***
— Джеминайя? — обратился один из офицеров связи к клону. — С вами хочет связаться небольшой фрахтовик. Говорит — это вы его вызвали с Татуина. Включить канал? — Это Соло, — кивнул Джем. — Да, выведите сообщение. Он встал, поставив ноги на ширину плеч и заложил руки за спину, чем вновь напомнил Раддусу имперского офицера. Каламари догадывался, что Джеминайя служил Империи, но что-то произошло, и полководец попал в опалу, лишившись всего. В динамике раздался голос Хана, который запрашивал посадку на «Пучину». Джем дал добро, слегка порадовавшись сговорчивости Соло. — Что за парень? — поинтересовался Раддус. — Мой новый пилот, — ответил Джем. — Так он отрабатывает долг. — Ему можно доверять? — Настолько — насколько можно верить контрабандисту. С ним летает бывший генерал вуки Чубакка, так что не думаю, будто парень конченная сволочь. Но я понимаю ваше опасение, — Джеминайя посмотрел на каламари, — я прослежу, чтобы он не наболтал лишнего после нашего расставания. — Хорошо, — кивнул Раддус, — надеюсь, вы знаете, что делаете. Как скоро отправляетесь? — Да вот договоримся о точке встречи, и полечу, — легко повел плечами Джем. — Если произойдет нечто экстраординарное… Договорить клон не успел: на панели связи вспыхнул сигнал экстренной связи, часто моргая красным. — Что случилось? — Принять вызов, — приказал адмирал. — Раддус! — почти кричали на той стороне. — У нас возникли серьезные проблемы: транспорт с сенатором Мотмой был перехвачен имперскими силами! Гипердвигатель выведен из строя, и пилот пытается оторваться от СИДов на субсветовых скоростях, но скоро у него попросту закончится горючее! Помогите! Передача прервалась, из динамика раздалось шипение, и все пропало. Мон-каламари посмотрел на Джеминайю, тот ответил настороженным и холодным взглядом. — Джеминайя, — начал адмирал, — я знаю, что между вами и сенатором отношения натянутые, но… — Я помогу, — просто ответил Джем. — Нельзя тянуть на выручку флагман флота, а посудина у парня вполне быстрая. Дайте мне координаты, откуда пришло сообщение. — Я… — Поблагодарите потом, адмирал, — бросил Джеимнайя, направляясь к лифту. — Когда ваша драгоценная сенатор будет в безопасности. Двери лифта закрылись, и он понес клона в ангар. Ощущение опасности неприятно закололо между лопаток, но Джеминайе это нравилось. Он проверил бластер и вложил его обратно в кобуру, поправил браслеты щита и стал прикидывать: как можно вытащить опальную и много на себя берущую сенаторшу из лап имперцев. Сам Джем с удовольствием оставил бы ее в руках дознавателей СБИ, но она знала слишком много и должна была или оставаться на свободе, или замолчать навсегда. Лифт остановился, и двери разъехались в стороны, являя клону ангар «Пучины». Джем сразу заметил «Сокола» и обоих его пилотов. Быстрым шагом он дошел до судна и кивнул Хану и вуки. — Хорошо выглядишь, — брякнул Соло, увидев клона. — Куда теперь? — Есть одно дело, которое мне придется провернуть с вашей помощью, — Джем перевел взгляд на Чубакку, и тот опять неодобрительно зарычал и покачал головой. — Это ничуть не опаснее перевоза контрабанды, — усмехнулся Джем. — Стартуем. У нас совсем мало времени. Хан спорить не стал и пропал внутри «Сокола»; за ним на борт поднялись вуки и Джеминайя.***
— Директор? — окликнул замершего чисса один из офицеров. — С вами все в порядке? Траун отрицательно покачал головой и отнял ладони от лица. Он вспомнил. Вспомнил и заставил себя вновь запустить запись боя. Тогда еще капитан корабля Траун на «Химере» входил в состав флота адмирала Руфаана Тигеллинуса. Ему было приказано зачистить некий сектор с запретом принимать сообщения с поверхности. Сканеры показывали хорошо вооруженный отряд, но его сигнатура отличалась от стандартной имперской, и чисс сделал вывод — это были мятежники. Выполнив приказ, Траун вернулся в расположение флота, но что-то кардинально изменилось: на него стали косо поглядывать, но никаких серьезных последствий не последовало. Сам же Тигеллинус официальным рапортом попросил Палпатина «избавить его от зазнайки-экзота» из-за его «ошибок». Трауна вызвали к Палпатину, задали несколько вопросов, да на этом все и закончилось. Его ни в чем не обвинили, но прикомандировали с «Химерой» к другому полководцу. Это был настолько мелкий эпизод в жизни чисса, что он никогда бы его не вспомнил, если бы не запись и выкладки координат. Сейчас он видел — почему сигнатура не совпадала: все присутствующие на планете были клонами, рожденными в первой партии на Камино. Фактически, Траун собственной рукой перемолол турболазерами родных братьев Арриго, при этом оставив последнего в живых, и не понес за это наказания. Митт’рау’нуруодо даже не мог представить — что бы чувствовал он сам, попадя в подобную ситуацию, и как яростна и болезненна была бы его месть виновному. «Кажется, я догадываюсь — что Джеминайя собирался делать с моими клонами, — вздохнул про себя чисс. — Одной моей смерти ему было мало. Он «уничтожил» меня как полководца Империи — то есть сделал то же самое, что и я с ним. Но этого Джему показалось мало, и он решил мучить и убивать меня раз за разом. А полная копия — для подмены меня в самой Империи. Умно и изобретательно. Ксилла! Я даже не могу теперь винить его за это!» Сквозь чувство всепоглощающей вины пробилась мысль, что его специально подставили, приказав открыть огонь по дружественному отряду, но чисс не хотел находить себе оправдание; у каждого своя голова на плечах, и он был ОБЯЗАН все перепроверить. Провести разведку, уточнить приказ свыше… Траун покачал головой и вставил другой инфочип. Следующий документ рассказывал о трибунале над Генрихом Велкой и его заключении. Он оказался единственным выжившим: видимо, сказывались небольшие способности в Силе. Записи или изображения по понятным причинам не было, но протокол присутствовал. Стало ясно — именно во время трибунала Генрих узнал его имя — Митт’рау’нуруодо. И запомнил, видимо, раскаленным железом выжег у себя на сердце. На этом же чипе оказалась большая и яркая фотография, сделанная явно на Камино. На изображении были запечатлены с десяток клонов одного возраста, в центре стоял одетый в серую, отличающуюся от остальных мальчиков, форму сам Арриго. Он казался взрослее, но не более чем на пару лет. Юноша держал на руках еще одного паренька, лет пяти, который весело скалился в камеру, держась за шею Арриго. Свинцовые глаза Диаса К’Баота бесстрашно смотрели вперёд, а легкая улыбка была очень искренней… Траун свернул изображение, собрал все чипы и положил в карман. Третий он не стал даже запускать. — Директор? Чисс посмотрел на все еще ждавшего его офицера. — Спустить на планету войска. Взять премьер-министра Лора Су и привратника Тон Ви под стражу. Вызвать дознавателей, и пусть они вытащат из этих упрямых экзотов все: куда делся Беллас, где мои личные данные, которые они должны были использовать для создания моих клонов, куда пропала неделя у меня из памяти; что они знают об Арриго и почему позволяли ему жить у себя на планете? Выполнять! Офицер коротко кивнул и махнул штурмовикам сопровождения: для выполнения приказа следовало подняться на станцию. При Трауне оставался еще один офицер и отряд солдат, но он почувствовал себя крайне неуютно, словно по его плечам провели сильными ледяными ладонями, вызывая волну неприятных мурашек. Даже захотелось резко обернуться и удостовериться — Джеминайи нет позади; но его тень будто повисла в воздухе.***
Лея стояла перед небольшой панелью связи, сложив руки на груди и ждала канала с Мандалором. Вейдер ей в этом не отказал и разрешил дочери переговорить с сестрой. Зажглись несколько кнопок, и девушка нажала их по очереди, встала в круг голограммы и стала ждать ответа. С другой стороны приняли сигнал, но вместо Винтер перед принцессой возник полковник Юларен. — Ваше высочество, — поклонился Вуллф, — рад, что вы смогли связаться с нами. Лорд Вейдер не удосужился сообщить нам о вашем местоположении. Вы ведь на «Палаче»? — Да, полковник, — кивнула Лея. — Это вам сказал Дрейк? Он у нас в апартаментах? — Юный Шиса здесь, — утвердительно ответил полковник, — и сдается мне — у него какие-то виды на госпожу Ретрак, а именно: он явно планирует взять ее в жены и выполнить договор между Мандалором и Альдерааном. — И что по этому поводу думает сама Винтер? — Лея слегка удивленно посмотрела на Юларена. — Госпожа Ретрак в… хм, растерянности. — Позовите ее к панели связи. Вуллф кивнул и пропал из видимости принцессы, на его месте практически сразу появилась Винтер, а за ее плечом — юный Дрейк. Девушка действительно выглядела немного растерянной, а вот молодой Шиса излучал-таки волны спокойствия; в его взгляде сквозила полная уверенность в своих действиях. — Юный Дрейк, — начала Лея, — я хочу поговорить с сестрой наедине. — Разумеется, моя госпожа, — слегка глумливо произнес юноша, склонив голову и вышел из круга голограммы. — Винтер, что происходит? — Боюсь, Лея, происходит именно то, чего ты хотела: ты можешь освободиться от договора, который подписали наши родители и Мандалор, — слегка отстраненно произнесла девушка, словно пробуя произнесенные слова на вкус. — И ты станешь свободной от уговора, если твое место займу я, а место правителя Мандалора — его сын. Формально, договор будет выполнен. — А что по этому поводу думает Фенн? — Лея немного напряглась, но подобная рокировка внутри договора вполне могла снять с нее эту ответственность, чтобы сама Лея со спокойной душой вышла замуж за Трауна. Но как она могла так поступить с Винтер?! — Мандалор скоро прилетит сюда, — ответила Ретрак, — и будет иметь серьезный разговор с Дрейком. Но тот говорит, что сможет убедить отца отказаться от тебя в мою пользу. — Я не могу так с тобой поступить… — начала было Лея. — Перестань! — Винтер тряхнула своими белоснежными волосами. — Перестань нести эту чушь! Мы обе прекрасно знаем, за кого ты всем сердцем хочешь выйти замуж! Или ты хотела положить свое сердце на алтарь договора, когда есть возможность обойти его?! — Винтер… — Я останусь на Мандалоре вместо тебя, — спокойно произнесла девушка. — Слетай домой и поговори с мамой. Расскажи ей все, что здесь случилось. Со мной все будет в порядке. Лея, я желаю тебе только счастья, так будь же счастлива! Связь прервалась, так как Винтер отключила свою панель, и Лея еще с минуту тупо смотрела на то место, где только что стояла ее сестра. Она никак не могла понять действий девушки. Да, Лея надеялась, что вся эта история с замужеством разрешиться как-нибудь сама собой, но… не разрешилась. Винтер брала на себя ответственность, которую должна нести наследная принцесса, а переубедить сестру, когда она что-то для себя решила, было невозможно. Лее вдруг показалось, что она осталась в целом свете одна-одинешенька. Все ее окружение неожиданно пропало. Приемный отец все еще находился в коме, мать сидела на Альдераане очень тихо, так как хорошо помнила угрозу Императора; Траун был сослан неизвестно куда, Хабарух остался на Мандалоре вместе с Юлареном и Винтер. Рядом оказался только настоящий отец, который не сильно горел желанием общаться с новоприобретенной дочерью. Принцесса оперлась ладонями о панель связи и глубоко вздохнула. В памяти услужливо всплыл мандалорский истребитель «Ночной брат», который находился в ангаре «Палача». «Надо лететь на Корускант и напрашиваться на аудиенцию у Императора, — подумала про себя Лея. — Только он может помочь в сложившейся ситуации. Осталось заполучить истребитель».***
Леонард Беллас крепко держал сына за руку и вел его по коридорам офиса СБИ. При нем было сопровождение из двух агентов. Николаса уже ждала команда медиков-мозгоправов, но пока никто не мог сказать — что произошло с молодым полковником? Ник покорно шел за отцом, то и дело поглядывая по сторонам и замирая на мгновения. После этого у него растворялась еще часть личности, неуклонно приближая младшего Белласа к состоянию неразумного младенца.