Американская мечта

Пункт двадцатый: Накосячил? Расшибись в лепешку, но исправь косяк. Иначе я исправлю то, что ты еще существуешь.

спустя неделю после встречи Полины с мистером Чингом… Эд. Очередное ток-шоу: очередное интервью с очередными вопросами про наши с Полиной отношения. Я все никак не могу привыкнуть, что куче народа есть дело до моей личной жизни. Всем интересно, с кем я провожу время, с кем гуляю, с кем обнимаюсь, с кем сплю. Я люблю своих фанатов, но иногда они переходят все границы. — Как дела у вас Полиной? Как ваши отношения переносят разлуку? Кривлю душой, отвечая, что все прекрасно. Я не слышал от Полли ничего уже почти две недели. «Телефон абонента выключен или находится все зоны действия сети». Соня и Антон не брали трубку. Себастьян ответил единожды и сказал, что если еще раз увидит меня рядом с Полиной, то заставит сожрать все стекло, которое по моей милости было разбито. Если бы я еще знал, что за стекло. Но спросить мне было не кого. В прошлый четверг все было замечательно. У меня выпало три свободных дня подряд, я заказал через Интернет билет до Нью-Йорка и уже предвкушал выходные, которые проведу с ней одной. Не отпущу ни на минуту. И возможно, наконец-то… если она готова… Что уж таить, я хочу её. Я хочу изучить каждый миллиметр ее тела. Хочу слышать ее стоны. Хочу чувствовать, как она прогибается, прижимается ко мне, такая изящная и гибкая. Да, в связи с нынешним положением дел мне остается только мечтать об этом. В пятницу я должен был ехать в аэропорт сразу из студии звукозаписи, где писал дуэт с одной начинающей певицей. Талантливая канадка с очаровательным французским акцентом и чем-то таким в глазах, что становилось не по себе. Она очень навязчиво пыталась выспросить у меня подробности моих отношений с Полли. Воспитание (спасибо, родители!) не позволило мне нагрубить и напомнить, что это не ее дело. Я смолчал. Да и, казалось, ничто не могло испортить мне настроение. Мыслями я был уже в Нью-Йорке. Мой рейс отменили из-за сильных туманов. Следующий — не раньше понедельника. Замечательно! Просто потрясающе! Все планы рухнули как карточный домик. Надо позвонить Полли, «обрадовать», что единственное свидание, которое нам светит, это свидание в Скайпе. Похлопав себя по карманам, я не нашел телефона. Где он, черт его дери, когда так нужен?! Последним местом, где я держал адову технику в руках, была студия. Я поймал такси и, застревая во всех пробках, в какие только можно попасть в Турине*, добрался до пункта назначения. Саша, та самая начинающая певица, курила у входа. В руках у нее был мой телефон. — Я уже думала, ты не вернешься за бедным потеряшкой. Тебе звонила девушка, представилась Полиной, она просила передать, что у нее поменялись планы и она будет очень занята на этих выходных. Какие-то съемки. Я сдержал вздох облегчения. Полли не расстроится из-за моего отсутствия и не проведет выходные в одиночестве. Я улыбнулся, вспомнив ее личико, когда она увлечена чем-то. Она даже не представляет, насколько красива в эти мгновения. Я протянул руку и Саша аккуратно вложила в нее телефон. — Спасибо, — кивнул я. — Хорошего тебе дня. — И тебе, Эд, — чуть ли не пропела девушка. Стоило мне назвать таксисту отель, в котором остановилась вся моя «команда», как на экране смартфона высветилось «Аманда». Я был не в том настроении, чтобы церемониться с этой надоедливой особой из собственного фан-клуба, и потому, приняв вызов, прорычал: — Сколько можно названивать? Не звони сюда больше! Номер в черную книжку. Водитель то и дело косился на меня в зеркало заднего вида, но молчал, когда я, матерясь сквозь зубы, искал номер Полли. Мне нужно было услышать её голос, узнать, что она не злится и не расстроена. Но номера не было. В телефонной книжке абонент «Полли» не значился. Я проверил трижды. Перезагрузил смартфон. Никакого результата мне это не дало. Ни номера, ни наших переписок. Ничего. Ладно, — успокаивал я себя, — Сонина записка все еще у тебя, а там есть номер Полли. Записка действительно была у меня. Я вклеил её в свой блокнот одолженным у Полли скотчем с изображением пончиков. Телефон абонента выключен или находится все зоны действия сети. Тишина оглушает. Стоило дождаться понедельника, отменить все мероприятия и рвануть в Нью-Йорк. Фанаты никуда бы не делись. Но кто идиот, к которому умная мысль приходит слишком поздно? Правильно, это я. Надо было найти способ попасть к ней сразу после того, как Себастьян послал меня. Вернувшись в отель после очередного концерта, по привычке звоню сначала Полли, потом Антону, затем Соне, надеясь получить ответ. Кто-то из античных философов** говорил, что главные враги человека — это страх и надежда. Может, стоит прекратить надеяться? Может, на этом все, конец, и стоит перестать терзать себя? — Ало? — в хриплом голосе, раздавшемся на том конце невидимого провода, я не сразу узнаю Соню. Мои молитвы услышаны, я дозвонился. — Если ты продолжишь молчать, я положу трубку. Я очень зла на тебя за то, что ты сделал с Полиной. Но хочу узнать мотивы антагониста романа моей подруги. — Что я сделал с Полиной? И при чем здесь стекло? Себ говорил о каком-то стекле, которое заставит меня жр… есть, — слышу в собственном голосе испуганно-взволнованные нотки и морщусь. — Стекло? — удивленно переспрашивает Соня. — Ах да, стекло! То, которое по твоей милости я час вытаскивала из Полининых рук и ног, и то, которое оставило пару десятков шрамов на её коже. Молись, чтобы эти шрамы исчезли со временем. Ты спрашиваешь, что сделал с ней? Ты её морально убил… С каждым словом Сони внутри у меня все сжимается. Она рассказывает мне о том самом дне, когда я забыл телефон в студии. Саша не солгала, Полли действительно звонила. Но не с целью предупредить о смене планов. Она просто волновалась обо мне, просто хотела знать, когда я приеду. Она полдня провозилась на кухне, чтобы удивить меня домашним обедом, даже звонила маме узнать какой-то рецепт. Моя заботливая девочка. Ей не повезло нарваться на Сашу, решившую жестоко пошутить. Саша жестоко пошутила над нами обоими. Обманула Полли, удалила переписки и переименовала контакт. Видимо запомнила, как я вскользь упоминал Аманду и свое к ней отношение. И я… я сам велел Полли больше не звонить. Олух. — Она разнесла всю кухню. Впечатляющее зрелище. Будто ураган Катрина прошелся, не меньше. И телефон разбила, — говорит Соня и едко добавляет: — Ты придурок. — Знаю, — отзываюсь я, потирая переносицу. — Ты помнишь, о чем я тебя просил? — Помню. Ты дописал песню? — Пару дней назад закончил. Завтра пишем в студии. И в четверг можно начинать. Ты поможешь мне… — не то слово, — нам? — Если смогу вытащить Полину из галереи до открытия выставки. Она после всей этой истории только начала приходить в себя и пашет, как проклятая. Дома только ночует. Почти не ест и сбросила килограмм пять уже. Хорошо, если силой запихну в нее ужин. — Так ты поможешь? — Конечно, помогу, — хмыкает Соня. — С тобой она хоть питалась нормально. И была по-настоящему счастлива. — Девушка замолкает на мгновение. — Мне кажется, её терзает то, что она не знает, почему ты так поступил. Она не злится. Не понимает, но не злится. Хотя я бы засветила тебе коленом по потомству. — Это очень мило с твоей стороны, — отвечаю я. — Спасибо, что взяла трубку. — Не за что, — бурчит она. — Когда ты прилетаешь? — Через три дня. Даю последний концерт в Манчестере во вторник и в среду лечу в Нью-Йорк. Отменил все на следующие три недели. Это, конечно, принесет лейблу убыток, но плевать. Разберутся. У меня есть проблемы посерьезнее выплат неустоек и успокоения фанатов. Кевин устроил мне настоящий скандал вчера, когда я заявил, что не буду выступать и вообще уезжаю. Так громко он орал после того, как мы с Джастином напились и я съездил ему клюшкой по лицу. Но и в этот раз менеджер махнул рукой, сказав, что это последний раз, когда он выручает мою задницу. — Вали куда хочешь, но если через три недели ты не появишься в Лондоне, не попадайся мне на глаза. Соня быстро прощается со мной, объясняя это тем, что домой пришла Полина. В Нью-Йорке сейчас около девяти вечера. Не самое подходящее время для одиночных прогулок. Впервые за две недели я дышу полной грудью, не перебирая в голове сотни вариантов развития событий. Я соберу её сердце по кусочкам, если понадобится. Заслужу её доверие заново. Брошу музыку и больше не уеду от неё, если она попросит. Но она не попросит. Единственный недостаток Полли — она слишком понимающая. Всегда ставит интересы других превыше своих. Я видел это в её глазах, когда мы прощались в последний раз. Она хотела, чтобы я остался. Она молила об этом, не смея высказать просьбу. Не смея останавливать меня на пути к мечте, не подозревая, что моя мечта — она. И я ушел, не оборачиваясь. Если бы обернулся хоть на мгновение, уже не смог бы уехать. Закрываю глаза и вижу её. Заигрывает со мной, склонив голову к плечу. Рыжая челка падает ей на лицо, бросая полоски тени. Серо-зеленые глаза, весенняя травка под талым снегом, прищурены. Крохотная родинка под внешним уголком правого глаза. Шрамик на верхней губе, подергивающейся от сдерживаемого смеха. Так старается выглядеть привлекательной и сексуальной, хотя совсем девчонка еще. Не знает, насколько привлекательна, когда морщит нос, смеясь, и убирает волосы за ухо. Не подозревает, насколько сексуальна, когда прикусывает нижнюю губу, задумавшись. Воображение подкидывает другую картинку. Бледное личико, мокрое от слез, которое она прячет в узких красных от крови ладошках. В глазах — один вопрос «Почему?». Губы кривятся в рыданиях. Распахиваю глаза. Я никогда не искуплю свою вину, как бы не старался. И даже если Полли простит меня, я не смогу простить себя сам. Я верну её. Завоюю. Маленькими шажками.