i hate u.

Большими ладонями он бережно вёл по коленке младшего, а тот нервно дёргался от каждых нежных прикосновений. Бэкхён затуманенными глазами смотрел прямо на старшего, иногда стараясь отодвинуть его от себя. Но вторая рука делала своё дело. Второй рукой Чанёль крепко держал его за талию, не давая тому даже нормально вздохнуть. — Ты можешь меня не трогать, Чанёль? — Тсс, — указательным пальцем он плавно прошёлся по губам, опаляя его лицо своим дыханием, — ты же не хочешь чтобы я сделал тебе больно, малыш? — Нет, папочка. Не надо. — Тогда не сопротивляйся, не то папочка грубо накажет своего малыша, — хриплый голос пробежался по струнам уха, а кожа была переполнена мурашками. Прошла уже неделя. И это самая ужасная неделя для Бён Бэкхёна. Ему нельзя общаться с Кёнсу, даже позвонить. А ему так хочется услышать счастливый голос друга, чтобы у него самого настроение поднялось. Но нет. Он ни разу не улыбался, лишь чуть приподнимал уголок губ, заставляя папочку гордиться. Бэк еле натягивал на себя эту фальшивую улыбку, но в душе он рыдал. Было больно везде. Как физически, так и морально. На руках, на боках, на ногах, на бёдрах, везде красовались синяки. И это были дела грубого брата. Младший боялся одного взгляда Чанёля, и понимал всё. Как он не доволен, как он доволен, он уже чувствовал себя рабом. Больнее всего было на душе. Вспоминая каждое прикосновение, каждый поцелуй, Бэкхён готов был разрыдаться на месте, но ему нельзя плакать. Нельзя плакать, ведь папочка накажет. Это ужасно. Ужасно быть вещью, куклой обычного человека. Ужасно унижаться перед ним, давая ему делать всё, что он захочет с тобой. Ужасно считать себя рабом, подчиненного какому — то королю. Ужасно бояться своего брата, не желая чувствовать его взгляд на себе. Ужасно бояться заговорить с ним, ожидая только грубые слова и оскорбления. Ужасно прятаться в себе, не давая кому — либо стучаться в дверь твоего сердца. Ужасно плакать по ночам, а утром делая вид что всё хорошо. Всё ужасно. И Бэкхён уже потерял смысл жизни глубоко в лесу, а туда возвращаться не хочется. ××× — Бэкки, сюда! Неохотно вставая с кровати, он поплёлся к хёну. Стараясь не смотреть на него, он хотел сесть рядом с ним, но когда тот похлопал по свой коленке, он глотнул и уселся на коленке Чанёля. — Малыш, посмотри на меня. Бэкхён испуганно поднял глаза, встречаясь с пьяными глазами брата. От него ужасно пахло алкоголем, и Бэкхён отвращённо поморщился от запаха. — Я же у тебя первый, да? Малыш, скажи мне правду. — Д-да, папочка… — Ты у меня уже большой, думаю мне пора тебя наказать за все поступки. — Я. Я не хочу этого, папочка. — Мне плевать на то что ты хочешь или не хочешь. Мне абсолютно насрать на это, детка, — он взял за руки Бэкхёна, и грубо кинул его на кровать. Бэкхён ударился головой об стул, и застонал от боли. Как щеночек. Младший хотел приподняться, но не тут то было. Пак навалился всем весом, нависая прямо сверху. Смотря на него преданными глазами, Чанёль нежно коснулся его губ своими, медленно сминая их. Бэкхён сопротивлялся как мог, но ничего не вышло, Чанёль был тяжелым. Протолкнув свой язык в рот младшего, он начал управлять Бэкхёном. Когда кислорода уже не было, Чан отцепился от сладких губ Бэка, глубоко смотря ему в глаза. Одно движение и сейчас Бэкхён уже без футболки. Он взволнованно лежит под Чанёлем, ожидая действий. Внезапно Чанёль припал к шее, к эрогенной зоне Бэкхёна. Он оставил там метку, давая знать кому он принадлежит. Вздыхая любимый аромат малыша, он языком прошёлся по кадыку, вырисовывая узор на шее шаловливым язычком. Он спустился вниз, выцеловывая каждый сантиметр худого тела. Когда Пак случайно задел член Бэкхёна, тот несдержанно застонал от возбуждения. Чанёль ухмыльнулся и начал снимать домашние штаны с Бёна. Кинув тряпку куда-то в сторону, сам он тоже начал снимать с себя ненужную тряпку. И через 5 минут, оба были полностью голыми. Красный румянец накрыл щечку младшего, а губы дрожали. Пак вновь припал к губам, но не так как раньше. Он целовал грубо, не с чувствами. Он прикусил нижнюю губу Бэка, тот промычал в поцелуй, хватая брата за волосы. Они целовались никак не нежно, просто рвано и нелепо. От стонов Бёна, у Пака колом вставало. Когда Чан отцепился от губ, он встал с кровати и ушёл куда — то, а Бэкхён чувствовал себя ужасно. Отдышавшись он хотел прикрыть глаза, но его внезапно перевернули на живот, от чего тот испуганно дёрнулся. — Всё будет хорошо, малыш. Потерпи, — сказал Пак, сминая ягодицы на ладонях. — С-страшно, Ёлли~ мне страшно, Чанёлли. — Папочка будет осторожен. Намазав пальцы смазкой, он аккуратно толкнул палец в колечко, и Бэкхён сразу вскрикнул. — Нет. Я не хочу, т-там боль.но. Отпусти меня, не надо. — Расслабься. Он активно начал входить в колечко пальцем, возбуждаясь от стонов своего малыша. Добавив второй палец, Чанёль заткнул братика через поцелуй. Больно. Бэкхёну было очень больно. Чанёль поняв ситуацию, начал искать подходящий угол. Наконец нащупав простату, он подушечками коснулся, и Бэкхён громко ахнул со словами « ещё». Победно улыбнувшись, Пак начал входить ещё глубже, вырывая стон у Бэка в два раза больше. — Ёлли~ так хорошо, хён. — Мой малыш. Чанёль не мог терпеть. Вынув пальцы из ануса, он смазал член смазкой и приставил головку ко входу. Уверенно толкнув головку во внутрь, он замер. — Вытащи. Вытащи его, хён! — кричал Хён, пытаясь вытащить член брата. — Успокойся, сука! Мне же больно, — Чанёль громко шлёпнул его по заднице, а Бэкхён заткнулся. Он держал задницу младшего так, что завтра наверное будут синяки. Пак зашёл во всю длину, давая юноше привыкнуть не к маленькому размеру. Пока Чанёль двигался плавно, но он хотел отыметь его так грубо, чтобы с постели неделю не вставал. Но Чанёль его прекрасно понимал, каково это быть пассивом. У младшего уже текут слёзы, а Чанёль наслаждается узостью этой девственной дырки. Стенки ануса то сжимаются, то расслабляются, и Чанёлю это даже нравится. Ещё один глубокий толчок и будто Бэка током ударило. Он громко застонал во всю комнату, получая бонус удовольствия. — Сделай так ещё раз. Аахх. Ёллии. — Хороший мальчик, мой Бэкки. Чанёль сделал толчки более грубыми, от чего кровать ужасно скрипела. Он вдалбливался в него. Ему давно не было так хорошо, как сейчас. Сейчас Бэкхён выглядит по иному, как ангелочек. Он стонал как ангелочек, скулил как щеночек, и мурлыкал как котёнок. Под ним он был таким невинным, как маленький ребёнок, который безумно предан своему папочке. Из глаз слёзы текли, а губы только двигались со словами « папочка ». Малыш хотел прикоснуться к себе, но папочка не дал этого сделать. Он положил руку на его бугорок и начал надрачивать в такт к толчкам. Бэкхён извивался под ним, шептая что — то не ясное. Первым кончил Бэкхён, он излился прямо в ручки папочке. Чанёль слизал всё, не оставляя капельки. Сделав ещё три глубоких толчков, парень излился прямо в Бэкхёна, заполняя его анус тёплой спермой. Они оба рвано дышали, ртом хватая воздух. Синхронно упав на кровать, парни начали счастливо улыбаться и рассматривать друг друга своими искренним взглядом. — Чанёлли? — Да, малыш? — Папочка любит своего малыша? — Очень, он очень любит своего малыша. Папочка доволен тобой, Бэкхённи. — Я люблю тебя, — улыбнулся Бэкхён и прикрыл свои усталые глаза, — папочка тоже любит меня. — Да, Хённи. Теперь спи. « Я люблю тебя, Чанёль ». « Я люблю тебя, Бэкхён ».