***
Карающие появились вскоре после отъезда семьи Аншьесс. Чтобы никого не спугнуть, они не стали сразу врываться в дом, но оперативники, которым явно опостылело сидеть в фургонах, устроили во дворе что-то вроде разминки, отрабатывая приёмы рукопашного боя и то и дело бросая друг друга в снег. Ярко выраженных магов среди них не было — большинство являлись хорошо подготовленными бойцами, будто и впрямь пришли на Алакар лишь для того, чтобы помочь разобраться с набегами. Словно ничего страшного не случится, эти мужчины в одинаковой серо-белой камуфляжной форме резвились на снегу и шутили. Может, они всерьёз считали, что им вмешиваться не придётся? Вышедшие из ведущего фургона четверо шэйсу о чём-то между собой переговаривались, не спеша приближаясь к порогу особняка. Рослый и оттого самый заметный мужчина, отмеченный силой огненной стихии, был среди них единственным настоящим магом. По тому, как он держался и слушал, можно было сделать вывод, что он как раз и будет тем, кто нанесёт первый удар, он же завершит начатое. Палач. Двое других мужчин и женщина на первый взгляд не казались такими же опасными, однако и их не следовало сбрасывать со счетов — собственную магию им заменила боевая подготовка, оружие и амулеты. Выбрав наилучшую точку обзора в одной из гостевых комнат на втором этаже, я увидела из окна, как они вошли в дом. Дальнейшие события пришлось наблюдать уже через отражения. Открыл, разумеется, один из рукотворных слуг — немногословный, как и положено быть дворецкому. — Мы хотим видеть хозяев дома, — официальным тоном произнесла женщина. Она старалась держаться уверенно, но рука то и дело тянулась к защитному амулету на шее. — Прошу следовать за мной. — Голос слуги абсолютно бесстрастен, но к счастью, это никого не удивило. Карающие слишком сильно сосредоточились на своей основной задаче, чтобы обращать внимание на какого-то слугу. Разогнав блики, я задумчиво взглянула в окно на то место, где расположились оперативники. Они прекратили свои тренировки и не спеша разбредались по всему периметру. Теперь ясно, какая участь могла ожидать настоящих слуг. Оставлять свидетелей в живых никто не собирался. Изнутри поднимался гнев, нашёптывающий опасные мысли. С ним так легко позабыть о жалости. Ведь кто пожалел моих родителей? Скольких уже уничтожили Карающие просто за факт самого существования? Кому суждено погибнуть ещё, чтобы всё это прекратилось? А прекратится ли? Выпрямившись, я прикрыла глаза и пошатнулась на каблуках, сохраняя равновесие с помощью своей трости. Меня и Карающих разделяли всего лишь многочисленные блики и отражения — несущественная преграда для мага Граней. Пропасть, в которой бесследно исчезают враги. Кто бы знал, как порой трудно принимать серьёзные решения в одиночку. Особенно если начинают давать всходы оброненные кем-то зёрна ненависти. И не заглушить их, не вырвать — поиск благородных мотивов, лишь оправдание. Правильно, неправильно… всё условно. Я похожа на брата и отца в большей степени, чем кажется. Нельзя безнаказанно отнимать у нас то, что мы любим! Сорвавшись стремительной полутенью, я скользнула в зеркальный зал до того, как перед Карающими распахнулись двери. Двойники ставших мне родными тэанар разгуливали по залу, переговариваясь с такими же фальшивыми как и они гостями, в которых превратились созданные Тэа и Мэттом солдаты. Всё походило на маленький светский приём, даже музыка звучала. Сестрёнка Лаэра хорошо потрудилась создавая эту иллюзию. От нарядов дам до мимики и жестов — всё казалось абсолютно правдоподобным. На лицах палачей явившихся на чужой праздник отразилась растерянность. Они не понимали, почему семья находящаяся в бедственном положении, устроила этот приём и как им поступать в этой ситуации. Убивать такое количество народа не причастного к жизни тэанар им явно не доводилось. Меня ситуация в какой-то мере очень позабавила. Правда, не настолько, чтобы забыться и не оценить потенциальную опасность прибывших. Маг по-прежнему виделся мне самым грозным из всех, но о том, какими могут быть смертоносными некоторые механизмы, я тоже помнила. Всё же не так давно перестала тревожить рана в груди. Женщина сориентировалась первой, окликнув копию Халира. — Льен Аншьесс! Мужчина не реагировал, продолжая лишь имитировать жизнь, как ему и было положено недальновидными творцами. Кроме того, создавая иллюзии мы действительно перестарались с антуражем. — Здесь что-то не так, — проговорил вслух огненный маг и вдруг, словно почувствовав внимание к своей персоне, посмотрел прямо в мои глаза. Я бесстрашно выплыла из толпы нарядных кукол, будто так и было задумано. В моей руке всё ещё была трость, а зимняя одежда не оставляла сомнений в том, что я тут такая же лишняя. — Полагаю, вы прибыли, чтобы спалить тут всё, — я останавлилась на безопасном расстоянии, продолжая внимательно следить за Карающими. В любой миг они могли атаковать меня, но решили проявить осторожность. — Кто ты? — спросил один из мужчин. — Дана Рисэль, — представилась я без малейшего промедления. — Правда, не ожидали? Ощутив жар и колебание сил, я ядовито улыбнулась магу. Отражения начали пить мою энергию гораздо раньше… Палач рванулся вперёд, совершая быстрое движение, словно оставляя в воздухе свою роспись. Воздух загудел и пространство между мной и магом с рёвом взорвалось, едва не превратив последнего в живой факел. Мгновенно сработали защитные амулеты Карающих, вспыхивая разноцветными искрами, кто-то выстрелил, после чего раздался вопль, полный боли. Не шелохнувшись с места, я играла с гранями и отражениями, как мне заблагорассудится. Противники видели только уязвимое физическое тело, не подозревая о том, что моё сознание простирается гораздо дальше. — Вы уже убивали тэанар, но магов Грани не встречали, не так ли? — произнесла я, обводя взглядом поредевшую компанию. Ранение мужчины оказалось смертельным, очевидно пули в его пистолете не были обычными. Проследив за взглядом женщины, я предупредила: — Уничтожать зеркала тоже не советую. — Чего ты хочешь? — спросил шэйсу с тёмными глазами. — Правды для начала. Зачем вы это делаете? — Приказ. Подтверждённый правящей ветвью Эльхейсс, — вскинув голову, ответила женщина. — Даже если мы погибнем, это ничего не изменит! На наше место встанут другие… Любой грязный источник обречён вскоре иссякнуть. Мой брат услышал эти слова от матери и считал, что она говорила о силе, которая всегда должна находится в движении и только так сохранит себя. Сейчас я видела иное. Видела, как смерть берёт верх над жизнью. После Раскола осталось всего три Дома, но скоро их тоже не станет, их место займёт что-то другое. Они же иссякнут потому что сами пошли по пути уничтожения. Осознание того, что совершили Карающие, никуда не делось. Как не исчезла и неотступная мысль об опасности, которую несут оставшиеся за спиной враги. Не знаю, как я нашла в себе храбрости сказать противоречащие собственным желаниям слова… — Я не убью вас. Вы вернётесь назад и сообщите о том, что тэанар не хотят войны. Так сильно я ещё не лукавила. В тот момент мне хотелось стереть само упоминание о Карающих. Искушение было настолько велико, что я даже в деталях представила, как поступлю. Но я каким-то образом преодолела его, решив дать им шанс. Сосредоточившись на видимых врагах, я не сразу заметила, что что-то пошло не так. И рождающийся в глубинах отражений слабый резонанс поначалу был воспринят, как результат присутствия поблизости посторонних магов и артефактов. Тем временем, Карающие коротко переглянулись и огненный маг кивнул. — Мы согласны. По зеркалам вдруг зазмеились трещины и особняк начал сотрясаться от крупной дрожи, а несколько магических огней рассыпались шипящими искрами. Женщина истошно вскрикнула, когда пол под ногами ощетинился иглами, разрывая одежды и пронзая уязвимую плоть. Мои попытки утихомирить взбесившееся пространство остались незамеченными. Я беспомощно смотрела на растекающуюся под ногами тёмную кровь и не верила своим глазам. — За что?! — вскричал маг, пытаясь спасти себя и ещё живого, но уже раненного коллегу. Смертоносные иглы разлетались в сверкающую пыль и плавились, но продолжали прорастать неукротимыми побегами. — Разве не видишь, это не я… — запоздало прошептала я. В отражениях промчалась чужая тень и возникло чёткое ощущение угрозы. Уйти было безопаснее всего, предоставив Карающих участи, которую они сами заслужили и избежав чужого гнева. Однако во мне не вовремя проснулось желание поступать вопреки. Рванувшись к магу, я ухватила его за локоть и толкнула сквозь зеркальный портал. Ударившись о лёд и вдохнув морозный воздух, я дёрнулась, пытаясь вылезти из-под придавившего меня тела. К моему несчастью, огневик не только не растерялся после перехода, но ещё успел перехватить мои запястья и обездвижить. Вот тебе и вся благодарность за спасение. — Отпусти меня, идиот! — прошипела я, лягая его ногами. — Я ничего вам не сделала! Не совсем правда, но не могла же я позволить себя пристрелить. — Где настоящие Аншьесс, отвечай! — угрожающе прорычал мужчина. При этом от него исходил такой жар, что казалось лёд под нами расплавится. — Тебе меня оказалось мало? — огрызнулась я, немалым усилием воли беря себя в руки. Вместо того, чтобы поддаваться эмоциям, нужно было бросить Карающего и сразу бежать. Шансы на то, что меня поймут правильно невыносимо малы. И между опасностью быть пленённой и возможной встречей с тем, кто так бесцеремонно вторгся в мои планы, я выбрала второе. Оставляя огненного мага валяться на льду, я скользнула через отражения, уносясь в яркую разноцветную круговерть, ориентируясь лишь на одного тэанар. Пусть он не сразу простит мне эту выходку, но зато единственный, кто поймёт как никто другой. Ведь всё оказалось намного сложнее, чем мы все предполагали. И кто, если не следователь по особым делам Валаэр Аншьесс поможет разобраться?***
В главном управлении службы безопасности Хоаннора отдавали предпочтение отнюдь не популярной у прочих горожан тавике. Серебристые стены неприветливых коридоров с закрытыми дверями пахли зимой и остывшим травяным чаем, таким пряным, что его вкус ощущался на языке. И если у стражей правопорядка царило оживление, то здесь создавалось ощущение, будто все ушли и забыли запереть двери. Марилль сидела в полупустом кабинете, куда её привели после ареста Мадена, и уже в который раз переводила взгляд с одного предмета интерьера на другой: пустой стол, пара мягкий кресел, пожухший лиловый цветок на окне, вешалка с забытой на ней мужской чёрной шляпой, зеркало на стене, несколько рядов полок. За окном виднелся серебрянный простор неба и крыши ближайших домов. Слушающая ветер не хотела предаваться волнениям и гнала от себя прочь любые мысли связанные с Маденом и Кеем. Однообразное занятие в этом немного помогало, хотя сильнее всего отвлекал пробуждающийся голод. Она не станет свидетельствовать против них, но постарается приложить все усилия, чтобы остаться на свободе. Пусть лучше всё вернётся на круги своя и за ней снова начнут следить в надежде поймать Чёрную Лозу. Так Кею не придётся думать над тем, как вызволить Марилль, не понадобится рисковать. Послышались звуки приближающихся шагов и в кабинет вошла невысокая шатенка с тёмными усталыми глазами, под которыми залегли заметные круги. Плечи женщины укрывал тёплый плащ. Она придерживала его здоровой рукой, другая же покоилась на перевязи. Видно, что за последние несколько часов на долю шатенки выпало немало испытаний, однако у неё было достаточно сил, чтобы держаться с достоинством и продолжать работу. — Рада наконец встретиться с вами лично, Марилль Терейль, — произнесла она, усаживаясь в одно из кресел. — Меня зовут Тина Дикрэй. Как вы понимаете, я инспектор службы безопасности и веду дело Чёрной Лозы. Признаюсь, вы достаточно ловко умеете запутывать следы. Мы вас недооценивали. На какой-то краткий миг, женщина взглянула на соседнее кресло и в глазах промелькнуло тоскливое выражение, смешанное с досадой и чем-то ещё надрывно острым, недоступным для осмысления. — Мне жаль, — только и вымолвила Марилль перехватывая взгляд Тины. Та удивлённо взметнула брови, а затем, с пониманием кивнула головой. — О вашем даре я тоже наслышана… — Это не то, скорее просто наблюдательность. — Слишком часто ей приходилось натыкаться на подобный взгляд. Даже Маден, успевший принести столько бед, хранил в сердце рану, дающую о себе знать всякий раз, когда он оставался в покое. Оттого и испытывающий недомогание, огневик так много говорил, словно пытаясь в себе что-то заглушить. Тина Дикрэй очевидно тоже с головой ушла в работу. У неё появилось на одну причину больше, чтобы довести дело до конца. — Вы умная женщина, лиа Тирейль. Мне правда жаль, что мы не встретились с вами раньше, — проговорила инспектор, опираясь здоровой рукой на столешницу. — Обстоятельства складывались так, что это было затруднительно. — Касаться темы проведённых в клинике лет оказалось неожиданно просто. Как будто вовсе не Марилль была там, а какая-то другая женщина. Возможно, она и осталась там? — Да, я знаю. Ваш муж повёл себя омерзительно. Но теперь он больше никому не причинит вреда, верно? Предчувствие толкнулось в груди, пробуждая те самые опасения, которые слушающая ветер старалась не замечать пока Кей был рядом. — Что вы имеете в виду? — в горле пересохло и Марилль непроизвольно бросила взгляд в поисках воды. — Я полагала, вы в курсе того, что ваш муж мёртв. Жестоко убит Чёрной Лозой вместе со своими подельниками. Они собирались убить вас, выставив всё, как несчастный случай, да вот незадача, о том, что ваш постоялец в убийствах смыслит больше, они не подозревали. К счастью для вас. — Судя по уверенному тону, которым это произнесено безопасница заранее обдумывала свои слова. Воздушница же не скрывала своего удивления и замешательства. По отношению к бывшему мужу она давно ничего не чувствовала, он стал чужим ещё до клиники, и известие о его смерти ничем не отличалось от других, ничем не связанных с Марилль. Удивляло то, почему она узнала об этом только сейчас и в этом кабинете. — У него была семья, дети? — тихо спросила ясновидящая, так и не рискнувшая выяснить всё самостоятельно. — Только подружка, желавшая поскорее выйти замуж за… вдовца, и переехать в новый дом, — ответила Тина Дикрэй, поглядывая на неё с любопытством. — Вам от этого легче? — Немного, — кивнула Марилль. — Поверьте, я вправду ничего не знала. Безопасница протянула руку через стол и дотронулась крепко сжатых пальцев ясновидящей, заглядывая той в глаза. — Не переживайте, лиа Тирейль. Я вас очень хорошо понимаю и верю. Вы не могли знать всего и, учитывая ваше состояние, были дезориентированы… Столько лет провести в закрытом заведении и вернуться в общество, где вас никто не ждёт, — с сочувствием в голосе проговорила собеседница. — Я верю вам и верю в то, что вы поможете следствию. Так ведь? Марилль сдавлено кивнула с тоской осознавая, что весь этот разговор был только прелюдией и так просто служба безопасности от неё не отвяжется. — У меня лишь одна просьба, — осмелилась она, надеясь на великодушие инспектора. — Можно мне выпить чая?***
В отражениях было слишком много чужих теней. Казалось, будто каждый маг Грани вдруг решил засвидетельствовать моё бегство. Они не окликали, лишь скользили рядом, безмолвно наблюдая и с каким-то назойливым любопытством. Живые или мёртвые, не разобрать. Становилось немного жутко, но не настолько, чтобы утратить самоконтроль и забыть о конечной цели. Не знаю, что заставило меня опередить двигающиеся по заснеженной дороге хеликтр и фургон. Наверное, давала знать о себе выработанная с годами и граничащая с паранойей предусмотрительность. Убаюканный метелями маленький городок, встретил меня опустевшими улицами и сонной тишиной. Выбравшись из отражений, некоторое время я просто неподвижно стояла, прислушиваясь к насыщенному снежным звоном и шелестом пространству, будто заново привыкая к физическим ощущениям. Пока ещё можно было себе позволить эти мгновения отдыха, спокойного созерцания. На замену привычному зрению тут же пришло чувство, более тонкое и совершенное, позволяющее осязать звучание каждой нити, образующей кружево Плетения. Вокруг теплились робкие огоньки жизни. Они не желали быть обнаруженными, как и другие, похожие на россыпь злых угольков. От последних исходило чёткое ощущение угрозы и готовности ранить, убивать. Стоит только появиться цели, как всё вокруг оживёт. К счастью, меня они пока не замечали… Одно дуновение ветра и статичность пришла в движение. Ресницы сразу стали казаться слишком тяжёлыми от назойливых снежинок, щёк и губ коснулась прохладная влага. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться в том, что ничего не изменилось и вокруг по-прежнему лишь застывший в зимнем плену город. Поэтому внезапное колебание силы за своей спиной я восприняла, как взрыв, и резко развернулась, готовая бить и отражать. — Айрин, — тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть, покачал головой и шагнул ко мне. — Неужели ты в самом деле собиралась в одиночку противостоять основным силам Карающих? Основные силы? Ради одной, не представляющей угрозы, семьи? — Я не одна. И разве это имеет значение, если ты сам меня всему научил? Анжэй мягко и печально улыбнулся, сжимая моё плечо. — Я обучал тебя в надежде на то, что тебе никогда не придётся воевать. Его слова вызвали у меня сметение граничащее с болью, как будто я должна была отступиться от чего-то очень значимого. Снова спрятаться, как сделала совсем недавно. Но тогда я была ранена… — Мне нужно защитить их. — Почему не позвала меня? — Это не было упрёком, во взгляде Анжэя отражалось слишком много понимания. Мы с ним были похожи. Вплоть до раздражающей иногда самоуверенности и стремления абсолютно все свои проблемы решать самостоятельно, а беды близких, разумеется, считать своими. — Нужно отвлечь их внимание, чтобы открыть дорогу к Эшталлу… — едва успела проговорить я, когда меня прервали. — Не нужно. Они отправятся на Нортал, — произнёс Анжэй и прежде, чем я успела возразить, раскрыл передо мной ладонь, явив взору накопитель. Поверхность кристалла отразила серый осколок неба и вспыхнула изнутри золотыми искрами, пробежавшими по идеальным граням. Магистр будто бы продумал всё заранее, зная о том, что случится. Или причиной тому послужила обычная предусмотрительность? Сердце словно кольнуло тонкой ледяной иглой, а перед глазами возникли хищно оскалившиеся отражения и подкравшаяся совершенно неожиданно смерть. И точно таким же было внезапное появление Анжэя Танаэриса здесь. Не те времена, чтобы верить в совпадения, но вполне подходящие для того, чтобы на это надеяться. Он ведь должен был понимать, к чему приведут новые смерти. Карающие только укрепятся в своей вере и спасение одного мага ничего не исправит. Необходимо остановить эти смерти и преследования. Но не нужно забывать о брате, который в одиночку способен повлиять на исход многовекового противостояния. — Если бы я только узнал о планах Карающих раньше, — вздохнул маг и скосил взгляд на мою руку, где красовалось обручальное кольцо. — И я… — Твой будущий муж уже заручился моим одобрением, — внезапно успокоил меня магистр Танаэрис, а мой недоверчивый взгляд, вызвал у него добрую усмешку. — Думаешь, я не понял, что ты обо всём догадалась? С некоторой неохотой я взяла себя в руки. Эмоции могли вылиться в шквал неуместных сейчас вопросов, а временем мы опять не располагали. Оставалось смириться с тем, что часть правды всегда будет недосказанной.***
На въезде в город, Валаэр в зеркало заднего вида заметил, что фургон уже виден и дело не в только в облепляющих его корпус снежинках. Похоже, Халир видел тоже самое и без сигналов сворачивал к обочине. Притормозив, следователь выскочил из хеликтра и рванулся к семье. Пока ближайшие дома терялись в снежной дымке, Лаэр был уверен, что их не заметят. Погода Алакара встала на защиту беглецов. — Как Айрин? — первым делом поинтересовался Валаэр у мрачного отца. — Она такая же как ты! — выпалил мужчина, гневно сверкая глазами. Сидевшая рядом с ним мать, нервно прикусила губу и едва заметно качнула головой, намекая на то, что сейчас не время для споров. — Полагаю, это не комплимент, — равнодушно хмыкнул следователь и преисполненный самых нехороших предчувствий, сунулся в фургон. Только теперь обнаружив, что позади на широком сиденье, спит вовсе не его невеста, а замаскированная под неё Мириз, сноходец пришёл в ужас. Так и не смирившись с его решением, Айрин сделала всё по-своему. То, чего он опасался произошло раньше ожидаемого. Они не поговорили, а теперь она один на один с врагами. — Вы знали, — устало выдохнул Лаэр одарив тяжёлым взглядом участников внутрисемейного заговора. Братская укоризна по-настоящему смутила одного Мэтта — Тэа по части упрямства могла дать фору любому. — Верь в неё, — спокойно проронила девочка, вторя голосу теней, вдруг ставших ещё явственней обычного. Лаэр не успел ничего сказать. Все его мысли спутало бесполезным клубком и вымело из головы, стоило небу над городом озариться багрово-жёлтым сиянием. Капкан Фоэля трудно спутать с чем-то другим, даже если ты всего лишь читал о нём. Ловушка применяемая только против самых опасных стихийников. Она отсекала магов от любых источников силы, за исключением накопителей. Весьма сомнительный способ поймать тэанар, но сам факт засады не радовал. — Я должен быть там, — на ходу сообщил Лаэр, покидая фургон. — Ждите тут! — После твоего возвращения я и забыл о том, кто у нас главный, — как ни в чём не бывало рассмеялся Мэтт, догоняя брата. Похоже, он на полном серьёзе собирался сражаться с ним плечом к плечу, хотя и никогда не считал себя храбрецом. Но что такое Великие Дома, если ты способен выдержать пару суровых аншьесских взглядов? — Мэтт… — Должен же тебя хоть кто-то подстраховать, — выдал тот, коротко ухмыльнувшись. Самый беззаботный с виду представитель семейства, определённо взял от родителей лишь основные качества — харизму и упрямство. Глядя на него, следователю пришлось смириться, а заодно позабыть о надежде на то, что брат будет держаться рядом.***
Тина Дикрэй утомлённо потёрла виски, совершенно не заботясь о сохранности причёски. Допрос Марилль Тирэйль дался нелегко, да и вообще мало походил на привычную процедуру. Допрашиваемая была абсолютно искренна и доброжелательна, но при всём этом умудрилась отвечать так, что инспектор сама не заметила, как потратила уйму времени впустую. Правда, больше всего раздражало даже не это, а сочувствие в глазах Марилль. Она знала о потерях собеседницы и действительно сожалела. Гораздо сильнее, чем о связи с убийцей. Инспектору пришлось выйти, чтобы встряхнуться и попытаться настроиться на привычный рабочий лад. Благо, в коридоре никого в данный момент не было и свидетельством отчаяния Дикрэй стали лишь равнодушные стены главного управления службы безопасности. Они-то и не такие секреты хранят. Марилль Тирэйль придётся отпустить. В конце концов, остаётся ещё Маден Скирэсс, один только вид которого вызывал у Тины мрачное ликование. Теперь, когда он лишён самой возможности использовать силу, испарилась и прежняя спесь. Ему не сбежать, не прикрыться фамилией, а значит, возмездие близко. Женщина улыбнулась собственным мыслям, чувствуя в себе готовность покончить с текущими делами. Она уже развернулась, чтобы открыть дверь в кабинет, когда заметила движение в коридоре. Чеканный шаг быстро приближающегося к Тине мужчины был беззвучен, словно тот не касался пола. Дополняли эффект полёта, развевающиеся от движений края чёрного пальто и концы шарфа. Тень от его шляпы мешала разглядеть выражение глаз, но ещё издалека было заметно, что незнакомец улыбается. И ничто другое в его облике не пугало так сильно, как эта улыбка. Дикрэй оцепенела на месте, не находя в себе сил сделать и шага. Тем временем мужчина приблизился, останавливаясь напротив инспектора. Чёткий запах реки и холод зимних вод окутывали сознание, усыпляя, лишая воли. Глаза Тины начали закрываться сами собой. — Очевидно, вы будете винить себя за бездействие, — раздался вкрадчивый голос прямо над ухом. — Расслабтесь, инспектор, так будет проще. Когда вы очнётесь ото сна, всё закончится. Как ни странно именно этот успокаивающий шёпот заставил женщину встрепенуться и она попыталась сбросить с себя наваждение. Тина отшатнулась, вжимаясь в холодную стену и тут же почувствовала, как нечто внутри неё самой подчиняется чужой воле, вызывая волны судорожной боли. Глаза застила серая пелена, и сознание помутилось, мешая явь и бред. — Я ведь говорил, расслабьтесь, — прошелестел тот же голос, но уже с обманчиво-заботливой интонацией. Его обладатель был равнодушен к чужой боли и Дикрэй это понимала, как понимала и то, кто перед ней. Чёрная Лоза. Воплощённый кошмар и головная боль многих ночей. Отголосок далёких ужасных событий, ставший первопричиной многих других. Но кто станет разбираться в прошлом монстра, став свидетелем его деяний? Ни один безопасник не пошёл бы на это, и Дикрэй не исключение. Она рассчитывала выполнить свою часть работы, вот и всё. Под кожей инспектора ожило что-то холодное и чужое, готовое в любой момент выполнить приказ хозяина. Тот медлил, будто бы наслаждаясь своей властью, одним своим появлением в управлении службы безопасности демонстрируя, насколько он опасен на самом деле. — Спи… — коротко проронил убийца и Дикрэй упала в объятия холодной живой тьмы, обвивающей её тело, проникающей в кровь и разум.***
Несмотря на не самые радостные ожидания Мадена, в императорскую темницу его не отправили, хотя блокирующие магию браслеты всё же оставили. Теперь собственная сила блуждала по венам, стремясь найти выход. Это доставляло существенный дискомфорт, из-за чего огневик уже начинал жалеть о том, что успел восстановиться. В целом он мало понимал происходящее. После ареста, его почти сразу же разлучили с воздушницей, которая, к слову, на тот момент не выглядела напуганной, скорее, немного растерянной. Сильнее всего Мари переживала о воднике, но он остался на свободе, и во взгляде женщины можно было легко прочесть беспокойство и за огненного мага тоже. Однако с ним обошлись на удивление хорошо, обеспечив условия соответствующие его статусу, а никак не преступлениям. Более того, Маден имел основания подозревать, что находится в помещениях, связанных с дворцовым комплексом. Из зарешёченных и защищённых сетью рун окон можно было увидеть часть чудесного парка, над которым была не властна зима. В распоряжении пленника были предоставлены две просторные комнаты с ванной и всеми удобствами. Не забыли о чистой одежде и еде, что и вовсе поставило мага в тупик. Ну ещё бы, ведь его воображение уже нарисовало не самые радужные перспективы… — Рада видеть тебя, дорогой племянник, — раздался от дверей красивый уверенный голос. Маден сперва решил, что ослышался. Он обернулся, с недоумением разглядывая вошедшую в к нему незнакомую темноволосую женщину. Та казалась его ровесницей, и возможно, огневик мог бы обмануться, если бы не взгляд. В серых глазах отражалась сталь, которую не способна скрыть мягкость тона и благодушная улыбка. На чёрном с золотой вышивкой платье нельзя было не заметить главного отличия Дома Хранителей Тайн — изящного ключа на короткой цепочке. У матери Мадена тоже был ключ. Она даже говорила о том, что он обозначает. Но разве интересны ребёнку разговоры о статусах и жизни Великих Домов? Его манили совершенно другие тайны. — Я вас не знаю, — честно ответил Маден в ответ на приветствие. Хотя, чего уж там, он сразу догадался, с кем имеет дело. У матери были сёстры и множество других родственников, благополучно забывших о ней после замужества. Вовсе не потому что не одобряли брак, такими были традиции Домов — к какой бы семье не принадлежала невеста, с момента проведения церемонии, она становится частью семьи мужа. — Инги Кейрисс. Мы не знакомы лично, но ты слышал обо мне. Урывками. И только как о жене главы Дома Хранителей Тайн. О том, что эта ледяная статуя может быть его тёткой, Маден и помыслить не мог. — Что ж, лиа Кейрисс, должно быть мне стоит выразить благодарность за отсрочку казни? Собеседница вскинула брови. — Безусловно, содеянного тобой можно было избежать, но вряд ли твоя смерть что-то исправит, — проговорила она. — Дело даже не в этом. Разбрасываться наследниками Великих Домов абсурдно. — Наследниками? — не поверил своим ушам Маден. Он точно знал, что не первый в списке претендентов на главу рода. У отца были и другие родственники. — Вчера при невыясненных обстоятельствах погибли твои кузены. Из наследников остались только ты и Ариэн. Вы последние истинные Карающие и мой долг сохранить ваши жизни любой ценой. — Как они погибли? — Он почти никого из них не помнил, но сейчас это не имело значения, равно, как и его плен. — Их убил лёд. — В глазах Инги тоже был лёд, за которым при всём желании сложно было разглядеть сочувствие. Способна ли она сострадать? Маден больше не верил в то, что Кейлар настолько безумен, как многие считают. Водник не мог продолжить свою охоту, бросив спутников той ночью на улице, да и о том, что они попадутся он не знал. — Водная магия? — уточнил Маден, до смешного чувствуя себя предателем. — Кто-то хотел, чтобы это выглядело так, но нет. Водники могут обращаться со льдом, но ни один из них не способен убивать отражением. — Женщина замолчала, глядя в одну точку, будто воочию видела те убийства. — Мы не напрасно охотились за последними тэанар. Эти существа воистину опасны и способны уничтожить всех, кто встанет у них на пути. — Разве нельзя было жить с ними в мире? — изумился огневик, едва успевая переваривать услышанное. Он знал о тэанар лишь из книг, но считал их народом навсегда ушедшим туда, куда путей больше никому нет. Если кто-то и учил бояться ушедших, то Маден те уроки предпочёл прослушать. Загадочная природа теневых ведьм интересовала куда сильнее. Вот и тётушка смотрела на нерадивого племянника с нескрываемым удивлением, пробившим маску холодности. — Попытка жить с ними в мире обернулась Расколом. Они перекраивали реальность себе в угоду, не думая о последствиях и продолжают делать это и по сей день. Карающие положили свои жизни на то, чтобы остановить их. Теперь ты видишь, что осталось от Дома. Организация, но уже не семья. — Если на то пошло, то зачем лишать мир магии? — Магия делает нас уязвимее. Вижу, что ты не согласен со мной, но вспомни историю. Кто погиб в Ночь Раскола? Самые сильные. Помимо этого, мы обнаружили, что именно стихийная магия и наши связи с ней позволяют тэанар изменять материю и пространство. Она не только не отрицала того, что стоит у истоков геноцида, но и гордилась этим, по всей видимости. Но как бы логично и правильно не звучали слова Хранительницы Тайн, Маден ощущал потребность противопоставить хоть что-то, настоять на своём. Для него магия всегда была и будет неотъемлемой частью жизни, его душой и верой. Отказаться от неё значило предать себя, истинное наследие Дома Карающих. Подняв перед собой руки, Маден выразительно посмотрел на Инги Кейрисс. — От этого мне уже не избавиться? — Ну почему же? — тётушка улыбнулась так, что ему стало не по себе. — После операции, браслеты с тебя снимут. Тэанар и Ночь Раскола больше не должны тебя заботить. С завтрашнего дня у тебя и Ариэн начнётся новая жизнь. Надеюсь, ты не такой упрямец, как твой отец? Инги ушла, предоставив Мадена его безрадостным мыслям, уверенная в том, что племянник не станет нападать. Она ждала от непокорного родственника смирения, и готова была немного потерпеть. Ведь он не глупец и должен понимать, что иного выхода нет. Хранительница Тайн не могла и представить, что на самом деле заставило непримиримого мага сдержаться. Пусть он не питал тёплых чувств к собственному отцу, но и прощать его смерти никому не собирался. Узнав о том, что Ардена погубил не Кей, а интриги Домов, огневик испытал облегчение, перекрывшее злость. В его мире ещё осталось то, ради чего стоило жить и бороться…