Сердце Плетения

      Взбежав по лестнице, Марилль с волнением ступила в коридор, где невольно начала медлить. Теперь она точно знала, что увидит Кея, но с каждым следующим шагом будто по капле утрачивала уверенность в том, что он не прогонит её прочь. А ведь Кей вправе разозлиться — слушающая ветер подвергает опасности их обоих. С ней пришли чужие.       Одинаковые двери под которыми гулял злым проказником сквознячок, могли бы ввести в заблуждение кого-нибудь другого. Марилль же видела в коротком проблеске видения, куда нужно идти, и не собиралась отступать. И неважно, чем их встреча закончится на сей раз. Ясновидящей хотелось верить в то, что не напрасно рисковала, когда воспользовалась моментом и сбежала из дома.       Преодолев расстояние женщина толкнула дверь самой дальней комнаты, где усилилось ощущение холода и сквозняка. Она не была заперта, и под низким потолком ровно мерцал магический светильник, а на заправленной кровати у изножья лежало знакомое чёрное пальто. Сердце тревожно и часто забилось от мысли о том, что Кей всё сделал правильно. Если бы он не ушёл, Карающие могли настигнуть мага в её доме.       До настороженного слуха донёсся скрип половиц и тихий звук шагов. За эти мгновения Марилль пыталась решить, что скажет и о чём попросит на сей раз. Конечно, если Кей не вздумает просто тихо исчезнуть, пожертвовав своей вещью.       Собственное бессилие заставляло ощущать себя жалкой. Должно быть, таким вот, именно жалким и выглядел её взгляд. В нём искра за искрой гасла надежда, когда в комнате появился совсем другой мужчина.       — Его здесь нет, — сообщил Йон, приближаясь к слушающей ветер. — Наверное, ушёл сразу же, как услышал наш разговор внизу.       — Он здесь, — упрямо возразила Марилль. — Пожалуйста… разве мне снова нужно просить, чтобы мне поверили? Уведите своих друзей.       Сыщик глубоко вздохнул и осторожно дотронулся до поникшего плеча воздушницы.       — Вы думаете, что знаете, с кем имеете дело, — заговорил он негромко. — Только вы ведь ещё ничего не видели… Он захватил в заложники семью хозяев этой гостиницы и нескольких постояльцев. Пока не поздно, нужно вызвать врачей и госпитализировать их.       Обхватив себя руками и зажмурившись, Марилль с силой сдавила предплечья, пока не ощутила боль. Слушающая ветер хотела рассуждать не просто здраво, ей была жизненно необходима правда, единственная и неоспоримая. Принимать то, что Кей — бездушный монстр, равносильно и согласию с тем, что в нём не осталось ничего хорошего.       — Делайте, что считаете нужным, — проронила ясновидящая, дивясь тому, как чуждо, словно издалека, прозвучал её голос. — Я не стану никому мешать.       Чевир вдруг кивнул, очевидно решив для себя, что спорить с ней бесполезно.       — Хорошо, так и поступим. Поторопитесь, — произнёс он, перед тем как выйти из комнаты.       Марилль зябко поёжилась и взяла с постели оставленное Кеем пальто. Одежда всё ещё хранила его запах, но помимо него женщина ощутила горечь пожара. Неужели он побывал и там, у сгоревшего здания? Прикосновение стихии опять вызвало кратковременную вспышку видений. В них фигурировал пылающий гневом и болью мужчина. Он был столь же опасен и непредсказуем, как огненная стихия, но почему-то вызывал в сердце ясновидящей лишь сожаление.       Доносившиеся снизу голоса в очередной раз напомнили о том, насколько мало осталось времени. Йон Чевир не обманывал — он на самом деле сделает всё, чтобы спасти невинных и скоро здесь будут врачи. Без стражей порядка тоже не обойдётся, хотя некромантка, наверное, постарается не привлекать внимание, исчезнув до их появления.       Появление Кея на пороге комнаты стало почти что чудом для Марилль, поскольку она уже готова была выйти и спуститься к Йону. Теперь же, растеряв свою уверенность, она во все глаза смотрела на мужчину, ради которого была готова рисковать жизнью и свободой.       — Мари, — он спокойно и немного недоверчиво взглянул на женщину. — Зачем ты пришла?       — Я искала тебя и нашла, — не стала лукавить Марилль.       Кей усмехнулся, сокращая расстояние между ними, чтобы принять из её рук пальто.       — Мне казалось, ты поняла, кто я, — проговорил он, очевидно точно так же, как и Йон, собираясь просто уйти.       Помня о своём решении, Марилль заговорила:       — Именно поэтому я и пришла… Помнишь, ты говорил мне, что если привидится что-то плохое, стоит лишь сказать тебе и всё будет исправлено? — голос сбивался от волнения, но справившись с робостью, воздушница протянула руку невесомо касаясь запястья водника. — Помоги мне исправить. Скажи, что ещё не всё потеряно.       Кей на миг неподвижно замер и отвёл взгляд в сторону, словно не решаясь её оттолкнуть и исчезнуть вновь.       — Не могу, — прошептал он, склоняя голову. — Не хочу давать ложных обещаний, обманывать тебя и себя…       — Прошу тебя…       — Тш… — он не выдержал первым и развернулся, нежно прикасаясь пальцем к её губам. В синих глазах водника бесновалось что-то запредельно больное и бешеное. — Я готов был прогнать с твоего порога любых чудовищ, потому что и сам чудовище. Ты видела.       Он отвёл руку и попытался сделать шаг назад, но пальцы Марилль неожиданно сильно ухватили его за рубашку.       — Не исчезай, и исправь всё. Ты мне нужен, Кей! — последние слова она уже выкрикнула. — Мы вместе будем прогонять чудовищ, только позволь остаться…       Дотронувшись лица женщины и увидев сверкающие от яростных слёз глаза, маг неожиданно склонился к её губам, целуя их со странной порывистой нежностью.       — Но говорят, чудовища хуже меня не придумать. И твоей жалости я точно не приму… — негромко предупредил Кей, удерживая ошалевшую после поцелуя Мари за талию.       — Лучше молчи или мне придётся тебя ударить, — выдала она и с сожалением покинула столь долгожданные объятия.       О том, что из гостиницы необходимо как можно быстрее бежать, воздушница не забывала ни на миг, потому как слишком переживала не только за Кея, но и за тех, кто его окружал. Каково же было её удивление, когда в ожидавшем их хеликтре, обнаружился тот самый мужчина из недавнего видения. Ощущение обжигающей непокорной силы, окончательно убедило Марилль в том, что перед ней огненный маг.       — Вижу, нас всё больше, — заметил он, пытаясь принять более или менее приличествующее знакомству положение. Однако его рука неловко соскользнула со спинки сиденья и мужчина слегка приложился о стекло. Поморщившись, незнакомец устало закрыл глаза. — Простите, кажется, со светскими беседами стоит повременить.       — Вы ранены? — обеспокоено поинтересовалась Марилль, устраиваясь на пассажирском сидении рядом с водительским.       — Не совсем, но были дни и лучше, — послышалась хриплая усмешка.       Слушающая ветер перевела встревоженный взгляд на Кея занявшего место за рулём. Тот спокойно завёл двигатель и философски заметил:       — Слабость не всегда идёт во вред.       Могло почудиться, что водник хотел таким образом поддеть своего обессиленного пассажира (и, судя по тихому фырканью, последнему именно так и померещилось). Однако Марилль поймала неожиданно тёплый взгляд синих глаз, заметила загадочную полуулыбку блуждающую на губах Кея, и вспомнила о той другой, сближающей их слабости. Именно она, а не сила стихий, позволила им обоим многое понять и переосмыслить.

***

      Новое утро в особняке семьи Аншьесс, встретило нас затишьем за окном и тревожными новостями: Карающие прислали оповещение о том, что хозяевам следует готовиться к встрече их специальных отрядов. На их фоне никто не обратил внимания на нарушенный Лаэром запрет и совсем перестала улыбаться Тэа. Остальные члены семейства выглядели мрачнее вчерашних туч, из-за чего ранний завтрак стал походить на похороны. Единственным, кто воспринял всё с долей юмора и не угасающим оптимизмом, был Мэттьер, не желавший, чтобы их с сестрой труд оказался напрасным.       — Любопытно, гостей нам ждать к обеду или на ужин, — вполголоса проговорил он, очень стараясь, чтобы слышала только я и Тэа.       — Их больше, чем мы рассчитывали, — серьёзным тоном сообщила девочка. — Они будто знают, что на уловки мы не поддадимся и собрали достаточно сил, чтобы уничтожить нас и возможное подкрепление. Зачистка, так они сказали…       Тэа опустила голову и сжала пальцы с такой силой, что побелели костяшки.       — Ты следила… — догадался брат. — Но мы ведь готовились не напрасно?       — А как же иначе, Мэтти? — губ его сестры коснулась недетская кривоватая усмешка, а в глазах отразилась горечь от осознания неизбежности. Наверное, так улыбаются воины, твёрдо знающие о том, что близится их последний бой.       Я молчала, размышляя, как можно избежать роковой встречи. Просто исчезнуть не получится. Я не сумею выстроить зеркальный портал на Плетение или Норталл сразу для всех. Двое, трое, но уже не четверо… как, оказывается, бывает до смерти мало. И я почти видела перед внутренним взором, как отказывается от спасения Лаэр. Халир и Эгрэм даже не обсуждают. Они подтолкнут к порталу Лайэн и Тэа, возможно, спасётся и Мэтт, после чего от семьи останется ровно половина и вечная скорбь. Мёртвые сердца.       Обретя своего настоящего отца, теперь я точно знала и о том, что мой брат жив. Но я до конца своих дней не забуду маму и того, кого считала отцом долгое время. Итон Рисэль хоть и увлекался своими идеями чаще, чем семейными делами, но от этого он становился не менее добрым и замечательным. Я любила их обоих и утрата едва не лишила жизнь смысла. Она же могла повести меня дорогой мести, как произошло с Кеем. Правда, до прощения Карающих мне далеко и от идеи найти виновного я не отказывалась. Только подвергать других опасности не стану. Не хочу множить боль…       — Айрин…       Погружённая в свои мысли, я не сразу услышала, что ко мне обращаются, а подняв взгляд с удивлением обнаружила Халира, пристально меня изучавшего. Сидящая рядом с ним Лайэн была чем-то взволнованна.       — Простите, я задумалась…       Глава семьи взглянул на меня с усталой укоризной и сомнением в глазах. Слишком красноречиво, чтобы тешить себя иллюзиями. Ещё ничего не было сказано, но я уже была уверена — мне не поручат чего-то серьёзного и не попросят о поддержке. Более того, тон в котором заговорил Халир Аншьесс не предполагал возражений:       — Лиа Грассия, смею подозревать, у вас есть возможность покинуть этот дом без нашей помощи?       Ну почему предложение спастись звучало так, словно меня выгоняли?.. Нет, если ходить вокруг да около, можно провести в этой столовой остаток жизни. А учитывая, что скоро явятся отряды Карающих, именно так и будет.       Я поднялась, смыкая пальцы на навершии своей трости и глядя прямо перед собой. Боль в ноге уже давно не давала о себе знать, однако привычка осталась.       — Могу покинуть вас прямо сейчас, льен Аншьесс. И отвечая на не заданный вами вопрос, скажу, что мне по силам уйти не одной. Половина вашей семьи спасётся… но только половина. Вы же не думали о том, каково им будет?       — Думал. Они будут живы, — не выдержал Халир, тем самым подтверждая, что я попала в точку. Он говорил с Лаэром не только как о моей кандидатуре на роль будущей жены. Стремление спасти самых близких наверняка заставило их взвесить все варианты.       — Мне кажется, лиа Аншьесс уже пыталась высказать своё мнение. — уверенным тоном произнесла я, про себя подумав, что Лайэн вынуждена была подчиниться. Зная Халира хоть чуть-чуть о том, чем заканчиваются их семейные дилеммы тоже не сложно догадаться. — Не обязательно оставлять кого-то, чтобы остальные сумели спастись. Достаточно действовать сообща.       — Мы привыкли рассчитывать только на себя, — вдруг вмешался Лаэр, переводя взгляд с меня на отца. — Но Айрин права, отец. И не важно как бы я сам не хотел уберечь её от опасности, пренебрегать шансом спасти всех, нельзя.       — Не шансом, — поправила я его, переглянувшись с Мэттом и Тэа в поисках поддержки. — Я точно знаю, что нам хватит сил одурачить Карающих и выиграть время.       Брат и сестра ответили мне согласными кивками, вслед за мной поднимаясь со своих мест.       — Куда мы направимся? — подал голос Эгрэм, слушавший нас с непроницаемым выражением лица.       — Выбор невелик. Эшталл пока что единственное место, где вас не будут искать.       О Нортале я пока не упоминала по одной просто причине — добраться к дому отца можно было лишь порталом или зная дорогу в заснеженных землях. Последнего я не знала, а от идеи с порталом отказалась во всеуслышание.       Халир Аншьесс не особенно верил в успех и отправляться на Эшталл тоже желанием не горел. Однако даже Лайэн воспрянула духом и ему пришлось выслушать мой нехитрый план спасения.       До визита Карающих оставалось совсем немного времени, которого едва хватало на то, чтобы посетить виденный во сне зеркальный зал.

***

      Ещё лёжа в гостинице и пялясь в потолок Маден размышлял о том, что будет делать дальше. Действовать как скажет водник, а тем более, полностью полагаться на него, не хотелось. Нет, даже не совсем так… это невероятно бесило. В противостоянии враг был понятен, а в качестве сообщника просто невыносим. Ведь он спас Мадена от тюрьмы. Пусть из соображения выгоды, но сей факт теперь очень сильно мешал оценивать его как врага.       Ближе к вечеру гостиницу пришлось покидать в срочном порядке, и вдобавок, через пожарную лестницу. Удовольствия цепляться за холодные поручни мало, а когда тебя начинает укачивать от каждого шага. Водник не подкачал и тут, помогая Мадену спуститься, а потом забраться в салон хеликтра. Скорее всего, угнанного.       И как будто не могло стать хуже, однако стало. Из сгущающихся сумерек вынырнула она — бледная встревоженная женщина по имени Мари. Огневик плохо понимал, как и зачем она тут появилась, но сразу ощутил силу воздушной стихии, которая вихревыми потоками закручивалась рядом с женщиной. Она же глядела на водника с таким трепетом, словно перед ней находился святой, а не убийца. Мадену досталось столько сочувствия в её взгляде, что впору было с горя утопиться. Эрэйя никогда не смотрела на него так, но её взгляды, как и поцелуи, опаляли. Мари жила совершенно другими чувствами, и они непостижимым образом преображали всё вокруг, начиная с проклятого водника. Ведь для неё тот был кем угодно, но не преступником.       Почти дружеские споры в хеликтре, позволили забыться и самому Мадену. Он невольно втянулся в ненавязчивый разговор, думая уже не о том, как задеть врага, а как передать информацию более приближенную к истине. В отличие от Мадена, Кей был самоучкой и интерпретировал некоторые тексты исходя исключительно из того, что успел постичь сам. Огневика это немного веселило, поэтому о настоящем противостоянии он не помышлял.       — Нужно будет оставить хеликтр и пройтись своими ногами, — вдруг сообщил водник, вглядываясь во тьму в конце улицы. — Мне придётся вас высадить здесь.       Тихо улыбающаяся несколько мгновений назад воздущница вновь встревожилась. Поток силы крыльями простёрся от неё к воднику, чтобы задержать или укрыть от опасностей.       — Кей, будь осторожней…       — Не стоит переживать, пока я являюсь частью его плана, он вернётся, — попытался пошутить Маден.       — Я всего лишь на пару кварталов отъеду, что вы тут устраиваете? — Кей вздохнул и посмотрел на спутников с укоризной. — Так и скажите, что тянете время из-за дождя.       Тут он был абсолютно прав. Выходить под дождь и бродить по оледенелым тёмным улицам разбазаривая накопленное тепло, не очень-то улыбалось. С той координацией и состоянием, испытываемом Маденом, такая прогулка могла обойтись сломанными ногами или чем ещё. Приходилось напоминать себе, что они в бегах и это вынужденная мера. Если поймают Карающие, переломами дело не ограничится.       В распахнутые двери хеликтра ворвался ледяной влажный воздух и ветер швырнул в лицо пригоршню крупных капель. Маден недовольно поморщился, но стойко выпрямился, выходя под дождь и поднимая воротник плаща. Кто-то ухватил его за локоть и обернувшись, мужчина увидел воздушницу.       — Так меньше шансов упасть, — объяснила она, по-прежнему глядя с тревогой только на водника.       Тот лишь приоткрыл окно с водительской стороны и посоветовал им идти вниз по улице. Он их догонит. Немного позже.       — Это ведь вы устроили тот пожар, льен? — спросила воздушница, когда блестящий от дождя хеликтр скрылся за поворотом.       — Да, — неохотно сознался Маден. — Нынешний вечер вам суждено провести в обществе чудовищ, лиа.       О том, что она сама в чём-нибудь виновна, мужчина даже не помышлял, потому как знал наверняка. Такие, как эта женщина не устраивают войн и не копят обиды. Они приручают огонь и следят за тем, чтобы не случилось пожара, потому как слишком ценят жизнь и красоту. Мать Мадена была похожа в этом на Мари. Единственная, кто сумел смирить гордый нрав Ардена Скирэсса.       — И вы туда же, — в голосе воздушницы прозвучала грустная усмешка. — Поймите, я не оправдываю ваши поступки, но помимо них ведь есть и что-то другое. То, что вы совершили не отменяет ваших личных качеств, благодаря которым вы извлечёте урок… — А если не извлеку? Может, я наоборот войду во вкус и продолжу убивать, пока кто-нибудь более здравомыслящий меня не остановит.       Мари тихонько рассмеялась, а потом очень выразительно посмотрела на огненного мага.       — Вы уже казните себя и сожалеете о том, что не поступили иначе гораздо раньше.       Хоть воздушница и была права, Маден достаточно чётко осознавал, что все сожаления так или иначе бессмысленны. Нет силы способной повернуть время вспять или удержать кого-то от ошибки, когда попросту не хватает опыта, чтобы разглядеть её последствия.       Они молча миновали перекрёсток и пару коротких проулков, так и не встретив никого на своём пути. Тучи немного поутихли, но тяжёлые ледяные капли продолжали срываться с небес, а тротуар и дорога блестели тёмной слюдяной коркой, причудливо переливающейся под дрожащим светом фонарей. Если бы в его квартиру не явились безопасники, Маден мог бы наблюдать за творящимся на улице безобразием из окна, попивая что-нибудь горячее. Теперь о горячем оставалось лишь мечтать.       Ход мыслей спутал появившийся в конце улицы хеликтр. Он выхватил из темноты участок тротуара по которому шли Маден и Мари, после чего прибавил скорость. Уже вблизи оказалось, что это небольшой чёрный фургон с красующейся на боку эмблемой службы безопасности. Он затормозил у обочины в тот момент, когда огненный маг крепче ухватил свою спутницу за руку и рванулся к домам, прикрывая женщину собой.       Сквозь дождь и поднимающиеся в свете фар клубы пара доносились крики, но Маден не смог бы услышать их при всём желании — в ушах громовыми раскатами отдавалось биение собственного сердца. Силы на внезапное бегство придавал не страх, а злость на самого себя за слабость. Он не способен даже напугать безопасников, не говоря о серьёзном напоре.       — Мари, ты — заложница, слышишь?! Ты не сделала ничего плохого…       Маден успел выпалить эти слова до того, как дорогу им преградил точно такой же фургон, а за спиной послышался приближающийся топот. Женщина ничего не ответила, но по упрямо поджатым губам и тому, с какой силой сжались её продрогшие пальцы, всё уже было ясно и так.       — Остановитесь или мы будем вынуждены применить оружие!       — Маден Скирэсс, вы арестованы и в случае отказа сдаться добровольно, мы откроем огонь на поражение!       Бравые солдаты Карающих отчаянно перекрикивали друг друга, чем совершенно непрофессионально выдавали своё волнение. Среди них не хватало лишь Тины Дикрэй, которая могла бы стать символом их отваги. Раненная, но не сдавшаяся героиня.       Огневик поднял руки, освобождаясь от капкана цепких пальцев и искренне надеясь, что Мари всё-таки сыграет жертву. Она достаточно умна и если не станет играть в самоотверженность, всё получится. Маден начинал завидовать Кею, желая этим двоим только счастья.

***

      Всё выходило чересчур легко и просто, но испытываемое мной волнение не покидало. Что-то случилось или должно случиться. Вот-вот, уже…       Я воссоздавала лица семьи Аншьесс, работая над ними так, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Возможно, было проще сделать зеркальный слепок прямо в отражениях, но я предпочла пойти более сложным путём. Для этого и попросила показать мне зеркальный зал и привести туда рукотворных слуг.       — Вы с братом прирождённые скульпторы, — заметил Лаэр.       — Я не думала об этом так… — задумчиво отозвалась я, но вспомнила, как поймала себя на том, что хотела взять образец «живой» глины. Мне любопытно было разгадать сам принцип, по которому она создавалась и почему идеально годилась в использованию именно для тэанар. Ведь Тэа и Мэтт не создавали её. Они всего лишь обнаружили рецепт, следуя которому начали экспериментировать.       В прошлый раз мы выдумывали слугам лица: Тэа рисовала их, а я делала похожими на настоящие. Теперь же я меняла их через отражения, даря хорошо узнаваемый облик. Для большей достоверности, копия Эгрэма также изображала раненного. Если набеги дело рук Карающих, о ранении они могут знать.       — Почти всё. Осталось вывести и спрятать хеликтры, — проговорила я, оглядывая дело рук своих.       Лаэр вдруг выступил вперёд, удерживая меня за руку.       — Постой… пока все здесь, я хочу кое-что сделать.       Сердце тревожно ёкнуло и замерло, как только я встретилась с тёмно-зелёными глазами своего мужчины… мужчины встающим передо мной на одно колено. Вырываться и просить отложить начатое было поздно. Молчал даже Халир Аншьесс — понимая, что бороться бесполезно или решил добровольно дать согласие, было непонятно.       — Я не могу обещать спокойной жизни, как и того, что стану примерным мужем, какие не суют свой нос в работу неких детективных агентств, — лукавая улыбка коснувшаяся губ Лаэра могла сделать честь самому хитрому дифу. — Но обещаю повторять своё предложение пока оно не будет принято, и преследовать тебя в этом мире и за его пределами. Айрин, ты согласна стать моей женой?       Мир тонул в звенящем тумане и отражение магических ламп вспыхнувших в разы ярче обычного, вызывало ощущение нереальности происходящего. Кольцо, появившееся в пальцах Лаэра словно по волшебству, искрилось и пылало живым маленьким пламенем. Горло перехватило от волнения и с губ сорвался лишь завороженный шёпот.       — Я согласна.       На палец скользнул тёплый ободок металла нагретого ладонью любимого сноходца, после чего послышались хлопки и поздравления.       — Наверстаем упущенное? — шепнул Лаэр, подхватывая меня на руки и быстрым шагом направляясь прочь из зала.       — Да, — смущённо откликнулась я, привыкая отныне всерьёз думать о нём, как о будущем муже. Признаться честно, в произошедшее не верилось до сих пор. Я вспоминала о нашей первой встрече, своих мыслях насчёт мрачного следователя по особым делам и зимний танец. Сколько времени прошло и сколько ещё пройдёт, но мне чудится будто это вечность заключённая в пронзительно острое мгновение.       Частично заметённый снегом двор встретил нас настороженной тишиной и морозным дыханием зимы. Но главное, хватало солнца, чтобы в его бликах скрыть наш транспорт, а что холодно это ничего. Холод хоть немного помог придти в себя после предложения и сконцентрироваться на основной задаче. И это ещё было не самым сложным.       — Лаэр, теперь ты должен увезти отсюда семью, — сообщила я, после того как закончила последнее плетение. Карающие увидят лишь искрящийся от солнечного света снег и проедут мимо.       — Что ты опять задумала?       — Ничего. Всего лишь прослежу за тем, как всё пройдёт, а затем найду вас, — я не лукавила, но ощущала недоверие со стороны мужчины. — Если Карающие слишком рано разгадают нашу уловку, то не позволят далеко уйти.       — Тэа приготовила ловушки, которые их задержат, — возразил Лаэр.       Об этом я прекрасно знала, как и о том, что Тэа тоже хотела остаться. Создавать заклятия и не видеть, как они работают, мучительно для любого мага. Когда же ты можешь видеть, но не способен вмешаться, если вдруг понадобиться, бывает ещё хуже. А я ведь не стану сидеть спокойно и ждать.       — Лаэр…       Он склонился ко мне, приобняв за плечи и я видела, как в тёмно-зелёных омутах растворялась моя надежда договориться.       — Теперь ты тоже часть моей семьи, Айрин. Я не могу снова тебя потерять.       — Не потеряешь. Мы можем спорить до последнего, но так ничего и не решим. — Представив, как появляются Карающие, которые застают нас посреди спора, а мы просим подождать их, я мрачно усмехнулась.       Я понимала его нежелание отпускать. Лаэр не забыл того дня, когда меня чуть не убили. И ведь не убедишь в том, что я стала немного сильнее, да и собой рисковать напрасно не собираюсь. Сдаться сейчас, означает в один прекрасный день оказаться на месте Лайэн. Она искренне любит своего мужа и поэтому тот имеет над ней безграничную власть, на фоне которой любые женские хитрости кажутся несущественными победами. Если я начну поступать так же, как моя будущая свекровь, Лаэр сам того не желая переймёт повадки отца. А ведь это решения последнего привели к сделке с Карающими. Его упрямство и страх за близких сыграли дурную шутку, перевесив разумные доводы и отбросив саму возможность разбираться с проблемами совместно. Хотя, скорее всего, Халиру всегда казалось, будто его жена во всём с ним солидарна.       — Ты права, нужно поторопиться, — Лаэр придержал меня за локоть и повёл к дому. Он полагал, что обсуждать больше нечего и тоже был по-своему прав.