В одной клетке

      Жизнь в тюрьме вошла в одну колею. Дни стали однообразно сменяться один за другим. Так прошло больше месяца. Каждый день Томас просыпался и шел на перекличку. Иногда Стефано был чуть более требователен, и поэтому они выходили к самому приходу охранника.       Потом был завтрак. Ему перестали скармливать сгущенку, масло и прочее. Но вовсе не потому что забросили борьбу с худобой. Итальянцы были главными снабженцами Сант-Брафа. Достать белковое питание и энергетические добавки им ничего не стоило. Все высшей пробы, органическое и никаких стероидов. Луиджи заботится о своем ученике.       Дальше каждые три дня разговор с Дэнни. Пару раз братишка приезжал навестить его. Каждый раз он пытался поднять тему их отношений с Дзанетти. Томас не хотел об этом говорить. Когда Даниэль приходил в последний раз, он показал брату картинку, которая поставила точку в этих разговорах. Это был коллаж из двух фото, на которых мужчина держал в руках табличку. На первой было написано: «Я автомеханик и могу починить все. Но я не могу починить своего сына гея». А на второй: «Потому что он не сломан». Лучший в мире старший брат.        Потом ежедневная работа в лазарете. Извращенец куда-то пропал. Томми догадывался, что он не просто сменил работу, но вопросов не задавал. На его место пришел молчаливый мужчина средних лет. Он никак не доставал Брауна, и вообще не обращал на него внимание. Томас не знал, что его рекомендовали нужные Дзанетти люди. Чем больше верных тебе людей в тюрьме, тем крепче твоя власть.       Если была хорошая погода, заключенные гуляли на улице. Там Томми с радостью гонял мяч, а потом занимался с Ньюманом. Его прогресс в итальянском был мизерным, также не повышалось и его умение играть в бридж. Ньюман пришел к выводу, что парень безнадежен.       Потом был обед. Кормили в тюрьме паршиво, поэтому после него, уже в блоке, Томас повторно обедал едой, которую итальянцам приносили охранники. За месяц он прибавил больше, чем за три последних года. Но эти килограммы не осели жиром. Через день Луиджи издевался над Томми в спортзале. Он сгонял с него семь потов, заставляя бегать, качаться, тренироваться с грушей. А потом был неизменный спарринг. Томасу нравилось, когда телохранитель показывает ему приемы, заставляет повторять, пока не получится. Но когда они дрались «всерьез», это было ужасно. За все время он ни разу так и не нанес удар Луиджи. Разница в уровнях была просто космической. Ему еще лет двадцать тренироваться, чтобы хотя бы коснуться тренера. Несмотря на плачевные успехи в спарринге, Луиджи хвалил его.       В те дни, когда Томми не поливал своим потом маты, он ходил в библиотеку. Еще до попадания в тюрьму он любил читать, но у него всегда находились дела поинтереснее или поважнее, поэтому он редко добирался до книг. Но здесь времени предостаточно, почему бы не уделить его чему-то полезному.       Затем ужин и свободные часы. Это время Томас обычно проводил в компании итальянцев. Чаще всего к концу дня они уже заканчивали свои мафиозные дела, поэтому никто его не отсылал куда подальше, а наоборот, были очень рады видеть. Томми устраивала роль всеобщего младшего братишки.       Отбой. Это единственное, что Томми хотел бы изменить. Их с Дзанетти отношения пришли к определенному равновесию. Итальянец четко провел границы, за которые не намерен выходить.        Секс у них был почти каждый день. Каждый раз Стефано заботился об удовольствии мальчика и старался не причинять ему боль. Но раз за разом они занимались этим в одной единственной позе. Томми мечтал увидеть лицо Дзанетти, когда тот кончает, но все, что ему оставалось, это уткнуться в подушку или смотреть в стену.       Ни разу Стефано не остался с Томасом на всю ночь. И ни разу не поцеловал его. Томми не делал никаких попыток проявить инициативу, потому что понял, что все равно ничего не добьется. Дзанетти главный, это он делает первые шаги.       Несмотря на отстраненность в постели, иногда Стефано приводил Томми в замешательство. Он мог обнять его на глазах у всех, или начать шептать всякие грязные словечки, от которых парень становился красным как свекла. Дзанетти не отпускал его одного в душ, но и вместе они никогда не ходили.       Томас был уверен, что в какой-то степени дорог итальянцу. Не так сильно, как ему бы хотелось, но и это уже не мало.       Однажды в череде этих однообразных дней Дэвид подошел к Дзанетти. Отто, как обычно, был где-то неподалеку.       — Привет, Дон. У меня есть к тебе разговор, — у Дэвида в глазах бегали лукавые огоньки.       — Я слушаю.       — Ты же знаешь, что мой мозг — это просто свалка всякой информации, важной и не очень. Я уже стар становлюсь, чтобы все всегда упомнить. Вернее не так, помню-то я все, но не всегда вовремя могу применить свои знания. И вообще я…       — Бога ради, остановись. Просто скажи, что ты хотел.       — Ах да, к чему это я собственно… У твоего мальчишки через неделю день рождения! — Дэвид был безумно доволен собой.       — Очень мило. Но почему это должно меня заботить?       — Хотя бы потому, что это его первый день рождения в тюрьме. Ему нужна поддержка, а уж после того, что ты с ним сделал...       — Осторожнее, Дэвид.       — Эй, я тебя не осуждаю. Даже немного завидую, но не в этом дело. Разве тебе не будет приятно порадовать малыша? Дзанетти задумался. Он совершенно точно хотел бы порадовать bambino. И в то же время он не хотел, чтобы парень придал этому большее значение, чем это есть на самом деле.       — Я приму к сведению твои слова, Дэвид. Спасибо. И я в который раз поражаюсь твоей памяти.       Стефано похлопал зардевшегося Дэвида по плечу и ушел по делам семьи.       Отношения с Томми его полностью устраивали. Иногда, в последнее время все чаще, хотелось чего-то большего. Это глупое наваждение, которое нужно подавлять. Мужчина его возраста, статуса и положения просто не может испытывать такие чувства к парню-подростку.       Мальчишка привязался к нему, его чувства совершенно очевидны. Они нашли какой-то отклик в душе итальянца. Искренность и невинность Томми так подкупает, игнорировать его все сложнее и сложнее.       За обедом Дзанетти думал над словами Дэвида. Черт возьми, день рождения, а уж тем более восемнадцатилетие — очень важная дата. Почему бы не устроить маленький, ни к чему не обязывающий подарок?..       — Ну, вундеркинд, что можно подарить мальчишке? Все-таки в такую дату хочется сделать ему сюрприз, — Дзанетти подсел за стол к Дэвиду и Отто.       — Понятия не имею. Я с детьми не особо часто имею дело. — После этих слов Стефано и Дэвид одновременно посмотрели на Отто.       — Коней-то попридержите, моим пока что достаточно купить раскраску, и они уже счастливы.       — Ты ближе всех по возрасту к Томми, значит, тебе и проще всего придумать подарок.       — Да что вы привязались! Я даже не знаю, что ему нравится.       — Успокойтесь оба, — Дзанетти прервал их прежде, чем они устроили один из своих бесконечных споров. — Что бы очень хотелось иметь в тюрьме?       — Помимо свободы? Ну, даже не знаааю, тут же столько всего есть.       — Хватит ёрничать. Лучше предложи что-нибудь, — Стефано уже начал жалеть, что попросил помощи у этих двоих.       — Придумал, — резко сказал Отто. — Как насчет плаката какой-нибудь красотки? Может быть Меган Фокс?       — Томми в другой команде, — идея приглянулась Дэвиду.       — Тогда красавца.       — Кого именно?       — Джастин Бибер?       — В другом амплуа.       — Принц?       — В другом поколении.       — Рикки Мартин?       — Идеально.       Довольные Отто и Дэвид обменялись какие-мы-молодцы взглядом и развернулись к Дзанетти.       — Вы серьезно? Как будто я повешу плакат какого-то мужика у себя в камере. Даже и не мечтайте.       Все трое надолго замолчали. Стефано ни одна дельная мысль в голову не приходила. Ему на восемнадцатилетие подарили шикарную тачку. Его опыт сейчас мало пригодится.       — Придумал! — На этот раз Отто звучал действительно уверенно. — Почему бы не спросить у него самого?       — Мой арийский друг, мы с тобой вкладываем разное значение в слово «сюрприз».       — Чтобы спросить у него, совсем не обязательно общаться с ним лично.       — Хватит тут загадками разговаривать.       — Томас подросток. Значит, у него точно есть страничка на facebook или twitter. Найдем ее, посмотрим его интересы и выберем подходящий подарок.       — Боже, Отто, ты просто великолепен! Сегодня ночью я не усну, думая о тебе, — Дэвид был в восторге, ему бы такое и в голову не пришло.       — Я пропущу твои гомосексуальные намеки мимо ушей. Но мне приятно, — Отто шутливо подмигнул сокамернику. — Правда теперь есть одно большое НО. Интернета-то у нас и нет.       — Это предоставь мне. Когда пойду на работу, я спокойно посмотрю.       — У тебя есть выход в сеть? — удивился Стефано.       — Вообще-то нет. Но пароль для административного пользователя мне уже давно известен. Думаете, почему я так держусь за это место? Котики на youtube сами себя не посмотрят!       — Ты в курсе, что тебе срок за это добавить могут?        — У меня все схвачено, не беспокойся. И сегодня же я узнаю всю подноготную твоего мальчика.             Дэвид с энтузиазмом подошел к своему заданию. Перелопатив всех Томасов Браунов и найдя нужного, он детально изучил его интересы. Самый обычный подросток.       По-видимому, то, что Томми сидит в тюрьме, было достоянием гласности, и он это не скрывал. На стене было несколько сообщений от друзей, где они соболезновали ему и просили не опускать руки. Идиоты, они действительно думают, что рядовой заключенный может в Интернете свободно сидеть?       Дэвид с удовольствием бы взглянул на брата Томаса, но не нашел никого похожего. Видно старшему не до социальных сетей. Найдя несколько интересных альбомов, заприметив конкретных людей и, самое главное, запомнив главные интересы, Дэвид был готов представить отчет Дзанетти.       — Чем интересным нас порадуешь? — Стефано всегда мог положиться на Дэвида, уверен, что он и сегодня его не подвел.       — Ну, для начала: я был прав!       — Прав в чем?       — Я никому эту мысль не высказывал. И даже если так, все равно приятно.       — Что же это за мысль такая?       — Хм… по поводу ориентации Томми, — Дзанетти удивленно вскинул брови. — Понимаешь, Дон, я у него немного поспрашивал про отношения, и выяснилось, что у него была девушка. Как бы ничего серьезного, но была. Тогда я предположил, что ему нравится прекрасный пол. Но это противоречит тому, как быстро он окунулся в голубой мир. И он-таки был геем до того, как встретил тебя.       — Мне, в общем-то, без разницы, но интересно, откуда такие выводы?       — Все просто. Капитан команды по плаванью. Томми однозначно по нему сох. Мало того, что на всех групповых фотографиях он где-то рядышком, так он еще в той или иной форме переругался со всеми девушками, которые выказывали капитану знаки внимания. Типичная ревность.       — Похоже на правду, — согласился Отто, — но как-то недостаточно.       — Девушка Томми — сестра-близнец этого капитана.       — А, ну тогда ты однозначно прав, — Отто был полностью согласен с доводами Дэвида.       — Отличная исследовательская работа. А теперь о чем-нибудь полезном.       — Ладно, ладно. Не кипятись так. Понимаю, ты испытываешь разочарование от того, что это не ты сбил парня с пути истинного, но не печалься, ты неотразимее всех неотразимых.       — Благодарю, это я и так знаю.       — Но, Дон, согласись, это так занимательно. То, какими слепыми могут быть люди, не замечать очевидных вещей. Например, собственных чувств.       Дэвид твердо смотрел на Дзанетти. Они оба понимали, что эти слова вовсе не о Томасе. Дэвид приставуч как банный лист, обожает докапываться до сути дела и не может вовремя остановиться. Привычка лезть не в свои дела однажды уже сослужила ему дурную услугу. Но некоторых жизнь ничему не учит.       Стефано не свойственно самокопание, нет нужды долго и скучно анализировать свои чувства и эмоции. Они такие, какие есть. Можно идти у них на поводу, а можно действовать разумно. Он всегда выбирает второй вариант.       Подарок на день рождения не несет за собой каких-то проблем, зато разнообразит скучную жизнь. Что же в нем плохого?       — Ладно, может быть, ты наконец-то расскажешь, что нашел, — Дзанетти сменил тему.       — Да-да, конечно. Собственно, у Томми два больших увлечения. Плаванье и Гарри Поттер. На пацане со шрамом он просто помешан! Конвенции, плакаты, куча всяких фанатских прибамбасов.       — Замечательно, что у него есть хобби, но какой подарок-то выбрать?       — Можешь заказать мантию на ebay и ночью поколдовать своей волшебной палочкой.       Дзанетти испепелял Дэвида взглядом, а Отто силился не засмеяться. У него не вышло.       — Если вы закончили с идиотскими шуточками, то я жду серьезных предложений.       — Дон, прости, не сдержался. На самом деле я нашел отличный вариант. Томас обожает мороженое. Думаю, если ты подаришь ему коробку этого лакомства, то он будет счастлив.       Его мальчик еще такой ребенок, улыбнулся Стефано. Ну что ж, отличная идея.       Тадам! Вот ты и на год старше.       День рождения. Это будет самый обычный день. Дэнни обещал прийти, может быть, его визит подарит Томми праздничное настроение.       За завтраком все поздравили Томми, на словах, без подарков, но это все равно было очень и очень приятно. Дзанетти по обыкновению держался чуть отстранено от остальных. Он улыбался, глядя как его подчиненные веселятся, но сам в их веселье не лез. Не то чтобы он считал, что это недостойно босса, но предпочитал держать дистанцию.        Томми побежал к телефонам, чтобы поговорить с Джейн. Но трубку взял Даниэль. Он очень долго извинялся и корил себя: сломалась машина, и он не сможет приехать. Тащиться с огромным тортом, который приготовила его невеста, в общественном транспорте не представляется возможным. Томас успокоил его, даже умудрился пошутить, пообещав никуда не уходить. На самом деле это его очень расстроило. Понурив голову, Томми поплелся на работу.       Вытащив из кладовки чистящие средства и швабру с ведром, Томас ждал, когда вернется охранник и откроет ему дверь. Офицер долго отсутствовал, а когда наконец-то вернулся, приказал Томми оставить все здесь и следовать за ним. Наученный горьким опытом Томми был очень напряжен. Куда его ведут, а главное, зачем? Не хочется идти, но ослушаться прямого приказа он не может.       Они вышли из лазарета, а потом перешли в другой блок. Здесь было тихо, Томас не видел ни одного заключенного, только пара охранников прошла мимо них.       В конце концов, они остановились у двери, которую охранник шутливо распахнул перед парнем и жестом пригласил пройти. Это оказался спортзал для персонала. Такой же, как и у них в блоке, может быть даже меньше. Но здесь был бассейн.       — У тебя полчаса. — Охранник запер дверь снаружи, оставив Томми одного.       Особое приглашение парню не требовалось. Он мигом разделся и с разбега нырнул. Какое блаженство, он, кажется, и забыл это ощущение легкости. Когда тебя держит вода, а ты просто лежишь на прозрачной глади.       Полчаса пролетели незаметно. Томми нырял, плавал на скорость, задерживал дыхание и просто лежал на воде, глядя в серый потолок. Вот это подарок, так подарок. И он знает, кого надо благодарить.       В блок Томми вернулся в превосходном настроении. Он разве что не пританцовывал на месте. Найдя итальянца, парень побежал к нему. Он был рад, как ребенок.       — Спасибо, — выпалил Томас, даже не успев отдышаться.       — За что? — с легкой улыбкой поинтересовался Стефано.       — Вы знаете за что, — Томми засмеялся, его звонкий смех был лучшей наградой для Дзанетти. — Это было… в общем, спасибо!       Парень убежал играть в бридж с Ньюманом. Сегодня он впервые выиграл. Ньюман очень неумело поддавался.       Весь день Стефано наблюдал за своим мальчишкой. Он наконец-то понял, почему этот парень стал всеобщим любимцем. Почему-то рядом с ним забывалось, где ты находишься. Стены тюрьмы словно отодвигаются, а потолок становится выше. Возможно, дело именно в этом, или же у малыша Томми есть еще какие-то особые качества, но Дзанетти слишком привязался к нему.       Итальянец пытался игнорировать свой… интерес к Томасу, но не тут-то было. Он думает о нем, постоянно думает о нем. Каждый день держаться на расстоянии становится все сложнее.       День выдался потрясающий. Насколько может быть потрясающим день в тюрьме. Томас был почти счастлив. Если бы пришел Дэнни, то день был бы вообще идеальным.       Когда решетка закрылась на ночь, Стефано жестом поманил Томми к себе. Итальянец достал из шкафчика небольшую коробку и протянул ее парню.       — Buon compleanno, bambino. Открывай скорее.       Томми дрожащими руками взял подарок. Дзанетти поздравил его! Он уже сделал маленький сюрприз утром, но тогда это было как-то безлично. А сейчас итальянец стоит перед ним и ждет, когда он откроет подарок.       Dolce Latte. Мороженое, которое он так любит. Скажи Томми кому-нибудь, что в тюрьме будет наслаждаться изысканными итальянскими лакомствами, они бы покрутили у виска.       Мороженое уже чуть-чуть подтаяло, но так даже лучше. Дзанетти достал чайную ложку и отдал Томасу.       — Наслаждайся.       — Спасибо. Огромное спасибо!       Это самое вкусное мороженое, которое он когда-либо пробовал. Однозначно. Сидя на коленях Стефано, Томми поедал свой подарок. Он постоянно хотел накормить и Дзанетти тоже, но тот почти всегда отказывался.       Итальянец смотрел, с каким удовольствием и радостью Томас расправляется с коробкой фирменного мороженого. Иногда он закрывал глаза от удовольствия, облизывая ложку.       Когда с мороженым было покончено, Томми поставил коробку на столик, но со Стефано не встал. Они с улыбками смотрели друг на друга.       — Я рад, что угодил тебе, — Дзанетти отбросил волосы с лица парня.       — Да, это было волшебно. Вы… потрясающий, — Томас отвернулся и смотрел куда-то в пол.       — Из-за коробки мороженого? Как же легко тебя впечатлить, — усмехнулся итальянец.       — Нет, не только из-за нее. Вы просто особенный. Спасибо за все это, вы совсем не обязаны были устраивать мне праздник, — парень все еще не поднимал глаз.       — Мне совсем не сложно, а тебе приятно. И мне нравится тебя радовать. — Томас взглянул в глаза Стефано. Он смотрел очень долго, не мигая.       — Тогда, может быть, порадуете меня еще немного?       — Попроси, и узнаем.       — Поцелуй меня.       Когда люди размышляют о Вселенной, они пытаются узнать, как она появилась. Какой была первая секунда ее существования. Они ищут нулевой момент.       Томас точно знал нулевой момент для них со Стефано. Это момент их первого настоящего поцелуя.       В своих мечтах Томми тысячу раз представлял, как это будет. Реальность превзошла все ожидания.       Губы Стефано, его язык и дыхание, они пьянили и сводили с ума. Дзанетти жадно целовал парня, исследуя и пробуя на вкус. Многочисленные женщины в его жизни, имена и лица которых он давно забыл, сделали его непревзойденным мастером поцелуев. Сидящий же на его коленях мальчик только открывал для себя это искусство.       Трогательные, неумелые попытки Томаса отвечать на поцелуи казались безумно обольстительными. Его неопытность заставляла Дзанетти дрожать от восторга. Какой же дурак, почему он так долго сопротивлялся своим желаниям.       Томаса так захватил момент, что он не помнил, как они оказались у него на постели. Обнаженные, обнимающиеся и целующиеся.       Какими разными могут быть поцелуи. Жадные и страстные, когда ты забываешь, как дышать, воздуха в груди уже не хватает, а ты все не можешь оторваться. Спокойные и неторопливые, когда ты можешь часами не отрываться от ласкающих тебя губ. Ласковые и чувственные, когда мимолетные, неуловимые касания передают тепло и нежность.       Стефано дарил Томми их все.