***
Пеллеон лично принял на борт «Химеры» тяжелый заваренный гроб. Черная поверхность его не отбрасывала света от осветительных панелей ангара. На крышке было выгравировано полное имя Трауна на родном языке и интерлингве. Гилад со смешанным чувством провел рукой по буквам и тяжело вздохнул. Вот и конец. Мужчина с силой сжал пальцами переносицу и на миг зажмурился. В этот момент у него пискнул комлинк: докладывали, что все готово к погребению и разрушитель подошел к местному светилу на самое близкое расстояние. Гилад ответил, что все готово, и черный гроб, зависнув на антигравитаторах, плавно полетел над нижней палубой. Пеллеон вел его один; потом к нему присоединился самый странный на данный момент сотрудник СБИ на вверенном флоте — ногри Рукх. Его когтистая лапа легла с другой стороны, помогая. Гилад лишь глянул на экзота и легко кивнул. Тот, как ему казалось, незаметно утер второй рукой нос. Далее присоединились еще несколько офицеров, прослуживших с Трауном достаточно долго для того, чтобы понять — гранд-адмирал был и останется их лучшим командиром.***
Пеллеон вглядывался через опустившийся на смотровое окно мостика фильтр на местную звезду. Бесконечно маленький в громадности космоса контейнер еще был виден невооруженным взглядом. Но его уже тянула к себе гравитация светила. Гилад тяжело вздохнул, когда один из всполохов опалил черный гроб, и тот пропал в яростном огне звезды. Он как-то по-отечески положил руку на плечо Рукха, которому разрешили быть с гранд-адмиралом до конца. Тот понурил голову и еще раз утер нос. Покачал головой и развернулся к турболифту. — Хочешь навестить брата? — немного отстранено произнес Гилад. — Да, адмирал, — ногри обернулся через плечо. — Я благодарю вас за то, что позволили мне присутствовать на церемонии погребения. С этими словами Рукх бесшумно ушел. О том, что он покинул мостик, сказали только открывшиеся и закрывшиеся двери турболифта.***
Николас лежал на больничной койке и просматривал сводку новостей на инфопланшете. Ему это строжайше запретили медики, но агент не стал слушать их. Пробыв три дня в бакта-камере, Беллас сказал, что он должен продолжить работу. О произошедшем Ник узнал постфактум и отказывался в это верить, пока не проследил за погребением полководца. Подполковник СБИ был бледен, лицо выражало крайнюю степень усталости. А глаза стали тусклыми, будто из них пропал весь свет. Сейчас Николас лишился бороды, а на голове у него отрастал черный ёжик волос, придавая агенту знакомый облик. Рукх слегка стукнул в смотровое окно, привлекая внимание. Беллас повернулся и вымученно улыбнулся. Слегка кивнул ногри и перевел взгляд на другую палату, стоящую напротив его собственной. Там в бакта-камере все еще «висел» Хабарух. Коммандос получил очень тяжелые ранения и пока не пришел в себя. Было видно, что Рукх беспокоится о собрате. Телохранитель без подопечного подошел к окну, откуда мог лучше видеть Хабаруха. Ничего нельзя было понять из эмоций экзота, но тот явно сопереживал «брату» и волновался за него.***
«Химера» только замерла на орбите Альдераана, а с планеты уже пришло гневное сообщение о том, что Империи здесь не рады. Адмирал Пеллеон проигнорировал это заявление и затребовал связь с Альдерой. Минут десять никто не отвечал, и Гилад уже было решил самовольно, без разрешения, спуститься на планету, как на вызов ответили. На голограмме возникла молодая девушка с красивым лицом, длинными белыми волосами и очень печальным взглядом. — Что вам нужно? — требовательно произнесла она. — Королевская семья не желает видеть Империю в гостях. Гилад кашлянул, и ответил: — У меня последнее послание от гранд-адмирала принцессе. Я должен выполнить его последнюю волю, вопреки любым препятствиям, госпожа Ретрак. Винтер в упор посмотрела на адмирала, нахмурилась, но согласно кивнула и что-то сказала за периметром голограммы. Альдераан давал добро на спуск шаттла.***
Гилад снял форменную фуражку и отер пот со лба, хоть на посадочной площадке было довольно ветрено и прохладно. Он стоял один и ждал. Большой черный закрытый спидер затормозил у перешейка, который вел к платформе. Из него сначала вышли двое мужчин — видимо, телохранители. Распахнули заднюю дверь. Первой появилась младшая сестра Леи — Винтер. Одетая в строгий черный брючный костюм и убравшая свои шикарные белые волосы в тугой «пучок». Она чуть поклонилась и подала руку сестре. Пеллеон в благоговейном ужасе наблюдал за тем, кто вышел из спидера. Лея, в струящемся черном, полностью закрытом платье встала, опираясь на руку сестры. На голове у нее была уложена тяжелая конструкция, которая походила на скрытую легкой тканью высокую прическу. Концы этой ткани трепетали на ветру вместе с легким подолом, делая из юной девушки вдову. Еще больше добавляла к образу черная же вуаль, скрывающая почти полностью лицо наследной принцессы. Лея, опираясь на руку Винтер, пошла в направлении адмирала. Гилад опешил. Он просто не мог сказать ей то, что был должен. Язык присох к гортани, а горло пересохло. Как?! Как он что-то ей скажет?! А как он может не сказать?! — Капитан… — начала Лея, но тут же одернулась и поправилась. — Адмирал, я приветствую вас в Альдере. Вы, что, принесли, «добрые вести»? У нас есть новостной канал. Не стоило усилий. Девушка произнесла это тихо и медленно, явно с трудом разжимая с силой сведенную челюсть, говоря спокойно и зло. — Нет, ваше высочество, — Гилад легко поклонился. — Дело не в этом. Гранд-адмирал, — Пеллеон глубоко вздохнул, но все-таки продолжил, — в последнем своем послании просил передать, что он был с вами счастлив… Лея как-то странно всхлипнула, ахнула и почти сложилась пополам, прижимая руки к низу живота. Вуаль порывом ветра смахнуло с ее лица, представив адмиралу наполненные болью глаза девушки. Винтер подскочила к сестре, а та неловко отступила на пару шагов назад, оставляя за собой дорожку из капель крови, которые резко контрастировали со светлым покрытием перешейка. Гилад мгновенно выхватил комлинк и вызвал медслужбу с «Химеры».***
Джеминайя лежал на потертой и грязной койке, отходя от медицинского вмешательства. Больно ему не было — еще работали обезболивающие. На шум открывающейся двери он легко повернул голову и усмехнулся. — Гектор, что говорят в Империи? — В Империи говорят, что Траун покончил с собой, — охотник сложил руки на груди и прислонился к стене. — Ты сделал то, что обещал — уничтожил Трауна. — Жаль, — Джеминайя сел на койке, — жаль, что он так легко сдался. У нас было бы о чем поговорить, потом. Гектор, у тебя есть игральные карты? — Нет, но я могу найти, — хмуро отозвался Манстраторен. — Тебе зачем? — Гектор, Гектор, — Джеминайя спрыгнул с койки, поморщился, но выпрямился и ответил: — Хочу сжечь две карты: короля пик и бубновую королеву. Не думаю, что теперь они будут полезны в колоде. Как нашей, так и противника.***
Полковник СБИ Вуллф Юларен стоял напротив освещенной ослепительным белым светом больничной палаты. Он ждал. Ждал того, кто скажет, что ему делать дальше. Приборы и части для киборгизации были готовы к использованию, но пока никто не приказывал пустить их в действие.