* * *
Когда под ногами захрустел снег на берегу, Сейсар едва удержалась, чтобы не упасть в эти сугробы лицом, радуясь им, словно в детстве. – Меня здесь как будто сто лет не было! Серана?... Спутница улыбалась, но брови ее были хмуры, а глаза задумчивы – думала она совсем не об этом прекрасном снеге. Она подняла взгляд на Сейсар, и, оглядевшись, спросила: – А где наши лошади? Они с трудом вспомнили, где оставили лошадей, но и там их не оказалось. Следы, которые, возможно, когда-то здесь и были, давно припорошило свежим снегом. Ничего теперь не указывало на лошадей. Первая испугалась Сейсар – если кони разбрелись, то где их искать теперь?! – Тейен! Тейен! - покричала Сейс, хоть и где-то в глубине души знала, что лошадь не прискачет на собственное имя, как это бывает в сказках, все равно понадеялась на это. Они пошли от берега дальше, забредая в лесную местность, где, по идее, можно было на снегу увидеть свежие следы копыт. Вот только как давно отвязались лошади – неизвестно. – А если их украли?! – Кто? - скептично ответила Серана, – здесь никто не ходит лет уж сто. Мы с тобой единственные, кто все еще плавает в Волкихар. Вампирам, живущим там, нужды нет пересекать море, когда есть здешние последователи. Поначалу эти слова Сейсар успокоили, но паника вскоре снова нарастала где-то внутри. Серана, пусть и была все еще хмурой, сохраняла на своем лице полнейшее хладнокровие. Сейс же пугало не столько то, что им придется пешком идти до самого Солитьюда, сколько то, что с ее любимой лошадью могло что-то случиться. Редкие слова Сераны о том, что лошади, скорее всего, в полном порядке, лишь сорвались и разбежались, нисколько не успокаивали. Как же ей полегчало, когда за деревьями мелькнула светло-золотистая грива, копыта, раскапывающие снег в поисках травы под ним. Сейсар буквально налетела на свою лошадь, обнимая за шею и энергично хлопая по толстой шкуре. Неподалеку нашелся и второй конь. Буквально гора с плеч спала. Тейен же была настолько занята поиском пропитания, что несильно обратила внимание на пришедшую хозяйку. – Нам несказанно повезло их найти. Я, честно говоря, в эту возможность даже не верила. Сейс бросила недовольный взгляд на Серану, но ничего говорить не стала. Ей даже представить было страшно потерю своей лошади – еще один отцовский подарок. Она привязалась к Тейен, как к доброму другу. Наверное, именно поэтому могла понять того призрака из Каирна, как никто другой. Любовь животного, в отличие от любви человеческой, гораздо белее молчаливая и слепая, оттого и более преданная. Оттого и привязываешься к ним гораздо больше. Они на лошадей не садились, лишь вели под уздцы, ища место для привала. Отдых был сейчас необходим – лошади голодны, а тело ноет от усталости. Практически последние капли выдавила из фляги Сейс, тут же принимаясь трапезничать, когда они вдвоем нашли тихое место на опушке леса, где давно никто не ходил – это было видно по нетронутому снегу. – Итак, лошади голодны, деньги есть? – Ефть… - невнятно пробурчала Сейсар, жадно накидываясь на еще свежую еду, найденную в сумке, которая была оставлена вместе с лошадью. – Значит, придется ехать к конюшням Солитьюда. Отсюда недалеко. Впрочем, ехать прямо сейчас никто не решился, хотя делать это нужно было как можно скорее. Серана человеческую пищу не принимала, а вот ее спутница уплетала за обе щеки. Плюс ко всему, начало резко смеркаться – зимой темнеет рано и достаточно быстро. Потому решение разбить ночлег было принято единогласно, вот только нормальные дрова для хотя бы небольшого костра нашлись с трудом.* * *
На следующее утро вьюга завывала, разъяренная, словно и не рада была возвращению Сейсар и Сераны. Стоял самый разгар зимы – первые дни месяца Утренней Звезды, когда погода так и норовит разорвать тебя в клочья. Мерзли и лошади, и люди, и в особо заснеженных местах приходилось спешиваться с коней и вести их за узду. Лошади противились и становились, но другого пути, кроме как подчиниться, у них и не было. – Ну что ж, должно быть, - начала Серана, – это и есть та самая чудесная Скайримская погода, о которой все только и талдычат. Сейсар вздыхала на ее изречения, но они шли дальше. Солитьюд с каждым часом все никак не приближался – эти бесконечные скитания осточертели не только в Каирне, но и здесь. Вот только даже ледяная метель лучше, чем те безжизненные пустоши. Сейсар помнила о слове, данном Дюрневиру, но нынешнюю погоду и гористую местность посчитала не самым лучшим местом для призыва дракона. Ничего, ждал и еще подождет. – Ты такая хмурая, будто и вовсе не рада возвращению. Серана долгое время молчала на эти слова, лишь ведя непокорного коня за собой, тяжело перешагивая огромные сугробы. Сейсар даже обеспокоенно посмотрела на нее, но все было в порядке – Серана, кажется, пыталась подобрать слова более подходящие. – Понимаешь, - начала она, – я не могу описать это человеку, который этого чувства… испытать не может. Словно в воздухе пахнет… чем-то. – Воздухом, например? – Смертью. Они замолкли обе. Сей снова развернулась, изучая взглядом холодное, но хмурое лицо спутницы. Она, видимо, не совсем понимала, что та имеет в виду. – Так пахнет война. Кровью и железом. – Ты, наверное, уже отвыкла, в Скайриме, эм, всегда так пахнет. У нас гражданская война идет уже сколько. – «Запах» - это лишь то, как я выразилась. В основном это… мне некомфортно, в общем. После таких-то слов даже самой Сейсар стало некомфортно. Даже ноги, дрожащие от холода, дрожать перестали – теперь хотелось как можно быстрее добраться до Солитьюда. С Сераной они, в основном, больше и не разговаривали – она осталась такой же хмурой и задумчивой, у Сейс просто пропало желание беседовать. Да и конкретно теперь было не о чем – Сейсар раздумывала н только о том, какой дорогой поехать будет лучше, но и над словами спутницы. На заснеженных Скайримских пустошах все было так же спокойно, как и ранее. Война до этого времени шла достаточно размеренно, лишь изредка вспыхивали где-то масштабные сражения, но в целом крупные поселения это не задевало. Сейсар знала о войне лишь с детских книжек, о том, как она происходит в реальной жизни, не знала и знать не хотела. Обе стороны, очевидно, копили силы, чтобы в один момент сойтись в схватке за власть в Скайриме. Но как скоро ситуация в стране обострится – неизвестно. Спустя несколько часов горный пейзаж сменился на более знакомый. На неровной, холмистой местности то возвышались, то опускались пригороды, фермы и небольшие одиночные домики. Дороги были настолько скользкими, что ехать верхом было рискованно, и потому до Солитьюда Сейсар и Серана еле-еле добрались на своих двоих. Оживления на дорогах не было, лишь изредка проедет то в одну сторону, то в другую, имперский солдат или стражник, коих здесь полно. Фермеры и деревенщина не высовывали носы в столь холодную погоду. С моря дул холодный ветер, хотя буря давно стихла. Лошади недовольно фыркали и махали хвостами, путешественницы – натягивали на себя капюшоны все больше. До конюшен они добрались по дорожке, уходящей вверх, на возвышенность, на которой и стоит сам Солитьюд. Заплатив за свежую воду для лошадей и сено, Сейс и Серана решили посетить город и отогреться в таверне. Прошлое знакомство Сейсар с Солитьюдом выдалось быстрым, рассмотреть его толком не удалось, так что шанс подвернулся просто чудесный! Да и Серана против не была, так как желала увидеть, как выглядит этот чудесный город. – Конюх, какое сегодня число? - спрашивала Сейсар, обращаясь к чумазому, низенькому пареньку, черные волосы которого спутались, припорошенные мокрым снегом. – Щетвертое Утренней Звезды, сыдарыня… - протараторил мальчишка, глотая буквы и слова. Они отошли с Сераной, направляясь к огромным воротам, где неподвижно стояли двое стражников, точно к воротам примерзшие. – Значит, нас не было дня, хм… три? – О боже, того и понятно, чего меня ноги не держат, - улыбнулась Сейс, застыв перед воротами, которые стража, по всей видимости, даже и не собиралась открывать. – С какой целью? - сердито спросил один из них. Серана и Сейсар даже немножко опешили от такого, впрочем, допрос им устраивали и в прошлый раз. – Отдохнуть. Поесть в таверне, - произнесла Сей с такой интонацией, будто ее лишают всех благ мира. Стражники переглянулись – их прищуры были видны даже через шлемы. – Мы кого попало в город не пускаем. Приказ. – «Кого попало»? Господа, я здесь живу. Поместье Высокий Шпиль, знакомо? – Мне лицо твое незнакомо, - щурился стражник, – это поместье принадлежит семье Кэрролов. На такие случаи у Сейс был козырь в рукаве. Особняк дарственный, а вернее, отжатый путем шантажа, но страже об этом знать не следует. Она, пошарив в рюкзаке рукой, вытащила сверток бумаги. Пусть и помятый, зато ценный. Стражник с недоверием развернул документ, пробежался по нему глазами, и, недовольно посмотрев на Сейсар, вернул ей сверток с печатью. Он кивнул своему товарищу-дозорному. Сей даже подкатила глаза, пока стража открывала ворота. Неужели, поверили. А теперь хочется зайти в теплую таверну и погреться у очага, в здании, где есть люди, а не где-то в морозных пустошах. Тяжелые ворота скрипнули перед ними, отворяясь. Неспешно Сейсар и Серана зашли в город, усыпанный снегом. На этот раз здесь не было никаких казней или городских беспорядков, люди, укутанные в теплые одежды, сновали между улочек туда-сюда. Бедняки, которые обитают даже здесь, в столице, хоть стража их и гоняет с глаз людских подальше от ворот. Сейсар подняла взгляд, залюбовалась на высочайшие каменные башни, верхушки которых, устремившись в небеса, были усыпаны белым снегом, оттого и сливались с хмурым небом. Длинный мост тянулся от одной высокой башни к другой, нависая над одним из уличных переплетений. Рыночная площадь была, как и всегда в городах, забита людьми и шумна. То тут, то там резко взвизгивали в воздухе лезвия топоров, и поле глухих ударов о мясо животного умолкали. Простой люд в своих простецких, нетеплых одеждах носился то с ведрами теплой воды, то мешками свежего мяса, кровь от которого, просачиваясь сквозь ткань мешка, капала на небольшой слой снега. Но этот город был наполнен напыщенными богачами, разряженными в свои вычурные платья, как никакой другой – это было одной из отличительных столичных черт. Здесь всегда стремятся показать свое богатство всеми возможными способами, то надевая второе колье поверх первого, то достраивая шпили своим синеголовым особнякам. Этим они привлекали в Солитьюд все больше воров, против которых власти борются во всех владениях, пусть и не всегда успешно. – Ну, примерно так я себе его и представляла. Когда-то из замка даже Солитьюд было видно за горами, - молвила, наконец, Серана, шагнув вперед, устремляя взгляд на высокую мельницу. Сейсар удивилась, взглянув на нее - глаза вампирши сделались голубыми, едва ли не серыми. Теперь она казалась почти что человеком. Значит, она умела маскировать свою сущность на людях. – представить себе не могла, что она такая огромная. А ты и не говорила, что у тебя тут дом. – Да здесь весь город ходить-не переходить, - с восхищением вздохнула Сейсар, переключаясь на людей. В этом месте разница между слоями общества была видна весьма сильно. Светловолосая девушка, лицо которой было скрыто под капюшоном, несла корзину в таверну и тотчас заскочила в нее, укрываясь от холода. – А про дом потом расскажу, долгая история. Сейсар и Серана решили последовать примеру той девушки и отогреться. В это время суток таверны еще пустуют, лишь пара-тройка людей греется, разговаривая за кружкой эля или меда. Контраст температуры ощутился сразу же – помещение было хорошо прогрето. – Ты у нас непьющая? - спросила Сейсар, погремев кошельком. Деньки еще есть. – От бокала вина не отказалась бы. Что ж, раз такое дело, то почему бы и нет. По просьбе Сейс трактирщик наполнил флягу водой и подал бутылку меда. Вино покупать не пришлось – еще осталось. От занятого столика они отошли подальше, усевшись прямо у камина, где было тепло и уютно. Наливая напиток в темную кружку, Сейсар облегченно выдохнула – наконец-то, минуты тишины и покоя! Как же приятно очутиться в месте с живыми людьми, а не со страдающими душами, бесцельно бродящими туда-сюда. – Знаешь, всего-то три дня скитаний, а я уже скучала по Скайриму. Ценю эти моменты, как ничто другое, - довольно протянула она, попивая из кружки согревающий, приторный напиток. Она тут же скривилась. – Тьху, нет, вкус у этой дряни лучше не стал. Любимый напиток моего братца, черт его возьми. Старый-добрый эль лучше. – У тебя, смотрю, язык развязался, - Серана, скромно и как-то элегантно попивая вино, устремила взгляд в костер. В ее глазах танцевало отражение огненных языков. – Я счастлива, что вернулась домой. В Тамриэль. Где не скрипящий и безжизненный песок под ногами, а хрустящий снежок, только что выпавший с неба. – Мерзкая погода. – А что, солнце лучше? – Нет. – Так ты хоть когда-то бываешь довольна погодой? – Нет, - Серана все же заулыбалась, – вернее да, но я люблю погоду чуть более умеренную. Без крайностей. Люблю дожди, но не ливни и грязь по локоть, - она, уставившись в бокал, некоторое время помолчала, – а что ты там про брата говорила? Сейсар и сама замолкла на какое-то время, и минут пять спустя лишь подлила себе в кружку меда. Серана не переспрашивала, но, очевидно, ждала ответа. – На больное мне давить хочешь? В столь прекрасный вечер? – Просто научный интерес. Прости, мне не следовало… – Когда все это кончится, - Сейсар перебила ее – Серана успела заметить, как что-то дрогнуло в ее лице, – я поеду на Солстхейм. Если он и мертв, то незачем телу моего родного брата гнить в песках. – Солстхейм? – Я данмер. Не видно? - Сейс улыбнулась, прекрасно осознавая, насколько тупо отшутилась. Она сделала это лишь для того, чтобы не нагнетать атмосферу – диалог и так катится не в самое лучшее русло. – Он уехал туда наживы ради. И не вернулся. На моем месте любой бы подозревал все, что угодно. Учитывая, что за моей семьей нанимали головорезов, - она сделала короткий вздох, – боюсь, как бы они не добрались и до него. – О, значит, у тебя в семье тоже нескучно, - Серана потянулась подлить себе вина, – я не имею в виду, что это здорово. – Я поняла тебя. Просто однажды перешли кому-то дорогу. А потом все, колесо повернулось. Кровная вражда. Наши семьи даже объединиться планировали, как способ закрепления союза. Не представляю, что бы было тогда. Не знаю, что хуже – когда твою сестру зарезали бандиты в башне, предварительно насиловав черт знает, сколько времени, или если бы ее убили в кровати? Последнее не назвать милосердным, но это хотя бы… гуманно и быстро. – Выходит, не у одной меня все закручено. Что ж, тебе хотя бы не придется убивать своего спятившего отца собственными руками. – Справедливо, - кивнула Сейсар, вновь попивая мед, – ты все же уверена в том, что его придется убить? – Уверена? Это было понятно с самого начала. Я просто старалась не верить в это. Игнорировать, избегать. Но что уж сделаешь, раз все так повернулось. Они замолчали обе. Серана сделала из своего бокала крупный, опустошающий глоток, а затем снова уставилась в потрескивающее пламя. Лишних эмоций она себе не позволяла, и все эти переживания отражались не на ее холодном лице, а в дрожащих руках, пальцами которых она не глядя очерчивала узорчик на бокале. – Нехорошую тему начали, - вздохнула Сейсар, обнаружив, что половина бутылки уже пуста – оттого и теплее стало. – Ну, а что уж поделать. – Нам бы скорее в форт… – Оставь, - Серана как-то неприятно поморщилась. – Умирающего Марка я оставить не могу. – Но оставила же, - Сейсар с этих слов повернула голову, хмуро посмотрев на Серану, – я не обвиняю, у тебя не было выбора. Боюсь тебя огорчать, но прошло уже около двух недель. За это время он десять раз мог выздороветь и десять раз умереть. Спешка полностью оправдана еще тем, что мой отец все копит силы, а у нас два свитка из трех. Но не травмируй лошадей, дай им отдохнуть. Сейс вздохнула, хотела было посопротивляться, но сил ехать дальше сейчас не было. На том и порешили. Вечерело, и у камина они, проболтав, сидели дотемна, когда в таверну стекалась толпа, все столики уже были забиты, а на верхний этаж не протолкнуться. Люди заходили, и от тепла на их головах и плечах таял снег. Волосы их становились мокрыми, как после бани. Трактир наполнился голосами, шумом и громкими песнями под лютню. Как здесь это обычно бывает, в скором времени кто-то даже в пляс пустился. Таверну в основном заполонили люди, меров видно не было, и лишь парочка аргониан стояла у входа, подозрительно перешептываясь друг с другом. Но от всего этого базара Сейсар со своей спутницей притомились. – А знаешь что, а пошли домой. Сейс едва могла вспомнить, где находился тот особняк, но искать его долго не пришлось. Рыночная площадь уже опустела к тому моменту, лишь изредка носились туда-сюда голодные собаки, громко лая и рыча друг на друга. Вперед, а потом поворот направо – «Высокий Шпиль» находился совсем рядом с Коллегией бардов. Они зашли внутрь, и за это время особняк успел едва ли не паутиной покрыться – сто лет здесь не орудовала рука человеческая. Как только Сейсар ступила на порог дома, она застыла, испугавшись того, что прошлый его обитатель мог вернуться, но состояние дома говорило все же об обратном. Зола в очаге была холодной, многие продукты в кладовой испортились, а по углам орудовали пауки в паутине. – Ла-а-дно, на одну ночь сойдет… Комнаты сверху. – Не так плохо, - успокаивала ее Серана, – сам по себе дом красивый. Убраться бы здесь. – Займемся этим завтра, - отмахнулась Сей, но тут же озадачилась мыслями о том, куда мог подеваться Дэймен. Впрочем, от этих раздумий она решила быстро откреститься. В комнатах было еще более-менее чисто, и даже запаха пыли не было – через окно просачивался морозный воздух. Сны им снились яркие, но незапоминающиеся. Наутро никто из них уже никаких снов и не помнил, но чувствовали они себя обе, в кои-то веки, отдохнувшими. Даже Серана, которая не испытывает потребностей во сне, решила этой ночью поспать. Только через час после пробуждения, когда трактирщика сменила молодая девушка, они зашли в таверну. На посетителей, жадно скупающих еду, она из-за барной стойки смотрела несколько растерянно, подавая то одно, то другое. – Слушай, ты разве «есть» не хочешь? - спрашивала Сейс уже на улице, поедая сочное яблоко. – А ты только яблоками и питаешься? – Так и есть. – За мою жажду не переживай, - Серана ехидно усмехнулась. Перед отъездом они решили прогуляться по городу – Солитьюд, как-никак! Город, который каждый житель Скайрима должен увидеть хоть раз! Посмотреть на эти высочайшие шпили из белого камня, узенькие улочки, Синий дворец, в конце концов! Но его они решили оставить напоследок. Рыночная площадь вновь оживала. Обойдя толпу, они поднялись по подъему, ведущему к кузне и к Мрачному замку. Серана в обществе чувствовала себя не совсем уютно – ей то и дело приходилось опускать взгляд и натягивать на глаза темный капюшон, что смотрелось не менее подозрительно. Но людям в утренней спешке было безразлично на остальной народ, окружающий их – все спешили куда-то по своим делам. Сегодня неожиданно потеплело, и ястребы, гнездящиеся на вершинах башен Мрачного замка, грозно кружили над городом. На тренировочную площадь замка их допустили – более того, какое-то масштабное мероприятие готовилось здесь. Пенитус Окулатус, коих редко встретишь просто слоняющимися по улицам, стояли здесь в количестве четырех человек. Обычные имперские стражники стояли с краю, контролируя происходящее. Радостные дети носились туда-сюда, едва не сбивая с ног – озорная ребятня редко видит, что происходит дальше их носа. Разряженные красавицы и богатые мужчины, важно попивая вино из серебряных бокалов, увлеченно о чем-то беседовали. Такие излишне напыщенные люди искусно умели делать вид, что разговаривают о делах насущных, проблемах мирового масштаба или войне, даже если разговаривали о сладких рулетах. Одна из девушек, одетых чуть более скромно, стояла у входа, и, заметив Серану с Сейсар, бодро к ним подскочила: – Добрый день, леди! Добро пожаловать на свадьбу Виттории Вичи! - она, заулыбавшись, кротко поклонилась – чисто из вежливости. – На свадьбу? - недоуменно переспросила Сейсар, оглядев окружение, – Ох, простите, но мы только с дороги, так что не совсем в нужной… – Да что ж вы, госпожа! Невеста всем рада на свадебке своей! Проходите, прошу вас, вы как раз подоспели – церемония скоро начнется! Сейсар снова хотела воспротивиться – нарядный народ уже начинал коситься в их сторону. Серана, пусть и с изорванным в клочья плащом, выглядела более-менее, хотя бы потому, что умудрялась спрятать лицо в капюшоне. А вот Сейсар, с отросшими волосами неровной длины, потасканной после недавнего боя стеганке, смотрелась рядом с ними, как простая крестьянка с полей. Но когда за спиной излишне приветливой девушки, за углом стены, где, видимо, под открытым небом и будет происходить церемония, она увидела длинные столы с самыми разнообразными ароматными яствами, пряными винами, все сомнения и предрассудки пропали бесследно. Вдвоем Сейс и Серана прошли вперед, где на двухместных скамьях, поставленных в два ряда, рассаживались гости – и старые, и молодые; и богатые, и бедные; и мужчины, и женщины. Сверху, над пустующими тронами под пологом, располагался небольшой балкончик, с которого, очевидно, и будут выступать невеста с женихом. Высоченные башни виднелись даже отсюда. Сейсар внезапно стал волновать не столько прекрасный вид и позитив вокруг, сколько вкус искусно приготовленных пирожных, пирогов и прочих закусок. – Ты как с голодного краю! - возмущалась вампирша, перебиваемая звуками лютни и довольными взвизгиваниями публики, – что мы вообще здесь делаем? – Нам несказанно повезло! - пробубнила Буря Клинков, полностью занятая поеданием бесплатного угощенья, – мы так, немножко постоим и дальше двинемся. Праздник же, какой-никакой! – Мы на свадьбе абсолютно незнакомых нам людей. – Но нас же пригласили, - пожала она плечами и плеснула в бокал вина. Вкус дорогого, выдержанного напитка обжигал горло. Как же хорошо выпить качественного, пряного вина! Тем временем веселье вокруг набирало обороты. Кто-то радостно плясал под музыку бардов (а в этих местах они играли особенно виртуозно – выпускники Коллегии Бардов!), кто-то тоже накинулся на угощенья, а кто-то терпеливо ожидал начала церемонии, отсиживаясь на скамейке. Какой же чудесный день был выбран для свадьбы – пятница, да еще и, на удивление, теплый денек! Сейсар быстро прониклась этим духом, этой атмосферой, и подхватила от окружающих хорошее настроение. Серана, не став более пытаться утащить с этого торжества свою подругу, отошла в тень. Ей было безразлично, кто с кем женится, да и Сейсар, впрочем, тоже – она была лишь рада, что попала в Солитьюд именно в этот день, когда люди, забыв про все заботы и хлопоты, просто пришли поздравить молодоженов. Которых, быть может, не знают и вовсе. Громкие барабаны разносились по всей площадке, которая была гораздо меньше той, предыдущей. Эта была оборудована чисто для церемонии и угощений, а по той, большой, невеста с женихом, видимо, пройдутся после торжества, сопровождаемые под довольные аплодисменты. Громкий, звонкий голос барда сотряс толпу, и люди снова начинали свои зажигательные танцы. Он пела какую-то типичную свадебную песенку о любви, под которую ноги сами пускались в пляс. «Пам-пам, дири-дам-дири-дам-дарам» - распевал он бархатистым, певчим голоском между припевами, и люди радостно аплодировали ему. Аплодисменты и оглушительные присвисты были настолько громкими, что их, возможно, было слышно даже в стенах замка. Парень напоминал соловья – пение его было чудесным, но он, раскланявшись, подхватил свою флейту и, точно птица, упорхал в толпу, окрыленный пьяной любовью публики. Но на смену ему пришла девушка, светловолосая и румяная, которая, начав перебирать замерзшими и покрасневшими пальцами струны, петь начала не сразу – вступление ее было долгим, но отчего-то чарующим. Возгласы стихли – все прислушивались к ее музыку. И запела она так душевно, что перебить ее постеснялись даже восторженными овациями. Народ молчал, пока девушка в длинном, теплом изумрудном платье, стоя прямо перед тронами, пела песню старую, но зато какую трогательную. Девушка никуда не спешила, тянула слоги, словно сама наслаждалась своим голосом, и пела исключительно для себя, не замечала внимательных глаз вокруг нее. Голова горгульи на ребре моста, прямо над балконом, засияла в холодном, зимнем свете. Темный камень, из которого сделан был этот мост, сам отражал холодные блики солнца, не прогревающего землю в этот холодный сезон. Место как будто бы заиграло новыми красками, более нейтральными или даже холодными, когда стихла эта толпа. Песня пелась на мотив романа о Тристане и Изольде, но смысл песни Сейсар несильно волновал. Она, уткнувшись в свой бокал, снова заскучала по Меродолии и Марку, которые находятся на другом конце карты Скайрима – неизвестно, живые или уже нет. Кто знает, что за это время могло приключиться с фортом – может, его и снесли вампиры давно? Голос этой певицы почему-то так искусно проникал в сознание и теребил открытые раны внутри, что невольно тяжко становится. Даже здесь, в такое время, в этом замечательном месте. Сейсар отогнала от себя параноидные, негативные мысли – не стоит портить себе настроение. Но задушевная песня, хотя бы одна, должна быть на любой свадьбе. Как и драка – иначе что это за свадьба такая? Серана вывела Сей из мрачных мыслей, подойдя к ней с бокалом. – Мы сюда пришли, чтобы ты повеселилась, а ты снова нос повесила, - шепнула она, окинув взглядом притихших гостей. – Да нет, просто… поет слишком хорошо, - с прищуром в сторону певицы ответила Сейсар, опустошая свой кубок разом. Девушка прекратила петь, и скромно скрылась из виду, когда зал взорвался аплодисментами гостей, даже тех немолодых, что сидели на скамьях, бурча в ожидании церемонии. И снова торжество обрело свои яркие краски, словно не было той минутной меланхолии от задушевной песни. И закружился снова пестрый хоровод красок, Сейсар снова утянуло в это рьяное праздничное веселье. Все старались отвлечься, снова говорили друг с другом, снова опустошали столы и снова танцевали за руки, пока сверху, на балкончике, не показались две фигуры. Народ зааплодировал, и молодожены, дождавшись, пока все утихнут, начали говорить. Улыбки не исчезали с их лиц: они оба были рады этому браку. Жених сиял - его улыбка виднелась даже через светлую бороду. Одет он был в широкоплечий гамбезон, и жениху, в отличие от смуглой невесты, не было так холодно. На нее нацепили притянутое ремнем белое парчовое платье, шитое золотом, и от холода ее спасала лишь горностаевая шубка. Смотрелась она, пусть и красиво, но будто бы игрушечно. – А женишок-то, - зашептала одна девушка, стоящая неподалеку, другой, – красивый…. – Да и она ничего! – шепталась ее подруга. Пара и впрямь была красивая – Виттория обладала точными, ровными чертами лица, и на нем выделялись только густые, темные брови, придававшие ей излишней эмоциональности в мимике. Но сейчас у бедолаги раскраснелись губы и острый кончик носа от холода. – Скрутила-таки Асгейра, - забухтела рядом женщина преклонного возраста, которую, очевидно, притащили сюда насильно, – чертовка. – Дорогие гости! - голос Виттории разнесся по площади. Она помахала присутствующим, продолжая держать своего жениха за руку. – Я рада приветствовать вас в этот замечательный день! Я рада, что вы пришли поздравить нас со столь знаменательным событием! Большое спасибо всем присутствующим! Сегодня меня не касаются беды Скайрима, и вас они не касаются тоже. Вы сделали свадьбу лучшей, какой только может пожелать женщина. Пейте и веселитесь, покуда не кончится на столах вино! И да пусть прольется оно реками! Толпа загалдела. Сейчас они должны спускаться – через толпу протискивался монах, проходя к двум тронам. Он ступил на первую ступеньку к ним и стал ждать жениха и невесту, нервно переступая с ноги на ногу. А Виттория снова заговорила с толпой – ее новоиспеченный муж оказался куда менее разговорчив, но и он иногда умудрялся вставить свое словечко. Сейсар с Сераной отошли к выходу ближе, запрятавшись в тени навеса. Отсюда и вид лучше, и они сами не так заметны пока что. Никто не толкается, желая разглядеть белый венок или узорчатое платье невесты, богато украшенное яркими самоцветами, никто не шептался за спиной. Они уже даже практически не слушали речь, но церемонии все же решили дождаться. Они стояли молча, пока у входа не заговорила все та же молоденькая девушка. Сейс высунула голову, увидев ее разгоряченное лицо, покрытое веснушками. Она была растеряна, тяжело и быстро вздыхала, глотая половину слов, разговаривая типичным сельским акцентом. Она не пропускала кого-то, и это показалось Сейсар забавным, пока за углом не показались два данмера – мужчина и женщина. Они смотрели на нее с презрением, одетые в странные, темные рясы. Их руки по плечи покрывала своего рода броня, но в остальном они были похожи на обычных монахов. – Как вас сюда пропустили? – Храним свои секреты. Ответь на наш вопрос, и мы уйдем, - женщина, морщась, начинала терять терпение. Сейс высунулась еще чуть – та девушка не единственная, кого взволновало прибытие странных монахов. Стражники, стоящие у дальнего входа, готовы были в любой момент обнажить мечи. Бойцы Пенитус Окулатус стояли внутри малой площадки, так что происходящего видеть не могли. – Сейсар, что такое? - спросила Серана, заметив беспокойство подруги. Один из данмеров тут же обернулся в сторону малой площади, и лицо его озарила такая злоба, что серая кожа едва не приобрела красноватый оттенок. Он сделал резкий шаг ближе, и девушка на воротах уже ничего не могла поделать против разъяренного мужчины. – Ты! Это ты называешь себя Довакином? Серана замерла, Сейсар опешила, недоуменно вылупив глаза на данмера, который, стиснув кулаки, едва терпел свои порывы наброситься на нее. – Я не знаю, о чем ты говоришь, - дрожащим голосом отвечала она. – Врешь. Фальшивка. Никто больше не купится на твою ложь! Грядет истинный Драконорожденный! Я вырву твое сердце, и поднесу ему! Эльф едва не срывался на крик, но его услышало уже достаточное количество людей – кто-то обернулся в сторону входа. Стражник уже шел к месту стычки, но выполнять свой священный долг не спешил, очевидно, посчитав поехавших верунов безвредными, лишь неадекватными. – Милостивые господа, - запищала сзади все та же темноволосая девчонка, сжавшись от страха. – Да умолкни ты наконец! Свист, одно резкое движение – никто даже отреагировать не сумел, как бедной девочке полоснули кинжалом, который все это время эльфийка скрывала рукаве, прямо по горлу. Ее голова безжизненно откинулась обратно, кровь темной струйкой брызнула из смертельной раны. Она, истекая кровью, повалилась без чувств, пустым взглядом уставившись в стену напротив себя. Снег заливало кровью, мантия фанатички потемнела от сильных брызгов. В толпе кто-то завопил. Культисты, на лицах которых появились белые маски причудливой формы, даже не успели сделать шага в сторону Сейсар, чтобы исполнить свои обещания в исполнение - толпа, взвизгнув, смолкла. Смолкли и они, точно мир замер на мгновение. Жених учтиво открыл дверь перед своей супругой, и ее звонкий, чистый смех – последнее, что слышали от нее гости. Заскрипев, голова горгульи покосилась, а затем рухнула вниз, на балкон. Жених едва успел отскочить, чтобы не задело его. Секунда, и его истошный крик сотрясает стены замка. Он прокричал имя своей возлюбленной – Виттории, тело которое размозжило по балкону огромной статуей. Никто даже хруста костей услышать не успел, но кровь брызнула не только на жениха, но и обагрила белый мрамор балкона, закапала вниз, на навес над двумя тронами. – Невесту убили! Невесту убили! И все смешалось в глазах. Смешалась и засуетившаяся толпа, кричащая мольбы и ругательства, и темная броня Пенитус Окулатус, и визги, и лязг мечей, и треск разгорающегося рядом огня. Что-то разбилось рядом, а затем ближний стол перевернулся вместе с яствами и графинами, полными вина. Люди перескакивали через столы, поскальзывались на скользкой плитке, лишь бы убежать отсюда поскорее. А вино растекалось реками по снегу, окрашивая его в багровый цвет, словно лилось вовсе не вино, а человеческая кровь. Началась самая настоящая бойня – стража подняла запасные ворота, чтобы простые люди смогли выбежать с малой площади, а затем, вынув мечи, ринулись в сторону входа. Но не все гости бежали с места происшествия – кто-то, озверев, ринулся на членов культа, размахивая мечами, ножами, топорами. Шар, молнии, лед – все сверкало над головой, перед глазами, слева, справа. Культисты сыпали проклятиями весь род Сейсар, разбрасывали своей магией стражников, как игрушечных солдатиков, видя перед собой только одну цель – ложного Драконорожденного. – Пошли! Уходим! - вскрикнула Серана, утаскивая за руку остолбеневшую Сейсар. Она была бледна, как этот снег, по которому разливались винные реки. Бледнее, возможно, самой Сераны. В глазах пестрило обилие красок, и она никак не могла зацепиться хотя бы за что-то одно – все смешалось в одно большое месиво. Одни лишь головы культистов в масках затерялись в кучке стражников, Пенитус Окулатус и озверевших свидетелей. Она даже не видела толком, куда с Сераной они бежали. Одно было понятно – оставаться им здесь больше нельзя было. Сверху все еще доносились звуки битвы. Люди на рыночной площади, даже не посетившие кровавую свадьбу, устремили свои взгляды наверх, в сторону Мрачного замка, где и происходило «торжество». Оттуда бежали десятками гости, поднимая свои пышные юбки. Народ переспрашивал друг у друга, мол, что же происходит там, у малой площади? Но лица бледные, заплаканные лица очевидцев наталкивали на самые ужасные мысли. Охая, ахая, люди закрывали рот рукой от изумления. – Сейсар, прием, ты еще с нами? Обладательница этого имени посмотрела испуганными глазами на свою спутницу. Вампирша была испугана не меньше – они стояли посреди паникующей толпы, не зная, куда деваться. – Из города есть второй выход? Должно быть, есть… - говорила сама с собой Серана, – пошли, если мы покинем Солитьюд через парадный выход, то привлечем к себе лишнее внимание. Она нырнула в толпу, и Сейс старалась поспевать за ней, протискиваясь через людей. Как сейчас разнообразно было сборище людей – кто-то и понятия не имел, что же произошло там, наверху. Признаться честно – Сейсар и сама понять не могла. Столько всего произошло буквально за долю секунды, что мозг отказывался переваривать такое количество информации. Сначала какие-то странно одетые эльфы, потом – мгновенная смерть той несчастной привратницы – неужели нельзя было поставить на ворота стражу или гораздо более внушающего привратника? Затем кроткие взвизгивания среди гостей, а потом… Сейсар передернуло. Она не видела толком, как убило невесту, но она слышала. Страшная, мгновенная и неожиданная смерть. Раз – и человека нет. Его размазало по всему балкону, раздавило, как какого-то ничтожного муравья. Словно жизнь человека не такая уж ценная – умер один, так есть еще миллионы! Как легко прервать чью-то жизнь, и как тяжело ее подарить. Не так уж представлялись ей драки на свадьбе. Яркий дневной свет сменился темным подземельем – они закашлялись, но бежали по вонючим, пустующим тоннелям под городом. Небольшая деревянная дверца, черной ход, не охранялся сейчас, да и вряд ли здесь кто-то ходит. То тут, то там что-то скользкое и мягкое прогибалось под сапогами, и, слава богу, в темноте тоннелей нельзя было разглядеть, что это было. Путаясь в лабиринте узеньких коридоров, они бежали, пока, наконец, не выбрались наружу, к порту, где недалеко пришвартовался корабль Восточной Имперской Компании. Сейсар и Серана, рухнув прямо на дорогах в снег, тяжело переводили дыхание. Ветер, снова дующий с моря, холодил влажную кожу. Серана вскочила, осматриваясь. Сейс возвела глаза к небу, которое, однако, было спокойным. Здесь вообще все было тихо – скрипел неподалеку корабль на воде в порту, со стороны конюшен доносилось ржание коней, а затем в городе зазвенели колокола. Эта трагедия была не сном. Пустой взгляд той девушки все еще стоял перед глазами, в ушах вместо колоколов зазвенела мелодичная песенка, под которую стихала вся толпа. – Пошли, - молвила Серана, протягивая руку Сейсар, – надо уезжать. – Это из-за меня, получается, - тихо прошептала Сейс, хватая руку. Вампирша недовольно посмотрела на нее, сжав ладонь. – Мы вроде прошли с тобой это, м? Хватит винить себя во всем, - она повела ее за собой, – кто же знал, что полоумные культисты решат заявиться на свадьбу лишь по твою душу. – Статуя, почему она обрушилась? - продолжала Сейсар, задумавшись, – они даже не касались ее. – Тут ничего сказать не могу. Не исключено, что тут и третья сила поспособствовала. Буря Клинков удивленно посмотрела на нее. «Третья сила»? Значит, этой свадьбе прямо-таки суждено было сорваться. Как не иронично, но, если верить словам Сераны, так оно и есть. Либо ее сорвали бы культисты, либо... что-то, что толкнуло статую. А совпало так, что произошло все сразу, но члены культа уж никак не были заинтересованы в убийстве невесты. Они пришли лишь за Сейсар. Соответственно, Виттория Вичи кому-то очень насолила. От этого легче не становилось. Кому могла насолить с виду милая женщина накануне свадьбы? Кто вообще решит убивать невесту на ее же свадьбе, прямо перед церемонией? Жених не успел даже вдовцом стать. Всяко лучше было перерезать ей горло во сне, чем столкнуть на нее статую, размазав в лепешку, распугав толпу и, возможно, оставив парню психическую травму. Станет ли вообще после этого дня кто-то жениться в том месте? Они тотчас седлали коней и двинулись прочь от Солитьюда. – У меня никогда не задавалось знакомство с этим городом, - проговорила Сейсар, обернувшись назад. Серана молчала, но напуганы случившимся они были обе. Ни одна сила, ни другая не побрезговала срывом торжества. Культисты обвинили ее в фальшивости – на каких основаниях, и кто есть «настоящий Драконорожденный»? Лошади уносили их все дальше от Солитьюда, вперед, по ледяным дорогам. Но произошедшее не выходило из головы. Вряд ли эта кровопролитная история забудется народом Солитьюда еще в ближайшие несколько месяцев. А в голове все горько звучал мотив тяжелой песни, прозвучавшей последней на этом празднике смерти.