От Иларии до Вияма. Часть первая

―1― «Почтеннейший господин Авуэн! Нижайше доношу вашей светлости о недавних беспорядках в Вияме. Горожан, многие из коих весьма солидные и уважаемые люди, есть и те, с кем я знаком лично и мог бы засвидетельствовать их неизменную благонадежность и покорность властям, – внезапно охватило буйное возмущение, и, собравшись толпой более сотни человек, и это не считая женщин, любопытных детей и низкого сброда, они бросились на центральную площадь, откуда, после недолгого совещания, ринулись к лавкам менял и прочих малопочтенных, хотя и небедных особ. Вооружившись камнями, факелами и цепами, что более подобает презренным крестьянам, чем мастерам и ремесленникам, выкрикивая свои обиды на высокие ставки и прямой грабёж под видом разного сорта займов, разбили и попытались поджечь несколько ростовщических и меняльных лавок – числом, как оказалось позже, более десяти ― и больших, и малых, сжигая и разрывая расписки и бросая в толпу обнаруженные деньги. Оказавшие сопротивление были жестоко избиты, а двое или трое, кто давал ссуды без разбору и взыскивал долги с кровожадностью зверолюда, по приговору собравшихся были повешены на воротах собственных домов. Мало кто в тот день был спокоен за свою жизнь и имущество. Даже здесь, в замке, ваша милость, казалось, не было защиты от обезумевшей толпы, и мы лишь молились о спасении города и наших скромных душ. Наглости им придавало и отсутствие в городе его светлости герцога, приглашенного на праздник его милостью бароном Бримаррским, о чем я имел честь донести вам в последнем письме. Однако человек его светлости, именем Барток, не только организовал защиту замка, имущества и челяди его светлости, но и сумел известить его светлость о творящемся в городе непотребстве. Собрав растерявшуюся было городскую стражу и прибавив к ней всех находившихся в замке наёмников, его светлости удалось – без жалости, но и почти без крови разделить толпу на малые кучки людей, при виде вооруженных всадников пришедших в разум и устыдившихся собственной дерзости. Зачинщиков – или казавшихся таковыми отвели в замковую тюрьму, остальных переписали и после строгого внушения отпустили по домам, обязав клятвою явиться на суд его светлости, каковой был назначен через день – дабы иметь возможность выяснить обстоятельства происшедшего и оценить понесенный урон. Прикладываю к письму перебеленную тайно копию протокола сего суда, из коей вы, ваша милость, явственно увидите, что неслыханное по сей день возмущение горожан вызвано было жадностью и глупостью самих пострадавших, немилосердно обиравших любого, кого временная нужда в наличных деньгах приводила в их паучьи норы. Его светлость герцог, приняв во внимание обстоятельства, проявил милосердие, не казнив смертию никого из задержанных, хотя и напомнил им, коленопреклоненным, что именно такова кара, предусмотренная для того, кто дерзнет самовольно творить суд и расправу, минуя и своего господина, и Божий суд. Арестантам низкого звания назначены были удары плетью, замечу, не в пример милосердно. Людям же почтенным – публичное покаяние после воскресной церковной службы, а также возмещение урона городским улицам и зданиям, если таковые не принадлежали воровской породе ростовщиков. Его светлость был суров, дабы не пробудить в народе мысли, что подобное деяние может приветствоваться впредь. Ростовщичество же указом его светлости отныне запрещено в Вияме, и дерзнувший нарушить запрет подвергнется выставлению у позорного столба в колодках с объявлением вины и вечному изгнанию, а имущество его будет отнято в казну. Для тех же, чья нужда в деньгах и питала подобных хищников, милосердная помощь предложена из рук самого герцога – процент ссуд не в пример низок и доступен многим, ваша милость. Уже через неделю после беспорядков число обратившихся в замок составило не один десяток человек, и прибыль, по самым скромным подсчетам, обещает догнать доход от сбора налогов. Таким образом, досточтимый господин Авуэн, его светлость вскоре пополнит казну королевства дополнительными средствами. Засим остаюсь вашим наивернейшим и преданнейшим слугой, С». ―2― Возвращение в Виям получилось бурным. Лени даже перепугался ― сколько он жил в этом городе, а такого на его памяти здесь не случалось. И ещё он не понимал, почему Кристиан всё время ходит в прекрасном настроении ― даже после суда являлся, как со званного пира. Волчонок первым делом кинулся проверить, как дела у мастера Базиля. У того все было в порядке ― на дворе хлопотали трое новых подмастерьев, под навесом были аккуратно сложены тюки с кожами, дела явно шли на лад. Беспорядки обошли его дом стороной, к тому же, как сказал он рассеянно Лени, попивая с ним домашнюю наливку, за день до бунта на его ворота кто-то из людей герцога повесил табличку с гербом ― мол, работаешь на его светлость. Такие же таблички появились на воротах всех поставщиков герцога. И никто из них не пострадал. И ещё Лени заметил, что герцог сблизился с Бартоком. Он и раньше доверял своему телохранителю, и волчонку постоянно твердил, что Барток ― самый надёжный, кроме Тьерри, человек, но держался с ним как господин. А тут всё чаще Лени стал заставать картину, когда Барток сидел в присутствии Кристиана, да ещё они пили вместе ― и вино порой разбавляли, а то и ограничивались фруктовой водой. И разговоры у них теперь случались странные ― почти без слов, то ли мысли читали, то ли и без того хорошо знали, о чем речь, обходясь намёками, взглядами да усмешками. А то однажды услышал Лени, что в кабинете смеются ― и смеются двое. Хотя, когда он, постучавшись, заглянул, то Кристиан и Барток сразу замолчали, и на лице телохранителя опять застыло обычное его бесстрастное выражение. Неопределённо взглянув на волчонка, телохранитель встал, поклонился с достоинством и вышел из кабинета, совершенно явственно ― Лени едва не ойкнул ― улыбнувшись господину. Он не знал, что и думать. Самым глупым было бы начать ревновать. Лени считал это ниже своего достоинства, тем более Кристиан ни в чём не переменился к нему ― наоборот: с тех пор, как они вернулись от барона, стали ещё ближе. Только вот все эти тайны… Войдя в кабинет, Лени вопросительно посмотрел на Кристиана и улыбнулся. ― Я вам помешал? ― Нет, мой мальчик, ― герцог покачал головой. ― Мы уже закончили. Соскучился? ― Ну, я тоже закончил свои дела, ― ответил волчонок, усмехнувшись ― мол, что там у него за дела? Учёба одна. Не то, что у некоторых. Он подошёл к креслу Кристиана, и сразу же оказался у того на коленях. ― У нас есть повод быть довольными ― казна пополняется, ― сказал герцог. ― Это же хорошо? ― осторожно спросил Лени, устраиваясь поудобней в кресле и на коленях. ― У нас... в герцогстве теперь будет больше денег? Или их придется отдать Бранну, как налоги? Тогда зачем мы зарабатываем для них? ― Верно подмечено, ― Кристиан подмигнул. ― То есть… А! Я понял! Они ведь не могут отследить размеры займов, а присылать сюда проверку не имеют права? ― усмехнулся Лени. ― И налоги они поднять нам не могут, правда? Иначе мы не сможем обеспечивать наёмников всем необходимым? ― Точно, мой дорогой супруг, ― рассмеялся герцог. ― А кто мне подал идею? Ты! ― Я? ― Лени удивленно хлопнул ресницами. ― А ты уже забыл, как рассказывал мне о ростовщиках и о том, что вычитал в книге об устройстве Гутрума? ― Ой, правда. Забыл, ― волчонок довольно улыбнулся. Ещё какой повод для радости: вот и от него польза нашлась. ― И как удачно всё получилось, ― сказал он. ― Правда, без бунта не обошлось, но ты же его повернул нам на пользу. Кристиан усмехнулся загадочно. ― Наших добрых горожан так трудно раскачать на что-то вроде бунта... ― сказал он. ― В какой-то момент я даже засомневался, что у них получится. ― У них? ― не понял Лени. ― Бунтовать не получится или?.. Кристи! Так это всё подстроено заранее? ― глаза у него стали как две золотые монеты. ― И Барток поэтому оставался тут и не поехал с нами? ― Смута дело такое... ― сказал Кристиан. ― Надо всё устроить так, чтобы была полная свобода, но невиновные не пострадали. Похоже, у Бартока вышло, как нужно. Он всё предусмотрел. Лени одобрительно хмыкнул. ― А в Ахен Барток с нами поедет? ― спросил он. ― Обязательно. Там мы без него никак не сможем обойтись, ― улыбнулся Кристиан. Волчонок поправил воротник его рубашки. ― Я заметил, что вы с ним теперь вроде как приятели? ― Ночные прогулки сближают мужчин, ― хмыкнул Кристиан, не объясняя больше ничего. ― Какие такие прогулки? ― возмутился волчонок и попытался слезть с колен герцога. ― К князю и обратно, ― Кристиан чуть придержал его за пояс. ― Пока кто-то мирно спал и видел сны о фазанах. Лени рассмеялся. ― Мне не снятся фазаны. ― А что тебе снится? Конечно, когда хорошее. Волчонок задумался, и герцог даже встревожился было. Неужели всё так плохо, что надо долго вспоминать хоть один приятный сон? ― Мне снится, что я летаю. Разбегаюсь, отталкиваюсь ногами и лечу, и так смешно руками делаю, как будто я плыву. Воздухоплавающий волк, ― фыркнул он. ― Так это значит, что ты растёшь, моя радость, ― Кристиан поцеловал его. ― А в моем возрасте разве ещё растут? ― спросил волчонок, сполз пониже, пристроил голову на герцогское плечо. ― А хорошо бы летать по-настоящему. Почему люди не летают? И волки тоже? ― Почему не летают волки ― понятно. Настоящие волки, я имею в виду. Ещё бы они сверху на овец падали, ― засмеялся герцог. ― А юноши вроде тебя и в этом возрасте могут ещё расти. Уж меня ты вполне можешь догнать. Лени задумчиво кивнул, представляя себе, как стоит рядом с Кристианом, выше себя теперешнего на целую голову. Кристиан вырвал его из мечтаний, тронув за плечо. ― Мне нужно ненадолго уехать, Лени, ― сказал он. ― Дела в городе. ― Ты же не поедешь один? ― тревожно спросил волчонок. ― Только что смута закончилась... Ты же возьмешь с собой хотя бы Бартока? «Если уж не меня», ― говорили его глаза. Кристиан поцеловал его. ― Не волнуйся. Конечно, я не поеду один. А у тебя ещё занятие с Мастером мечей. Кстати, если уж мы заговорили о Бартоке. Я бы хотел, чтобы он с тобой занимался боем. ― Боем? со мной? ― зачем-то переспросил Лени, и глаза его даже округлились ― то ли от удивления, то ли от испуга. ― Лучше него никого нет, ― убеждённо сказал Кристиан. ― А я хочу, чтобы ты получал только лучшее, мой волк. И хочу быть уверенным, что ты сумеешь постоять за себя. ― Боюсь, ― признался волчонок. ― Сам говоришь, что он лучший. И его самого боюсь почему-то. Особенно когда он на меня смотрит ― как будто видит насквозь всего. ― Может, и видит, ― Кристиан пожал плечами. ― Но ты не бойся, хорошо? Он знает, что ты значишь для меня, волчонок, и никогда не причинит тебе вреда. Даже неумеренными тренировками, ― добавил он усмехнувшись. ― Ну, иди, моя радость. Увидимся за ужином, а потом я весь твой. ― Весь-весь? ― уточнил Лени с деловым видом и, когда Крис кивнул, солидно простился с ним и поспешил на тренировочный двор. Герцог проводил его взглядом, улыбнулся своим мыслям. ― Всё готово? ― спросил, казалось, в воздух. ― Кони ждут, ― отозвался Барток, невесть откуда взявшийся у двери. ― Отлично. ― Кафф потёр руки. ― А подарки? ― Уложены в сумку и приторочены к седлу, ― чему-то усмехнулся Барток. ― И почему вы не захотели взять с собой Ленарда, ваша светлость? ― Зрелище Лени, облепленного детьми, будет отвлекать меня от разговора с их отцом, а мне важно составить о нём своё мнение. Барток хмыкнул, но ничего не ответил. Выйдя с телохранителем во двор замка, Кристиан огляделся, поднял руку, жестом подзывая кого-то. Рыжеволосый мальчишка подбежал к ним, склонился в почтительном поклоне, выказывая уважение и скрывая мрачную физиономию. ― Маттиас, ― обратился герцог к мальчишке по имени, и тот удивлённо и настороженно на него уставился. ― Как проехать к твоему дому? ― Зачем... ― вырвалось у парня, но он тут же уперся взглядом в каменные плиты двора и начал сначала. ― От колодца, что в начале Платановой улицы, налево свернуть и прямо до самой стены. По запаху ищите, не ошибётесь, ваша светлость. Мужчины вскочили в сёдла, пришпорили коней и бодрой рысью поскакали к замковым воротам. Хрюшка постоял, стиснув зубы и пытаясь взять себя в руки, а потом не выдержал и побежал в сторону конюшен. За ними располагалось стрельбище и площадка для тренировок на мечах с деревянными истуканами, которые вращались вокруг своей оси и норовили ударить нападавшего мешками с песком. Лени отчаянно сражался с одним из них, и пока истукан явно перевешивал. ― Эй! ― крикнул Хрюшка. Старый Мастер мечей удивлённо обернулся на окрик, а Лени удачно увернулся от мешка, отскочил от истукана и тоже уставился на приятеля. ― Да, ты, переярок-недомерок! Тут Хрюшка почувствовал, как сердце у него упало в пятки, потому что охранник, почти сливавшийся с каменной стеной замка, отделился от кладки и направился в их сторону. Лени поднял руку и остановил его, и сердце Хрюшки вернулось на место, зато кровь опять в голову ударила: ишь, выискался ― уже охране приказы отдаёт! ― Ты что творишь, идиот? ― зашипел на него волк, подходя. ― Жить надоело? ― Это ты что творишь? ― зашипел в ответ Хрюшка. ― Решил меня из замка выжить? Незачем было моего отца приплетать! ― Рехнулся? С чего ты взял?! ― А чего вдруг герцог с телохранителем ко мне домой поехали? Лени посмотрел на него удивлённо, а потом насмешливо усмехнулся. ― По делу, наверное. А тебе бы голову остудить не мешало. Остудить бы не мешало, но в голове у Маттиаса всё перемешалось. Он понял, что глупо подозревать бывшего друга в желании вытурить его из замка, но вот от герцога всего можно было ожидать. Хрюшка знал, что мастера Базиля герцог, можно считать, облагодетельствовал. И уж явно без Лени тут не обошлось. Только вот парню претила мысль, что за его дружбу, за расположение его отца будут как-то расплачиваться. И как? Подарит им герцог ферму где-нибудь подальше от столицы? Тогда прощайте все мечты! Лицо Хрюшки уже напоминало красноватым отливом шевелюру, и сопел он скорее как молодой бычок, готовый забодать. Размахнувшись, он ударил, метя Лени в челюсть, но тот неожиданно ловко ушёл из-под удара, обхватил бывшего приятеля за торс и повалил на землю. Они сцепились. Мастер подошёл ближе и скрестил на груди руки, с интересом наблюдая за дракой. Молодые люди тузили друг друга всерьёз, вымещая взаимные обиды. ― Господин Ленард, ― промолвил старый воин, глядя на довольно удачный захват, который применил к нему Хрюшка, ― почему бы вам не использовать тот приём, что вы изучали на прошлой неделе? Волк принял подсказку к сведению, выскользнул из захвата приятеля и сам блокировал его, обхватив ногой за шею. Хрюшка пытался вырваться, не сумел и начал уже задыхаться, поэтому никак не мог ухватить Лени задранными руками, но постучать по земле считал ниже своего достоинства. ― Отпустите его, господин Ленард, ― промолвил Мастер. ― Ему уже хватит. Лени освободил Хрюшку, перекувырнулся и встал на ноги. Хрюшка, кряхтя, поднялся следом. Оба были в пыли, помяты, рукава рубашек подраны. ― Неплохо, молодые люди, ― промолвил Мастер. ― Но слишком много ярости, поэтому наделали ошибок. Лени и Хрюшка вытаращились на него, а Мастер подозвал охранника и послал его куда-то с поручением. ― Давайте-ка разберём ваши ошибки, ― промолвил старый учитель. Парни переглянулись, потом, как полагается, поклонились Мастеру и приготовились к новой схватке. Старик гонял их нещадно, так что под конец оба валились с ног и растеряли весь свой пыл. Пытаясь отдышаться, Хрюшка только заметил, что охранник уже давно вернулся. А тут и один из замковых слуг зачем-то появился, доложил о чём-то Мастеру. ― А теперь, молодые люди, ― промолвил тот, ― марш в баню. Мыться. Хрюшка принялся отнекиваться. ― Да хватит тебе кочевряжиться, ― сказал наконец Лени. ― Идём уже, только время тянешь. А так еще успеешь, может, Кристи застать дома, и сам его спросишь, чего ему там понадобилось. Челюсть у Хрюшки тут и отпала и долго не хотела возвращаться на место. Он поплёлся за Лени в замок, раздумывая, что сплетни-то, получается, правдивы. И кто теперь герцогу его друг? Фаворит, любовник? Да и можно ли ему теперь считать Лени своим другом? Может, рыцарские правила запрещают не только дуэли меж дворянами и чёрной костью, но и дружбу? Какая-то часть Маттиаса ― разумная, серьёзная, взрослая ― считала, что всё идет хорошо: волчонок больше не голодал, одет был прекрасно, из глаз исчез страх, а с тела ― синяки и шрамы, видно было, что о нём заботятся, предусматривая даже мелочи, а герцог ревностно, порой даже жестоко, оберегал «своего мальчика». Но в глубине души парень боялся, что настроение Каффа вновь переменится, он увлечется другой забавой... а что тогда будет с Лени? Конечно, в герцогской бане Маттиас бывал, раз уж служил мальчиком на побегушках. Но чтобы приобщиться к здешним удобствам? Говорят, конечно: кот за порог, а мыши в пляс, но в замке такого не водилось, чтобы в отсутствии герцога слуги забывали о приличиях. В ванне они сидеть не стали, сразу пошли в мыльную. ― Слушай, а ты раздался слегка, ― сказал Хрюшка, увидев Лени голым. ― И вроде как мускулы появились. Покажь руку. Лени согнул руку в локте, и Хрюшка пощупал бицепс. ― У меня больше, ― хмыкнул он, демонстрируя. ― Я ещё догоню! ― задиристо вскинулся Лени, но Маттиас чувствовал ― в его голосе нет ни злости, ни настоящего вызова, волчонок словно обещал ему сделать это. Пожалуй, и правда, обещал. Намылившись, они окатили друг друга из деревянных вёдер. Обмотавшись тканью, Лени вышел из мыльной и, позвав банщика, велел тому передать господину Тьерри, что он тут нужен. ― Пошли, поплаваем, ― сказал он Маттиасу. ― Как на речке? ― ухмыльнулся Маттиас. ― Когда мы с тобой там последний раз-то были? ― Не помню уже, ― сказал Лени. ― А может, сходим как-нибудь? Теперь же никто не запретит... ― он вздохнул. ― А, может, к нам домой отправимся? Окунёмся, и… ― предложил было Хрюшка. ― Нет, сегодня не могу, ― покачал головой Лени и плюхнулся в бассейн. Маттиас прыгнул в воду следом. ― Умаялся? ― усмехнулся он, подплывая к другу. ― Да не в этом дело. Просто Кристиана я предупредить не могу. Без сопровождения мне и так нельзя за ворота замка. ― Такой важный стал? ― спросил, усмехнувшись, Маттаис. Лени посмотрел серьезно, качнул головой. ― Кристиан тревожится, ― сказал он тихо. ― Из-за того, как герцогиня умерла, и... ведьма эта неизвестно где сейчас. ― Да ты что? Герцогиню выходит того?.. ― Только молчи об этом! ― Я могила, ты меня знаешь. Лени посмотрел в сторону двери, уловив своим острым слухом чьи-то шаги. В зал вошёл Тьерри и, наклонив голову, вопросительно посмотрел на волчонка. ― Очень есть хочется, господин Тьерри, ― попросил Лени, ― вы не могли бы?.. Тот лишь улыбнулся, кивнул и вышел. ― Да брось, мы тут и есть будем, что ли? ― опять принялся мяться Хрюшка. ― Почему бы нет? ― спокойно спросил Лени. ― Мы слегка перекусим и поговорим, а то я до ужина не доживу. ― А вы... ― Маттиас оглядел комнату, замялся. ― Вы с герцогом тут... ― Ну да, ― сказал Лени, ― перекусываем, говорим. Отдыхаем. Особенно после занятий с Мастером ― разве можно без бани? Парни вдоволь наплавались, когда дверь снова приотворилась. Тьерри кивнул, давая понять, что исполнил просьбу. ― Вылезаем, ― сказал Лени. Они прошли в соседнюю комнату. Там уже стоял на ложе большой деревянный поднос с закусками и кувшином некрепкого пива. Расположившись поудобнее, слегка на лиманский манер, где до сих пор бытовал обычай есть полулёжа, парни накинулись на угощение. Но чуть Хрюшка утолил первый голод, как вернулось беспокойство. Уж очень хотелось выяснить всё-таки с другом отношения, да и любопытство не утихало. ― Значит, вы теперь с герцогом… эээ… ― Супруги, ― спокойно сказал Лени, и Хрюшке пиво чуть не попало в нос. ― Это он так просто сказал, или вы по всем правилам? Свидетели у вас были? Лени кивнул. ― Настоятельница монастыря, а потом Кристиан меня представил как супруга барону Бримарру. Маттиас онемело смотрел на него, потом что-то промямлил невнятно и поспешно поднёс к губам кружку с пивом. ― А что не так? ― спросил Лени растерянно. Хрюшка оглядел поднос, комнату, волчонка. ― Мне-то можно с тобой дружить теперь? ― спросил он серьёзно. ― Или правила запрещают? И звать мне тебя теперь «ваша светлость»? ― Скажешь тоже, ― грустно усмехнулся Лени. ― Конечно, мы друзья. Разве дружба бывает по разрешению? ― А вдруг твой герцог будет против? ― начал Маттиас. ― Ладно, ладно, вижу, что не будет, не надо меня так глазами сверлить. Но вообще-то вид у тебя не слишком-то весёлый. Или загоняли тебя совсем с учёбой, или ещё чего есть? ― Тебя бы так загоняли, ― мрачно промолвил Лени, жуя мясо. ― Мне же приходится заниматься много больше, чем любому рыцарю моих лет. Навёрстываю. Хрюшка хмыкнул. ― Но вообще-то ты не рыцарь, если уж так ― всерьёз. По происхождению. ― Как раз по происхождению ― рыцарь. И Лени поведал ему, что узнал о своей семье. ― Зверолюд меня задери! ― воскликнул Маттиас. ― Не то слово, ― вздохнул Лени. ― Словно землю из-под ног вышибли и этой землёй по голове... Хрюшка мрачно отхлебнул пива. ― А чего вы в Каррас не едете? ― спросил он. ― Поедем скоро. ― Лени помолчал, но не выдержал. ― Если бы ты знал, как я боюсь! ― Чего больше, ― спросил Маттиас, ― что не найдёшь отца или что найдёшь? ― Боюсь, найду и окажется, что это он от меня отказался, а не выкрали меня или что-то ещё, ― признался волчонок. ― Это ты хватил. От детей если и избавляются, то от новорожденных, а не когда им уже двенадцать стукнуло. Или до скольких ты себя не помнишь? ― Так и есть, где-то до тринадцати. ― Вот, сам видишь... ― А чего ж он тогда не искал? ― Лени стиснул зубы, твердя себе, что больше не будет реветь при мысли об отце. Ну не при Хрюшке точно. ― Может, он думает, что ты погиб, ― предположил Маттиас. ― Ты же память потерял, наверное, здорово головой долбанулся. Тебя могли спрашивать, кто ты, а ты только глазами хлопал. Вот ему и доложили, что тебя не нашли и искать бессмысленно. В этой мысли был свой резон. ― А может, и не в голове дело, ― промолвил Лени. ― Мне всё больше кажется, что меня околдовали. Я вот увидел портрет деда ― и сразу вспомнил его, но только его самого, а отца, который тогда присутствовал, вспомнить никак не могу. ― Ну, сильна ведьма... ― восхитился Маттиас. ― Но если герцогиня ей мешала... ― он чуть покраснел, но докончил, ― к его светлости в постель сигануть, то чего она на тебя-то взъелась, да еще аж пять лет назад... Лени рассмеялся. ― Можно подумать, что на свете живёт лишь одна ведьма. Мы вот… ― но оно вовремя прикусил язык, чуть не сболтнув про обитательниц монастыря. ― Мы вот тут сидим, а за временем не следим. ― Ой, да! ― Маттиас подорвался с места. ― Надо же младших укладывать, как там отец один... ― Кристи тоже там, ― напомнил Лени. ― Да ты оденься хоть, так через весь город и побежишь в простынке? ― Да и так-то ― приду грязный, как свинья, ― проворчал Хрюшка, а потом заржал. Лени только усмехнулся ― правда, весело, но всё-таки Маттиас опять подумал, что при всех благодатных переменах друг не выглядит таким уж счастливым. В комнате, где они раздевались, Хрюшку ждал сюрприз ― его одежду почистили, да ещё выдали новую рубашку. ― Я постираю и верну, ― сказал парень, но Лени только махнул рукой. ― Глупостей не говори. Они попрощались, похлопав друг друга по плечам. Выйдя из замка, Маттиас припустил домой со всех ног, насколько хватало сил после драки, бани и ужина. ―3― Хрюшка был прав: дом его отца хорошо узнавался по запаху, но благородные господа, решившие посетить сей скромный кров, не сказали бы, что запах уж слишком бьёт в нос и оскорбляет их в лучших чувствах. Конечно, свиньи есть свиньи, но всё-таки разница значительна, когда пахнет только животными, или пахнет ещё и грязью и нечистотами от них у нерадивых хозяев. Они спешились и, отворив воротца, ввели коней во двор. Собака на цепи залаяла при виде их, дверь отворилась, на порог вышел хозяин и застыл, опешив. Он не испугался, он скорее выглядел как человек, который внезапно засомневался в собственном рассудке. ― Ваша светлость? ― наконец пробормотал он. ― Нет, почтенный Мартин Люс, ― рассмеялся Кристиан. ― Я вам снюсь. ― Творец мой! ― возопил мужчина, кланяясь. ― Опять не то, ― усмехнулся герцог. ― Милости прошу, проходите, ― забормотал Люс, распахивая пошире дверь, ― только не взыщите, я же не думал… ― Приятель, ― шепнул ему Барток, ― хватит уже, не суетись. В доме было чисто, но сразу видно, что живёт большая семья и места с трудом хватает. Едва перешагнув порог, герцог с Бартоком услышали удаляющийся топот маленьких ног. При появлении чужих дети, как мыши, поспешили спрятаться, бросив на столе немудрёные игрушки. Кристиан помнил, что младших у Люса пятеро. Среди игрушек, которые в спешке собирал отец семейства, герцог заметил и тряпичных кукол. ― Почтенный Люс, ну, что вы, право! ― остановил он хозяина. ― Наоборот, позовите детей: у нас для них кое-что есть в подарок. При этих словах Барток, что Новогодний дед, поставил на стол мешок и развязал его. ― Дайте-ка лучше большое блюдо какое, ― сказал он Мартину. Бедный Люс застыл посреди комнаты, отдышался. ― Простите великодушно, ваша светлость. Сами понимаете, меньше всего я мог ожидать таких гостей, ― сказал он, а потом позвал детей. ― Не прячьтесь, лучше заберите свои игрушки и принесите блюдо. Пять рыжих малышей тотчас выкатились из-за двери ― трое мальчишек и две девочки. ― О, близнецы у вас, ― улыбнулся Кристиан, глядя на девчушек. ― И как вы их различаете? ― Это как раз не сложно. У Ливы шрамик на голове, упала в младенчестве и стукнулась о косяк. Мы ей красную ленточку в волосы заплетаем. С синей ленточкой ― Майлона. Девочки похватали кукол и шмыгнули в соседнюю комнату, но почти сразу вернулись. Мальчик постарше поставил на стол большое глиняное блюдо, и Барток стал выкладывать на него разноцветные марципановые фигурки в форме зверей и птиц. Девочки сразу пискнули и подбежали к столу. Мальчишки повели себя более солидно ― кажется, они были погодками. В обнимку со своими игрушками они стояли рядом со столом, разглядывая фигурки и явно выбирая, что в первую очередь взять, когда им разрешат. ― Моно тичку? ― спросила Лива. ― Асную? Барток закончил выкладывать фигурки и затянул завязки опустевшего мешка. ― Можно, милая, ― неожиданно ласково сказал он. ― А вы погодите, ― добавил он, погрозив мальчишкам пальцем. ― Сначала пусть дамы выберут. У рыцарей так полагается. Братья засмеялись, но подождали, пока малышки заберутся на лавку и выберут себе по две фигурки. Когда дети наконец расселись и принялись хрустеть марципаном под бдительным оком Бартока, следящего за порядком, герцог перешел к цели их визита. ― Скажите-ка, почтенный Люс, вы очень дорожите своей жизнью в городе? ― спросил он. Хозяин так и застыл у полки с посудой. Он уже собирался предложить гостям выпить. ― Простите, ваша светлость? ― Понимаю, что нарушаю законы вежливости, но положа руку на сердце ― разве вашей семье удобно живётся в этом доме? ― Живётся и тесновато, может быть, ― мрачно ответил Люс. ― Но? Не бойтесь, говорите. Мартин усмехнулся. ― Я же сказал ― не бойтесь, ― повторил герцог. ― Про вас и Лени говорят всякое, ваша светлость. Вы хотите убрать нас из города, потому что мы, то есть наша семья… ― Понятно, ― перебил Кафф. ― Но я не говорил, что речь идёт о жизни за городом. ― Тогда прошу прощения, ваша светлость. Мальчишки, может, и не понимали содержания разговора, но по интонациям почувствовали, что говорится о чём-то не очень приятном, перестали жевать сладости и уставились на отца и герцога. Только девочки не отвлекались и, причмокивая, медленно придвигались на лавке поближе к Бартоку. Он им явно понравился. Кристиан посмотрел, как его суровый телохранитель делает вид, что не понимает манёвров юных дам, и усмехнулся. ― В городе больше возможностей, чтобы выучить детей, ваша светлость, ― сказал Люс. ― У нас есть пара приличных школ для мальчиков ― я не имею в виду школы при храмах. А для девочек есть пансион при монастыре Дочерей Творца. ― Понимаю, о каких школах вы говорите, ваша светлость, но они нам не по зубам. ― В нынешнем вашем положении, наверняка, ― промолвил герцог. ― В любом моем положении я не могу себе позволить платить за эти школы. За одного ребёнка, много за двоих, но не за всех, а как выбирать — кому дать образование, а кого оставить... на скотном дворе, ― сказал хозяин. Он все же снял с полки три глиняных стакана, наполнил их, поставил на стол на деревянном подносе. ― Клюквенный морс, ваша светлость. Простите, но хмельного в доме не держу. ― Я к этому и веду, ― кивнул Кристиан и взял стакан. ― У меня есть для вас предложение. Месяц, полтора ― и нам предстоит новый набор в школу наёмников. Мастер Мечей Вияма выше всех похвал, но и он не всесилен и уже в летах. Мне нужен ещё один человек, который взялся бы обучать будущих солдат. Однако школа и гарнизон расположены в замке, так что новому Мастеру Мечей пришлось бы тоже туда переехать. ― Жить в замке? ― глаза у Люса округлились, и он тут же посмотрел на детей. ― Да и с малышами вам будет легче ― найдём женщину, которая бы присмотрела за ними, ― продолжал соблазнять Кристиан. ― А мальчиков будет кому проводить в школу. ― В школу... ― Мартин покачал головой. ― Да, ― герцог кивнул. ― Не буду цитировать по памяти ваш контракт, но основные детали таковы: ваше звание ― Мастер Мечей Вияма, ваше жалование ― примерно две тысячи лун. Вам и вашей семье будет предоставлено жильё в замке. Кроме того, корона оплатит образование ваших детей. Я что-нибудь забыл? ― Ваша светлость, ― улыбнулся Мартин, ― ведь вы получаете кота в мешке. Не скажу, что утратил навыки, благо с Маттиасом занимаюсь, и всё-таки вы хотите взять человека с улицы. Зачем? Герцог ответил не сразу, делая вид, что его очень занимает то, что происходит за столом. Одна из девчушек уже забралась на колени к Бартоку, а вторая примеривалась. Зрелище того, как бравый телохранитель управляется с детьми, вызвало у него улыбку. Он успел и подумать над ответом. ― Я мог бы просто сказать, что слышал о вас от человека, которому полностью доверяю, ― промолвил он. ― Но добавлю ещё кое-что... ― он провёл пальцами по запотевшему боку стакана. ― Мне не хотелось бы привлекать внимание к тому, что Вияму потребовался новый Мастер Мечей. Официально вы станете помогать Мастеру Ли — ему как-никак семьдесят, что не мешает ему оставаться лучшим в своем деле, однако об этом знают лишь те, кому положено знать. У Люса хватило ума не называть имени Лени, да и разговор становился очень серьёзным ― не просто милость оказать приехал герцог. Люс был человеком неглупым и умел сложить два и два. Он помолчал, а потом ответил: ― Давно пора, ваша светлость. Сделаю всё, что смогу, и постараюсь не подвести. ― Что же... ― Кристиан тоже помолчал. ― Завтра к полудню приходите в замок, мастер. Вас будут ждать. Выберите себе жилище по вкусу, договоритесь о переезде. Я не тороплю, но и прошу не затягивать. Хочу до отъезда представить вас мастеру Ли и гвардейским офицерам. ― Будет исполнено, ваша светлость, ― ответил Люс, и даже осанка его изменилась ― исчез скотовод, вернулся солдат. ― Хотел ещё спросить вас кое о чём, ― промолвил Кристиан. ― Мне всё никак не даёт покоя вопрос: почему взрослый парень довольствуется работой мальчика на побегушках… ― Маттиас присматривается к вашей гвардии, ― сказал Мартин, бросил взгляд на Бартока, взятого малышками в оборот. ― Хочет... надеется, что его примут. ― Хм, ― только и ответил Барток, пытаясь удержать на коленях уже обеих девочек, которые сидеть спокойно не хотели, а всё щупали его перевязь и ковыряли серебряные заклёпки на ней маленькими пальчиками. Мальчишки тем временем тоже решили не отставать. Один уже исподтишка поглаживал рукоять меча, а Барток делал вид, что не замечает. ― Вот с кем нужно говорить, ― усмехнулся Кристиан, кивнул на своего телохранителя. ― Если же вы хотите знать, буду ли я против, ― нет, не буду. ― Вашему сыну всё равно придётся отслужить два года в гвардии, прежде чем я возьму его в обучение, ― ответил Барток, мягко отводя руку мальчика, который, пыхтя, пытался вытащить меч из ножен. ― О, Маттиас это знает, ваша милость, ― сказал Люс. ― И к службе в гвардии он вполне готов. ― Угу, ― кивнул Барток. ― Вот пусть и не теряет зря время, а идёт служить. ― Послезавтра, ― сказал Кристиан. ― Понимаю, с детьми вы остаетесь по очереди, так что пусть приходит послезавтра. Подпишет контракт и... ― он посмотрел на телохранителя. ― Испытаешь его? ― Только пусть потом не жалуется, ― усмехнулся Барток. ― Ну, милые, отпустите дядю, ― сказал он девочкам. ― Нам ехать пора. ― До встречи, мастер, ― сказал Кристиан, вставая. ― Всенепременно, ваша светлость, ― ответил Люс. ― О! Это что за сырость вы развели? Девочки вцепились в Бартока, дружно заревев, и не хотели его отпускать. ― Надоели мы им с Маттиасом, ― рассмеялся хозяин. ― А тут новые лица. ― Вот не думал, что ты будешь пользоваться расположением столь юных дам, ― улыбнулся герцог. Тот лишь плечами пожал, лицо снова сделалось непроницаемым. Однако малышкам он что-то шепнул, после чего те нехотя расцепили пальчики. ― Ты им пообещал, что они теперь часто будут видеть своего рыцаря? ― спросил, смеясь, Кристиан, когда они выехали со двора. ― Я не сказал «часто», ― проворчал Барток. Казалось, он был недоволен, но Кафф знал, что это всего лишь маска. ― Я уже пожалел, что Лени не взял с собой. А то он всё тебя опасается, ― промолвил герцог. ― Спас бы от меня детишек и лег спать спокойным? ― фыркнул Барток. ― Напрасно ты так, ― упрекнул герцог. ― Он волк, он чувствует, что со мной что-то не так. Люди этого не ощущают, а он ― да. Они не спеша ехали по улице, не обращая внимания на кланяющихся прохожих, то есть Барток делал вид, что не замечает их, а сам привычно видел острым взором всех и каждого. ― Ничего, за время поездки Ленард ко мне успеет привыкнуть, ― добавил он. ― А пока что я всё равно не могу уделить ему время ― пусть уж с нашим стариком занимается. ― Ты добился какого-то успеха в своём деле? ― спросил герцог уклончиво. ― Почти, ваша светлость. Почти.