***
Дом зашивается. Носится по залу, подменяя Маргарет, официантку, у которой случилась какая-то чертовщина дома. Так не вовремя. Бегает туда-сюда, отвечая замученной профессиональной улыбкой на пожелания клиентов. За барную стойку возвращается, когда всё немного устаканивается, а Рэй, стажёр, сматывается. За стойкой спокойно. Он выполняет работу на автомате, чувствуя, как напряжение его покидает, и шум в голове рассеивается. — Нальёшь и мне? Голос кажется знакомым. Поворот. Светлые волосы, пронзительный взгляд и прикид, как с обложки журнала. Разумеется. — Что, твои навыки общения настолько отвратительны, что с первого раза разобраться с системой брони не вышло? Уилл — на сей раз он в кожанке, не в пальто, и Дом злится на себя из-за того, что вообще замечает это, — не ведётся на подъёбку. Постукивает пальцами по стойке. Длинные, изящные. Гадёныш идеален с ног до головы. — Хотел продолжить свои жалкие попытки соблазнить тебя, — произносит то ли серьёзно, то ли шутя. — Неужели больше никого не нашлось? Уилл смеётся. — Так трудно поверить, что мне интересен именно ты? Дом фыркает. Так нагло к нему ещё не подкатывали. — Извини, мистер Я-Не-Скрываю-Своих-Намерений. Мне нужно обслуживать посетителей, иначе я рискую вылететь. Он отворачивается, чтобы смешать очередной коктейль. Старается не думать о том, что взгляд Уилла ползёт горячей волной от затылка по спине.***
Уилл стоит на пороге бара в компании — друзей, наверное — и шепчет что-то парнишке на ухо. Дом игнорирует злость, что пульсирует ощутимо под кожей. — Здравствуй, — произносит спустя минут пять. Его компания ушла в третий зал. — Ещё немного — и я подумаю, что ты чёртов маньяк. — Как видишь, я не соврал. У моего друга действительно праздник. — Он делает акцент на слове «друг», и Дом снова теряется. С ним никогда нельзя понять, дразнит или же правда имеет что-то в виду. Или же Дом просто безнадёжный тупица. Кэтрин наверняка сказала бы, что второе. — Нехорошо бросать своих друзей, Уильям, — цедит. Уилл прищуривается, и Дом буквально слышит, как скрежещут шестерёнки в его голове. — Мог бы просто сказать, что ревнуешь. Он сваливает раньше, чем слышит парочку крепких словечек в свой адрес.***
Посетители расходятся — среди недели их не так уж и много, так что это ожидаемо. Кроме... того самого зала, в котором Уилл зависает с приятелями. Когда они выползают оттуда, всё тот же раздражающий парниша виснет на Уилле и закидывает руку ему на плечо. Тянется ручонками к его волосам и бормочет, что-то, сука, бормочет. Уилл улыбается — совершенно искренне — и поднимает взгляд. Всего на секунду. Дом знает: если его поймает Ванесса, его ждёт как минимум штраф, но покурить хочется до нервного тика, а выходить на улицу он не имеет ни малейшего желания. Он ни за что не сдвинется с места. Никотин проникает в лёгкие, и это привычно. Это отрезвляет. Уилл выходит на улицу, и разочарование долбится в темечко. Идиот, боже. Какой идиот. Чего он ждал? Уилл ему не должен ничего, и какие-либо претензии к нему просто жалки. Резко распахнутая дверь впускает холодный октябрьский воздух, и Уилл влетает в помещение. Дом косится на него, не решаясь что-либо сказать. Делает ещё затяжку. Уилл перехватывает у него сигарету и наклоняется к нему. — Я же говорил, что ревнуешь. Наверное, ему надо ответить. Наверное, стоит огрызнуться и возразить. Наверное, всё это становится неважным, когда Уилл целует его.