***
Снежные фигуры казались существами из иной реальности, и сложно было не восхищаться мастерством их создателя. Да и можно ли сохранять равнодушие, когда видишь, как вода становится послушной чутким пальцам мага, его воле и фантазии. Действо чарует, позволяя забываться, веря в то, что статуи изо льда способны двигаться и жить сами по себе… Марилль невероятно повезло: она не только оказалась в сердце зимней сказки раньше всех, но и стала свидетельницей её сотворения. Пространство вокруг пело, переливаясь тонким звоном, а высвобожденная сила почти осязаемо ласкала кожу, заставляя непроизвольно тянуться навстречу. Не напрасно вода и воздух так легко сочетались друг с другом. Ветер дарил влаге лёгкость, а та в свою очередь, получала способность рисовать эту незримую стихию. За их танцем можно было наблюдать бесконечно. Сущность слушающей ветер, словно сама обратилась звонкой струной. И один конец проходил через живое сердце, а другой тянулся к магу в тёмном плаще. Одеяние было довольно сильно присыпано снегом, но мужчина этого не замечал. Он вообще как будто не видел ничего вокруг, кроме прозрачных изгибов водных плетей, взлетающих под его руками и послушно застывающих в нужные формы. Лучше всего у него получалось создавать ледяные цветы, но с первого взгляда было понятно, что они — не главное. По-настоящему картина открылась лишь тогда, когда её озарили первые солнечные лучи. Скульптура, состоящая из нескольких слоёв льда, засияла, заставляя замереть от удивления случайных свидетелей и Марилль, которая хоть и пристально наблюдала за работой, но такого эффекта не ожидала. Внутри увитой снежными цветами сферы в окружении чёрно-белых стволов деревьев, горело разноцветное пламя. Его искры отражались от купола снежных крон, создавая иллюзию жизни. А если присмотреться, то у костра можно было различить две небольшие, скорее всего детские, фигурки. Когда ясновидящая стала приближаться и силуэты и пламя тоже пришли в движение. Сам творец молча стоял рядом, глядя на работу невидящим взором. Мужчина казался слегка растерянным, словно не знал заранее, что именно у него получится. — Это прекрасно. Я не видела ничего лучше, — негромко проговорила Марилль, останавливаясь в шаге от скульптуры. От женщины не укрылось то, что пальцы мага немного подрагивают, но списала это на перенапряжение. — Пустяки, — отозвался он, отворачиваясь от своего творения. — Почему вы так говорите? Никто не сделает ничего подобного! — вступилась за скульптуру ясновидящая. Подобные разговоры казались ей кощунственными — она всегда считала, что пренебрежение талантом ничуть не лучше гордыни. — Потому что это всего лишь иллюзия. Я не умею делать мёртвое по-настоящему живым, — в голосе Кея слышались нотки неподдельного сожаления. — Уже завтра от неё не останется и следа. Маг воздел руки, создавая нечто новое и, на первый взгляд, более незамысловатое. Вода застывала медленно, но Марилль без труда узнала, кого именно изобразил водник. — Это я, — вырвалось у неё. — Нет, — Кей с невозмутимым видом закончил работу и только после этого взглянул на слушающую ветер. — Настоящая вы передо мной, — неожиданно он взял её за руку, притягивая к себе. Растерявшись и немало смутившись, Марилль по инерции сделала шаг, и в тот же миг заприметила идущего к ним невысокого мужчину. В нём она опознала распорядителя фестиваля, которому подавала заявку на участие в конкурсе. Его вообще сложно было с кем-то перепутать — низкорослые эали встречались довольно редко. — Лиа Терейль! — воскликнул он, ещё не приблизившись. — Как я рад видеть вас и вашего мастера! Почувствовав, как напрягся водник, ясновидящая коротко пожала его ладонь. Уговорить мага ей удалось с большим трудом, да и то лишь на условии, что она сама будет вести все переговоры с организаторами и жюри. Однако льен Фарен оказал своим появлением сомнительную милость. И нужно было ему принестись в такой ранний час? Подойдя ближе, он потерял дар речи, увидев работу Кея. — Изумительно. Фарен обошёл творения по кругу, то останавливаясь, то приближаясь к ним; разве что руками не трогал. Такое поведение ещё больше привлекло внимание других творцов и их болельщиков, а Кею, наверное, снова пришлось пожалеть о том, что он на всё это согласился. — Ваше магическое мастерство бесподобно, льен, — проговорил распорядитель с горящими от энтузиазма глазами. — Я многое видел за эти годы, но ваша техника исполнения это нечто особенное. Признавайтесь, какую академию оканчивали? — Льен Фарен, — с укоризной напомнила о своём существовании Марилль. Она надеялась, что он вспомнит о том, с какой неохотой подписал для неё рабочий участок и, испытав угрызение совести, отцепится от мага. Ясновидящая не оставляла себе права предать доверие водника и потому, чувствовала себя зажатой в тиски. — О, простите, лиа, — Фарен действительно виновато улыбнулся. — Я повёл себя совершенно бестактно. Приношу свои извинения за то, что не хотел допускать вас до участия… В этот момент кто-то окликнул эаля и он поспешил на зов, снова извиняясь на ходу и пытаясь сохранить равновесие на скользкой брусчатке. — Извините, я не знала, что он заглянет… — пробормотала Марилль, не решаясь взглянуть на Кея. — Почему он не хотел, чтобы мы участвовали? — спросил маг. Похоже, он и не думал никого винить. — Фарен хорошо знаком с моим мужем. И, полагаю, о том, где я находилась в последнее время, знает, — нехотя сообщила ясновидящая, понижая голос. Конечно, она могла узнать больше о мотивах распорядителя и подготовиться к этой встрече. Однако Марилль дала себе слово, что не станет пользоваться своим даром без острой необходимости. Кей помогал ей справляться с собой, а возвращаться в кошмар отчаянно не хотелось. — Значит, недостаточно хорошо был знаком, — негромко хмыкнул водник, увлекая спутницу прочь от ледяных статуй. Марилль было приятно, что в кои-то веки кто-то встал на её сторону. После стольких лет проведённых в статусе сумасшедшей, она сама почти поверила в это. Теперь же, когда о страхах и страданиях можно было забыть, хранить под сердцем былые обиды было бы неразумно. — Я не держу на него зла, — произнесла ясновидящая. — Ведь он и сам мог ошибаться. — Вы слишком добры, — вздохнул Кей. — Но, похоже, не мне на это сетовать. Украдкой взглянув на него, Марилль заметила подобие улыбки, тронувшей уголок губ мага. В памяти всплыл минувший вечер, когда он назвал её Мари. И пусть потом снова всё было так, как прежде, женщина была уверена в том, что ей не почудилось. — О, только прошу вас не забывать главного... Им стоит держаться друг друга. И стоит верить в то, что как ветер и вода вместе они способны создавать прекрасные вещи. — Я сам вам и напомню при случае. Глаза мага сверкнули яркой синевой, словно в морскую бездну канули упавшие с неба звёзды, обжигая сердце неосторожной воздушницы. Но его же беззлобное ехидство придало той шальной смелости и способствовало выходу эмоций. Привстав на цыпочки, Марилль обняла мужчину свободной рукой и коротко коснулась губами его щеки. — Буду благодарна, — сказала ясновидящая, медленно отстраняясь, но втайне радуясь тому, что удалось застать Кея врасплох. Такого он от неё точно не ожидал. Да и она сама от себя тоже, по правде говоря. Однако неожиданно его растерянность сменилась жёсткостью. Мужчина в один миг стал собранным и снова потянул Марилль прочь от площади. — Вернёмся домой. Вы ужасно замёрзли, — проговорил он, сворачивая в проулок. Оглянувшись, ничего не понимающая воздушница, лишь успела заметить, что народу на площади заметно прибавилось. И, кажется, среди них мелькала форма стражей правопорядка. Хотя как раз это странным не было: они всегда следили за безопасностью на таких крупных праздниках.***
Городские мероприятия и различные народные гуляния никогда не входили в список любимых занятий Аншьесса, который в принципе терпеть не мог шумные сборища. Поэтому в другое время он предпочёл бы работу и привычные стены кабинета, но присутствие Айрин многое меняло, как в целом, так и в выборе развлечений. Вряд ли беспокойство, разбавленное толикой ревности, поможет ему работать. А Лаэр точно знал: упрямая магичка пойдёт на площадь без него. Приходилось утешать себя мыслью о том, что рядом с ней всё воспринимается несколько иначе, да и званый ужин не предполагал долгих прогулок. — Я, надеюсь, ты не из-за проигранного спора такой мрачный? — поинтересовалась Айрин, легонько пихнув его плечом. — А разве он проигран? — Лаэр удивлённо поднял бровь, взирая на ехидно улыбающуюся возлюбленную. — Спокойствие хоаннорцев под надёжной охраной, а значит шансов меньше, — пожала плечами та, скосив взгляд на прошедших мимо стражей порядка. Да, под особо бдительным вниманием был центр города, но вместе с этим, у злоумышленников, среди которых был и Чёрная Лоза, появлялась возможность действовать в других районах. Жилище его последней жертвы и вовсе находился в пригороде. — Так сильно не хочешь переезжать ко мне? — спросил Лаэр, приостанавливаясь и отгораживая спутницу от налетевшего ветра. — Или хочу посмотреть на то, что ты предпримешь дальше, — загадочно протянула девушка. Его последние слова о настоящем похищении она, похоже, всерьёз не воспринимала. А напрасно. Валаэр привык действовать неотступно в ситуациях, где чувствовал себя в праве, и личные отношения не были исключением. — Смотри! — Айрин уже успела заприметить первые скульптуры. Лаэр перехватил её, притормаживая. — Постой, ты кое-что забыла, — он достал из кармана пальто специально приготовленные для этого дня защитные очки. И вскоре удивлённый взгляд магички скрылся за светло-коричневыми двухслойными стёклами. — Сегодня довольно солнечно, нужно поберечь глаза, — проговорил следователь, бережно застёгивая мягкий ремешок. — А ты? — растерянно спросила девушка. — Не волнуйся. Сам я тоже слепнуть сегодня не намерен, — Лаэр сдержанно улыбнулся, извлекая из другого кармана свои старые очки. Стёкла у них были странного сине-зелёного оттенка, но Лаэру нравилось смотреть сквозь них. Айрин тут же успокоилась и потащила его смотреть на то, что успели создать за ночь и утро маги водной стихии. В этом году скульптур было настолько много, что на площади поместились не все работы, и какая-то часть ютилась на примыкающей улице, где ради этого на целые сутки пришлось перекрыть движение. Похоже, лишь благодаря тому, что пространство было заранее разграничено, оно не превратилось в непроходимый лес. В отличие от следователя, магичка чувствовала себя неуютно в очках и то и дело порывалась приподнять их, чтобы рассмотреть особенно тонкие работы. Но от Аншьесса не могло укрыться то, что его спутница будто ищет кого-то среди глыб застывшей воды и незнакомых лиц. А иногда Айрин всматривалась в лёд так, словно хотела рассмотреть в нём нечто, недоступное для других. Её не впечатлила даже снежная модель Хоаннора, которой прочили первое место. Девушка только одобрительно покачала головой и двинулась дальше, лишь на краткий миг останавливаясь перед следующим творением. На Лаэра неожиданно накатило ощущение, будто он попал в сновидение и очутился среди чужих сценариев и образов. Окружающее подрагивало и тонуло в сине-зелёных искрах в то время, когда мир сузился до хрупкой даже в зимнем пальто фигуры перед ним. Айрин и сама совершенно забылась в этой странной прогулке и, не оглядываясь, целеустремлённо шла вперёд — только тонкие пальцы по-прежнему стискивали рукав Аншьесса, слегка касаясь обнажившейся кожи его запястья. Голоса пришедших на фестиваль хоаннорцев доносились до слуха следователя неясным шёпотом, перестал ощущаться холод ветра, и куда-то исчезло солнце. Лаэр вдруг почувствовал, что вязнет и вот-вот даст трещину либо реальность, либо собственный разум. — Айрин! — ему казалось, что он крикнул, но имя возлюбленной сорвалось с губ шёпотом. Так и было: она даже не обернулась, продолжая затягивать его в водоворот изменений. А было бы забавно погибнуть вот так? Его двойник не таился, и что неприятней всего, предстал в облике самого Аншьесса. Он скользнул рядом, не примяв каким-то чудом уцелевшего участка снежного полотна. Выражение тёмно-зелёных глаз выражало задумчивость. Теперь понимаешь, почему я должен быть рядом с ней? Где-то глубоко Лаэр давно всё понимал, но мириться с этим готов не был. Однако и от своих слов отказываться не собирался. Он научится ходить через отражения — это неизбежно. Вдруг стало заметно жарче и слева вспыхнуло алое зарево. Повернув голову, Валаэр увидел знакомое лицо. Маден Скирэсс, как и Айрин тоже будто кого-то искал в толпе. Его стихия, усиленная эмоциями, неистовствовала, и чудилось, что ткань реальности плавится следом за ним, как нежный шёлк от раскалённого уголька. Гадать о том, кого именно мог искать огненный шэйсу, не приходилось. Как и рассчитывать, что он откажется от мести. На мгновение взгляды мужчин пересеклись, но Карающий остался равнодушен к присутствию следователя. Айрин неожиданно ускорила шаг, а потом резко остановилась. Тишина колыхалась вокруг неё плотным маревом, теперь уже полностью укрывая Лаэра. Правда, теперь ему стало немного легче, и он без лишних вопросов обратил внимание на то, что рассматривала магичка. Творение неизвестного мастера не походило на ледяную скульптуру. Скорее, на стеклянный сосуд с заключённым внутри пламенем, из-за чего было странным, почему он не плавится от жара. Иллюзию создавали солнечные лучи, превращая лёд в нечто невероятное и позволяя поверить в то, что смотришь через настоящее, увитое снежными цветами, окно. На лес и далёкие фигурки у костра. Повеяло холодом, и тишина ненужной вуалью опала у ног. Айрин стиснула пальцы Лаэра сильнее и, не отводя взгляда, спросила изменившимся голосом: — Лаэр, ты когда-нибудь желал оказаться неправым? Хотел бы, чтобы чутьё тебя подвело? Он чуть приобнял её за плечи, и, переведя дыхание, ответил: — Однажды мне хотелось думать, что Айрин Грассия — это Айрин Грассия и никто более. Только это быстро прошло, и я понял, что не вынесу, если так оно и окажется. Были и другие моменты, когда Аншьессу приходилось сожалеть о том, что подозрения подтверждались. Например, как с Росселем, совершившего свои проступки по глупости, а не из злого умысла. Если бы не решение вышестоящего руководства о переводе, Нейр мог остаться работать и дальше, поскольку давно стал своим. — Значит, ты знаешь, — Айрин коротко выдохнула и замерла. Тонкие плечи напряглись так, словно под одеждой была не живая плоть, а прочный камень. — Помоги мне. Смысл её просьбы дошёл до Лаэра только тогда, когда магичка двинулась наперерез Мадену. Карающий решительно проталкивался сквозь толпу, а рядом с ним семенил низкорослый эаль, бормотавший что-то себе под нос. Воздух вокруг огневика плавился уже в буквальном смысле. — Льен Скирэсс! — громко окликнул его Аншьесс. Шэйсу дёрнулся, быстро обернувшись назад, но шага не сбавил. Айрин тем временем, пробежала мимо него, отпустив руку Лаэра. О том, что ей может угрожать опасность, последний старался не думать. Она всегда знала, что делает. Когда послышались вскрики, Маден рванулся куда-то со всех ног, и всё, что оставалось это последовать за ним. Раздался треск, и брызнули осколки льда, вперемешку с талой водой, взметнулась высоко в воздух пламенная плеть — началась суматоха. Карающий всё же кого-то атаковал, не особенно заботясь о последствиях. И, несмотря на то, что Лаэр искренне сочувствовал чужой утрате, понимая состояние Мадена как никто другой, он ощущал, как изнутри неукротимой волной поднимается раздражение. Одержимый жаждой мести шэйсу — не лучший помощник в поимке опасного преступника.***
Меня окружала зимняя роща, укутанная пушистым снегом и наполненная непривычными, едва различимыми звуками. Чёрные ветви деревьев покачивались на ветру, издавая скрип и с шорохом роняя белые комья. Под ноги стлалась узкая запорошенная тропинка, извивающая между кривых стволов, а затем, уводящая куда-то вглубь и вниз. Проходя по ней, я обнаружила овраг, над которым нависали огромные корни. Поскольку его порядком засыпало, судить о настоящей глубине было сложно. И всё же именно там терялись чужие следы… Набравшись храбрости и придерживаясь за корни, я решила пробраться над самым краем, чтобы сверху посмотреть на то, что там дальше. Кей всё чаще уходил в эту рощу, хотя мог тренироваться и во дворе дома. В ответ на моё любопытство, брат в лучшем случае отвечал обещаниями, которые, похоже, не собирался выполнять. Сегодня я специально подгадала момент, когда меня не должны были скоро хватиться, чтобы узнать всё самой. — Вредный Кей, — с обидой пробормотала я, оцарапав руку о корень. Так как перчатки были благополучно забыты в другом пальто, приходилось терпеть холод и боль. Когда ненадёжная опора вдруг исчезла из-под ног, я судорожно схватилась за дерево, но лишь поранилась ещё сильнее. Перед глазами промелькнули паутины веток на фоне блеклого неба, а после я упала в холодную темноту. — Дурёха, — услышала я, всё ещё ничего не понимая. — Ну зачем ты опять лезешь, куда не просят? Мне никогда не нравилось, когда брат строил из себя серьёзного взрослого. Получалось у него всё равно плохо, пусть и был он почти в два раза старше меня. Однако внятных оправданий у меня не было. Сначала я думала, что мы находимся в какой-то пещере, но когда присмотрелась, то обнаружила всё ту же рощу, обступавшую со всех сторон. Только почему-то сильно стемнело и если бы не пылающий поблизости костерок, то я вряд ли бы рассмотрела лицо Кея, державшего меня на коленях. Вспомнив о том, что мама, скорее всего, уже вернулась, я заволновалась. — Да подожди ты, — всё тем же ворчливым тоном одёрнул меня брат. — Не двигайся. Сняв с меня шапку, Кей начал старательно ощупывать мою голову. Глядя на него, я невольно хихикнула. — Смеётся она. Ты хоть знаешь, чем могла закончиться твоя вылазка, не окажись меня рядом? — Ты расскажешь всё папе? Кей некоторое время смотрел на меня строгим взглядом, надеясь произвести на меня впечатление, но потом вздохнул и произнёс: — Не расскажу, если сама не проболтаешься. Обрадовавшись, я в сердцах обхватила брата руками и поцеловала в щёку, забыв на время о том, каким он бывает вредным и неуступчивым. — Не расскажу! А ты покажешь, чему научился? Вместо ответа Кей взял мои руки в свои и плюхнул в ладони горсть снега. Прежде чем я успела возмутиться, снег растаял, а от царапин не осталось и следа. — Так пойдёт? — хмуро поинтересовался он. Я закивала, порываясь вскочить на ноги, но меня удержали. — Не скачи сильно. У тебя ещё и шишка была… Потом брат усеял поляну снежными цветами, искоса наблюдая за тем, как я реагирую на его творения. Мы договорились о том, что скажем родителям только часть правды, в которой не будет ни слова об овраге, как и о том, что теперь Кей умеет исцелять водой. Об этом он попросил забыть. Я обещала Кею, что не выдам его и больше не ходила в рощу, но не забыла тот день. И вдали от дома мне не раз снилась заснеженная поляна, костёр и брат. Пусть тогда я не узнала, что он скрывал, но это перестало беспокоить так сильно. До сего дня… Увидев скульптуру, я больше ни на миг не сомневалась в том, что он в Хоанноре. Ведь такое не могло быть случайностью! Однако по мере того, как детали головоломки складывались в общую картину, я испытывала всё большее сожаление. А ещё невольно думала о том, что ничего не сделала для семьи и в особенности для Кея. Бросившись наугад и просто повинуясь тому же чутью, которое вело меня раньше, я успела увидеть мелькнувшую в переулке пару, на которую едва не обрушился гнев разбушевавшегося шэйсу. Мне вовремя удалось среагировать и преломить траекторию пламени. Пока окружающие бежали или смотрели на огневика, я скользнула по отражениям вслед за беглецами. Удивлению не было предела, когда я обнаружила, что и женщина и мужчина являются обладателями сил, вызывающих довольно ощутимый резонанс в пространстве. Энергия скручивалась вихрями, словно стремясь укрыть пару и спрятать от всего мира. Значит, их двое! Это обнадёживало и, как будто многое меняло. Если брат не один, возможно, не всё потеряно. А появившись сегодня на фестивале и создав такую прекрасную работу, он показал, что кроме гнева и боли осталось что-то ещё. Как и в случае с Анжэем, кто-то не сумел остаться в стороне. Внезапно мне навстречу словно налетел порыв сильного ветра. Но какой ветер может быть здесь? И, тем не менее, меня грубо отбросило в сторону, сбив направление и, каким-то образом, вытеснив из отражений. Ошалело уставившись перед собой на пустой обледенелый переулок, я взяла в руки трость. С трудом верилось в то, что какая-то воздушница сумела дать отпор магу отражений, но другого объяснения случившемуся не было. Ветер откликнулся на призыв своей дочери и помог ей бежать.***
Марилль чётко ощущала приближение теней, преследовавших её во снах и видениях, а теперь обретших воплощение в реальном мире. Они как будто только и ждали сигнала к нападению. Огненный маг, вдруг атаковавший Кея, был только предвестником беды. Точно! Тени всегда пляшут, если есть пламя… — Мари, прекрати трястись и взгляни на меня! — потребовал водник, остановившись под аркой между домами. Дальше за узкой дорогой виднелся бушующий, неподвластный льдам, канал Иннош. — Тени идут! — она вскинула на него взгляд полный отчаяния и мольбы. Только бы он поверил! — Нет там никаких теней, а те, кого ты видела, также реальны, как и мы с тобой, — быстро проговорил маг. — Им нужен только я, а потому мне лучше уйти. Если кто-нибудь явится к тебе и будет спрашивать, можешь рассказать им про странного постояльца… Кей запнулся, болезненно зажмурившись, а Марилль до боли закусила губу, не веря в то, что он уходит. Даже боязнь теней отошла на второй план, уступив место более безумному страху остаться одной. — Нет, — она дёрнула головой, не в силах отвести взгляда от водника. — Так будет лучше, — его голос прозвучал как-то неестественно и тихо. — Ты будешь ещё рада тому, что меня нет в твоём доме. — Я сойду с ума, — попыталась возразить Марилль, судорожно цепляясь за рукав мужчины. — Не сойдёшь. Я научил тебя всему самому необходимому, а дальше ты справишься. Научил, но разве только в этом дело? Он был рядом и за считанные дни успел стать кем-то очень значимым. Но теперь собирается исчезнуть также, как и появился. Если бы только не её прихоть, желание сделать, как лучше… Ясновидящей не смог бы помочь собственный дар, чтобы вдруг вдохновиться озарением и найти причину не расставаться, подобрав нужные слова. Всё происходило будто в дурном сне, где любой праздник в один момент сменялся драмой и безысходностью. Аккуратно высвободив руку, Кей молча подошёл к реке. Ветер дёрнул его за край пальто, будто упрекая, но он отвернулся. Мужчина бесстрашно шагнул к краю, протягивая к воде раскрытую ладонь. Вопреки ожиданиям Марилль вместо потока воды, навстречу магу взметнулось что-то тёмное и быстрое. Стремительно оплетая запястье и распространяясь дальше по телу. Пара мгновений и мага не стало, а в речном потоке без всплеска растворилась лишь нечёткая тень.