* * *
На балконе одной из башен, вглядываясь в белоснежные дали, стояла Сейсар. Прошло еще четыре дня с момента их с Сераной прибытия. Они не могли двигаться отсюда – без Меродолии руки связаны, но, тем не менее, Сейсар без дела не сидела. Она училась: внимательно изучала книгу, подаренную Эсберном. Вчитывалась в каждое слово, даже если оно не является Словом Силы, запоминала их, чувствуя интерес к этому толстенькому тому. Нередко можно было застать Сейсар, полностью погруженную в чтение. Марк за это время успел съездить на небольшое задание. А сейчас в ущелье, ближе к обедне, метель стихла, оставив после себя видимые следы – все снегом замело. А сугробы-то по колено, и выходить из форта страшно. Она коснулась рукой обмороженных, заледеневших перил – снег тихонько захрустел под пальцами. С перил вниз глядели огромные сосульки, еще даже не начавшие таять. Постучи по ним, и они не сползут вниз, не разобьются о землю и даже не треснут. Да даже отломать попробуй – они останутся на месте. Вокруг все было мертвецки тихо, точно все живое вымерло. Если не опускать глаза ниже, то можно и забыть о том, что там, внизу, иногда шевелятся темные фигурки других стражей. Кто-то бдит, сидя у частокола, несет свой дозор. Кто-то делает это у ворот форта. Кто-то, так же, как и Сейсар, вышел подышать воздухом, но снизу. А кто-то, дождавшись, наконец, когда погода угомонится, собрался в путь да и поехал на задание. На какое, куда – Дагон его знает! Вот и уносит пегая лошадь очередной силуэт… Рука замерзала – долго ее в таком состоянии не продержишь. И не хотелось почему-то сейчас идти внутрь, к камину, где станет сразу тепло, растает на волосах, ресницах и воротнике снег. Почему-то здесь, на высоте, было так уютно, ветер не дул – потому и не очень холодно, если не касаться ледяных перил. От морозного воздуха горели щеки и нос. Ей не хотелось уходить, потому что она была погружена в думы – именно воспоминания согревали Сейсар сейчас. Воспоминания о том, как, будучи ребенком, она радовалась первому снегу. Вряд ли зима для взрослого человека была чем-то радостным, но ребенку много ли для счастья надо? Снежинки ртом ловить. Когда они с сестрой, замерзшие, сидели у очага и согревались, им почему-то и в голову не приходило, что там, в регионах менее богатых, с людьми менее богатыми, есть те, кому не хватает этого тепла. Для кого долгие, холодные зимы – проклятье, свалившееся на голову. И сколько их таких погибает с приходом зимы! И ладно бы Вайтран, с его полями и фермами, ладно бы богатая столица, а что до остальных? Что до вечномерзлых регионов, где и люди такие же – холодные и суровые? Точно такие же, как и зима, что царит в тех краях. Даже лицом похожи – грубые, как из глыбы льда вытесанные. Зарыться бы сейчас в этот снег с головой, да не думать о плохом… И не видеть зла, что творится вокруг. – Ты ходишь громче любого тролля, - сказала она, не отрываясь от созерцания зимнего пейзажа, – мне так отец говорил. Марк, угрюмо шоркая ногами сзади, тихо засмеялся, встав сбоку. Он глянул вниз, на людей, снующих во дворе – кто-то, дабы совсем не растерять хватку, даже вышел пострелять, пока погода прояснилась. – Серана мрачна, как туча? – Да нет, - ответил он, – спокойна, как камень. И впрямь: на душе царило невообразимое спокойствие. Даже несмотря на сказанное Дексионом вчера, даже на Меродолию, которая все никак не явится – хотя что-то да говорило, что явится она уже скоро. Небо было хмурым, но удивительно мирным и спокойным. Одно и то же небо простирается надо всем Скайримом, но не всюду оно такое мирное и спокойное, как здесь, в этом ущелье. Если забыть на минутку, что с одной стороны грозит Пожиратель Миров, а с другой – обезумевший лорд вампиров, то все, казалось бы, умиротворенно вокруг. Сейсар нахмурилась, вспомнив о произошедшем в Солитьюде. Умиротворение в ее душе сменилось теми ужасающими картинами, что всплывали в голове. Город мечты, со своими белокаменными стенами и синими головками крыш, черными шпилями, оказался неприступной крепостью для Сейс. Город, в который она мечтала попасть, из раза в раз закрывает перед ней свои ворота, точно ей там не место. Странные оккультисты, в их длинных мантиях и причудливых масках… – Ты думаешь о чем-то нехорошем, - рука в перчатке коснулась локтя. Марк попытался вывести Сейсар из раздумий, но эти мысли почему-то так и затягивали в свою бездонную пучину. – Я думаю о том, как хороша жизнь в глазах ребенка. Как она мрачна в глазах взрослого. Он хмуро посмотрел на нее, отпуская, и взглянул вниз. Кто-то зачем-то разжигал факела. – Моя семья всю жизнь кому-то да прислуживала. А меня отдали сэру Роберту, пока я не стал у него обычным мальчиком на побегушках. В таких условиях трудно оставаться ребенком долгое время. – Это упрек в мою сторону? – Отнюдь. Это лишь слова о том, что все по-разному смотрят на мир даже в детстве. – Ты говоришь так, будто попал на службу к тирану, - Сейс повернула голову, мрачно взглянув на Марка, – разве мой отец им был? Он тебя с малых лет знал. Роберт внешне был суров, но тебя бы и пальцем не тронул. Разве тебя унижали в моей семье? Разве… – Лучшая семья, к которой меня только могли отдать на службу. Без твоей помощи я бы меча в руки не взял. Он развернулся к ней, перебил быстрый поток слов непринужденной улыбкой. Сейсар долго хмуриться не смогла, опустила белую голову, уставившись себе под ноги, на истоптанную, грязную плитку под истоптанными сапогами. Снег крупными хлопьями продолжал падать, образовывал небольшие горки на холодных перилах. Стоишь себе здесь, и словно время остановилось во всем его бесконечном течении. Словно на одну минуту ты перенесся в ту неведомую страну, о которой байки с детства рассказывают. В страну, где нет всей той боли земной, где люди не замечают того, как бежит время, не следят за календарем, и каждый день для них праздник. Как бы все было проще, если бы и в настоящем мире люди относились к жизни проще. Дожил до утра – и ладно, спасибо Богам! И если бы Боги действительно оберегали тебя.. – Что это? Сейсар не сразу поняла, о чём спрашивал Марк. Он внимательно глядел на её руку. Ах да, шрам... левая рука Сейсар до сих пор носила на себе отпечаток давнего сражения – он всегда напоминал ей о первой встрече с драконом. – Моя первая схватка с драконом. Марк сочувственно вскинул брови. Он незаметно вздрогнул, думая о том, насколько это, должно быть, было болезненно. Он даже вспомнил бинт на руке своей тогдашней госпожи, но дальнейшие события завертелись столь стремительно, что до сегодняшнего дня он не знал дальнейшую судьбу этого увечья. Снизу раздался шум. Громкие возгласы, суета. Кто-то приказывал открыть ворота, и к высокому частоколу быстро бежали двое, а то и трое мелких фигур. Белая лошадь, звеня черным, почти новым мартингалом, остановилась у ворот, и с нее сначала спрыгнул мужчина, одетый в темный, почти синий тулуп, а затем – женщина, скинувшая с себя капюшон. Ее волосы горели, будто огонь, пятном крови на снегу. Сейсар громко вздохнула, сердце забилось так радостно, что его стук так и чувствовался в груди, стоило только приложить руку. Она первая помчалась по витиеватой лестнице вниз, спускалась так быстро, как только могла, выбежала в холл, словно ветер, и двери распахнулись перед ней. Холодный воздух вновь ударил в порозовевшее, взмокшее лицо. Четыре человека вошли внутрь – двое стражей, высокий темнокожий мужчина в рясе, трущий ладони, чтобы хоть как-то согреть их, и она. Меродолия! Мер тут же увидела Сейсар, и в лице ее лишь на секунду мелькнула тень какого-то трепетного волнения, почти страха – эта удивительная эмоция так редко проявлялась на ее конопатом, розовом лице. Лицо Мер побледнело, выглядело уставшим, сама она – взъерошена, точно воробей, влетевший в тепло. Какая-то тоска читалась на ее лице, но оно прояснялось будто бы с каждой секундой, озаряясь трепетным благоговением. Меродолия зависла в нерешительности, но первая поспешила обнять подругу. Немая сцена развернулась в холле форта. – Я думала, ты не выберешься оттуда. Или что вас поймали, или вообще… - Меродолия запыхалась – ее мысли путались, но их было так много, что она не успевала ухватиться ни за одну из них. Она не знала, что сказать, поэтому, потупив взгляд, наивно хлопала ресницами. Сейсар стало смешно – это почти оскорбило Меродолию. – Тебе смешно?! – Ты мне говоришь такое уже не в первый раз, успокойся, - она улыбалась, но, на самом деле, волновалась не менее самой Меродолии. – Я знаю, где твой дурацкий свиток. Я все знаю! Я все смогла! – Я верю, спокойней, - говорила Сейсар, крепко стиснув ее холодные ладони. Мер не могла, однако, успокоиться. Ее грела мысль о том, что она нужна. Именно эта мысль, мысль о собственной нужности грела ее холодными ночами в пути вместе с огнем в костре. – Ты и Марка вылечила. Я не знаю, как столько всего ты могла успеть. Взгляд Меродолии сделался из наивного еще более мягким, каким-то щенячьим, ужасно преданным. Сейс не понимала, даже не знала, что происходит внутри нее, как она гордится тем, что смогла сделать для нее и для форта. Как гордится тем, что нашла здесь себя. Марк показался в одном из коридоров, и вышел в холл. Она и его была рада видеть, пусть и чуть меньше, чем Сейсар, но от их обоих с волнением ждала похвалы. Ее сердце трепетало, как и она сама – Мер не знала, куда броситься теперь, что ей сделать еще, после своего приезда! Но ее невероятно вымотала столь тяжелая дорога. – Ты ведь расскажешь мне, что ты видела там?! Сейсар засмеялась. Звонко, но тихо – этот смех не выбился за пределы холла. Так тепло на душе - они снова вместе. Хоть бери да не отпускай, было бы это возможно. – Только после того, как ты расскажешь нам, где свиток. – Я бы не хотел прерывать теплую сцену воссоединения, - редгард в тулупе, растерянно стоявший у входа, зашагал к ним. Алый амулет зазвенел у него на шее – тот самый скандально известный жрец Аркея? – Приятно с вами познакомиться и все такое, но мне бы хотелось узнать, может ли моя уважаемая спутница отвести меня к Израну? Будем надеяться, что мой приезд не станет для него финальным ударом. – Ах, - обернулась Мер, замявшись, – конечно! Будем надеяться, что этот день не станет для меня последним! Сей, Марк, я скоро. И она тут же ускакала, желая отделаться от этого как можно быстрее. Улыбка медленно сползала с лица Сейсар – она отчего-то смутилась, вновь нахмурилась, и лицо ее снова сделалось мрачным. – Она делает больше моего. Так не должно быть. Мне стыдно, что я впрягаю ее в это. Она вообще не должна участвовать в этой истории. Мер всю грязную работу за нас делает. – У тебя опять крыша едет? - удивился Марк, неловко посмеявшись, стараясь перевести эту фразу в шуточную, – если бы не она, я бы сейчас здесь не стоял. Думаю, мы оба ей обязаны. Но она делает это не по твоему велению. Меродолия была добровольцем в этой истории, и она удивительно легко согласилась сделать столько дел за раз. Как можно быть такой ветреной, но исполнительной в то же время? Точно она старалась доказать что-то кому-то. Вот только что она могла так долго и упорно доказывать, сбивая свои ноги и копыта лошади в кровь о глыбы льда, что покрыл бесконечные сплетения Скайримских дорог? Куда она спешила, куда мчалась все время так, будто бежала от смерти? – Пойдём в столовую, это будет долгий разговор, - сонно протянул Марк, тут же удаляясь из холла в место более теплое. Буря снаружи утихла – утихла она и внутри сердец.* * *
Меродолия, едва не получившая нагоняй от Израна, с увлечением слушала рассказ Сейсар, заедая все жирной свиной ножкой, жадно кусая хлеб и отхлебывая вино. Ей уже было все равно, что за терки там между Израном и Флоренцием, она нашла для себя занятие гораздо более интересное. Сейсар было немного смешно с того, насколько она проголодалась, но никак не комментировала этого и даже старалась не улыбаться – она была благодарна Мер за проделанный труд. И оттого было немного стыдно – она проделала огромный путь, пока они все это время с Сераной блуждали по безжизненным пустошам Каирна. Но больше всего Мер заинтересовал Дюрневир. Она несколько раз останавливала подругу, чтобы спросить что-то о нем, и голубые глаза так и горели ярким огоньком, только-только зажженным. Она, наверное, жалела о том, что так много упускала, но в то же время и рада была, что ей не пришлось черт знает сколько таскаться по мертвой пустыне. Зато в это время она скакала по морозу, слонялась по пещерам и чуть было не убилась пару раз в Винтерхолде. Кстати говоря о нем… – Интересно было бы узнать, как выглядит этот… Дюрневир! - замечталась она после бурного обсуждения всего этого путешествия. Мер так и рисовала в своей голове самые причудливые образы описанного дракона, совсем не похожие на его настоящий вид. – Я бы не хотел, - угрюмо сказал Марк, тоже потягивая из чашки какой-то напиток. – А придется. Я ему обещала, - сказала вслед Сей, внезапно задумавшись об этом. Дюрневир ведь ждет… Но и хорошей возможности призвать его как-то не предоставлялось. – Наверное, моя очередь рассказывать, - внезапно тихо произнесла Меродолия после, наводя наигранную ауру таинственности вокруг этой фразы. – Я вот за это время успела сгонять в Винтерхолд - как оказалось, это единственное место, где вообще можно получить наводку… черт, мне нужна карта. Она полезла в свою сумку за небольшой помятой картой. Меродолия скользила тонким, израненным пальцем то тут, то там, а затем угольком, что вынула из той же сумки, обвела какое-то место на самом севере Скайрима. – И перед вами… Альфтанд! Двемерские руины, Черный Предел! Сейсар чуть вздрогнула, услышав, как рядом подавился Марк. Подавился настолько, что забрызгал черную рубашку красным вином. Она недоуменно посмотрела на него, а Мер чуть не захохотала. – Только не это, - удрученно проворчал он, отставляя кубок. Он, кажется, единственный был не в восторге от предстоящего посещения двемерских руин. – Проезжал я как-то через них… Историю он не окончил – всем и так стало понятно, что в двемерских руинах добра ждать не стоит. Сейс задумчиво взглянула на обведенное угольком место, изучая, как же можно туда пробраться. Им предстоял огромный крюк. Вот только на этом проблемы не заканчивались. – В общем, все это я узнала у полоумного старика Септимия Сегония, обитающего на побережье Моря Призраков – не самый лучший ореол обитания. И еще он мне дал это… - Мер полезла в сумку, дабы выложить на стол кубический словарь и сферу, данные Сегонием, – как-то так, ха-ха… Я не знаю, как этим пользоваться… – А ты спросить не могла? - Сейс уже увлеченно вертела в руках куб. – Не думаю, что он смог бы это внятно объяснить. Он… ну, ты понимаешь-с. – Значит, отнести в Альфтанд… взять свиток, вернуть ему вот…это, и отправиться к Поляне. И положить начало концу очередной неприятной истории. Меродолия, есть одно «но». Мер заинтригованно подняла глаза на Сейс, а она все не знала, как бы ей об этом сообщить. – Я думаю, что пришла пора нам разделиться. Огонек заинтересованности мерк в глазах Меродолии стремительно, и вскоре на лице ее застыло лишь выражение крайнего недоумения, будто она не понимала, что это вообще значит. – В Черный Предел нам придется ехать всем вместе, раз уж нужно записать этот… словарь и вернуть тому старику. Без Сераны мы никак, но если будем таскаться такой огромной компанией, то лишь зря потеряем время. Пока мы вместе делаем что-то одно, один из нас мог делать др… – Ты пытаешься от меня избавиться? – Что? Нет, Мер! - удивилась Сейсар, не понимая, как она вообще надумала это, – я говорю по факту. После Чёрного Предела наши дороги расходятся. Мы втроем едем к Поляне предков, а ты отправляешься к Септимию и возвращаешься в форт. Я не знаю, как долго нас не будет, и остальное уже на твоих плечах. Сейс смотрела на Меродолию мягко, а та все пыталась отделаться от мысли, будто ее пытаются спихнуть со своих плеч. Будто она садилась кому-то на плечи вообще! Она ведь делала все правильно, что ж не так теперь? Мер опустила взгляд, посмотрев то себе на колени, то на свои ладони. Мысли путались. – Ладно, наверное, это звучит логично... – Стоит предупредить Серану? Она как-то не особый любитель огромных сборищ… – Само собой, - ответила Сейсар Марку, начиная чувствовать себя неловко. Ей казалось, что она свалила на Мер еще бóльшую ответственность. Меродолии же казалось, что она сделала что-то не так. Когда Марк вышел, Сей постаралась заглянуть в ее растерянные глаза, ненавязчиво коснувшись руки. – Эй, прием. – Да, я в порядке! - тут же засияла Меродолия, садясь в вальяжной позе, но перед этим покидала все вновь в сумку. «Не к добру это», - хмурилась Буря Клинков, - «стала бы она так ни с чего улыбаться… вновь маску натягивает». Но Меродолия уже игнорировала и эти ужасные для себя вести, и все вокруг. Лишь со спокойным видом попивала вино, когда вернулся Марк, тут же подрывая всех собираться. Сейсар запротестовала, ибо выезжать прямо сейчас была не готова – нужно отложить это дело на раннее утро! В дискуссии Мер уже и не участвовала – ей было все равно. Зато спор прервал жрец, зашедший в столовую. Он завис, оглядывая присутствующих – идя на голоса, он, кажется, не совсем это планировал увидеть. – Я, кажется, совсем в этих башнях заплутал. Где тут у вас… это самое… лаборатория-то… совсем меня Аркей с толку сбил… – О, Флоренций! - высунулась из-за угла громкоголосая Сорин. Интересно, как много из разговора она слышала? – Живой! Как же я рада тебя видеть! Гунмар! Гунмар! – Боги милостивые, Флоренций! - тут же показался Гунмар, высокий и крепкий. Он всегда был похож на медведя, в том числе и своим голосом. Они, будто бы не обращая уже внимания на Сейсар, Марка и Меродолию, сидящих за столом, кинулись приветствовать жреца Аркея, как старого друга. – Ну давай, рассказывай! Старик сильно ворчал? – Кажется, это знак. Сегодня мы никуда не едем, - тихо шепнула Сейсар своим. – Но ничего ведь не произошло… – Тихо! - перебила она Марка, вставая с лавки, – это мы задницу просиживали в форте, а что насчет Меродолии, а? Дай ей ночку поспать в койке! Лицо Мер воссияло благодарностью. Марк впопыхах даже как-то не подумал о том, что стоило предоставить ей отдых. Серана ходила, словно тень, по форту, практически бесцельно. То выходила на улицу, теряясь из виду, то вновь с абсолютно нейтральным выражением лица возвращалась в форт, не найдя снаружи ничего интересного. Хотя на улице хотя бы кипела жизнь, а здесь – сонное царство… – Мне все равно, - отвечала вампирша на вопрос о том, не против ли она такой компании, – ладно, не совсем все равно. Само собой, я бы предпочла отправиться лично с тобой. Максимум с кем-нибудь третьим. Но не такой ордой. – Будь тактичнее, молю тебя, я этим сейчас нанесла Меродолии глубочайшее оскорбление. – Да мне все равно, говорю же, лишь бы покончить уже с этим. Прости мне мою грубость… мне нехорошо из-за происходящего. Тяжело иногда смиряться с тем, что твоя семья настроена против тебя. – Я понимаю. Только не ворчи во время поездки, она обещает быть долгой и нелегкой. Серана, пусть и тоскливо, но все же улыбнулась – впервые за день! И снова скрылась в коридорах. Очень жаль, что накануне отъезда у нее такое ужасное настроение. Хотя и Сейсар, хорошо отдохнувшая от бесконечных дорог, уже как-то и не хотела покидать теплый и уютный форт… но проблемы снаружи сами себя не решат. Не сидеть же вечно за каменными стенами! Конец миссии почему-то казался невероятно близким. Осталось лишь добыть свиток и прочитать все три, сложить паззл воедино и понять, куда отправляться, где искать слабые точки Харкона, чтобы уничтожить его. А затем – на Глотку Мира, узнать легендарный ту'ум, что использовали древние норды, чтобы отправить Алдуина в будущее. А что дальше? Сейсар и представить не могла, как жизнь повернется, даже планировать ничего на ближайшие дни толком не могла – настолько это штука непредсказуемая! Однако, давно еще внутри нее разгоралось чувство невыполненного долга. Чувство, что она что-то оставила позади такое важное, без чего не смогла бы двинуться дальше. Но оно так далеко, что одна она вряд ли сможет добраться туда… Если бы только кто-то мог помочь в этом нелегком деле. Когда Буря Клинков проснулась рано утром, раньше первых солнечных лучей, она все никак не могла понять, что за неприятный осадок у нее будто бы на корне языка. Сейсар точно помнит, что ей что-то снилось, вот только все никак не могла понять, что же это было… То кони боевые, да мчатся настолько быстро, что мешаются в одну огромную бурую массу, словно клякса на картине; то крылья гигантские, черные – уже знакомые, да не страшные; то земли какие-то неведомые. Совсем далекие, совсем незнакомые – она еще никогда не видела этих земель. Там, где земля настолько мертвая, что хрустит под ногами, словно песок; там, где ветер дует сухой, от которого сушится кожа и трескаются губы. Как Каирн, вот только живой, там кипит жизнь… там дым в воздухе столбами стоит. Там бездна черная и отвратительная – ее Сейсар помнит точно, она заглянула в нее, словно в себя. Да и увидела в ней свое собственное отражение, но искаженное и обезображенное… Она растолкала осторожно сначала Меродолию, затем и Марка. Нужно было собраться побыстрее, да вот только тяжело было выкинуть из головы эти картины. Будто что-то зовет, манит, да так настойчиво… до чего трудно сопротивляться этому зову, до чего тяжело не сорваться да не побежать туда. – Ты растерянная, - обратилась к ней Серана уже во дворе, закидывая седло на спину лошади, – из-за меня? – Нет, нисколько, - отрицательно помотала головой Сейсар, даже не зная, из-за чего она такая. Ничего сомнительного вроде и не приснилось, а такой осадок неприятный, что и голова работать отказывается, да в ушах почти звенит. – Припасы взяли? - хмыкнула Мер, подбирая поводья. Она ехала не на Тристане, потому и чувствовала себя менее уверенно. Своему коню она решила устроить небольшой отпуск, потому и выклянчила другого. Ненадолго. Сказали, что если убьется – три шкуры с нее спустят. – Тебе бы все только припасы, - ворчал Марк, злой, как дворовый пес. Сейс вообще сначала удивилась, что он и в таком состоянии пребывать умеет. Что же делает недосып с людьми. – Ладно, всё, - произнесла она, стискивая между пальцами поводья. Она глянула на форт прощальным, чуть тяжелым взглядом. Сейчас там только начинается небольшая утренняя суета, а через пару часов несколько стражей уже начнут выезжать на задания. Удивительно, как быстро этот форт сумел стать практически вторым домом. Так тяжело почему-то каждый раз отсюда уезжать. Они двинулись вперед, во главе – Меродолия, хорошо ориентирующаяся по собственной карте. Пара часовых посмотрела на них достаточно удивленно, кажется, задавшись вопросом, куда можно в таком составе ехать в такую рань.