Сначала, как только девочка увидела перед собой палец Морганы и поняла, что сегодня выбор пал на нее, все тело сковал страх. Но это длилось всего секунду. Тут же обуяли совершенно разнообразные чувства: ярость, ненависть и облегчение. Этот момент настал, больше нечего ждать, нечего бояться — пути назад
нет.
Ничего больше нет.
Кандалы, до этого крепко вцепившиеся в худые запястья девочки, с дребезгом упали на пол, пару раз подпрыгнув на камнях. По комнате будто бы прошелся небольшой ветерок — счастливый вздох оставшихся в темнице детей. Они не хотели
умирать.
«А я хочу?» — мысленно задалась вопросом Стейша, рывком поднимаемая Гилбертом, глаза которого яростно блестели в предвкушении удовольствия.
Гриффиндорке стало противно от этого лоснящегося взгляда, от ледяных камней, которые стали такими привычными, даже в каком-то смысле
домашними, от боящихся смерти и в то же время желающих умереть детей, от всего этого безумия, которое так внезапно свалилось на голову всем им. В конце концов, все это было несправедливо!
Но что
она, маленькая девочка, могла сделать в сравнении с тремя взрослыми безумцами-магами, если даже профессор не справилась? Ничего.
У нее не было даже волшебной палочки с собой.
Что уж говорить про волшебную палочку, если ее тело с трудом подчинялось ей: ноги еле-еле переступали с одной каменной глыбы на другую, то и дело спотыкаясь друг о друга, в голове шумело, перед глазами от смены обстановки двоилось, а руки мелко тряслись, будто девочка приняла что-то.
— Пшла, грязнокровка! — сквозь губы выплюнул Гилберт, пытаясь подтолкнуть Стейшу, но неловко выворачивая руку так, что она зацепилась за дверной косяк. Гиар, стоявший за братом, только хмыкнул и сделал несколько пассов палочкой в направлении гриффиндорки, отчего та довольно быстро вылетела в пыточную и упала на колени прямо посередине комнаты.
Разве этим она жила всю свою жизнь? Какая разница, что произошло в этом месяце? Какая к черту разница?
В глазах застыли слезы обиды. Никто не пришел и не спас их за этот месяц.
Никто.
Вокруг были такие же беспомощные, беззащитные дети, не имеющие возможности сделать
ничего, и трое безумных убийц, которые ни за что бы не отпустили их живыми.
Стейша попыталась подняться на ноги, но только с третьей попытки у нее получилось сесть на колени. Заминка в дверном проеме, созданная благодаря Гилберту, давала ей небольшую фору — она могла убежать, никто и не думал закрывать дверь, ведущую из темниц в основные комнаты! — но как можно было убежать, если она не могла даже встать на ноги?
Перед глазами все потемнело от ужаса и ярости, которые сплелись в один тугой клубок, разбухающий все больше с каждой секундой. Каменный мешок, металлическая дверь, блестящие глаза мучителей, кандалы в дальнем углу — все это исчезло, поглощенное тьмой, взявшейся будто бы из ниоткуда. Шаги приближающейся смерти исчезли.
Может быть, она уже умерла, еще до начала пыток?
Неплохой выход из ситуации.
Вот только он совсем не удовлетворял девочку, бездумно уставившуюся в одну точку перед собой.
— Что с ней? — подозрительно спросила Моргана, оглядывая Стейшу с головы до ног.
— Какая к Мерлину разница? — рыкнул Гилберт. — Начинай уже!
— Умей терпеть, Гилберт, — холодно отозвалась женщина, обнажив в оскале белые зубы. — Я хочу подумать, с чего бы мне начать наши
процедуры.
Моргана, словно кошка, обошла по кругу застывшую в почти молитвенной позе девочку и бережно погладила ее по голове.
— Моргана, все в порядке? — удивленно моргнул Гиар.
— Моя хорошая девочка, ты же хочешь жить? — не обращая внимания на реплику мужчины, произнесла Моргана, поднимая лицо Стейши за подбородок. Вместо хоть какого-нибудь ответа: кивка, судорожного вздоха, шепота, мольбы — она увидела прежнее безразличие в глазах гриффиндорки, продолжавшей смотреть будто бы сквозь предметы.
— Ты хочешь сдохнуть, как животное? — пытаясь держать себя в руках, крикнула Моргана, и капелька ее слюны попала на одежду девочки, которая все еще была безучастна к своей будущей судьбе. Такого женщина стерпеть не могла. Глаза налились кровью, руки сжались в кулаки так, что на ладонях выступили капельки крови от острых ногтей, ноздри раздулись, а верхняя губа непроизвольно поползла наверх, обнажая белоснежные зубы.
— Секо! Секо! Секо! — женщина выхватила палочку и начала наносить один за другим маленькие кровоточащие порезы.
— Стоять! — гулко рявкнул Гилберт, выхватывая свою палочку. Он тоже хотел
развлечься. — Круцио!
Темнота перед глазами развеялась маленькими песчинками света, которые складывались в какое-то неведомое существо, то и дело менявшее свою форму: оно было сначала зайцем, потом трансформировалось в гордо парящего орла, метнулось мышью у ног девочки и застыло бесформенным облаком рядом с ней.
—
Здравствуй, Стейша, — галантно выгнуло лапу облако, будто бы приседая в реверансе перед девочкой. Гриффиндорка звонко рассмеялась.
— Кто ты? — с улыбкой на лице спросила девочка. Она не помнила, что было с ней секунду назад. Она
ничего не помнила.
—
Ты, — эхом отозвалось облако, подлетая к лицу Тедд и глядя глазами раненой лани. —
Я не знал, что нам придется познакомиться так рано, — с грустью заметило облако и взметнулось тысячей огоньков вверх, создавая лебединые крылья.
— Если ты — это я, то почему я узнаю о тебе только сейчас? — серьезно спросила Стейша, но, как только облако вновь пролетело мимо ее лица, она весело чихнула, разбрызгивая новые огоньки в разные стороны.
Облако засмеялось.
—
Ты должна была узнать меня только на свое неполное совершеннолетие, — по-кошачьи улыбнулось оно и трусцой забежало за спину девочки. —
Ты не простая волшебница, Стейша. Я бы рассказала тебе больше, но не буду торопить события. Я и без того слишком рано появился в твоей жизни, — облако застыло и мотыльком взвилось ко лбу девочки. —
Я помогу тебе справиться с тем, что случилось. Только сейчас, пока тебе еще не исполнилось тринадцать лет, у меня к тебе убедительная просьба: занимайся анимагией, а то я навечно застыну облаком, — повела плечами косуля с гривой льва. —
Как только мы выберемся отсюда и избавимся от всех проблем, ты забудешь обо мне. За исключением моего пожелания об анимагии. А на неполное совершеннолетие мы подпишем контракт, — на ухо проурчало облако, обнажая змеиные клыки, —
и ты все узнаешь.
Огоньки вновь расплылись в бесформенное облако, закружившееся вокруг маленькой фигурки девочки, то начиная поднимать ее все выше и выше в темноту, то ненадолго роняя ее в бесконечную пропасть мрака, будто на качелях. Гриффиндорка звонко рассмеялась. Что могло стрястись плохого, когда у нее появился такой чудесный друг, пусть и бесформенно-облачный?
Свет огоньков становился все ярче и ярче, но при этом он был таким мягким, что не резал глаза, не ослеплял, а наоборот, обострял зрение. Он нес девочку неизвестно куда, но ее это не волновало: ей было хорошо.
Внезапно к горлу подступил противный металлический комок, темнота обвила девочку своими костлявыми руками, заставляя выгнуться до треска костей. Свет перед глазами исчез, проявляя под собой сероватые, заросшие темно-зеленым мхом камни, между которыми тонкими ручейками пробегала вода, появившаяся на нижних этажах замка от сырости, несколько догоравших факелов и три безумно смеющихся головы. Двое мужчин и женщина.
Но почему-то все привычные цвета затенились, посерели, расплылись перед взглядом гриффиндорки странными силуэтами. Девочка мотнула головой, но ничто не изменилось.
Сознание быстро привыкло к смене цветовой палитры и будто бы переключилось на какую-то
иную часть Стейши, о которой раньше ни сама девочка, ни кто-либо другой не знал. Рассудок отключился, оставляя все свободное место духу чувств и эмоций, полноправно разместившимся в голове девочки.
Не понимая, что она делает, как она это делает, гриффиндорка резко вскочила на ноги и, даже почувствовав боль в лодыжках, подпрыгнула, зависая в воздухе, который на волках своих потоков ласково покачивал девочку. Глаза, смотревшие в никуда, засветились странным блеском, рот оскалился в хищной улыбке.
— Что? — утробно зарычал Гилберт, с размаху швыряя в Стейшу заклинание. Но оно не попало в цель: долетев до ноги гриффиндорки, чары будто на пружине отскочили прямо в голову Гиару, превращая его волосы в сосульки.
Девочка призывно подняла руки, и огонь, почти затухший в факелах, разыгрался с новой силой, подлетая к ее пальцам, обвиваясь вокруг них, словно превращаясь в маленьких змеек, которые хищно щурились и шипели, разлетаясь в стороны от рук Стейши. Моргана в страхе закрыла лицо руками, прячась от неизвестного. Гиар, леденеющий на глазах от отскочившего заклинания, начал оттаивать. Гилберт затрясся и рванул к девочке, не обращая внимания на то, что огонь набросился на его волосы и сполз на одежду, пожирая мужчину.
— Гр-рязнокр-ровка! — рявкнул он, хватая девочку за ступню и дергая к себе. Стейша опустила бессмысленный, пустой взгляд на мужчину, который назойливо пытался ей помешать. Топнув ногой в воздухе, девочка крутанулась, заставляя вылететь из столетней кладки серые камни, пролежавшие здесь без дела слишком долго. Они начали складываться в тяжелых и глупых големов, размахивающих всем, чем только можно, желая разнести здесь все к мерлиновым подтяжкам.
Моргана в ужасе отбежала к двери, ведущей к верхним этажам и, вылетев из пыточной на слишком большой скорости, захлопнула дверь с дребезжащим звуком, обрывающим любую надежду на спасение братьев. Рассудок
вернулся к женщине. Она вспомнила
все.
— Нет-нет-нет, это безумие, — зашептала она, медленно сползая по стенке и утыкаясь к себе в колени. — Я больше не Гриндей.
Она гордо поднялась и, не взглянув на дверь комнаты, из которой только что испуганно выбежала, поднялась на верхние этажи, запечатывая темницы раз и навсегда.
В пыточной бушевал ураган, разметавший Гриндеев по углам, а в его эпицентре, возведя руки к небесам, с застывшими глазами зависла в воздухе девочке, метавшая из рук огненных змеек, без труда находивших в воздушных потоках путь к своим жертвам, направлявшая големов в нужном направлении, создававшая потоки воды из маленьких ручейков, которые мирно текли между камней, ранее не заметные глазу.
Вой двух мужчин слился в один и резко прекратился.
Гриффиндорка, удерживавшая себя в воздухе, повалилась на камни. Огонь вернулся в факелы и совсем потух, големы рассыпались на мелкие крошки, вода вновь мирно улеглась в щели между камней.
Девочка потеряла сознание.
***
— Северус, ты в курсе, что закрыл весь обзор? — вполголоса возмутился Амос.
— Тише! — шикнул Люциус. — Где-то здесь должен быть рычаг, так что мы сможем подняться в саму темницу.
Сильван вместе с Малфоем стал обследовать стену при свете трех палочек — Северус светил своей палочкой в щель между камней, чтобы не упустить ни единого движения.
— Там не только дети, — пересилив себя, сказал зельевар, сглатывая тугой комок.
— Сев, — тихо проговорил застывший Малфой, — ты знаешь,
что было бы с нами, если бы мы так вломились, не готовые защищаться? Ты дурак или гриффиндорец?
Снейп нервно повел плечом. Его нервы были на пределе, он хотел разнести эту стену с помощью Экспульсо или еще чего похуже, но с трудом сдерживал себя, понимая, что после применения заклинания могут пострадать дети, а они сами окажутся в ловушке.
— Я нашел! — шепнул Диггори, подсвечивая камень, единственный из всех не заросший мхом. Кембелл показал ему большой палец.
— Что они делают там так долго? — спросил Малфой после минутного молчания. — Они ведь еще не ушли?
— Жертву выбирают, — деланно безразлично пожал плечами Снейп. — Они уже выходят, не переживай, Люц.
— Северус, — яростно выдохнул воздух Сильван, — какого Мерлина ты так спокойно относишься к тому, что они сейчас убьют кого-то из учеников? — ударяя каждым словом, рявкнул под конец мужчина.
— Успокойся, Сильван, — сжал губы зельевар. — Я разберусь с ними, а вы эвакуируйте остальных детей. Амос, жми уже на этот глупый камень, они закрыли дверь.
Диггори, готовый к команде, тут же схватился за камень, вдавливая его в кладку, но механизм, не использовавшийся довольно долго, сработал только спустя несколько секунд. Вся стена начала разлетаться в стороны, с чавкающим звуком впечатываясь в другие камни и открывая мужчинам прямой проход в темницу.
Дети, сидевшие спокойно после того, как одного из них — не его самого! — забрали, дернулись как от удара током. Темный проход, открывшийся у них под ногами засветился волшебным светом, и оттуда вышло четверо мужчин, одного из которых все они очень хорошо знали как Ужас Слизерина. И этот король летучих мышей пришел их спасать. Не Дамблдор, не МакГонагалл. Снейп.
— Алохомора, — четверо мужчин направили свои палочки на разные цепи, но замки на них не пошевелились.
— Мерлиновы панталоны, — ругнулся Диггори. — Какие есть еще заклинания? Взрывные же не подойдут.
— Систем аперио, — мелко взмахнул рукой Северус. Замок на одних кандалах открылся, а воздушный поток, созданный заклинанием, отшвырнул их наверх. Работа заспорилась. Амос ушел в тайный ход и начал принимать детей, которых ему передавал Сильван, а Люциус вместе с зельеваром освобождали учеников Хогвартса от цепей, попутно глядя на то, что происходит в пыточной: Гриндеи успешно издевались над Тедд.
Незаметно для Малфоя, Северус махнул палочкой в сторону двери, та бесшумно отворилась на дюйм, и мужчина продолжил освобождать от оков детей. Когда все были освобождены, Люциус вопросительно посмотрел на Снейпа, а тот только коротко кивнул в сторону двери: хоть он декан Слизерина, но гриффиндорку он в беде не оставит.
— Удачи, — одними губами произнес аристократ и, хлопнув зельевара по спине, отправился в тайный ход помогать друзьям отправить детей в больницу святого Мунго. Даже если у кого-то возник бы вопрос, что случилось с детьми, состояние Малфоя быстро бы решило этот скользкий вопрос.
Когда Снейп обернулся, он увидел совсем не то, что ожидал. Буйство стихий, их полное собрание: вода, земля, огонь, воздух сплетались воедино и разделялись, чтобы уничтожить своих противников, слушаясь только одного человека в пыточной — гриффиндорку.
Зельевар застыл. Заходить сейчас туда было опасно, но убегать без Стейши — глупо. Поэтому мужчина выбрал наилучший, как ему казалось, вариант — подождать. Снейп сел на камни, где до этого в страхе тряслось сорок детей, и стал наблюдать за зрелищным представлением за прозрачной стеной. Единственное, что выдавало в нем волнение, были пальцы, нервно постукивавшие по полу, и губы, плотно сжавшиеся в тонкую линию.
Наконец, все завершилось. Девочка упала, а Гриндеи в смертельном приступе застыли в углах пыточной. Северус рванулся к двери, открывая ее пинком, и влетел в пыточную так быстро, как только можно.
Грудь девочки резко вздымалась, будто ей не хватало воздуха, глаза были закрыты.
— Анапнео, — направил на гриффиндорку волшебную палочку зельевар, пытаясь прочистить дыхательные пути. — Репрехендо, — теперь мужчина попытался просканировать состояние здоровья девочки и, увидев, насколько ситуация плоха, выругался.
Аккуратно подхватив Стейшу на руки, Снейп нервно оглянулся на тела Гриндеев. Чуть позже надо будет вернуться сюда и проверить весь мэнор, но не сейчас. Сейчас важно было спасти жизнь сорока детей, спасенных благодаря… чему? Когда эта наглая гриффиндорка придет в себя, ей придется выложить все начистоту перед ним!
Проход со скрипом закрылся, как только Северус нажал на нужный камень, отрезая их от всего замка. Максимально быстро, но аккуратно зельевар пошел на выход к друзьям, которые по очереди трансгрессировали в больницу святого Мунго. Оставалось два ребенка — первокурсница и второкурсник, которые жалобно жались к ногам Сильвана и Амоса, уже готовых перенестись.
— Северус! — улыбнулся Кембелл, видя, что зельевар несет на руках девочку. — Все в порядке?
Снейп только кивнул головой. Поняв все без слов, мужчины трансгрессировали в Мунго, где их ждал Люциус с несколькими врачами, распределявшими детей по палатам. Медиковедьмы охали и ахали, проводя небольшие обследования учеников Хогвартса, пичкая их сразу же какими-то зельями, набрасывая на них чары сонливости. Дети сладко засыпали на руках персонала больницы Мунго, так внезапно обогатившейся почти полусотней пациентов. Взглянув на девочку, без сознания лежавшую на руках Северуса, медиковедьмы только больше закудахтали и тут же отобрали потенциальную пациентку, на ходу проверяя ее на всевозможные болезни и недуги.
— Что произошло? — деловито поинтересовался высокий мускулистый мужчина — Гиппократ Сметвик, дежурный целитель Мунго.
— Ничего особенного, Гиппократ, — пожал плечами Малфой.
— Правда? — удивленно взметнул брови наверх мужчина. — А мне так не кажется. Думаю, Министерству стоит узнать об этом…
— Вы же не хотите, чтобы у Дамблдора были проблемы, Сметвик? — жестко оборвал целителя Люциус. Тот мотнул головой. — Если вам не хватает моих слов, я могу добавить денег,
любую сумму.
— Мне хватит и вашего аристократичного слова, — усмехнулся Гиппократ. — Но им, — он качнул головой в сторону кудахтающих медиковедьм, — даже деньги не помогут, все растреплют. Но не волнуйтесь, ваша тайна не выйдет из стен Мунго до тех пор, пока вы сами ее не раскроете.
***
Тед Гриндей мирно спал, утопая в зеленых шелковых простынях своей спальни. Дни шли хорошо, даже очень хорошо. Хотелось только веселиться, не задумываясь об учебе, и преподаватели потакали желаниям детей, почти ничего не задавая, оставляя им как можно больше свободного времени для радостных криков, визгов и игр.
К счастью, спальни в Слизерине были отдельными для каждого ученика, но из-за этого же они были не такими просторными, как на других факультетов. Но, как говорится, маленькое, зато свое.
Окно, с наложенной иллюзией неба — слизеринские комнаты находились в подземельях, и единственный вид из окна, который мог там быть, так это Гигантский кальмар и его озерные владения, — слегка освещало постель лунным светом, полоской отражаясь в сквозном зеркале*, лежащем на тумбочке.
Часы на стене мерно простучали два часа ночи.
Зеркало завибрировало, и оттуда раздался голос Морганы:
— Тед! Тед, ты спишь?
— Мам, ну еще пять минуточек, — зевнув, протянул мальчик и повернулся на другой бок.
— Вставай сейчас же и слушай меня! — крикнула женщина. Гриндей сонливо протер глаза и уселся на постель, пытаясь нащупать зеркало на тумбочке. Наконец, когда он его нашел, он увидел раскрасневшуюся мать, стоящую в темноте.
— Мам, что с тобой? Ты где? — обеспокоенно спросил мальчик.
— Мы больше не Гриндеи, я отреклась от этого рода, — гордо задрала подбородок женщина. — Я, Эбигейл Розье, признала ошибку, и теперь ни я, ни ты, Тед Розье, не имеешь никакого отношения к роду Гриндеев.
— Что? — одними губами прошептал мальчик. — Что с дядей Гилбертом? Дядей Гиаром?
—
Ничего, — выразительно ответила мать. — На выходные я заберу тебя, и мы обоснуемся в нашем
родовом поместье Розье и докажем Министерству Магии, что мы больше не Гриндеи. Спи, сынок.
Эбигейл отключила связь, оставляя Теда сидеть на шелковых простынях и сонно не понимать, что же произошло.
Сама женщина стояла у ворот поместья Розье. Все, кто там когда-либо жил: ее мать, отец, их родители — все погибли или были отправлены в Азкабан. Но она не повторит их ошибок.
— Как я могла быть такой глупой? — прислонилась к чугунной ограде женщина и горько заплакала. — Я сошла с ума, я не думала, я жила чужой жизнью. Я была
Морганой Гриндей, а не Эбигейл Розье, но теперь-то я знаю, чего я хочу, — горячо шептала она, целуя металлические цветы на воротах, — я восстановлю род Розье, сама, без жертв, я стану достойной, а если не стану, то Тед обязательно будет таким и получит наследие предков!
*Сквозное зеркало (упоминалось в главах ранее) — зеркало, с помощью которого можно связываться с человеком, у которого есть второй экземпляр такого зеркала.
