***
— Повторные исследования показали, что Николас вернулся к десятилетнему возрасту, — Оборо сидел у себя в кабинете, сложив пальцы рук в «замок» и положив их на стол перед собой. Рядом с ним лежал его рабочий планшет, с которого он показывал присутствующим прогресс изменений в мозгу младшего Белласа. Леонард и Ирианесс сидели напротив с очень разными выражениями на лицах. Полковник был задумчив, но искра надежды осветила угрюмое, постаревшее лицо; наутоланка казалась не просто усталой, а опустошенной. Ее огромные черные глаза словно слегка поблёкли, а головные отростки безвольно повисли, добавляя облику экзотки утомленности. — Когда я смогу поговорить с сыном? — нашел в себе силы поинтересоваться Леонард. — Думаю, через пару дней, — ответил родианец. — Надо провести еще наблюдения, чтобы увериться: прогресс стабилен и не откатит состояние Николаса обратно. — Этого не будет, — тихо и хрипло произнесла Ирианесс. — Я честно выполнила свою часть уговора на данный момент, — она развернулась к Белласу: — Теперь вы поможете нам? — Доктор говорит, что надо подождать два дня, — ровно ответил экзотке Леонард. — Мы подождем. Наутоланка странно будто бы фыркнула, сложила руки на груди и отвернулась от человека.***
Лорд Вейдер наблюдал за Джеминайей через камеры и думал, что ему делать с ним дальше? На этот раз Джема упаковали по полной: на руках и ногах крепились магнитные браслеты, которые включались дистанционно и уничтожали на корню попытки к бегству, но ситху казалось, что этого недостаточно. Хотелось запереть повстанческого полководца в какую-нибудь металлическую «колбу» и заварить сверху. Вейдер глубоко вздохнул, сильнее зашипев фильтром маски. Он верил Джему в том, что тот нашел Люка и увез с Татуина сразу, как выяснил их родство. Лея смогла сбежать и сейчас была на «Немезиде» Пеллеона, но Лорд был уверен: Джем и ее хотел использовать. Ситх понимал: пока он не расколет Джеминайю и не вытащит из него местоположение сына — он не сможет воевать в полную силу с повстанцами, так как в каждом сбитом истребителе, на каждом расстрелянном турболазерами корабле он станет видеть Люка, гибнущего от его рук. В груди заворочалось давно не появлявшееся чувство неприятного страха, причем старого, не за себя, а за того, кто был ему дорог. Страх, который он испытывал, когда ему виделись сны о Падме… Вейдер снова глубоко вздохнул, отгоняя накатившее чувство и пытаясь придумать: что он скажет Императору и почему повстанческий полководец все еще жив, хотя он получил вполне четкий приказ об его устранении. Ситх понимал: он просто не может убить Генриха. Но как объяснить это Палпатину? — Связь с Корускантом, — хрипло произнес Вейдер, включая внутреннюю связь. — Соедините меня с имперским Инквизиторием. Голубоватая голограмма нового гранд-инквизитора, который заменил предыдущего, павшего два года назад, соткалась перед Лордом. Нынешний глава Инквизитория тоже был пау’аном, и это почти успокаивало, словно не было позорного поражения великого инквизитора на «Суверенном». — Милорд? — экзот склонил голову, приветствуя Владыку. — Чем могу быть полезен? — Где твои инквизиторы? Их отозвали после поимки полководца Восстания? — Да, милорд, всем им отправлен приказ «оставить поиски» и вернуться к своим прямым обязанностям, — ответил пау’ан. — Вам что-то нужно? — Пришли мне на «Палач» двух. Лучше одного Брата и одну Сестру. — Могу я поинтересоваться, с какой целью? — экзот не наглел, но Вейдер внутри стал злиться. — Можешь, — прошипел ситх. — Мне они нужны для допроса одного очень стойкого пленника. — Мне не верится, что вы сами не можете провести подобный допрос. Милорд, — гранд-инквизитор опять поклонился, но Вейдер чувствовал, что тот чувствует свое превосходство. — Я немедленно пришлю вам требуемую пару. Что-нибудь еще? — Побыстрее, — бросил Лорд и отключил связь. Шумно выдохнул и вдохнул. «Если мне придется тебя пытать — я сделаю это! Ты пожалеешь, что сразу не рассказал мне все, Генрих!»***
Кровь крупными каплями стекала по подбородку Джеминаий, срываясь и падая на металлический пол. По тыльной стороне левой ладони также струились темно-алые струйки, образовывая под ногами мужчины небольшую лужицу. Сестра, поигрывая кривым зубчатым ножом, обходила подвешенного в силовых полях Джема, словно любуясь делом своих рук. Огромный довутин, Брат Инквизитория, не вмешивался и стоял, подпирая стенку пыточной, сложив руки на груди и безучастно наблюдая за действиями Сестры. Вторая неделя далась Джеминайе немного сложнее, чем первая, но и сейчас у него оставалось достаточно сил, чтобы безразлично глянуть на женщину в открытом шлеме и криво усмехнуться. Джем знал: инквизиторы не отличаются терпением и высокой разумностью. К тому же, он был абсолютно уверен в том, что Вейдер запретил его убивать. Это знание сводило все усилия Сестры к абсолютному нулю, но она об этом не знала. Саднил разрезанный висок, кровь из которого текла по лицу; болела располосованная до кости левая рука, но за прошедшее время Джем не произнес ни единого звука, благополучно сваливаясь в обморок от болевого шока. Злился Вейдер, злилась Сестра, и только Брат был спокоен, словно утес в океане. Темный Лорд уверял себя, что вытащить сведения из Генриха будет не настолько сложно, но, как оказалось на деле, он ошибался. Пленник молчал, Сестра была готова вырвать у него позвоночник голыми руками, а Вейдер постепенно признавался сам себе в том, что он не хочет смерти Велке. Его удивляла невероятная сила духа и тела Генриха, его железное молчание и ледяной свинцовый взгляд. Он являлся нечеловеком, биологической машиной, искусственным созданием с невероятным запасом прочности. Но ломается всё. И все. Вейдер знал это как никто другой. — Видит небо! — прошипела Сестра в лицо Джема, схватив его за волосы и заставив посмотреть на себя. — Я могу заниматься этим вечно! Много видела я пленных, но не было стальных! Ты сдашься! Не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра! Вся твоя оставшаяся жизнь пройдет в страшных муках! Говори, повстанческая мразь! Джеминайя слегка вымученно улыбнулся, а в глубине его металлических глаз вспыхнула и мгновенно погасла слабая алая искра. — Что же, — Сестра отпустила волосы Джема, и он безвольно повесил голову, но тут же встряхнул ею и сам поднял взгляд на женщину, — твой вопль боли станет музыкой для моих ушей. Кривой нож с размаху вошел в основание шеи мужчины, лишь чудом не задев артерию, а Сестра с силой провернула клинок в ране, разрывая мышцы. Шел пятнадцатый день плена.***
Лея легко бежала по беговой дорожке в спортзале на борту «Немезиды». Серая стандартная майка плотно облегала девичью грудь, свободные спортивные штаны были удобны для занятий, не сковывая движений. Принцесса улизнула из медотсека на три дня раньше чисса и радовалась этому как девчонка. Сам Траун по воле врачей долежал на надоевшей койке все положенные ему четырнадцать дней и сбежал на мостик, как только его отпустили. Встречались Лея и Рау только в ночное время, и то не всегда: чисс регулярно проводил на мостике гораздо больше часов, чем нервировал медиков, да и саму Лею. Принцесса допуска на мостик не имела и значилась в документах ИЗРа как «пассажир с особыми полномочиями». Делать ей было решительно нечего, и девушка занялась приведением себя в форму, искренне жалея, что при ней нет Хабаруха. Беллас-старший не проявлялся, или же Лее просто не говорили о его деятельности. В любом случае, ему ногри был нужнее, чем ей. Девушка отключила дорожку, сошла с нее и направилась в душ. Приведя себя в порядок, Лея пошла в каюту, по дороге уговаривая себя таки выбрать платье на церемонию бракосочетания. На этом так настаивал Пеллеон, что принцесса не могла отказать адмиралу, хоть и не очень хотела наряжаться в этих серых стенах. Но Гилад вбил себе в голову, что невеста должна быть в платье, и прислал ей ряд каталогов с настойчивой просьбой выбрать хоть что-нибудь. Робкое возражение девушки о том, что Траун-то форму менять не станет, было мгновенно отклонено и мотивировано тем, что Митт’рау’нуруодо — военный, и ему менять китель на костюм без надобности. Траун в этот момент легко пожал плечами, но с Пеллеоном согласился, а Лея в очередной раз пролистывая каталоги, вновь и вновь или возвращалась к своему белому сенаторскому платью, или выбирала что-то из моды Набу времен до Войн клонов. В первом случае одежда казалась очень простой, во-втором — чересчур вычурной, и принцесса никак не могла прийти к компромиссу в этом вопросе. Попытка спросить у самого Трауна, в каком одеянии он хочет видеть свою будущую жену, окончилась провалом, так как он абсолютно честно ответил, что ему, в принципе, все равно и спешно ретировался, оставив закипающую Лею наедине с осточертевшими каталогами.***
— Леонард прислал очередную шифровку, — Юларен вывел голографический текст на рабочую панель в кабинете Трауна. — Он осторожно подготавливает почву для бегства Каллуса. Он уже связался с особистом «Сторожащего», на борту которого находятся наши пленники. Леонард получит коды доступа на небольшое окно, чтобы залететь на ИЗР и вывезти оттуда всех троих, дабы не привлекать внимания к Александру. В СБИ старший Беллас довольно известен и на него ничего плохого не подумают, в случае провала будем давить на психологическую травму, полученную из-за болезни сына. — Хочешь признать Леонарда невменяемым? — Траун прочитал текст шифровки и отключил голограмму. — Если это потребуется, чтобы спасти его от суда и позора — да. — Сопротивление в последнее время сильно затихло, — чисс встал со своего места, прошелся по кабинету заложив руки за спину и продолжил, — думаю, они что-то готовят. Восстание наверняка хочет освободить Джеминайю, несмотря на то, что он уже две недели находится у Вейдера в плену. Жив ли он вообще? — Такие, как он, весьма живучи, — отозвался Юларен, — Джем жив. Вряд ли в полном порядке, но точно жив. — Оставим состояние Джеминайи на совести Вейдера, — произнес чисс, возвращаясь обратно в кресло. — Нам важно, чтобы Леонард без помех вывез с разрушителя Каллуса и остальных. Дадим ему возможность полностью войти в доверие этой повстанческой ячейки. Пусть он понаблюдает за ее действиями изнутри. Возможно, мы узнаем что-нибудь интересное. Когда Леонард приступает? — Завтра в двадцать ноль-ноль по стандартному времени. Вся операция должна занять от силы тридцать минут. Нам надо будет отвлечь капитана «Сторожащего» от происходящего у него на борту. — Я свяжусь с ним и начну долгий и нудный ликбез о ведении боя в стесненных условиях на орбите планеты. Способы защиты и выстраивание тактики. Ему придется либо внимательно слушать, или попытаться вежливо избавиться от меня, что будет крайне затруднительно, — Траун легко улыбнулся, прокручивая в голове почти готовую лекцию, напичканную очевиднейшими фактами, которые преподаются еще на первом курсе Академии, но подавать прописные истины чисс собирался в таком ключе, будто открывал слушателю тайны мироздания и не иначе. — Завтра в восемь вечера по стандартному времени окно связи со «Сторожащим», — Траун связался со связистами: — Канал должен быть четким и чистым. — Будет исполнено, гранд-адмирал, — радировали в ответ. — Окно связи в двадцать ноль-ноль. — Ну что же, — чисс отключил интерком и посмотрел на Вуллфа, — завтра начинаем спасение Николаса.