал себя клоуном.        — Но что теперь делать? — Буквально за секунду, без всяких долгих поисков Стефано вытащил из шкафа черную водолазку.        — Держи. Думаю, здесь ты и без моей помощи справишься. — Парень быстро натянул водолазку. Она прекрасно скрывала синяки.        — А сразу нельзя было ее дать?        — Можно было, но так неинтересно, — Стефано растрепал тщательно расчесанные волосы парнишки. — Что нужно сказать?        — Спасибо?        — Можно и это, но я рассчитывал услышать что-то типа: «У тебя хороший вкус».        Во время завтрака Томми стал объектом заговора. Отстояв очередь и заняв уже привычное место, он был отправлен за каким-то пустяком. Вернувшись, он обнаружил на своем подносе целых шесть кусочков масла. Естественно, у других в тарелках они отсутствовали, но все старательно делали вид, что ничего не изменилось.        — Ну и как это понимать?        — Что понимать? — наигранно удивился Луиджи.        — Масло, тренер, — итальянец зарделся, ему действительно нравилось, когда его так называют.        — Ааа, так это мы боремся с твоей худобой. Мы заботимся о боссе, не хотим, чтобы он об твои ребра синяки набивал.        Томми покраснел, а Дзанетти поперхнулся. Ни у кого из здесь присутствующих не было ни малейших сомнений о природе отношений Стефано и мальчика. Говорить о таких вещах вслух просто не принято. Дзанетти не любил, когда его личная жизнь становилась предметом разговоров или, что еще хуже, — сплетен. Но в этом есть и положительная сторона, его парни очень душевно приняли малыша Томми. Возятся с ним как с младшим братишкой, подшучивают над ним, разыгрывают его. Ничего с ним не случится от пары подколок. И да, надо признаться, он действительно худоват.        — Нашли отмазку. Весело же будет меня раскормить до размеров того парня, — Томас махнул в сторону необъятного любителя гамбургеров, стоящего возле стойки.        — Всех припасов Сант-Брафа не хватит, чтобы хотя бы приблизить тебя к его габаритам. — Томми понуро уселся и с грустью посмотрел на свою тарелку. — Не встанешь из-за стола, пока не доешь.        — Да чтоб тебя… — пробурчал шепотом парень.        После чересчур питательного завтрака у Томаса был час свободного времени. Стоит уделить его итальянскому. Ньюман и Фантик оба оказались тоже свободны.        — Так, вот тебе листик, напиши список фраз, которые хочешь узнать. Не пиши ничего сложного, все равно не справишься. Грамматикой я тебе голову забивать не буду, просто пополним словарный запас, — у Ньюмана были поразительно учительские интонации, может быть, он преподавал когда-то.        — Даже если ты напишешь мне их перевод, я же понятия не имею, как они читаются!        — Транскрипция. Слышал о таком?        — Слышал, — пробубнил парень и притянул к себе листок. Немного подумав, он принялся писать.        Пока Томас придумывал фразы, Фантик и Ньюман развлекались тем, что перетасовывали карты и вытягивали по одной. У кого старшая, тот и выиграл. Очень-очень интересно.        — Я закончил!        — Ну, давай сюда, — Ньюман пробежал глазами написанное. — Смотрю с сексуальной жизнью у тебя все в порядке.        — Что там, что там? — запричитал Фантик и заглянул через плечо. — «Еще», «Вы такой красивый», «Мне очень приятно», «Не останавливайтесь». Дааа, стыда у тебя совсем нет. Подожди, а это что: «Я обожаю Гарри Поттера».        — Эту фразу я хочу выучить на всех языках мира!        — Какой ребенок, — улыбнулся Ньюман.        — Ничего он не ребенок. Я вот тоже читал, и мне понравилось! — возмутился Фантик.        — Правда? — Томми был приятно удивлен. — А кто твой любимый персонаж?        — Профессор Трелони.        — Эээ, понятно, и почему я не удивлен?..        — Отставить! — Ньюману надоели эти детские разговоры. — Так, записывай: di più.        Томми тяжело вздохнул и покорно взял ручку.       После урока Томас пошел на работу. Говорят, что за работой время летит незаметно, но иногда это не так. Стрелка часов словно прилипла к одному месту. Или просто нарисована. И дело вовсе не в будущей встрече с Даниэлем.        Его смена началась еще вчера, но они с Томми не пересеклись. Доктор Извращенец, сменщик Леона, мерзкий гад, который проводил досмотр Томаса, когда он только приехал. И сейчас он с отвратительной ухмылкой наблюдает, как парень моет полы. В этом помещении у него-то и дел нет, но почему-то он продолжает заходить за всякими мелочами. И каждый раз задерживается у двери, пожирая Томми своими маленькими противными глазками.        Можно работать в два раза усерднее, чтобы поскорее закончить, но тогда придется перейти к следующему пункту уборки — мытью пробирок. В лаборатории, где расположился извращенец. Просто замечательно. Не удивительно, что Томми уже пятый раз моет этот угол.        Томми так и намывал уже чистые полы, пока не пришел охранник и не наорал на него. Делать нечего, пришлось идти. Молча протирая пробирки для анализов и прочие лабораторные принадлежности, Томас пытался слиться со стеной. Извращенец не делал никаких грязных намеков, вообще никак не обращался к Томми. Просто пялился. Это, конечно, лучше, чем открытые приставания, но тоже мало приятного. Томас очень радовался, когда его назначили в лазарет, напрочь забыв об извращенце. Дзанетти всем заключенным громко, четко, под хруст ломающихся рук сказал, что его bambino трогать не стоит. Но распространяются ли эти угрозы на медработников тюрьмы? Хотелось бы никогда не узнавать.        После работы парень сидел в общем зале со всеми. И ничем конкретным себя не занимал.        Томми весь извелся в ожидании. Ну когда же уже придет Дэнни, скорее, скорее бы! Итальянцы были заняты своими делами: Дзанетти играл в пул с Луиджи, Отто читал газету, а Дэвид решал кроссворд. И все тихонько посматривали на Томми. Он действительно очень гармонично влился в компанию.        — Хватит мельтешить! — не выдержал Луиджи.        — Не могу. Я волнуюсь.        — Что же такого волнительного во встрече с братом? — поинтересовался Дзанетти.        — Я не знаю. Просто очень сильно хочу его увидеть.        Томми снова заходил туда-сюда, не зная, куда себя деть. Где-то через двадцать минут к нему обратился охранник.        — Браун. К тебе посетитель.        — Наконец-то! — парень подорвался с места.        — Стойте! — их окрикнул Дзанетти. — Офицер, вы напутали, — Стефано отложил кий. — Действительно пришел мистер Браун, но это ко мне, а не к Томасу.        Охранник замешкался. Он точно знал, что ему надо позвать Томаса Брауна. Но почему-то вмешался Дон Дзанетти. Опасный человек, с ним лучше не спорить. Да и с другой стороны второй совсем пацан, с ним никаких неприятностей не будет.        — Да, точно, я напутал. Пройдемте, Дзанетти.        Томас ошарашенно смотрел, как Стефано уходит вместе с охранником. У выхода из блока Дзанетти повернулся к нему и, улыбнувшись, помахал рукой. И скрылся из виду.        Почему? Почему Стефано так поступил, зачем ему понадобился Даниэль? Томми так хотел увидеть брата, почему Дзанетти не позволил им увидеться? Почему?..        С трудом сдерживая слезы, чтобы не разрыдаться у всех на виду, Томас побежал в свою камеру. Пнув кресло Стефано, он улегся на постель, уткнувшись в подушку. Все складывалось очень удачно. Он забыл об одной простой истине. Здесь, в Сант-Брафе, его жизнь ему не принадлежит.        Даже будучи посетителем, Даниэль чувствовал мрачное отчаяние этого места. Провести годы запертым в одном месте уже ужасно, а провести так всю оставшуюся жизнь — просто жутко. Срок Томми — три года. По сравнению с целой жизнью это не так уж и много, но, кажется, день в этих стенах изменит тебя навсегда. А Дэнни не хочет, чтобы его братишка менялся. Он хочет, чтобы он вышел таким же жизнерадостным и веселым, чтобы печать тюрьмы не преследовала его до самого конца. И он сделает все, чтобы поддержать его.        Все выглядело так, как и представлял Дэнни. Прозрачная перегородка из пуленепробиваемого стекла, семь столов со стульями по обеим сторонам, трубки для переговоров. За стеной было помещение для встреч, где заключенные и посетители сидели за одним столом, могли общаться лицом к лицу, но это привилегия, а не правило. Томми эту привилегию пока не заслужил. Сев за ближайший стол, Даниэль стал ждать. Через пару минут напротив него уселся совсем не тот, кого он ожидал увидеть.        — Привет, Дэнни, — переговорник слегка искажал голоса.        — Здравствуйте.        — Узнаешь меня?        — Да, — Даниэль судорожно сглотнул. Даже несмотря на ограждение, Дзанетти умел нагнать страх. Почему он здесь? Где Томми? — С моим братом все в порядке?        — В полном! Он сегодня как никогда очарователен, так готовился к встрече с тобой, я даже начал ревновать.        — Почему вы здесь, а не он?        — Ммм, мне просто хочется побеседовать, — Стефано говорил слегка игривым, ни к чему не обязывающим голосом и совершенно неожиданно перешел на холодный деловой стиль общения. — Откуда ты обо мне знаешь? У тебя есть какие-то связи? Если есть, то какие?        — У меня нет никаких связей. Я пошел в ближайший от Сант-Брафа бар и споил одного из охранников. После пятой рюмки русской водки его язык развязался, и он мне все выложил.        — Умно. Тогда, я так понимаю, ты немножко подумал и решил, под кого же положить своего миленького братца.        — Да, именно так и было. Только если Вы думаете, что мне легко это далось, то Вы ошибаетесь! Я искал другой выход, но, к сожалению, ничего не нашел. И Вы были меньшим из возможных зол.        — Наверное, сейчас ты передумаешь. — Дэнни напрягся. — Я тут защищаю твоего брата от разных грязных ручонок, а взамен всего лишь иногда использую его сладенький ротик. Так вот я думаю, что мои услуги можно оценить дороже.        — Насколько дороже?        — Хм, дай-ка подумать… На двадцать тысяч зеленых американских долларов.        Даниэль прикрыл глаза. Это огромная сумма. Столько денег быстро не собрать. Кредит в банке на такую сумму ему не дадут. Обращаться к бандитам и брать в долг? Звучит ужасно. Есть только один способ получить столько денег разом.        — Сколько времени вы мне даете?        — А сколько тебе потребуется?        — Я пока не знаю, никогда не приходилось с этим сталкиваться.        — С чем «этим»?        — С продажей недвижимости. Единственное, за что я могу выручить такую сумму — это продать дом. Понятия не имею, сколько времени нужно на то, чтобы найти покупателя и оформить все бумаги. Но будьте спокойны, я постараюсь уладить все как можно скорее.        — А у тебя много домов, Дэнни?        — Нет, только один.        — И что же ты будешь делать без крыши над головой?        — Не важно. Лучше без крыши над головой, чем без брата.        Стефано пристально смотрел на Даниэля. Этот парень не сомневался, он даже почти не раздумывал. Он показал преданность свой семье.        — Забудь обо всем, что я говорил. Я пришлю к тебе своего человека, он оставит контактные данные. Будут проблемы — обращайся. — Дэнни был ошарашен.        — Но Вы же только что…        — Я сказал — забудь. Считай, что ты мне понравился, — Дзанетти положил трубку и встал. Дэнни продолжал неподвижно сидеть. Тогда Стефано снова взял переговорник: — Кстати, я не обижаю его.        Итальянец положил трубку и ушел. На этот раз окончательно.        В камере Томас дожидался Стефано. Он долго раздумывал, зачем ему понадобился Дэнни. Чертов лицемер, он помогал выбрать одежду, чтобы скрыть синяки, а сам и не думал позволять этой встрече состояться.        Что если Дзанетти угрожал Дэнни? Но зачем, это глупо и не имеет смысла, он его даже не знает. Может быть, он думает, что братишка как-то связан с его врагами? Опять глупо, с чего бы ему так думать?        Задаваясь всеми этими вопросами, Томми пытался отогнать грусть и тоску. Он скучал, он дико скучал по брату, дому, обычной жизни. Стены так и давили на него. Сейчас, когда кусочек дома так близко, но ты не можешь его коснуться… Это окунает тебя в пучину отчаянья.        Несколько раз к нему заходил Луиджи с Отто и Дэвидом, но Томми даже не повернулся к ним. Он не хочет никого видеть. Единственный человек, с которым он хочет говорить, сейчас сидит напротив Дзанетти.        Когда Стефано вернулся, он застал своего мальчика отвернувшимся к стене и всем своим видом говорящим об обиде.        — Bambino, я вернулся. Ты скучал по мне? — Томми даже не повернулся. Он проигнорировал вопрос Дзанетти, зато задал свой.        — Зачем Вы это сделали? — голос звучал слишком приглушенно.        — Я хотел посмотреть на твоего сутенера.        Томаса словно ударили. Он резко подскочил и через секунду уже стоял перед Стефано. Его глаза зло сверкали.        — Что вы сказали?!        — Я сказал, что хотел посмотреть на твоего сутенера, — в противовес парню, итальянец был совершенно спокоен.        — Не смейте говорить так о Дэнни!        — Почему же? Все так и есть. У него не хватило мозгов, чтобы вытащить тебя отсюда, вот он и придумал, как распорядится твоей задницей.        — Не говори так о нем! Ты ничего не знаешь! Не смей оскорблять моего брата. — Стефано был удивлен такой яростью. Мальчишка грубил и, кажется, совсем не боялся последствий.        — Ты грубишь мне. Повежливее, мальчик.        — Ты оскорбил моего брата. Возьми свои слова назад.        — Bambino, ты пожалеешь, если продолжишь в таком же духе, — Дзанетти подошел и положил руку на плечо мальчика. Томас грубо смахнул ее.        — Вы ничего не знаете, я не позволю вам так о нем говорить. — Стефано снова схватил парня за плечи, на этот раз с силой. — Не трогай меня! — Томми вырвался из рук итальянца. — Какого черта, зачем ты все портишь?!        Стефано не ожидал, совсем не ожидал такой бурной реакции. Томас глуп и эмоционален. Намного умнее было бы проглотить оскорбление и не ставить под угрозу сделку. Дзанетти переполняли противоречия. С одной стороны, он специально оскорбил Даниэля, чтобы понаблюдать за реакцией Томми. С другой стороны, никто с ним так не разговаривает. Это неуважение. А он не терпит подобные выходки.        Пока Стефано раздумывал, Томми пулей выскочил из камеры, почти сбив с ног заходящего в камеру Луиджи.        — Босс, что за шум? — телохранитель проводил убегающего парня взглядом.        — Так, повздорили немножко.        — Точно немножко?        — Не уверен.        В камеру заглянул любопытный Дэвид. Он обрывками слышал спор и просто не смог удержаться, чтобы не заглянуть.        — Дон, почему малыш Томми только что пронесся мимо меня в камеру Ньюмана?        Чееерт, зря он это сказал. И без того взвинченный Дзанетти окончательно разозлился.        — Дэвид, что у них за сделка? — Стефано схватил мужчину и припер его к стенке. Луиджи порывался вмешаться, но решил не лезть под горячую руку.        — Дон, ничего важного. Я бы сказал тебе, если это было важно.        — Что. За. Сделка. — Дэвид всерьез задумался. Собственная жизнь дороже. Но маленький секрет Томми ничего плохого не делает. Наоборот, это так мило, что он учит итальянский. Дэвид был немножко растроган, когда узнал.        — Если я скажу, что никто не курит, не пьет, не колется или не трахается, ты будешь доволен?        — Нет.        Дзанетти оттолкнул Дэвида. Кажется, ему стоит сделать визит. Давненько он не был у Ньюмана.        Томас Ньюман молча наблюдал за своим тезкой, уныло сидящем на краю полки. Утром парнишка светился от радости, а сейчас на нем лица нет. Прибежал и попросил посидеть здесь. Ладно, что от этого будет?        В камеру без спросу ворвался босс итальянской мафии. ------------------------------------------------- di più — еще