Проделки судьбы

Как назло, на следующий день налетела пурга. Кони еле проходили, постоянно сопротивляясь. Сейсар то и дело предлагала привал, но Серана гнала лошадь так, словно за ними кто-то гонится. На самом деле, она лишь хотела побыстрее добраться до форта, пусть и столь ненавистного. Сейчас он служил убежищем и пунктом назначения. Случившееся накануне потрясло ее не меньше Сейс, но Серана привыкла скрывать свои эмоции за холодной, циничной маской. Зато на опечаленном, бледном и исхудалом за последнее время лике Сейс сейчас можно было прочитать все. Все это потрясение, весь этот страх и недопонимание – кто эти культисты? Почему они явились? «Ложный Драконорожденный», - вертелось в голове. Что же это значит? Неужели кроме нее есть и кто-то другой? Но зачем тогда нужен был весь этот путь? Все эти потери, взлеты и падения, все эти дороги и приключения, кровавые расправы, если кто-то… другой носит имя Истинного Драконорожденного? После душевных разговоров со спутницей Сейсар стало гораздо легче воспринимать это звание на себе. И сейчас некие фанатики, культисты появляются в Солитьюде, срывают свадьбу и устраивают полнейший переполох в городе, ведь Сейсар, оказывается, ложный Драконорожденный. Этот день, возможно, станет целым днем траура для города. Столько смертей, да еще и на свадьбе! Этот город никогда не раскрывал радушно свои ворота для Сейс – вечно с каким-то угрюмым недовольством, зато выпроваживал ярко, при самых различных обстоятельствах. Сумбурно, спонтанно… – Хватит киснуть, - промычала Серана, когда ее лошадь замедлилась еще больше – они поравнялись с Сейсар, – наверное, скоро и впрямь пора сделать привал… Они, спешившись с лошадей, провалились в снег по колено. Лошади шли с неудовольствием, когда их насилу тянули за узду. Зимы в Скайриме всегда суровые, а сейчас стоял самый ее разгар. Ресницы побелели, густо облепленные снегом, кожу лица жгло морозом, как бы они не кутались в мех. – Твою мать, - ругалась Сей, – в этих краях никогда не было таких снегов. Мы ведь на юго-запад движемся! – Что ж, зима холодная, - бурчала Серана, хотя у самой зуб на зуб не попадал. Они укрылись под утесом, где ветер завывает, но не трогает их холодом, где усталые лошади практически свалились с ног в местечко, не заметенное снегом. Сейс внимательно изучала потрепанную карту, раздумывая, по какому же маршруту им поехать теперь – какой путь будет наименее длинным и наиболее приятным? У подножия гор лошадям тяжелее будет пройти, зато там не так холодно. Параллельно она думала о происходящем в форте – по-прежнему ли все там? Вряд ли обстановка поменялась за эти несколько дней, но Марк и Меродолия… За них сердце волновалось более всего. Черт с ним и с Израном, и со всем его фортом. – Мы пропустили гулянья в честь фестиваля Новой Жизни, - выдала она, опустив карту. Серана поморщилась. – Праздники сейчас волнуют меня в самую последнюю очередь. Особенно такие, особенно сейчас. – Хороший праздник... – «Новая жизнь» зависит не от цифры в календаре, сменяющейся из года в год, а от человека. – Ты права, - кивнула Сейсар, – но иногда людям просто нужен повод покутить. Столько бесплатного эля, эх-х… А ведь сейчас только остатки эля да вина согревали плоть от мороза. Сейс не могла понять, как работает теплообмен у Сераны (а раз она мерзнет, то, видимо, действительно работает), так что тоже предлагала ей выпить хоть немного горячительного. Спутница, замявшись, все же отхлебнула из фляги, и тогда она опустела окончательно. Они приняли решение пробиваться через сугробы дальше – маршрут был начертан на карте, осталось только придерживаться его. Путь лежит через пару перевалов и пещер – он обещает быть долгим, пусть и более теплым, чем если бы они прошли напрямую.

* * *

Замысловатым, витиеватым путем они накинули себе лишние пару дней и несколько новых ран. Через рощи в районе Рифта они продирались с не меньшим трудом – здесь и снег будто мягче был, ступали лошади по нему легко, да вот только пейзаж казался однообразным, из-за чего заплутать здесь было беспроблемно. Но Сейс и Серана старались придерживаться одного направления – ехали только прямо, даже не останавливаясь. Через пару часов замерзшие лесные озера и оледеневшие ветви елей сменились чем-то отдаленно напоминающим цивилизацию – серые домики мелькали, словно заброшенные, по правую сторону дороги, накрытые снежным покровом. Они были низенькими, а с сугробами вокруг точно в землю уходили, и о жизни в них напоминал только тусклый свет из заиндевевшего окна. Огороды были мертвы – из-под снега не выглядывала даже черная, влажная земля. Редкий стражник пройдется по этим почти безжизненным фермам, направив угрюмый взор в сторону чужого окна. Наверняка ему хочется быть на месте этого крестьянина, с семьей и детьми, в тепле и уюте, да вот дозор мешает. Ноги практически примерзли к седлу – по крайней мере, так это ощущалось. Мороз проник под одежду, покалывая иглами кожу изнутри, отчего шевелить конечностями становилось все сложнее. Лошадь, как назло, постоянно беспокойно мотала головой, забирая поводья. Сейсар с Сераной в очередной раз кротко переглянулись – Серана выглядела еще более мертвой, чем есть, у Сейс посинели губы. Здесь даже холоднее, чем там, где завывает вьюга – в районе Рифта всегда воздух влажный, а на сам город то и дело туман опускается непроглядный. Нормальные люди в такую погоду по домам сидят. Когда они добрались до города, и стражник обессиленно отворил перед ними вытянутые деревянные ворота, Сейс и Серана быстро проехались по деревянным мостикам, сталкиваясь с другими всадниками, закутанными в теплые шкуры. В нос ударил бы канализационный смрад, свойственный этой части города, да обоняние давно работать перестало – нос заложило, кончик уже не то, что покраснел, а поалел. Сей то и дело успокаивала себя мысленно тем, что форт уже не за горами – десять минут езды, и дело в шляпе. Да вот только с каждой минутой эта отговорка работала все меньше. Горожане удивленно озирались в сторону проезжих всадников – махина за спиной Сераны, нетронутая ни временем, ни погодой, привлекала внимание. Как назло, они оказались в одном из самых неблагополучных районов Рифтена. Ранее Сейсар лишь проезжала его по-быстрому, даже толком не оглядываясь, но нынче на улицах города происходила необыкновенная суета, что создавало удивительный контраст с той тишиной за каменными стенами Рифтена. Здесь, как и в любом городе, есть свой «крысятник» - бедный район. Их маскируют власти, но здесь, где властвует Гильдия Воров, закон не имеет никакого авторитета. У бедняка побольше защиты будет, чем у богатого боярина – бездомные находятся под покровительством воров, а богачей защищать некому. Оттого их и грабят день изо дня. Благо, здесь есть, кого грабить. В Вайтране, однако, с бедными ситуация обстоит гораздо лучше. Пройдется по улице три-четыре оборванца, выпросят свою монетку, да скроются, а эти не скрываются и не просят даже – сидят, укутанные в тряпье, с протянутой чашей, в которой поблескивает две-три золотые монетки. Терпеливо ждут, когда милостивый государь соизволит одарить их милостью своей. Попрошайка благодарно кивнул, взглянув на подающего влажными глазами, когда в чаше бряцнула очередная монетка. У Сейсар аж внутри что-то сжалось от этого взгляда – у нее самой-то кошель почти пустой, да устоять не смогла. Ему, быть может, одна монетка жизнь спасет. Они выехали из города и ускорились. Сейс эту дорогу знала уже, как свои пять пальцев – была уверена, что, если бы ей завязали глаза, она бы без проблем сумела найти нужный поворот в тесный, темный проход, ведущий в долину. От водопада и небольшого озерца, где по весне ловят кучу рыбы, сворачиваешь на дорожку и едешь прямо, пара минут – и форт прямо перед тобой, во всей своей величественной, белокаменной красоте! Но перед ним – деревянный частокол, из-за которого выглядывает голова бронированного дозорного, который едва-едва глаза открытыми держит – веки его тяжелы, присыпанные снежком. Как же тяжела его работа – обязательно пойдет и пожалуется, после своей смены, в столовой. А уж охотники, каждый день выезжающие на рейд, обязательно посочувствуют бедолаге. Их без проблем пропустили через ворота, и дозорный снова плюхнулся на стул, скрестив руки на груди. Коней оставили у коновязи, рядом с водой, отстегнув седла. Ноги казались ватными, каждый шаг по лестнице давался с какой-то необъяснимой тяжестью. – О, вы вернулись! - радостно завопил молодой, белобрысый мальчишка – Агмейр, кажется? Он, счастливый, ступил навстречу Сейсар и Серане, искренне удивившись, когда увидел перед собой унылые, замерзшие лица. — А что это с вами? – Открой. Ворота, – отчеканила Сейс, вцепившись дрожащими руками в мех. Губы едва поддавались. Агмейр опешил, но поспешил повиноваться – кряхтя, он отворил перед ними высоченные двери форта. Привычный пыльный воздух, полумрак центрального входа… Здесь было неожиданно тепло – гораздо теплее, чем снаружи. От такого контраста температур Сейсар прошибло лихорадкой до костей. Дрожа, она отшатнулась, осев на ящики подле стены. Снег на голове, ресницах и светлой шубе стремительно таял. Серана недоуменно посмотрела на нее. – Ты как, в порядке? – Д-да-а, - процедила Сейс, стараясь выглядеть так, будто у нее и впрямь все в порядке. Но ноги, свисающие с ящиков, дрожали настолько сильно, что пятками она мелко постукивала о деревянную поверхность. – Ого! - подоспел эмоциональный Агмейр, – мне, может, лекаря позвать какого-нибудь? – Т-так, - в очередной раз дрогнула Сейсар, – если ты сейчас шуму наведешь, я тебя… Она не договорила – ее знобило лучше, чем на холоде, как бы она не вжималась в уже влажную от оттаявшего инея шубу. Подошедшая Серана и сама подрагивала, но едва заметно. Они вдвоем проследовали к камину, в столовую, где сейчас не было никого. Устало плюхнулись на длинную скамью, уставившись в потрескивающее пламя. Рядом с ним становилось гораздо лучше – озноб отпускал. А в скором времени из соседнего помещения раздались звуки удара молота о наковальню – в кузне кто-то работал. Это давало понять, что форт не вымер. Снег, почти заледеневший на волосах, в тепле стремительно таял, и в скором времени вода крупными каплями скатывалась по лбу, капала с мокрых, слипшихся белых прядей. За окном все еще иногда завывал ветер, но сейчас, в стенах этого форта, он больше не представлял никакой угрозы. Серана сейчас выглядела не лучшим образом, то и дело обтирая лицо мягким рукавом от капель воды. Сил встать не было ни у одной, ни у другой – они так бы и сидели, глядя в пламя. Из кузницы доносился сиплый голос Гунмара, периодически перебиваемый звонким голоском Сорин. Они о чем-то увлеченно разговаривали, периодически подтрунивая по-дружески. Они, видимо, неплохо ладят. Что ж, может, Изран тоже стал к ним более толерантным – с его характером, как-никак, приходится мириться. – Надо Меродолию найти, - выдохнула Сейсар, нарушая молчание. Серана тут же заинтересованно глянула на нее, – я ей дала пару заданий перед своим отъездом. Она промолчала, а вот голоса в кузнице моментально стихли, и через несколько секунд темная голова Гунмара показалась в проходе. Он был неожиданно рад их прибытию: – О, кто же это тут у нас! - радостно воскликнул он, тут же подскочив к ним. Он окинул более-менее радушным взглядом Серану, не обмолвившись с ней ни словечком, зато энергично пожал Сейс руку, – смотрю, поездка выдалась удачной, да? Измотанные лица, смотревшие на него, одним своим видом твердили о том, что «поездка» выдалась крайне «веселой». Изматывающей, опустошающей, опасной. Зато удачной, и правда. – Н-да, - выдавила из себя Сей, потянувшись за графином с вином, стоявшем позади нее. Терпкий напиток она плеснула в первый попавшийся бокал, выпив залпом. Гунмар глухо посмеялся, но им обеим было как-то не до смеха, – живые, и на том спасибо. Ты не видел Меродолию? – Меродолию? - переспросил Гунмар, почесав затылок, – так вас не было неделю или около того, она и уехала дня три назад… Сейсар как током ударило. – Уехала? Куда? – Ну-у, я так понимаю, уехала она надолго. Мы с Сорин… поручили ей одно дельце. Ничего такого, просто отчаянные времена требуют решительных перемен. В команду нужно пополнение. – А Марк? – испуганно спрашивала она. – Марк хотел отправиться с ней, но был слишком слаб. – Он живой? - спросила Сейс, но на самом деле вопрос был риторическим. Она уже и не ждала ответа – у нее с плеч упала целая гора, не то, что камень! Надежда, теплившаяся все это время в душе, оказалась ненапрасной. – Жив, жив твой голубчик, - закивал он, – вот только где он – черт его поймешь. Сейсар снова облегченно выдохнула, и это не скрылось от Сераны, пристально смотревшей на нее все это время. Сейс сжимала в руке серебряный кубок, на дне которого перекатывались капельки красного вина. Поджимала губы в нетерпении, в предвкушении скорой встречи. И куда девалась так срочно Меродолия? По ней за этот не такой уж большой срок Сейсар соскучилась не меньше, но жизнь самой Мер хоть не висела на волоске все это время. – Ладно уж, я вас покину, - улыбнулся Гунмар, но прежде и сам плеснул себе в кубок вина. Хлебнул с такой жадностью, что оно чуть не заструилось по густой бороде. – Добро пожаловать домой, хе-хе. Он вразвалочку поковылял обратно в кузню. Теперь тишину снова нарушало лишь потрескивание огня в камине. Улыбка сама по себе непроизвольно растягивалась на лице – очередное приключение окончилось благополучно. – А я, пожалуй, пойду отдохну с дороги, - вздохнув, Серана встала. Даже вампирам иногда нужен отдых. Она, кротко кивнув Сей, скрылась в длиннющих коридорах форта. Сейсар подняла взгляд к потолку, бесцельно изучая замысловатые узоры густой паутины. Мысли ее сейчас были совершенно не здесь. Они уже были наполнены теплотой, прохладным воздухом, первой оттепелью и капелью. Они уже парили где-то там, в весне, где нет ни сугробов по колено, ни завывающего, ледяного ветра. Лишь легкая прохлада, морозящая, но не обжигающая кожу, от которой появляется на лице здоровый, яркий румянец. Где природа оживает, грязь скоро засохнет и вымоется, черная земля вновь станет плодоносной, и к лету уже будет хороший, богатый урожай. Но на дворе все еще царствовала холодная, суровая скайримская зима. Но рано или поздно и ее, злодейку, погонят прочь. И уйдут и морозные ветра, и метель, и пурга отступятся перед силами расцветающей весны. Открывшиеся двери в главном зале впустили внутрь резкий порыв ветра. Он живо пронесся про круглому помещению, сквозняком завывая в дверных проемах. Но у костра сидеть все еще было тепло и уютно – досюда ветер не доносился. Двери поспешно захлопнули, и снова все стихло на мгновение. А потом снова нарушилось, но на этот раз мерным стуком. Сейсар точно и не могла сказать, приближается этот стук или удаляется, словно источник звука ходил кругами по залу. Она уже было хотела встать и повстречать гостя, но он сам явился в столовую. В дверях стояла сутулая, высокая фигура, на темной шубе мужчины еще лежал снежок, начинающий быстро таять и мочить мех. Это был растрепанный недавним ветром, с красными щеками, поросшими густой щетиной, Марк, живой и практически невредимый – опирался на деревянную трость. Он, завидев Сейс, опешил – сначала поморгал, точно проверял, не спит ли сам, потом еще помялся, не в силах что-то сказать, а затем все же выжал из себя шаг навстречу сидящей фигуре. Она отчего-то заулыбалась. Место, где слегка искрил чаявшийся огонек, воспылало. – Кто бы сомневался, что это тебя не убьет. – Царапина, - Марк и сам невесело заулыбался, прихрамывая. Он обнял ее крепко, но в этих объятиях почувствовалось что-то странное, помимо радости. Страх? Так же в последний раз Сейсар обнимала Меродолия. Но то было перед разлукой. Чего он боится сейчас? Он и попробовал было отстраниться, но чужие руки слишком настойчиво вцепились в черный мех, сжимая его крепко. Она нашла в себе силы отпустить его, успокоившись, что не покойника обнимает – вот он, живой. Сейс выглядела сейчас настолько убитой, что от такого жалкого, побитого вида невольно стало бы смешно любому другому. Марк, отчего-то хромающий, даже не представляющий, через что, тем временем, проходила его подруга, смеяться даже и не думал. Марк сам смотрел на нее влажными глазами, будто сейчас именно ее жизнь висела на волоске. Не считая хромоты, которая пройдет со временем, можно было бы сказать, что такое потрясение его организму пошло на пользу – он будто стал свежее. Да вот только такой стресс впрок не бывает. – Ебаные Девять Богов, я уже начинала сомневаться, что увижу тебя живым. Ты выглядел ужасно. Марк глухо засмеялся, решая не отвечать на слова, спонтанно слетевшие с ее уст. Но она не любила, когда над ее искренностью смеялись – Сейс тотчас сделалось неловко, словно она случайно сказала что-то обидное в сторону хорошего человека. – Я почти ничего не помню с того момента, как мы въехали в форт. – Возможно, оно и к лучшему. Я не хочу вспоминать то, что творилось здесь в канун моего отъезда. А Мер? - Сейсар, уже почти пылая, поспешила перевести тему, пока разговор не ушел в еще более неловкое русло. – Сказала, что направляется в Винтерхолд. По пути она должна выполнить, хм… срочное поручение от Сорин и Гунмара, - Марк невольно улыбнулся, увидев облегченную улыбку на лице собеседницы. – Винтерхолд, - задумчиво повторила она, – что ей могло там понадобиться? – Я точно не помню. Ты как-то с этим связана. – О господи, - до Сейсар потихоньку-помаленьку начинало доходить. Если Мер напала на след свитка… Но почему он ведет ее именно в Коллегию? Они ведь уже бывали там не так давно. Она уже успела прокрутить миллион вариантов, даже тот, что свиток мог валяться прямо под носом, в Коллегии, а они просто развернулись и уехали. Это было бы максимально глупо. – Я хотел поехать с ней, но тогда еще еле ходил. Думаю, она должна вернуться через пару дней. Ты останешься? – Само собой. Без Меродолии дальше никак. Марк помолчал, смотря то на Сейсар, то на пламя, в которое задумчиво смотрела и она сама. Спокойное потрескивание пламени будто успокаивало, грело. Сейчас и вовсе не задумываешься о том, насколько же противная погода снаружи. Вот он, обузданный в очаге огонь. Он не представляет никакой опасности, не разгорается в пожар, все трещит себе да искрит, но если ты протянешь к нему руку – тотчас обожжешься. Даже горящий фитиль свечи – это та же самая неукротимая стихия, которая, при неправильном использовании, обернется гигантским пожаром, сметающим все на своем пути. Но могут ли умелые руки направить горячее полымя в нужное русло? Он замялся, словно собирался с силами спросить что-то. – Как Серана? – Серана? - удивленно переспросила Сейс, еще больше удивившись после кивка мужчины, – да ты у нее спроси. Чего это ты вдруг так заволновался за нее? – А не должен? Она единственная, кто знал, как лечить мой… недуг. Мне бы стоило поблагодарить ее лично. Сейсар даже говорить с ним столько не хотелось, сколько безмолвно радоваться тому, что все живы и целы. Меродолия где-то у Винтерхолда, они с Марком и Сераной здесь, в форте. Ну а уж за Мер и переживать не стоит – она обладала удивительной способностью, при всей своей эксцентричности, иногда доходящей почти до безумия, выкручиваться почти из любых жизненных ситуаций. Она, эта тоненькая, но юркая и ловкая Меродолия, к жизни оказалась даже более приспособлена, чем Сейсар. А сердце за нее все равно радовалось, как за ребенка, который только делает свои первые шаги в этом мире. В каком-то смысле, ее непредсказуемое поведение так и осталось ребяческим, лишь добавляя в ее противоречивый образ незабываемой изюминки. – Так ты мне даже не расскажешь, как прошло путешествие? – Когда мы телепортировались в «загробный мир», я была рада, что там тебя не оказалось, - Сейс невесело, скорее даже саркастично и холодно усмехнулась, – это если вкратце. А остальное, быть может, расскажу, когда Мер вернется. Марку почему-то не по себе стало от этой холодной ухмылки, хоть она и не несла в себе никакого злого умысла – это произошло у нее непроизвольно. Его повергли в ступор и слова о «загробном мире», ведь он, в общем-то, и малой доли от всего путешествия не знал, думая, что все сказанное – метафора, сложная шутка, которой он не понял. А как удивится, когда узнает эту историю полностью – это стоит увидеть. Он ушел, несколько раз пообещав вернуться в ближайшем времени, а она снова осела на скамейку, вскоре помешав рядом лежащей кочергой чернеющие дрова в камине. Они тут же, раскаленные докрасна, разгорелись пламенем еще большим, чем до этого. С нарастающей силой вспыхнул огонь, ярко освещая пустую столовую, которая вот-вот наполнится голосами – ближе к ужину.