***
Гилад Пеллеон со странным чувством открыл каюту гранд-адмирала. Капитан вернул «Химеру» на орбиту Корусканта и чего-то ждал, но чего — сказать не мог. Возможно, чуда. Мужчина прошел по небольшому коридору, который отделял вход от основного кабинета Трауна, и оглядел небольшое полутемное помещение. На команду «свет» автоматика не отреагировала. Засветилась лишь небольшая подсветка по стенам, давая возможность рассмотреть скромную обстановку. Траун вообще отличался аскетичным образом жизни. Единственное, что он себе позволял — это коллекционирование предметов искусства. Но и их сейчас не было. Кабинет был стерилен той стандартной стерильностью, которая резала глаз капитана. Он невольно глянул в сторону еще одной двери, которая вела в личную «комнату» чисса. Где он жил. Где спал. Необъяснимое чувство заставило капитана открыть дверь в эту «святая святых». Гилад шагнул внутрь и сразу немного поёжился: температура в комнате была градусов на пять ниже стандартной. Здесь на команду «свет» отреагировали лишь две панели на противоположных стенах, вообще не разгоняя темноту помещения. Лишь помогая не наткнуться на предметы мебели внутри. Пеллеон со странным благоговением прошел по комнате и огляделся: кровать была идеально, по-военному убрана, а шкаф плотно закрыт. В нем на поверку оказалась лишь запасная форма да пара сапог. Все. Тихо и пусто. Было видно, что Траун не собирался возвращаться. Гилад Пеллеон стоял посреди темного холодного помещения и понимал, что ровным счетом ничего не знает об гранд-адмирале, кроме того, что он — гений. Чем жил чисс, чем дышал, любил ли кого или ненавидел — все осталось тайной. Да и сам он был тайной. Им восхищались и его ненавидели, возвышали над всеми и презирали. Но что по этому поводу думал сам Траун — никто не знал. Задевало ли это его или нет? Пил ли он хоть когда-нибудь от горя или от радости?! Задавая себе эти вопросы Гилад понимал, что к его горлу подступил неприятный горестный ком. Он попытался его сглотнуть, но это не получалось. Глубоко вздохнув и пытаясь успокоиться, капитан бесшумно вышел из комнаты чисса и закрыл за собой дверь. Оперся на нее правой рукой, а второй протер внезапно заслезившиеся глаза. Капитан жалел, что не разузнал про Трауна больше, не стал ему другом или хотя бы приятным собеседником. Теперь все было потеряно. Все ушло. Траун ушел, чтобы не вернуться. Сложить голову перед Вейдером и Палпатином. Гилад с силой ударил кулаком по закрытой двери и стиснул зубы. Как бы он хотел все повернуть. Не дать гранд-адмиралу возможность покинуть корабль. Привезти на планету принцессу! Оправдать Трауна перед Императором! Чтобы этот кабинет и эта комната опять стали жилыми. Чтобы дышали им… Единственное, что смог вспомнить Гилад — так это то, что чисс иногда плохо спал. И все. Ком становился все более острым, и капитан понял, что готов заплакать не хуже девчонки-сенатора на мостике. Протерев рукавом глаза, Гилад вновь глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и сделать то, зачем пришел. Он прошел по кабинету и сел за стол чисса. Это показалось ему почти святотатством. Провел ладонью над сенсорной панелью, активируя запись. — Капитан Пеллеон, — голограмма Трауна по пояс возникла над столом. — Я благодарен вам за то, что вы выполняете мою последнюю волю. На этом инфопланшете, — голограмма указала в нужном направлении и там действительно лежал девайс: — все, что вы должны сделать на Седьмом флоте. Там переводы и повышения, некоторые перестановки в командном составе и других службах. Разберетесь. Сейчас же я хочу сказать следующее: я объявляю благодарность майору СБИ Николасу Белласу и рекомендую присвоить ему очередное звание. Обоих ногри, Рукха и Хабаруха, принять на Седьмой флот в качестве помощников агента Белласа. Вас, капитан, я рекомендую к повышению до адмирала, чтобы Седьмой флот не остался без командующего, — в этот момент чисс легко улыбнулся, и Пеллеон понял, что сейчас точно разрыдается. Но это было еще не все. Траун немного помолчал, будто обдумывая то, что он скажет следующим. Его потемневшие глаза на мгновение вспыхнули привычным ярким пламенем, и чисс, улыбнувшись уже немного отстраненно, сказал: — Скажи Лее… — он все же запнулся, хотя было видно, что готовился. — Скажи ей, что я был с ней счастлив. Прощайте, капитан. Пеллеон еще минуту сидел после того, как запись закончилась. Мужчина с силой сжал ладонями голову: это было выше его сил и понимания. Он был капитаном, боевым командиром, военным, который многое повидал, но что же его так подкосила смерть этого экзота?! — Траун… Чёрт подери тебя, Траун! — в сердцах воскликнул Гилад. — Ну зачем?! Зачем?!.. В этот момент у капитана пискнул комлинк, и Пеллеон был готов размазать устройство связи каблуком сапога, но все-таки взял себя в руки и принял вызов. — Пеллеон. — Капитан. Передача с планеты. — Перевести на коммуникатор в кабинете гранд-адмирала. — Слушаюсь.***
На голомониторе возникло изображение. Площадь перед императорским дворцом, оживленная толпа и шаттл «Лямбда» с откинутым трапом. Сновали агенты СБИ, а прямо перед камерой стоял полковник Юларен. Вуллф был бледен и, казалось, ошарашен. Рядом находился транспорт безопасников с характерной эмблемой, а также спидер местной медицинской службы, сверкая проблесковыми маячками. Из недр шаттла вышли двое врачей, направляя небольшие антигравитационные носилки. С которых безвольно свешивалась бледно-синяя мужская рука. Один из медиков заметил это и аккуратно убрал ее под простынь. Носилки завели в транспорт, закрыли двери, и тот взмыл вверх. Юларен подошел к камере. Ему задали вопросы по поводу произошедшего. Полковник глубоко вздохнул и ответил: — Гранд-адмирал Траун покончил с собой. Отставка стала для него сильным ударом, с которым он, увы, не справился. — Адмирал-экзот чем-то прогневил Императора? — Это знает только сам Император, — холодно ответил Юларен. — Гранд-адмирал, — Вуллф сделал акцент на этом словосочетании, — поступил как истинный офицер Империи. Он не мог жить без флота, и не стал. Было видно, как полковник болезненно свел брови, сожалея.***
Винтер с замершим сердцем смотрела на сестру, от горя чернеющую у нее на глазах. Перед глазами девушки на голомониторе шли последние новости из столицы. — Лея… — прошептала она, — его больше нет…