***
— Ты собираешься снова навестить чисса? — каминоанка чересчур тревожно для своей расы спросила Джема. — Правильно ли это? — Мне бы хотелось, — отозвался уже слегка задремавший Джеминайя. — Но ты говоришь, что ему надо отойти от симуляции, да и наша с ним потасовка не добавила ему спокойствия. — Джем легко усмехнулся: — А мне надо, чтобы Траун смог решить довольно сложную задачу. Пусть еще поживет с ощущением относительной безопасности. Тора покачала головой с неодобрением, но ничего говорить не стала.***
Нуруодо открыл глаза и опять уставился на слегка подсвеченный пепельно-серый потолок. Каминоанцы, на удивление, проявили нечто вроде заботы — в «комнате» чисса не было яркого освещения. Траун потер лоб ладонью — от парализатора слегка болела голова, но, что вероятнее, — это было отголоском его «гибели» на ситуации. Глубоко вздохнув, он сел на койке и глянул в огромное, во всю стену окно, в которое постоянно бил дождь. Чисс встал и подошел к окну, оперся о стекло ладонью и глянул вниз. Далеко внизу бушевал океан, не прекращая своего волнения ни на минуту. Траун мог даже припомнить, что за месяц, проведенный им в этой «комнате», местное солнце выглядывало от силы пару раз и крайне ненадолго. Гула воды слышно не было — звукоизоляция вполне справлялась с шумом извне; внутри же постоянно, на грани возможности слышать играла какая-то мелодия. Хотя Трауну казалось — каминоанцы немного недооценили широту его звукового диапазона. А может, так и было задумано. Утверждать со стопроцентной уверенностью чисс не стал бы ни то, ни другое. В общем же временное жилище походило на «привилегированную» камеру. Никаких средств связи, инфопланшетов или иных устройств, которые можно было использовать для побега или выхода в местную сеть. Хотя, при отсутствии знания местного языка, второй вариант был мало возможен. Но в то же время не было ничего, что могло разобраться на составляющие. Траун стукнулся лбом о стекло и закрыл глаза. За эти чертовы четыре недели он обшарил каждый сантиметр своих «апартаментов» и не нашел ровным счетом ничего полезного. У него даже мелькнула мысль выбить стекло, но мало того, что оно являлось невероятно прочным априори, так еще в комнате отсутствовала подвижная тяжелая мебель. Все было или встроено, или намертво привинчено к полу. Каминоанцы явно знали, что делали, удерживая его насильно на родной планете. А может, в этом им помог Джеминайя. И даже если у него получилось повредить стекло — бежать было решительно некуда: стена обрывалась ровно вниз, и на ней Траун не смог углядеть никаких выступов или неровностей, за которые можно было бы зацепиться. Сейчас чисс опять остался предоставлен самому себе и своим мыслям. И были эти мысли весьма печальными, что еще более усугублялось вечным дождем за окном и все сильнее накатывавшей на бывшего гранд-адмирала безнадегой. Если бы эта ситуация возникла где-то с полгода назад, Траун, возможно, с некой фатальностью принял бы участь, которую ему готовил Джеминайя, хоть и попытался сначала выяснить — чем же он так досадил неизвестному ему республиканскому генералу. Чисс раз за разом силился вспомнить момент, когда он мог слышать имя или видеть более молодое лицо Джема. И не вспоминал. Да он мог поклясться, что до знакомства на повстанческой базе никогда Джеминайи в жизни не видел, и его довольно запоминающегося имени не слышал. Так что же произошло? Где и когда? Траун повел плечами, как бы говоря самому себе: «Не помню я его. Но кто может сказать — что не забыл? Уж не было ли у него кого-то близкого на Беттоне? Хоть это и противоречит всему тому, что мне удалось узнать о нем, но все же…» Нуруодо медленно сел на пол, прислонился плечом к окну и прижался к нему правым виском. Делать было решительно нечего. Оставалось только думать. И в такие моменты думы перемежались с волнением за одну юную особу, которая и так уже настрадалась за время его отсутствия после «суицида». Теперь он невольно заставлял Лею переживать за него, но ничего не мог поделать. Взгляд меланхолично блуждал по бушующей водной поверхности Камино и ее вечному дождю. Мысли теряли четкость, Траун вообще стал замечать, что наряду с апатией здесь он совершенно не может сосредоточиться. Будто что-то настойчиво мешало. А на краешке слышимого им диапазона продолжала играть какая-то непонятная мелодия. Чисса стало клонить в сон, как всегда в последнее время. Имейся у него хронометр — Траун бы уже осознал, что засыпает строго по графику. Нуруодо вяло глянул на койку, но подниматься с пола не стал, а через несколько минут он уже спал.***
— Объект спит, — каминоанец повернулся к Лора Су. — Включаем запись. — Хорошо, — Лора кивнул подчиненному. — Фиксируйте все.***
Тора Лу еще раз провела ладонью по голове Джема, и тот понял, что «мать» собирается уйти. Он сел на постели и посмотрел на каминоанку. — Уходишь? — в голосе дрогнула грусть. — У меня много работы, Ари, — Тора встала. — И над твоим заказом тоже. Я не могу подолгу отлучаться от нее, хоть и имею много больше свободы, чем многие здесь. Спи. — Я… — начал было Джеминайя, но его прервал вновь завибрировавший передатчик, что настойчиво жужжал, привлекая внимание. — Черт… Видимо, ситуация возникла очень серьезная, не требующая отлагательств. — Джем встал и подошел к столу, на котором лежало устройство связи: — Я полечу немедленно. Пусть Лора Су проведет нужную мне симуляцию, а я свяжусь с тобой через пять дней, и ты передашь мне эти данные. Надеюсь, ты понимаешь, насколько это важно? С этими словами Джеминайя посмотрел на Тору, и каминоанка увидела, как меняется его взгляд: теперь он вновь стал холодным и тяжелым, злым и пронзительным. Наружу вышел «второй» джедай. Арриго К’баот. Которого не любили на Камино; которого терпеть не могла и сама Тора, несмотря на свою привязанность к «Диасу». Каминоанка легко повела головой, как бы приветствуя другую ипостась «сына» и одновременно говоря, что поняла задачу, развернулась и молча вышла из апартаментов Джеминайи. Человек хмуро глянул вслед экзотке и стал собираться в дорогу. Мандалорский истребитель «Ночной брат», практически неразличимый на фоне темного неба Камино из-за черного цвета обшивки, стремительно вылетел из воды, покинув подводный ангар и почти мгновенно скрылся из виду. Тора Лу отвернулась от смотрового окна и направилась к себе в лабораторию. Уверившись, что Джеминайя покинул планету, она вздохнула с облегчением. Тора даже немного надеялась, что клон вернется только через полгода. Но терять времени все равно было нельзя. Двери лаборатории открылись, и перед Торой возник стратег Камино Лора Су. Он легко склонил голову в приветствии, Тора повторила жест вежливости. — Вы хотели поговорить со мной, — начал Лора. — И предмет этого разговора — чисс? — Да, — Тора величественно прошла по своей вотчине мимо многих пустых цилиндров; на их фоне очень выделялись три заполненные. — У меня есть небольшое предложение для вас. Лора шел за генетиком и пока не понимал — зачем она позвала его. — Я слушаю. Ваша компетентность и разумность никогда не подвергалась сомнению, Тора Лу, но, боюсь, в защите планеты вы мало смыслите, — Лора Су попытался вежливо указать Торе, что она не может понимать в том, чему не обучалась. — Тем не менее — я здесь. — Я кое-что утаила от Арриго, — генетик подошла к пустующей капсуле, нажала на ее панели несколько легко вспыхнувших синим клавиш, и пустая медленно заменилась на заполненную. Лора Су замер от увиденного, неестественно резко развернулся и посмотрел на Тору Лу. — Что вы задумали? — Я сделаю так, что Камино будут должны оба: и Арриго, и Митт’рау’нуруодо. Которые добровольно и с полной отдачей помогут нам, когда наступит время. — Вы нарушили с сотню законов и правил!.. — Во имя Камино, — спокойно закончила Тора Лу.