Пришли послы со многими дарами

      Вопреки ожиданиям, густо замешанным на опыте, зима пришла день в день по календарю. Пушистые хлопья снега и мягкий холод, неспособный проморозить лужи, разве что, украсить их темные зеркала узкими ледяными стрелочками.       Меона шла в библиотеку и лужами не любовалась, их в королевском парке почти не было. На Меоне была зимняя длиннополая солдатская куртка, про которую Тави сказала «шинелька». И засмеялась. Издеваются господа демоны, как хотят. Тави, кстати, умеет вязать спицами, которые обычно использует для скрепления волос в узел. Вот, связала Меоне смешную шапку с завязками и кошачьими ушками. Отвлекается так по вечерам. У мастера Кьелла все как-то успокоилось, с мастерами гильдий на одном языке разговаривать начал, правда прогорклым маслом пропах. А вот Тави спасается вязанием. Ей плохо. С утра — к королю или принцу, потом с ворохом приказов — в гильдии. Волшебную книжку отобрала, с господином казначеем сидит сиднем, приход-расход для казны считает. Сидят, кстати, в подземных казематах Безымянного Мастера. Чтоб не беспокоили зря. Кьелл посмеивался, а потом Тави взяла да и вернулась со следами пыток, — продавленные точки на коже тыльной стороны ладоней, следы прижиганий тонюсенькой лучинкой, а еще синяки на предплечьях и рядом с ключицами, как будто ее хватала стража. — Что? — подхватился Кьелл. — Все нормально. Уже не соображала ничего с этим казначеем на пару, да еще со складированием побочной продукции все перепуталось... Попросила палача помочь, — Тави облизнула пересохшие губы и замолчала. — Договаривай, — у Кьелла задергался хвост. — Профильтровали местный чай через тряпочку, а то там половина котелка — заварка, потом, когда в голове зашумело, палач промял мне мышцы на руках и спине. Орала. — А это? — Кьелл показал на цепочки крохотных ожогов на руках Тави. — Импланты уже не справлялись. Спала на ходу. Вот и подстегнули обмен веществ чуть-чуть. Вот это как раз почти не больно было.       Кьелл молчал. Красноречиво молчал. Нет, он не пойдет вызывать палача на дуэль, он просто попросит Безымянного Мастера, чтоб в определенное время кое-кого гнали из подземелий кнутом. Отдыхать. Или запирали в камере посуше и потемнее. — Дай посмотрю, — Кьелл хотел подойти поближе, но Тави только рукой махнула.       Тут Меона, с постным выражением лица, поднялась и объявила, что полбутылки разбавленного вина у нее в комнате, а она пойдет посмотрит ну хоть на новые лампы. — Мастерская закрыта. Стража не пропустит, придется принца будить, — Тави сидела за столом, свесив волосы вперед, на глаза, спицы лежали рядом. Хотела начать что-то вязать, но руки не слушались. Да и Кьелл не успокоится, пока каждый синяк не осмотрит и не обнюхает. — Ничего, найду куда пойти, библиотеку вообще не запирают. И книжку свою мне отдайте. Кьелл, я на тебя надеюсь.       Тави потянулась, буркнула что-то вроде «благодарю» и повернулась к Кьеллу: — Идем мыться, нефтяная душа. Зря нам весь день воду греют? — Бак все равно вокруг трубы, на печке, ничего они специально не греют, — алерон прижал эльфийку к себе, хотя обычно без просьбы Тави такое себе не позволял.       Уже в душевой (простолюдинская задумка, прижилось только в гильдиях, чтоб массово мыть работников) Тави спросила: — Ты что хоть делаешь? Провонял весь гадостью какой-то. — Паровую турбину на вязкости. У вас и терран это называется турбиной Теслы. Стопка дисков на оси. — Она ж ни в обороты, ни в КПД? — Она технологична, — Кьелл по-террански пожал плечами и дернулся. — Эй, а ты что делаешь?       Тави пыталась отжать Кьеллу хвост.

***

      Меона, закутавшись в прихваченное одеяло, уже сидела на жесткой скамейке на башенке библиотеки. Стража пропустила, вооруженные новыми аркебузами гвардейцы кивнули, а обходивший посты сержант даже сказал, что господину Шенно Кеану тоже не оторваться от книг и свитков.       Вот, сидит Меона на башне. Красиво. Снег не валит, а слегка сыплется крупными пушистыми хлопьями, как крохотными облачками.       Меона встала, перегнулась через холодные каменные зубцы. Снежные пятнышки потоком уходили вниз, вызывая легкое головокружение и тянущее ощущение в животе, как в детстве на веревочных качелях в Просеках. Снежинки — нет, снежинища — таяли на фиолетово отблескивавших штыках гвардейских аркебуз. Снеговая вуаль слегка шуршала, падая на парковые дорожки, становилась розовой и желтой в свете ламп. Старые, масляные и горячие, похожие на бутылки с бронзовым дном, давали желто-оранжевый свет. Новые, стеклянные трубки, неровно заплавленные на краях, сияли отвратительной прозрачной синевой с уклоном в пурпур. Медные провода в тканевой обмотке, ужасно пачкающейся пропиткой, прятали где под карниз, где — в тень балки, чтоб поменьше раздражать королевский взор липкими и грязными витыми веревками. Шорох сменился скрипом, кто-то уверенно и не таясь лез на башню, топал по ступенькам винтовой лестницы. Меона перестала разглядывать снег, повернулась к крохотной будочке, прикрывавшей люк от непогоды. — А, это вы, госпожа Танайи. А я-то думал, кого понесло библиотеку ночью проветривать? — молодой маг Шенно Кеану вылез из будочки весь и плюхнулся на скамейку, смахнув рукавом снежную вату. Прям как из хлопковых коробочек, только самих коробок, лопающихся зубчатыми пластинками, нет. Хлопок посылали собирать или профессиональных сборщиков или неуважительно относящихся к чужому труду, разных транжир. Острые зубцы на дольках лопнувшей хлопковой коробочки содержали раздражающее вещество. Отец как-то сказал Меоне, что это от птиц, чтоб не дергали хлопок, пока не просохнет. Потом-то яд высыхал, и птицы драли белый пух вовсю, с криками и драками. Утепляли гнезда, кто не улетал на зиму. А не было бы яда, выклевывали бы мелкие масляные семена недозревшими. Хотя, и так выклевывали. — Доброй ночи, господин маг. — Угу. Ну, как там наши демоны? — Надеюсь, не теряют времени даром в мое отсутствие, — Меона подмигнула и потянула длинные завязочки шапки, отчего ушки смешно разъехались, как у нашкодившей Золки, в данный момент вздумавшей записаться в караульные на ночную смену. Вышагивает по дорожкам, как будто ей тоже аркебузу выдали. — Они ж... — Разные? Зато устают одинаково. Пусть лучше так расслабляются, чем свои снадобья горстями жрут. Кстати, как вам новые светильники? — Честно? Жуть. Как в подземном царстве. Мертвенный огонь. Особенно, когда ветер порывами, и эта мельница на крыше начинает вихляться. — Мастеру Кьеллу такой свет еще непривычней, как он говорил. У него на родине солнце оранжевое с желтыми тонами. — А у нас теперь ночь местами то оранжевая, как на пожаре, то фиолетовая. Идемте вниз, госпожа Меона. Холодает.       Внизу, в библиотеке, было чуть теплее. Все-таки, каменное здание, часть старого дворца. Тогда дворцы были больше похожи на бастионы. Старинный стиль строительства. Или результат старинного стиля правления, когда король — как в тюрьме, наружу только в закрытой карете и под конвоем. — Госпожа Меона, — молодой маг закрыл крышку люка и тоже топал вниз, — а чем, все-таки, сейчас наши демоны заняты? — В данный момент? — Меона улыбнулась. — Подозреваю, что друг другом.       Сама же подумала, что если, придя с ночной прогулки, обнаружит их за бумагами, а не спящими, и в помещении от них не будет едва заметного сладковатого запаха, как в прошлый раз, то скандал этой парочке и жалобы принцу будут обеспечены. — Нет, — Кеану тоже смущенно улыбнулся, — я про работу, если это не секрет. — Ну, господин Кьелл закончил с источниками громовых сил, теперь магниты для аркебузных запалов будут получше. Что-то вымачивает в горшках с уксусом, тряпки какие-то и металлические пластины. Сегодня собрали странное устройство с печкой и трубками, там когда вода закипает, эта штука начинает сама ось вращать. А госпожа Тави сейчас за кладовщика, только вот кладовочки у нее размером с портовый склад. Тем более, она не всегда и в глаза-то товар видит. Что-то считает и говорит куда чего отвезти в первую очередь, сколько чего докупить и куда складывать. Еще казначей ее замучил. И Школа эта пусторукая. — А вот эти новые товары за бешеные деньги? Лампы на масле для ювелиров, домашние водопроводы, увеличительные стекла, зрительные трубы, войлочные кисти с тушью внутри... — О боги! Да какие там деньги? Из этого всего только водопровод и дорогой, ему при установке строительные работы требуются, а уж все остальное — побочные мелочи для производства аркебуз и пушек. Просто казначей так уж плакался, чтоб расходы сокращали, что решили хоть часть денег вернуть таким вот образом. — Госпожа Меона, — удивленный Кеану решил кое-что уточнить, — а как продаются эти вещи? — Ну, большая часть через гильдии, а что-то сразу купцам и торговцам. Гильдии попритихли, работать начали. — Понятно. Надо сказать его величеству, что он продешевил. А вот некие его же величества гости вообще не умеют ценить свой труд. — Ой, бросьте, господин маг, — Меона снова улыбнулась и стянула смешную шапку, заодно обмахнула снег с одежды, — «некие гости» делают всякую всячину постоянно, чуть ли не во сне. А государь отдает это гильдиям при условии, что предыдущие вещицы проданы в количестве не менее определенного. Продажу проверяет господин казначей по бумагам. — Бумаги можно составить какие угодно. — А склады, куда привозят готовое, — королевские. Количество товара известно, покупатель приезжает сразу на склад, гильдия только деньги получает. Так что, сколько продано, король знает, товар не придержишь. А уж как там купцы будут торговать — их дело. — Гильдии могут продать сами себе? — Кеану не унимался. — Могут, но выгода мала. Тави с казначеем там уже все посчитали. Чтобы получить крупные суммы, гильдиям придется это продать взаправду. — А гильдиям это нравится? Бунта не будет? — Его высочество принц Ларран показал мастерам гильдий некоторые донесения тайной стражи о содержании неких писем. Письма написаны неустановленными эодамскими господами и адресованы уважаемым людям в Санхийском анклаве. Санхийцам там предлагают пройтись по разным домам и поместьям, когда эодамская армия будет захватывать города. Собственно, большая часть писем и является списком городских улиц и поместий. Мастерам резко стало нехорошо, и проигрывать войну им теперь не хочется точно. Лучше сидеть дома на мешке с монетами, чем лежать на пепелище нищим и вовсе мертвым. Хотя, конечно, осознание того, что господа мастера недохапали... Да и пусть.